Таблица лидеров

На днях в паблике ВК о. Андрея Ткачева: "Опаздывает человек на крайне важную для него встречу. Подъезжает на машине к нужному зданию, а места на парковке нет. – Господи, – взмолился он. – Дай мне место машину поставить, я опаздываю. Ну, дай! Начну десятину платить, курить брошу, начну регулярно в храм ходить! Ну, дай мне место машину поставить! Тут, буквально перед ним отъезжает машина, освобождая место. – Всё, Господи, спасибо! Уже не надо. Я сам... Господь не заставляет нас верить даже тогда, когда явно отвечает на наши молитвы. Он всегда оставляет нам возможность свободного выбора." https://vk.com/andreytkachevcom

Если Господь, по гордыне нашей лишит нас Своей благодати, то и обещания не сможем выполнить. Будем просить Его о даровании благодати и укреплении нашей воли, тогда исполним свое обещание. ))

19 июня, на 72 году жизни после продолжительной и тяжелой болезни в специализированной клинике г. Санкт - Петербурга отошла ко Господу насельница Ново - Леушинского монастыря монахиня Есфирь (Стрельникова). Просим святых молитв о новопреставленной монахине Есфирь. Царствие ей Небесное! Воин духовный В селе Ферапонтово долгое время жила и работала Елена Романовна Стрельникова – удивительный человек, церковный историк и писательница, экскурсовод, а также деятельная прихожанка церкви Богоявления в Ферапонтове. Многие знают Елену Романовну по книгам «Житие преподобных Ферапонта и Мартиниана, Белозерских чудотворцев», «Житие преподобного Феодосия Тотемского чудотворца», «Житие преподобного Павла Обнорского чудотворца», «Ферапонтов монастырь в ликах и лицах», «Ферапонтовские посиделки». Из последних изданных её трудов известны – «Жития новомучеников Кирилловских» (2004 год) и «Горицкий Воскресенский девичий монастырь в Белозерье» (2012 год). Елена Романовна хорошо знакома читателям «Новой жизни», а также областных газет и журналов по своим многочисленным публикациям. Мы нашли людей, хорошо знакомых с Еленой Романовной, и попросили рассказать о ней. Настоятельница Новолеушинского Иоанно-Предтеченского женского монастыря в селе Мякса Череповецкого района игуменья Кирилла (Червова): «Познакомились мы с Еленой в начале 90-х годов в Санкт-Петербурге в Свято-Иоанновском женском монастыре, что на Карповке. Я была там послушницей, а она приехала к нам Великим постом помолиться. Я в то время всей душой стремилась на Вологодчину – в Горицы. Прочитала историю этого опального царского монастыря, и захотелось потрудиться на восстановлении поруганной святыни, если Богу будет угодно. Поделилась своим сокровенным с Еленой. Но она тогда, помнится, слушала и, казалось, не слышала меня, думала о чём-то своём. Вдруг Елена стала говорить, что мне надо ехать не в Горицы, а к ним, в Ферапонтово, что именно там должен открываться первый в Белозерье женский монастырь, но никак не в Горицах, где и храма-то действующего пока нет. – Другое дело у нас, – убеждала меня Елена, – и приход есть, и храм, и сам монастырь прекрасно сохранился, не разрушен, как в Горицах. И ещё: очень важно, что у нас, как в Дивеево, не прервана живая связь с прежним монастырём. Там, в Дивеево, одна старенькая матушка из прежних насельниц дожила до открытия монастыря. И у нас есть такая старица-послушница – Александра Арлакова. Ей почти 100 лет, но она в здравом уме, и с памятью всё в порядке. Она ещё довольно крепкая, много молится. Живёт в Белозерске. Недавно мы привозили её в Ферапонтово. Матушка радовалась, даже плакала, что дожила – слава Богу! – до открытия монастырского храма, который на её глазах закрывали (в то время в Ферапонтове был действующим надвратный храм в честь Богоявления с приделом преподобного Ферапонта). Когда уезжала обратно в Белозерск, то сказала, прощаясь, что монастырь у нас, если Богу угодно, обязательно будет. Она в это верит. Верила в это и Елена… Елена Романовна тогда была очень интересным человеком: волевая, умная, деятельная. Она хлопотала об открытии Ферапонтова монастыря, причём много для этого делала, ездила по разным инстанциям. Она была одной из первых прихожанок прихода вместе с Ниной Валериановной Силиной, которая была там старостой. Тогда православную общину в Ферапонтове окормлял отец Арсений (Шастель), который теперь служит на родине своих предков в Архангельской области. Елена Романовна училась петь на клиросе. Её обучала уставщица Фаина Петровна Старцева, идеально знавшая богослужебный устав. Елена, живя в Ферапонтове и работая в музее, много трудилась в архивах. Накопленный опыт она использовала при написании материалов о новомучениках