Беседка

[inna d 4 866]

Старец Иустин (Пырву) о духовной жизни в наши дни

 

 Архимандрит Иустин (Пырву) – один из самых любимых и почитаемых румынских старцев, наш современник (1919–2013). В 1948 году был арестован и приговорен к 12 годам заключения «за политические взгляды», а в 1960 году по окончании срока заключения – еще к четырем годам тюрьмы за отказ отречься от православной веры. После падения коммунистического режима в Румынии стал основателем и настоятелем монастыря Петру Водэ. Чем с духовной точки зрения сегодняшние времена тяжелее периода открытых гонений на верующих? С какими проблемами сталкивается современное монашество? Как жить в эпоху духовного оскудения? Архимандрит Иустин отвечает на эти и другие вопросы о духовной жизни.

– Что вы можете сказать о трудных временах, через которые предстоит пройти и нам?

– Да, через что прошли мы – и через что пройдете вы! Эти времена вы уже начали ощущать. В отличие от других времен, сейчас Бог позволит врагу коснуться и души; гонения будут скорее психологические, и вы не сможете скрыться даже в расщелинах земли. Это нелегко, это очень тяжелые времена.

Скрытый текст

 

Например, во времена великих подвижников в Фиваидскую пустыню не заходили ни милиция, ни государственный, ни финансовый контроль, который беспокоил бы монахов. Они были самостоятельными и настолько свободными, что действительно могли нести свой подвиг со всецелой любовью. А в наше время надо бороться и с видимым, и с невидимым; бороться с собой, бороться с миром, бороться и с диаволом. Диавол? Крестишься – он отходит. А видимые не отходят, они берут тебя штурмом и нагружают все новым и новым: то явятся с 666, то с удостоверениями личности, с карточками, трактором, двигателем, чипами, радиацией, холокостом – и все это на тебе сказывается.

Поэтому верующие, например, стекающиеся отовсюду в монастыри, опять же, служат признаком того, что все живут в этом бурлении, в этом кипящем котле, от одного зла до другого. А монах, хорошо это или плохо, должен стоять перед ними, давать им советы, разъяснения, читать над ними молитвы, чтобы они вышли оттуда хоть немного другими, нежели вошли. Монах должен стоять на посту и отвечать на все эти нужды христианина. А раньше святого, преподобного не тревожил никто.

А сколько поминальных записок у нас было лет 70–80 тому назад в монастыре Дурэу или Секу? Ты шел на проскомидию, начинал богослужение на час раньше, стучал у входа в железное било, и все знали, что священник вошел в храм. А пономарь уже там. Каково послушание пономаря? Он заходит в храм, кладет поклон, берет благословение у архиерейского места[1], идет и прикладывается к иконам Пресвятой Богородицы, Спасителя Христа, заходит в святой алтарь, кладет три земных поклона у входа, три земных поклона у жертвенника и со страхом Божиим начинает возжигать свечи: две свечи на святом престоле, лампады. Для этого была лестница с тремя ступенями. Забирался на нее бедный отец пономарь, натужно дул, но ему хотелось возжигать лампады на каждую полунощницу, быть там первым – до того как придет служащий священник. Потом шел к настоятелю, брал благословение бить в било и колокол, и отец настоятель потом уже не спал, а был наготове, начеку.

 

А теперь у него 8-местная машина и багаж сзади, и он едет этим утром за бутылками, а на другой день уже нужна метла, потом черенок для метлы, и он все ходит и ходит, посидит еще на конференции, на экзаменах, где-нибудь еще, только в храме и на утрени его нет. А пономарю деваться некуда, и он, бедняга, бьет в било по 25 благословениям от… лампочки. Раньше мы заканчивали поминовение до того, как придут священники, а теперь у нас по 3–4 папки с поминальными записками в день.

Также, возвращаясь опять к прошлому, не было такого множества нужд и болезней. А сейчас психические, органические болезни, беснования умножились. Также не было такой массы зданий, животных, людей. Кроме того, сейчас добавились искушения, связанные с супертехникой – этими чрезвычайно тонкими системами, проникающими в человека настолько, что они знают твои мысли. И если они уловили твое мышление, то тут же оказывается в опасности и душевная часть. А когда сатана заходит сюда, становится совсем уже нелегко. Это борьба против души.