Кирилловских и Белозерских святых. Её тщаниями был поставлен Никоновский поклонный крест на Бородаевском озере в Ферапонтове, а также она принимала участие в установке поклонного креста новомученикам на горе Золотухе, близ Кириллова. В Ферапонтове Елена Романовна жила более тридцати лет. Её дом всегда был открыт для многочисленных друзей, в том числе из Москвы и Санкт-Петербурга. Многие из них и сейчас не представляют Ферапонтово без неё и её без Ферапонтово. Елена – известный человек на Вологодчине – православная писательница, историк. Её уважали многие, в том числе ферапонтовские верующие и кирилловские бабушки. С ними она много общалась, записывала их рассказы, которые, как живые свидетельства очевидцев, были использованы при написании книг и статей. Елена Романовна приехала на работу в Музей фресок Дионисия научным сотрудником из Ленинградского музея революции и была очень грамотным музейным работником, вела интересные экскурсии. Благодаря тому, что музей находится в монастыре, она пришла к Богу, покрестилась и воцерковилась. И в дальнейшем стала заниматься возрождением церковной жизни в Ферапонтове. Из-за этого у Елены начались неприятности на работе, последовало увольнение из музея. Все эти мытарства она прошла с Божией помощью мужественно благодаря своему твёрдому характеру и сильной воле. Когда у нас начались искушения в Горицах, Елена и ферапонтовские прихожане нас поддерживали и утешали, за что мы им очень благодарны. Мы переехали из Гориц в Мяксу в мае 2015 года. Когда у нас образовалась монашеская община, я пригласила её к нам, поскольку знала, что у неё есть благословение духовника на монашество. 6 января 2016 года Елена была пострижена в мантию епископом Череповецким и Белозерским Флавианом. Она всегда говорила, что не будет принимать постриг вне монастыря, и очень надеялась, что это произойдёт в Ферапонтове, оставаясь верной этому месту. Я просила владыку Флавиана назвать её Ферапонтой (в честь преподобного Ферапонта Белоезерского). Но наш владыка для выбора имени тянет жребий, есть такая практика. Елене выпало имя Есфирь. Значит, такова была воля Божия. В настоящее время она является насельницей нашего Новолеушинского Иоанно-Предтеченского женского монастыря. Мать Есфирь третий год несёт клиросное послушание. Она участвует во всех богослужениях. И это большое благо. Сейчас она нездорова (проблемы с памятью), но, что удивительно, по Божией милости, помнит гласы и многие песнопения. Можно сказать, что мать Есфирь живёт церковными службами, которые в нашем монастыре идут ежедневно. Иногда мы с ней вдвоём поём Божественную литургию. Она всегда почитала игуменью Таисию, писала о ней статьи. Нас с духовной сестрой, монахиней Николаей, мать Есфирь приглашала переехать в Ферапонтово, говорила, что Ферапонтовский монастырь – это Леушинская ветвь, его необходимо возродить. Она вспоминала известный исторический факт: в 1903 году, после столетнего упразднения, обитель преподобного Ферапонта была возобновлена по инициативе известной подвижницы, духовной дочери святого праведного Иоанна Кронштадтского – игуменьи Леушинского монастыря Таисии (Солоповой). Поэтому прослеживается тесная историческая и духовная связь между Ферапонтовым монастырём и нашим Новолеушинским. Он основан в память о затопленном водами Рыбинского водохранилища Леушинском монастыре – одном из самых крупных женских монастырей в России наравне с Дивеево и Шамордино. Елену Романовну, а ныне монахиню Есфирь по праву можно назвать воином духовным. Она много потрудилась для Церкви. Трудится, с Божией помощью, и сейчас, и слава Богу». Сын Елены Романовны протоиерей Михаил Стрельников служит в Санкт-Петербурге, он настоятель храма святых мучеников Адриана и Наталии в Старо-Паново: «Моя мама, Стрельникова Елена Романовна, оказала на моё формирование как христианина и будущего священника то значение, которое в полной мере я могу оценить только сейчас, спустя многие годы. Наше воцерковление шло непросто и не сразу, но её пример и авторитет были для меня с детства непререкаемы. Помню, проявляя ко мне (да и к себе) строгость в соблюдении молитвенного правила или поста, на моё недовольство она говорила: «Пусть я буду плохой матерью, но выращу тебя человеком и христианином». Как-то в разговоре (я уже был на тот момент священником) мы это вспоминали, и мама с довольной улыбкой сказала, глядя на меня: «Но ведь результат получился неплохой?» Я ответил: «Надеюсь, что да. Но кроме этого, ты – лучшая мама». Она никогда не говорила мне, что хочет видеть меня у престола, понимая, что призвание