Сейчас не видишь, что делают? Хочешь иметь работу получше – надо вступить в масонскую ложу, отречься от Христа. И это все – испытания, искушения и трудности, которые отрывают нас от истинных целей нашей жизни. Они сводят к нулю духовную жизнь.

 

– Каким вы видите духовное возрождение монашества?

 

– С мобильным телефоном и шикарными машинами… Оно произойдет вместе с возрождением христианства. Монашество – член тела христианства, слабеющий вместе с ним. Мы дошли до такого состояния, когда монахи стали подобны мирянам, а миряне подобны бесам. Христианство очень ослабло, и не знаю, исправится ли оно.

 

– Даже после новой жертвы христианства?

– Если она еще имеет смысл. И все же, по-моему, тюрьмы были фундаментом для возрождения нашего христианства. То есть то, чему мы должны последовать, – это добровольное страдание: усилить пост, усилить бдение, усилить молитву и жить во имя Бога. Чтобы чувствовалось Его присутствие, где бы ты ни был. А не так, чтобы питаться по три раза в день, послушание – если можешь, переложи его на брата, и т.д.

 

– Почему духовную жизнь уже нельзя исправить?

– Потому что ослабла любовь между братиями и человек с человеком уже не может найти общий язык. А без единства как построить что-нибудь заново?

 

– Что делать, чтобы сохранить любовь и единство среди нас?

– Нужно много молиться, ведь молитва поддерживает взаимопонимание между нами. Но мы теперь печемся больше о материальном, чем о духовном. Раньше силы зла были связаны молитвами великих подвижников, их молитва обладала великой силой. И сейчас Бог еще не развязал сил сатаны, потому что люди не подготовлены. А сила диавола – в наших страстях и злобах.

 

– Что больше всего характеризует современное монашество?

– У нынешних монахов великая нехватка повиновения, и они не умеют исповедоваться, не исповедаются искренне. Если бы монах сказал на исповеди правду, он бы умер. Сегодня он просит у тебя благословения на поездку в Яссы, а оказывается в Констанце[2], потому что… он ведь все равно ехал. Добродетель послушания сильно опошлили и сделали неопределенной. У нынешних монахов уже нет сил повиноваться своим начальникам, как когда-то.

Отношения между учеником и наставником разрушились, и, может, поэтому Бог отнял у нас этот дар. Но я их понимаю: румынские монахи так неорганизованны и бессильны подчиняться порядку и повелению, потому что таковы румыны. Румынский народ по природе своей рассеян, и у нас больше нет ни дака[3], ни давнишнего христианина; теперь вступают в брак черные с белыми, православные с протестантами, католики с африканцами, цыгане с румынами, так что натура, психологическая структура в какой-то момент меняется. Вся эта амальгама наций порождает все те пороки и проклятия, которые есть в наших семьях. Но я не думаю, что душу надо принуждать. Мирянам еще даю совет-другой, а монахов оставляю такими, какие есть.

 

 – Что делать, чтобы укрепить свою веру и претерпеть все, что нас ждет? Из пророчеств святых мы знаем, что если христиане претерпят последние напасти, то будут больше первых христиан. А преподобный Паисий Святогорец даже говорит, что многие святые хотели бы жить в наши времена.

– Думать о смерти. Разве у монаха и христианина нет этого великого долга быть готовым к отходу? Есть! Так что тебе нет никакого дела до того, живешь ли ты и как живешь. Люди становятся все труднее, с изъянами в рассудке и рассудительности.

 

– Мы знаем, что, начиная со святого Симеона Нового Богослова, духовных наставников становится все меньше; сегодня, когда мы являемся свидетелями великого духовного оскудения, как распознать своего духовного наставника? Святые Каллист и Игнатий Ксанфопулы указывали три критерия: чтобы он был высоким в разумении, смиренным в помысле и кротким в поступках[4].

– Его трудно найти, но не надо сильно ломать голову, чтобы распознать духовного наставника. Кто действительно ищет духовного наставника, тот в какой-то момент его почувствует. Душа чувствует, кому ей надо довериться, ведь Бог вкладывает в сердце любовь к тому, кому Он судил тебе последовать. Мне не терпелось выйти из тюрьмы, чтобы только увидеть отца Паисия (Олару). У меня сердце в груди горело от желания увидеть его, и после освобождения я пошел прямо к келлии отца Паисия и два дня ждал под дверью, чтобы он принял меня на исповедь. А потом 8 лет не отступал от его сердечного окормления. Сначала он направил меня к отцу Клеопе, но у него я не ощутил такого душевного отдохновения, хотя после 16 лет моего заключения он старательно листал толстые книги канонов.

Связь между учеником и духовником очень сильна, и во имя ее может совершаться очень много чудес. Но мало того, чтобы наставник был искусным, он должен быть еще и такого же духа, что ученик.

 

– Батюшка, а чему вы больше всего научились у отца Паисия (Олару)?

– Смирению и любви к ближнему. Он был человеком редкостной душевной теплоты и мягкости. Отец Паисий непрестанно, без устали был с людьми, так что о себе совсем забывал.

 

– Хорошо ли в наши дни искать духовных наставников?

– Лучше самому стяжать немного духовного разумения, ведь грядут времена, когда вы не найдете не только руководителя, но и слов Писания и святых отцов. Святые отцы советовали руководствоваться Священным Писанием и писаниями святых отцов, но наступают времена, когда и их не будет.

 

– А до этих времен?

– До этих времен учите их наизусть. В тюрьме у нас всегда был в уме молебен Пресвятой Богородице и акафисты, которые нам очень помогали. Настоящая молитва возносится не в монастыре, хотя он располагает всеми внешними условиями, благоприятными для созерцания и молитвы. В тюрьме мы были лишены красот этого очертания Карпатских гор: ты десятки лет сидел в четырех стенах и не видел солнечного лучика сквозь прутья оконных решеток. А если как-нибудь залезешь, чтобы взглянуть на солнышко, то надзиратель тут же вставал у тебя за спиной и давал 5 суток строгого ареста, откуда здоровым ты уже не выходил.

 

Вот это страдание и было истинно монашеским состоянием. В основании монастыря лежит страдание; хочешь жить по-христиански, хочешь стать ближе к Богу? Надо побороться, чтобы постигнуть те похвалы, которые возносит Церковь, не произносить их голословно, а пережить этим теплом благодати и претворить их в дух, дематериализовать слово, которое мы сейчас еще и искажаем, торопясь закончить богослужение, поем святую литургию как можно сжатей, когда нам следовало бы забыть о всяком мирском попечении.

Переживание и страдание будят в монахе молитву. Соблюдение правил и уставов без этого переживания порождает рассеянность и угашает дух молитвы. Бог не нуждается в том, чтобы Ему вычитывали молитвы, но Он хочет, чтобы твое слово стало транспарентным[5].

 

Архимандрит Иустин (Пырву)
Перевела с румынского Зинаида Пейкова

Cuvantul Ortodox (Православное Слово)

5 сентября 2023 г.

[1] В славянской традиции епископ восседает в середине храма на возвышении, называемом архиерейским амвоном. В греческой традиции для этого служит особое кресло с высокой спинкой и сенью, стоящее справа от солеи и называемое архиерейским местом.

[2] В Яссах хранится великая святыня румын – чудотворные мощи прп. Параскевы, а в Констанце – пляжи, курорты и т.д.

[3] Даки – предки румын, древние фракийские племена, воевавшие с римлянами.

[4] См.: Добротолюбие, том 5. Иноков Каллиста и Игнатия Ксанфопулов наставления безмолвствующим, в сотне глав. Глава 14.

[5] Из журнала «Голос монахов» (Glasul Monahilor). Год II. № 7(9). Июль 2004.

https://pravoslavie.ru/155849.html

Изменено 5 сентября, 2023 пользователем inna d
дополнено

[inna d 4 866]

 

[Tatuana 257]

Ещё немного по теме, - которую затронул в своей беседе Василий Ирзабеков.