к служению в руках Божиих, но её усилия были направлены на то, чтобы Евангелие стало для меня не просто одной из книг, храм и богослужение стали частью жизни. Благодаря маме я увидел жизнь Троице-Сергиевой лавры, Пюхтиц, Псково-Печерской обители, в которой неоднократно сподобился не только бывать, но и работать и молиться как трудник. Для нас была очень актуальна проблема регулярного посещения служб. В ближайший к нам действующий храм, находящийся в семи километрах от Кириллова, мы не могли ходить из-за нежелательной огласки, вспомним, какой это был год – ни о какой перестройке и речи ещё не было, а местная власть по отношению её к Церкви находилась ещё в тридцатых годах. Господь привёл нас в Белозерск к замечательному батюшке – отцу Арсению (Шастелю). Мы стали постоянно ездить туда, на трёх автобусах, через переправу. Именно там я увидел живую подвижницу нашего времени, последнюю насельницу Ферапонтовской обители Александру Арлакову. Со своей младшей сестрой они жили, как два ангела, в убогом домике на одной из белозерских улочек. Мы у них иногда останавливались. Помню, засыпаю – Александрушка на коленях молится, просыпаюсь ещё тёмным зимним утром – она всё стоит на молитве. А ведь ей тогда было 96 лет! Вот такие примеры были живым фундаментом веры, которую впитала моя мама и к которой приобщала меня. Конечно, это её материнскими молитвами я теперь стою у престола Божия. Господь призвал меня к служению не без её просьб к Нему. Но она сама мне ни разу не сказала, кем хотела бы видеть меня. Только на моё решение поступить в семинарию тихо ответила: «Я это знаю давно». Наш дом был постоянно наполнен людьми, приезжавшими в Ферапонтово, и что это были за люди! Искусствоведы и реставраторы, артисты и фольклористы, священники и монахи, экологи и геологи, писатели и музыканты и многие, многие другие. Живя в провинции, я вращался среди настоящей интеллектуальной элиты, людей увлечённых, горящих и по-настоящему интересных. Как много это мне дало! Это была моя первая академия. И в этом целиком заслуга мамы. Её любят и почитают за искренность, острый ум, добрый юмор и жизнелюбие, но всё-таки главным качеством теперь уже монахини Есфири является её любовь. Любовь принимающая и прощающая, всё покрывающая и отдающая себя людям без остатка».

Подумалось о Послании апостола Иакова, 4:13-16 Теперь послушайте вы, говорящие: "сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль " вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий (прав.Иоанн Кронштадский: Жизнь наша в руках Божиих: мы не можем расчислить наверное, будем ли живы завтра. Мы – слабое и мимолетное творение; наша жизнь как пар, на короткое время являющийся и потом исчезающий. Какое побуждение к тому, чтобы всякою минутою жизни пользоваться благоразумно, дорожа временем (Еф. 5:16), по апостолу.) Вместо того, чтобы вам говорить: "если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое" (митр.Афанасий Николау: Так говорите: «С божьей помощью, если Бог даст, я сделаю то и то». Вы знаете, какую надежду это дает нашему сердцу? Во-первых, снимает с нас стресс, который разъедает нас, что мы непременно должны сделать определенные вещи, и горе нам, если их не сделаем! Но делайте то, что можете, что-то человеческое, если получится, хорошо, если не получится, тоже хорошо. Мир не погибнет, ничего существенного не произошло. Не привязывайтесь к этим вещам, они проходящие, временные, и не тратьте свое время на суету. Если можешь сделать что-то определенное, сделай это. Ты это сделал? Благодари Бога, что ты это сделал, чтобы обрадоваться, что сделал что-то хорошее и полезное для тебя и для твоей семьи. Ты не сделал этого? Не смог сделать? Будь благословен! Оставь это в Божьих руках. Полное доверие к Богу снимает с нас стресс, который разъедает даже маленьких детей, и у них есть стресс. А Бог у будет это угодно? Поставь этот вопросительный знак. Но мы часто говорим: Нет! Необходимо это сделать любой ценой!Ну откуда мы знаем, что это должно произойти? Почему это должно произойти? И если бы все произошло, чего мы хотим? Вы знаете, наша жизнь настолько изменчива и не всегда все зависит от нас, потому что если человек будет добиваться, чтобы все происходило так, как он хочет, он может легко разрушить свою жизнь. Хорошо, что-то происходит так, как мы хотим, но другое-то нет. Тогда почему мы разрушаем свою жизнь с таким рвением? Примите настоящую реальность, примите вещи, как они есть.) вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло. Тексты со странички сайта Оптины "Толкование Священного Писания".