 

 - С самого раннего детства я часто слышал эти слова от моего отца и от других взрослых: "черт возьми". И, научившись говорить, я стал уже постоянно, при всяком случае повторять их...
Эту молитву дьяволу, лишающую всякой силы наше седьмое прошение в молитве Господней - "избави нас от лукавого", - я многократно ежедневно произносил, с детского возраста до сорока девяти лет.
И вот к чему привела меня эта постоянная молитва сатане: первый смертный грех я сделал уже в двенадцать лет, после которого пропали мои большие способности к учению. В юности злой дух подсунул мне антиправославную литературу, приведшую меня к потере веры в Бога, и я впал в атеизм...

И в течение всего моего пребывания во власти сатаны, то есть до пятидесяти лет, Господь посылал мне Свои вразумительные наказания - серьезные болезни, коих за мою жизнь у меня было одиннадцать.
Но я никак не мог понять этих болезней. Постоянная молитва "черт возьми" - держала крепко меня во власти дьявола...
Господь дивным путем повел меня, как малого ребенка, по незнакомому мне пути покаяния...
Путь был долгий и невероятно тяжелый.
ХОТЕЛОСЬ БЫ ВСЕМ В МИРЕ РОДИТЕЛЯМ СКАЗАТЬ, ЧТОБЫ НЕ ПРОИЗНОСИЛИ ОКОЛО ДЕТЕЙ СВОИХ ГНИЛЫХ СЛОВ, ДА И ВООБЩЕ, СТРАШИЛИСЬ БЫ ЛЮДИ МОЛИТЬСЯ ТОМУ, КТО "ЧЕЛОВЕКОУБИЙЦА ЕСТЬ ".

Рассказ корреспондента газеты "Известия", 20-е годы прошлого века.
Из книги: Архиепископ Иоанн Шаховский. Избранное. Том второй.

 

https://vk.com/prav_audio

 

 

 

 

[Tatuana 257]

 

Семья – малая Церковь. Несколько слов о любви.
Выступление известного писателя и публициста, автора многих книг, посвященных русскому языку и культуре, культуролога, Василия Давыдовича Ирзабекова. Оптина Пустынь.

Изменено 8 сентября, 2023 пользователем Tatuana

[Мано 2 747]

Американский православный священник в России

 

 

[inna d 4 866]

«Когда мир тебя отвергает, Бог принимает»

Иеромонах Серафим (Алдя)

 

Духовник, подвизающийся на дальнем конце нашего континента, но присутствующий среди верующих обоих полушарий. Живой передатчик учений Христа и истин православной веры из запредельной точки, острова Малл в Шотландии, — так я вкратце охарактеризовал бы отца Серафима (Алдю). Как ему это удается? Через Интернет-среду в целом и не только. Но отец Серафим, конечно же, нечто несравнимо большее.

Родился он в 1979-м году, окончил факультет международных экономических отношений самого престижного экономического вуза в Румынии — Бухарестской экономической академии, затем богословский факультет Бухарестского университета, далее получил степень магистра английской литературы в Уорикском университете (Великобритания) и степень доктора теологии на отделении православного богословия Даремского университета (там же, в Великобритании), защитив докторскую диссертацию на тему экклезиологии архимандрита Софрония (Сахарова), после чего окончил постдокторантуру (т.е. 3 года исследований в области богословия и искусства) богословского факультета Оксфордского университета в той же Великобритании. Принял монашеский постриг в 2005-м году в монастыре Рышка, расположенном в Сучавском уезде, там же рукоположен в иеромонаха. В Шотландии подвизается по благословению епископа Румынской Церкви, в юрисдикции которой и находится монастырь отца Серафима.

Батюшка хорошо знает русский язык и русское богословие, он приезжал в Россию на поклонение святым мощам своего небесного покровителя, преподобного Серафима Саровского.

Скрытый текст

 

— Отец Серафим, прежде всего, позвольте поблагодарить вас за согласие дать это интервью журналу «Мир веры», который столь любим в диаспоре. Я очень внимательно отсмотрел выложенные в Youtube видеоматериалы с вашими духовными советами. Западные люди живо интересуются тем, что вы им говорите, и нельзя не заметить, с какой массой сложных житейских и вероисповедных проблем они сталкиваются. Какой вам видится община на Западе в целом, и как долго вы пребываете в монастыре Всех кельтских святых на острове Малл?