"Согласно церковному преданию, оклеветанный и несправедливо наказанный отсечением руки Иоанн Дамаскин молился Богородице и был исцелен, оправдан и впоследствии, уже на склоне лет, получил дар к составлению канонов. После своего оправдания и исцеления, несмотря на просьбы калифа, при дворе которого он был первым министром, сменив на этом посту своего отца, Иоанн оставил двор и удалился в обитель св. Саввы недалеко от Мертвого моря. Старцы этой обители, хорошо знавшие о его высоком положении и учености, не решались иметь его духовным учеником своим. Иоанну было в то время уже 50 лет. Лишь один самый простой и строгий инок принял его к себе в качестве послушника, возложив на него строгую заповедь — ничего не писать. Но по просьбе скорбевшего о потере близкого родственника монаха, Иоанн написал 26 умилительных стихир и мелодий, основанных на церковном законе осмогласия (они используются в чине надгробного пения над телом священника). За нарушение заповеди Иоанн был "строго и немаловременно” наказан, (ему было поручено одно из самых тяжелых и неприятных дел - убирать из монастыря нечистоты) но, тронутый просьбами братии (по преданию, вразумленный самой Богородицей), старец снял запрет. И с 60-ти лет Иоанн Дамаскин становится известным как песнотворец, которого современники называли златоструйным. Ему принадлежат 64 канона, в том числе каноны на Рождество Христово , на Богоявление , на Вознесение , служба в день Пасхи. Особым достижением Иоанна Дамаскина в области богослужебного пения считается создание Октоиха или Осмогласника, принятого за руководство в Православной Восточной церкви. Историки богослужебного пения указывают, что Иоанн обобщил сложившуюся к его времени богатую практику христианских песнопений, расположив их в зависимости от нравственно-психологического содержания по особым мелодическим структурам – гласам." По книге Мещериной "Музыкальная культура средневековой Руси". - М., 2007 ********************************************* Текст погребальных стихир прп. Иоанна достаточно сложен для понимания, поэтому они приводятся с параллельным русским переводом. Кая житейская сладость пребывает печали непричастна; кая ли слава стоит на земли непреложна;вся сени немощнейша, вся соний прелестнейша: единем мгновением, и вся сия смерть приемлет. Но во свете,Христе, лица Твоего и с наслаждении Твоея красоты, егоже избрал еси, упокой, яко человеколюбец. Какая житейская радость не смешана с горем? Какая слава стоит на земле непоколебимо?Все ничтожнее тени; все обманчивее сновидений: одно мгновение - и смерть все отнимает. Но, Христе,как Человеколюбец упокой того, кого Ты избрал Себе, во свете лица Твоего и в наслаждении красотою Твоею. Увы мне, яковый подвиг имать душа разлучающися от телесе! Увы, тогда колико слезит и несть помилуяй ю! Ко Ангелом очи возводящи, бездельно молится: к человеком руце простирающи, не имать помогающаго. Темже, возлюбленнии мои братие, помысливше нашу краткую жизнь, преставленному упокоения от Христа просим, и душам нашим велию милость. О, как страдает душа, разлучаясь с телом! О, сколько она проливает в это время слез, и некому ее пожалеть! Обращает она взоры ко Ангелам - и напрасно молит (их); простирает руки к людям - и некому помочь. Поэтому, возлюбленнии мои братья,уразумев краткость нашей жизни, попросим у Христа переселившемуся (от нас) упокоения, а своим душам - великой милости. Вся суета человеческая, елика не пребывают по смерти: не пребывает богатство, ни сшествует слава: пришедшей бо смерти, сия вся потребишася. Темже Христу Безсмертному возопиим: преставленнаго от нас упокой, идеже всех есть веселящихся жилище. Все человеческое, что не остается после смерти, - ничтожество: не остается (с человеком) богатство, не сопутствует (ему) слава. Только придет смерть - и все это исчезло.