— У нас в монастыре очень мало реальных контактов с миром, лежащим за пределами острова. Только летом, с мая по август, у нас есть 4 месяца для оказания гостеприимства, и тогда мы принимаем по несколько сотен паломников. В подавляющем большинстве это перешедшие в Православие верующие из Соединенных Штатов, Канады и Австралии. Если же не считать этих четырех месяцев, мы почти изолированы на острове по причине непогоды. И с сентября по апрель не можем планировать ничего, потому что это сезон дождей и штормов, когда корабли могут отменить в любой момент.

Высокопреосвященный митрополит Иосиф[1] дал мне благословение — и бесконечную радость — основать монастырь Всех кельтских святых в начале 2010 года. Тогда монастырь был представлен только заброшенной церковью на одном из островов северо-запада Шотландии, и я намеревался жить здесь один. Но, по воле Божией, Высокопреосвященный благословил иначе, и сегодня у нас имеется маленькая община, объединяющая шесть насельников из Румынии, Канады и Соединенных Штатов.

— И как же вас приняли здесь шотландцы?

Мы трудимся, чтобы иметь возможность жить в монастыре. А с этим нашим трудом Бог делает что хочет

— Шотландцы — люди, и, как все люди, одни боятся, другие радуются, для одних это — врата ко Господу, а для других — камень преткновения. До нашего появления здесь никто и не слышал о Православии. Это как если бы какой-нибудь американский культ появился в молдавском селе, все несколько лет отвергали бы его. Но в этом кажущемся изгнании так много безмолвия. Когда мир тебя отвергает, Бог принимает.

С другой стороны, поскольку мы полностью зависим от поддержки людей, живущих за океаном, жизнь заставляет нас писать книги, записывать подкасты, вести два канала на YouTube и т.д. Мы практически, специально не стремясь к этому, постоянно ведем миссионерскую работу, однако не это наша цель. Наша цель максимально проста и смиренна: мы трудимся, чтобы иметь возможность жить в монастыре. А с этим нашим трудом Бог делает что хочет.

Церковь монастыря Всех кельтских святых

— Переходят ли западные люди в Православие? И если да, много ли таких?

— Переходят, да, но не так много, как нам хочется думать. В слове Спасителя не изменилось ничего. Притча о сеятеле намного наглядней на Западе. Одни по-настоящему обращаются в Православие и становятся удивительными людьми. Другие обращаются, чтобы убежать от того, что видят в своих храмах, а не потому, чтобы их действительно привлекало Православие; такие какое-то время побудут православными, а потом переходят во что-нибудь другое. На Западе переход в другую веру — это своего рода духовный спорт, и многие здесь стали профессиональными спортсменами.

На Западе переход в другую веру — это своего рода духовный спорт, и многие здесь стали профессиональными спортсменами

Это протестантский дух, который диктует желание исправлять всех и вся, а это ни к чему хорошему не приводит. Бегут, чтобы найти Истину, а когда находят ее, остановиться уже не могут и пробегают мимо Истины.

Кроме того, мы, православные, очень виноваты перед ними, потому что люди не знают о том, что мы существуем. У нас на родине это невозможно себе представить, но когда попадаешь сюда, понимаешь, что эти люди фактически никогда в жизни не слышали о Православной Церкви. Для них христианство — это Рим с Католической церковью и десятки тысяч протестантских группировок. Православия просто не существует, и это не их вина, а наша. Их единственное соприкосновение с Православием происходит через литературу и искусство, а в последнее время — через поездки в православные страны.

 

— Знаю, что вы тоже сталкивались с ковидом-19. Каким оказался для вас этот опыт? Остались ли какие-нибудь осложнения после болезни?

— Это ужасная болезнь, которую еще больше отягчает озлобление тех, кто уверен, что от нее вовсе не страдают, что этого вируса вообще не существует. Даже не знаю, что больнее: болезнь как таковая или эта злобная готовность братий отрицать твою болезнь, отрицать практически тебя как человека в угоду каким-то теориям заговора, которым не должно быть места в сердце христианина. После трех недель болезни, с несколькими очень тяжелыми днями ближе к концу, у меня остались ежедневные мигрени, зрение ухудшилось до того, что я уже не могу читать, и в уме стоит какой-то туман, невозможность сосредоточиться, какая-то непроходящая умственная усталость.

— Да укрепит вас Бог и поможет вам преодолеть эти испытания! В своих онлайн-постах вы даете много советов о том, как творить молитву. Какую пользу приносит молитва?

— Почти всё, что мы делаем в монастыре, всё, что предлагаем западному миру, в который призвал нас Бог, связано с молитвой, потому что я не знаю другого способа говорить с этим миром. Мы раздроблены на тысячи частей. Бог создал нас, чтобы мы были одно с Ним, а мы оторвались друг от друга по тысяче мелких, несущественных причин.

 Если говоришь людям о жалости к мигрантам, утопающим в Средиземном море, о том, что не надо осуждать людей из-за цвета их кожи, или о том, что нельзя губить этот мир, переданный нам Богом на попечение, мало кто слышит слово Спасителя в твоем голосе. У большинства есть уши, но не для Господа, а для идолов мира сего: для политики, национализма и всяких теорий заговора. Ты говоришь им о Господе, а они в этом слышат политику. Так что мы говорим им о молитве, потому что молитва — это путь к встрече с Богом. А кто встретил Бога, тот уже не может ни ненавидеть ближнего, ни осуждать его, ни оставить его на верную смерть только потому, что Бог создал его черным, красным или каким еще Он судил ему быть. Кто встретил Бога, тот видит себя, видит глубину собственной худости и уже не смеет показывать пальцем на брата своего.

— Как молиться тому, кто стоит в начале духовного пути, и как продвигаться по ступеням молитвы?

— Каждый пусть молится как может. Важно, чтобы он молился. У молитвы есть невероятная способность учить молящегося, как ему молиться. А способов молиться бесконечно много. Существует столько видов молитвы, сколько людей сотворено Богом, потому что каждая молитва — это связь любви каждого из нас с Господом.

Существует столько видов молитвы, сколько людей сотворено Богом, потому что каждая молитва — это связь любви каждого из нас с Господом

Бог благословил меня множеством друзей, и я люблю их всех всеми силами сердца, но каждого люблю по-своему. То же самое и с Богом — Его любовь к нам, к каждому из нас, абсолютна, но каждого Бог любит иначе. Любовь между мной и моим Создателем — только наша, уникальная, личная. Ты можешь советовать людям как-то начать (читать молитвы святых отцов, использовать четки, класть поклоны и т.д.), но куда приведет это начало — знает один только Бог.

— Тогда, значит, совет и роль духовника — самое важное в тех шагах, которые мы должны делать, обучаясь молитве. Нужен ли наставник на этом пути, как, впрочем, и во всем деле духовного укрепления человека?

— Роль духовника вот какова: не создавать «роботов», которые выглядят одинаково, молятся одинаково и чувствуют одинаково, а внимательно слушать, постоянно быть начеку, чтобы видеть, куда растет человек, каково его естественное, личное, уникальное направление. Сначала мы все выглядим одинаково, как семена цветов. И все нуждаемся в одном и том же: воде, тепле и хорошей почве. Но потом эти одинаковые семена, питающиеся одними и теми же веществами, проявляют свою личную красоту, свой уникальный характер. А сначала мы все выглядим одинаково и питаемся одним и тем же: читаемой молитвой, поклонами, небольшим бдением и т.д.

Духовник — самое важное в этом процессе становления, потому что он видит в тебе настоящего человека, человека сокровенного. Он видит тебя таким, каким тебя создал Бог, по ту сторону грехов и немощей, задолго до того, как ты увидишь себя сам. И это позволяет ему напутствовать тебя, помогать тебе стать таким, каким хотел видеть тебя Бог, когда даровал тебе жизнь.