Поэтому воскликнем бессмертному Христу: quot;Упокой переселившегося от нас там, где жилище всех радующихся. Где есть мирское пристрастие; где есть привременных мечтание; где есть злато и сребро; где есть рабов множество и молва; вся персть, вся пепел, вся сень. Но приидите,возопиим Безсмертному Царю: Господи, вечных Твоих благ сподоби преставльшагося от нас,упокояя его в нестареющемся блаженстве Твоем. Где привязанность к миру? Где мечты о скоропроходящих (благах)? Где золото и серебро? Где множество шумных слуг? Все - прах, все - пепел, все - призрак. Но приходите,воскликнем бессмертному Царю: "Господи, удостой переселившегося от нас вечных Твоих благ, упокой его в неувядающем блаженстве Твоем!" Помянух пророка вопиюща: аз есмь земля и пепел. И паки разсмотрих во гробех, и видех кости обнажены, и рех: убо кто есть царь, или воин, или богат, или убог, или праведник, или грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего. Вспомнил я пророка, воскликнувшего; " Я - земля и пепел!" И потом всмотрелся я в могилы, увидел голые кости и сказал (себе): "Кто же здесь царь, кто (простой) воин? Кто богатый и нищий, праведник и грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего!" Начаток мне и состав зиждительное Твое бысть повеление: восхотев бо от невидимаго же и видимаго жива мя составити естества, от земли тело мое создал еси, дал же ми еси душу Божественным Твоим животворящим вдохновением. Темже, Христе, раба Твоего во стране живущих,в селении праведных упокой. Началом существа моего было Твое творческое повеление; ибо, восхотев составить меня живым из невидимого (начала) и видимой пироды, Ты создал мое тело из земли,а душу дал мне, вдохнув ее Твоим Божественным и дающим жизнь дуновением. Поэтому, Христе, упокой раба Твоего в стране живых, в жилищах праведников! По образу Твоему и по подобию создавый в начале человека, в раи поставил еси владети Твоими тварьми: завистию же диаволею прельстився, снеди причастися, заповедей Твоих преступник быв. Темже паки в землю, от неяже взят бысть, осудил еси возвратитися, Господи,и испросити у Тебе упокоение. Создавши в начале человека по образу Твоему и по подобию, Ты поселил его в раю, чтобы он владел Твоими тварями. Но, обольщенный завистью диавола, он вкусил (запрещенной) пищи,сделавшись (таким образом) нарушителем заповедей Твоих. Поэтому, Господи, Ты назначил ему в наказание возвратиться в землю и просить у Тебя упокоения. Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть и вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, безславну, не имущую вида. О чудесе! Что сие еже о нас бысть таинство; како предахомся тлению; воистинну Бога повелением, якоже писано есть, подающаго преставльшемуся упокоение. Я плачу и рыдаю всякий раз, как помыслю о смерти и увижу лежащую во гробу созданную по образу Божию красоту нашу безобразной, бесславной, не имеющей (никакого) вида. Какое чудо! Что за таинственное явление с нами? Как предались мы разложению? Как соединились со смертию?Воистинну это, как сказано в Писании, по повелению Бога, дающего упокоение ушедшему (от нас).

Можете добавлять строки и цитаты:

Встретилось вот https://vk.com/wall-602544_79625

Окончание отрывка: Когда Иоанн получил пергамент, перо и чернила, сердце его так разволновалось, что готово было выскочить из груди. «Как часто в этой жизни, — подумал он, — радость сменяет скорбь, а скорбь сменяет радость. Но вот приходит смерть и забирает и то и другое. Для чего человек суетится в этом мире, если конец один и для всех одинаков?» Иоанн помолился, обмакнул перо в чернильницу, и строки надгробного стиха стали ложиться одна за другой: Какая житейская сладость непричастна скорби? Какая слава была на земле неизменною? Всё — тени слабее, всё — обманчивее сонных мечтаний. Одно мгновение — и всё это наследует смерть! Он уже не просто сочинял, а сама душа его стонала и пела скорбные слова: Увы мне! Какая борьба при разлуке души с телом! Увы мне! Как скорбит она тогда и — нет сострадающего. Обращает взоры к Ангелам? Мольба напрасна. Простирает к людям руки? Нет помощника. Любезные братья мои! Вспомним краткость жизни нашей; Помолимся Христу, да упокоит преставленного И душам нашим подаст великую милость. Суета — всё человеческое; всё не минует смерти. Уже к вечеру Иоанн отдал рукопись Никифору, объяснив, каким мотивом ее можно петь на погребении. Когда на следующий день тело покойника принесли в храм, под его сводами впервые зазвучали погребальные стихиры Иоанна. Сам автор стоял в храме и задумчиво внимал гармоничному звучанию хора: Плачу и рыдаю, когда помышляю о смерти И вижу созданную по образу Божью красоту, Лежащую во гробе Безобразною, бесславною, не имущею вида. О чудо, что за тайна совершилась над нами? Как предались мы тлению? Как соединились со смертью? Истинно, только по воле Бога Подается покой преставленному. Иоанн стоял и плакал. Плакал о том, что не сдержал своего обета, нарушил запрет своего старца. Ему теперь было даже стыдно возвращаться в келью Диодора. Хотелось спрятаться от старца, забиться в какую-нибудь щель. Стать незаметным. Что-то теперь будет? Как воспримет его грех старец? Иоанну вдруг ясно представилось смятенное состояние Адама после его грехопадения. «Адам убоялся и пытался скрыться от Бога. Глупец, как же можно укрыться от Всевидящего? Только повреждение ума могло породить эту безумную идею. Значит, первым следствием грехопадения стал страх и помрачение рассудка. Господи, не дай помрачиться рассудку моему. Бог вопрошает: «Адам, где ты?» А разве Бог не знает, где Адам, зачем спрашивает? Да потому и спрашивает, что хочет покаяния Адама в грехе. Адам, отзовись покаянием! Приди, как заблудившийся сын. Господи, дай мне истинное покаяние! Господи, смягчи гнев Диодора, да примет он покаяние мое. Нет, не раскаялся Адам в грехе своем. Он признается лишь в страхе перед Богом. Откуда же этот страх у тебя? Не ел ли ты с дерева? Господи! Перемени страх мой на покаянное чувство любви. Второй раз любящий Отец зовет Адама к покаянию. Но покаяния в Адаме нет. Во всем он винит своего Создателя: «Жена, которую Ты мне дал, она мне дала, и я ел». О человеческое неразумие, закосневшее в грехах своих, доколе мы будем искать виноватых вокруг себя? Никифор здесь ни при чем. Я сам желал нарушить этот запрет. Желание прикоснуться к запретному плоду мучило и терзало мою душу. А я, глупец, подумал прекратить это терзание, исполнив свое желание. Так что же? Теперь, когда я вкусил запрещенное, меньше ли терзается моя душа? Нет, она еще больше страдает. Господи, помоги мне принести достойные плоды покаяния. Не отринь меня от Твоей милости». С трепетным волнением ожидал Иоанн возвращения старца. Три дня он не вкушал никакой пищи и стоял на молитве день и ночь. «Придет старец, — думал Иоанн, — и я сразу упаду пред ним на колени и буду смиренно просить какую угодно епитимью, только бы вымолить прощение». На третий день, утомленный молитвой, он задремал. Проснулся Иоанн от того, что почувствовал на себе чей-то упорный взгляд. Он открыл глаза и увидел стоящего над ним старца. Взгляд наставника не предвещал ничего хорошего. Видно, кто-то уже опередил Иоанна и доложил старцу о нарушении его запрета. — Что так скоро ты забыл свои обещания? — сказал старец каким-то отрешенным голосом, а потом, указав на дверь, твердо произнес: — Уходи. Таким, как ты, не место в нашей святой обители. — Прости меня, отче, я виноват перед Богом и тобой и уже недостоин быть твоим учеником, но дай мне возможность искупить свой грех. — Уходи. Ты оскверняешь своим непослушанием святыню этого места, — снова указал старец на дверь. — Пока в твоей душе живет гордыня, держись от наших келий подальше, чтобы не стать соблазном для других. Иоанн еще раз поклонился старцу до земли и вышел. Он присел недалеко от кельи прямо на землю. На него неожиданно накатила волна такой сильной грусти, в которой перемешалось все: и стыд, и жалость к себе, и обида на суровость старца, и одновременно раскаяние, и невозможность все исправить, и самое страшное чувство — богооставленность. Он горько заплакал. Слезы лились каким-то нескончаемым потоком, и сквозь эти слезы он увидел большую толпу монахов во главе с игуменом Никодимом, спешащих к нему. Рядом со старцами шел монах Никифор и, размахивая руками, в чем-то горячо их убеждал. Все подошли и окружили Иоанна: — Мы пришли просить за тебя милости у Диодора, — сказал игумен. — Это самое доброе дело, которое вы можете для меня совершить, — сказал смиренно Иоанн, и у него в сердце загорелся огонек надежды, который вмиг осушил его слезы. Игумен постучал в келью и вызвал старца. Когда Диодор вышел, все монахи, не исключая Никодима, упали пред ним на колени. — Что вы делаете, отцы честные? — в испуге вскричал Диодор и тоже рухнул перед ними на колени. — Мы все как один просим за нашего брата во Христе Иоанна. Не гони его от себя, пожалей его и нас. Наложи какую угодно епитимью, но не гони. Наступило молчание, в котором было слышно только сердитое сопение Диодора да покашливание монахов. — Брат наш Диодор, мы не встанем с колен, пока ты не простишь Иоанна, — сказал один из пришедших старцев. — Хорошо, — сказал наконец Диодор и встал с колен. — Если сожаление о своем грехе у Иоанна истинное, то пусть исполнит епитимью, и тогда я прощу его. А до той поры мой приговор в силе. Пусть он пройдет по всей лавре и у всех келий убирет нечистоты из выгребных ям. Монахи охнули от удивления, никак не ожидая такой суровой епитимьи. Они повернулись к Иоанну, чтобы узнать, согласен ли он на такое унижение. Но, к их еще большему удивлению, увидели сияющие счастьем глаза Иоанна. Он слышал приговор старца, и все, навалившееся на его душу, вмиг растаяло, как прошлогодний снег, в теплых лучах весеннего солнца. Монахи поклонились Диодору и пошли назад, в недоумении качая головами. Никифор, не скрывая своего недовольства, ворчал: — Ну надо же, что удумал старец, царедворца и знаменитого защитника православной веры заставил чистить туалеты! Такого еще на свете не было никогда. Господи, прости ты нас, грешных, и помилуй. Когда все разошлись, Диодор встал на молитву перед единственной в его келье иконой Пречистой Богоматери. Молился он долго и истово. Уже ночь спустилась над Кедронским ущельем, а старец все молился. Ближе к рассвету усталость взяла свое и старец задремал. Но и даже во сне он продолжал молиться. И вот он видит, что вся его пещера озаряется удивительным светом. Не таким, как от солнца, и не как от горящей свечи или другого какого светильника. Нет, то был необыкновенный свет, низводящий в душу одновременно трепетный восторг и благоговейный страх. Старец оглянулся и видит, что в этом свете к нему входит Пресвятая Дева. Он упал пред Нею ниц, а Пресвятая Дева заговорила: «Зачем ты, Диодор, заградил источник, способный источать сладкую воду? Воду, которая лучше той, что источил Моисей в пустыне. Воду, которую желал пить Давид. Воду, которую обещал Христос самарянке. Не препятствуй же более источнику этому течь. Он потечет изобильно и всю вселенную напоит. Он покроет море ересей и претворит их в чудную сладость. Пусть жаждущие стремятся к сей воде! Иоанн возьмет гусли пророков, псалтырь Давида и воспоет новые песни Господу Богу и превзойдет Моисея и песни Мариам. В сравнении с ним ничтожны бесполезные песни Орфея, о которых повествуется в баснях. Иоанн воспоет духовную, небесную песнь и будет подражать херувимским песнопениям. Все церкви Иерусалимские сделает он как бы отроковицами, играющими на тимпанах, чтобы они пели Господу, возвещая смерть и воскресение Христа. Иоанн напишет догматы православной веры и обличит еретические лжеучения». Видение исчезло, и старец очнулся от сна. Но реальность сновидения была настолько сильной, что он и сейчас, пробудившись, ощущал в своей келье великую благодать недавнего присутствия Богоматери. Слова же Пресвятой Девы звучали сладостными звуками в его взволнованной до крайности душе. Над ущельем занимался рассвет, и первые лучи солнца коснулись куполов лаврского храма и заиграли на крестах. Старец тревожно огляделся кругом, надеясь найти Иоанна хотя бы рядом с кельей, но его не было. Тогда Диодор направился искать его в лавру. Когда он вошел в лавру, то сразу увидел Иоанна. Усталой походкой, с лопатой и ведром в руках, шел его ученик. «О! Какого же искусного в терпении я воспитал! О! Какой это настоящий послушник!» — сказал про себя Диодор и устремился навстречу Иоанну с распростертыми руками. — О чадо послушания Христова! — обнимая опешившего Иоанна, воскликнул старец. — Открой же свои уста для слов истины, отныне я снимаю с тебя запрет размышлять и писать о Боге и нашей вере. Пусть все услышат сладкозвучные глаголы. Отныне благословляю тебя крепко возвысить свой голос, ибо сняты с тебя обеты молчания навсегда. Сама Богоматерь много славного мне сказала о тебе. Меня же прости, — прибавил смиренно старец, — что я, по неведению и простоте своей, до сих пор препятствовал тебе воспевать Божественные глаголы и дела. — При этом у него блеснула слеза. И когда эта слеза по его старческой морщинистой щеке докатилась до губ пустынника, они озарились светлой и доброй улыбкой. Иоанн же, услышав от старца такие слова, повел себя вовсе странно. Бесцеремонно схватил он старца в охапку и закружил его. А потом поставил совсем растерявшегося старца и громко воскликнул: «Христос воскресе!» — И это несмотря на то, что Пасха давно прошла и была середина лета. А строгий старец и не подумал поправить своего ученика, а, словно мальчишка какой, закричал в ответ: «Воистину воскресе!» И они опять обнялись и троекратно поликовались, как на Пасху. — О Диодор, о богомудрый мой наставник, ты мне послан Самим Богом, и тебе не следует просить прощения у того, кто возрожден тобой к чистой жизни. Теперь я понимаю, что Бог, по молитвам Пресвятой Богородицы, так все устроил. Ибо без твоей суровой школы смирения я был не нужен Богу. Он отвергает мудрость века сего, но приемлет смиренное и чистое сердце. Господь не мудрых собрал, но мудрых послал. Без тебя, святой мой наставник, я бы пребывал в великом заблуждении, что дар, полученный мной от Бога, я преумножил исключительно моими человеческими стараниями. А сие есть суета мира сего. Всякое величие человека есть дар, посылаемый ему как испытание его любви и смирения. Если человек не проходит этого испытания, то дар его остается во времени, а если проходит, то дар его принадлежит вечности. Отче мой, сегодня ты приобщил меня к вечности. Сегодня есть день моего воскресения! Сегодня моя Пасха! Сегодня для меня Воскресения день! Сегодня для меня Пасха Господня! Сегодня благодаря тебе, наставник мой, я перешел от смерти к жизни и от земли к небесам. Вот какая для меня радость! Потому и говорю тебе: «Христос воскресе!»... Припомнилось паломничество оптинских отцов по теме. Есть и о преподобном Иоанне Дамаскина

Ну, обещание себе - это все-таки не клятва. Это то, что почти никогда не удается выполнить (по крайней мере, мне), а следовательно путь познания своей немощи и обретения смирения; только надо каяться, когда не сдержишь обещание - в чем, видимо, и состоит "правильность". Ну, и понятно, что "дурацких" обещаний давать не след: "Не искушай Господа Бога твоего" (Мф.4:7)

Ев. Матфея глава 5, 34-37 Мария все правильно написала: Без Божией помощи мы ничего не можем. Впадем в гордыню и будет еще хуже.

И все подобные разделения имеют своё начало в грехе осуждения, маскирующемся под "жажду правды". При этом забывается заповедь: "ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить." (Мф. 7:2) Я беседовал с теми, кто осуждает нашего патриарха Кирилла, и о. Георгий правильно заметил на счёт духа, в котором они производят свои "обличения" — презрение, хамство, ругань, оскорбления и проклятия. Согласиться с ними — напитать себя таким мерзким духом, и тем самым сразу же отторгнуть себя от Святаго Духа, с Которым "говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был." (Иез. 33:11)