У кого есть хороший духовник, пусть воздает славу Богу каждый день, до самой смерти. Духовник — это самое глубокое действие любви, которое совершает Бог для человека в наши дни, потому что через духовника Бог снова и снова говорит тебе, снова и снова поднимает тебя, снова и снова вдыхает в тебя надежду.

 

— Вы говорили об инструментах молитвы, каковы они, если быть точнее?

— Сначала, когда я был послушником в монастыре Рышка, меня испугало какое-то отсутствие единства святых отцов, когда они говорили о молитве. Так я понимал это тогда. Одни говорят, чтобы ты молился вслух, другие учат молиться умом; одни пишут, чтобы ты сочетал молитву с трудом, другие говорят, чтобы ты никогда не соединял их; одни говорят, чтобы ты пел, другие — чтобы не пел и т.д. И только потом я понял, когда молитва сама научила меня, что это «слабое» место в учении святых отцов на самом деле — одно из прекраснейших сокровищ, оставленных нам.

Мы все ждем рецепта во всем, начиная с того, как молиться, до того, как спастись: чего-нибудь моментального и легкого, потому что таков мир вокруг. Мы хотим четкого и простого рецепта, этакого духовного фастфуда, а отцы знали, что ничего подобного не существует, потому что рецепт предполагает, что мы все одинаковые. Рецепт делает вот что: ты всегда начинаешь с одних и тех же ингредиентов и всегда приходишь к одним и тем же результатам. Но мы уникальны, у каждого из нас есть собственный «рецепт», который он должен открыть сам, вместе с духовником.

Когда я понял это, я понял, что советы отцов со всем их множеством — все правильны и хороши, даже когда противоречат друг другу, потому что они правильны и хороши для разных людей — это разные «инструменты», потому что люди разные. Одному помогает инструмент поста, другому — ночная молитва. Одному и тому же человеку какое-то время может помогать молитва, произносимая вслух, а позднее — молитва, творимая в уме. Всё предложено нам святыми отцами, потому что всё хорошо, если употребляется в подходящее время подходящим человеком. Это как с иконописцем, у которого сотни кистей, пигментов, грунтов и всякие другие инструменты: все они полезны, если он знает, когда и как пользоваться каждым из них, в зависимости от того, что он хочет изобразить.

— Вы всегда окружены обилием икон, и они очень значимы в вашей вере. Как нам лучше раскрыть их значение и почувствовать их чудесную помощь?

— У икон есть свое богословие, которое каждый из нас понимает по силе своей. Помимо их богословской важности, у каждого из нас есть свои личные рассказы о святых и их иконах.

Для меня лично икона очень важна потому, что всегда напоминает мне о том, что Христос — это не идея, не принцип или философия, а Лицо Святой Троицы, Которое воплотилось. Воплощение Господа для меня лично имеет колоссальное значение, потому что приближает Господа ко мне так, как этого не делает ничто другое. Тело Господа, Его Плоть и Кровь приближают Его ужасающе близко, способом, который приводит меня в содрогание. Не только потому, что Господь принял наше тело, но и потому, что наше тело было способно вместить Невместимого. В этом есть что-то глубокое, таинственное и ужасающее, связанное не только с Господом, но и как-то связанное со мной, с тем, что способно принять мое тело.

Икона напоминает мне, что я только отчасти, очень мало понимаю, как в действительности глубока моя человечность. Она напоминает мне, что я, по сути, остаюсь тайной для себя самого, тайной, которую я пойму до конца, только когда предстану пред Господом лицом к лицу. Она напоминает мне, что такое тело, как у меня, созданное из такой же плоти и крови, как мои, смогло вместить Несотворенного. Это что-то ужасающее, что-то выходящее за пределы логики этого тварного мира, что парализует ум и может свести в душу некую тишину, тишину, которой питается молитва глубинная, возносимая по ту сторону слов.

— В заключение я хотел бы попросить вас дать совет румынам, которые иногда, кажется, забывают, какие чудесные сокровища есть у них на родине — множество монастырей, иконы и духовники, и вообще всё, благодаря стараниям Церкви.

— Бог дает, но не засовывает в котомку. У нас есть монастыри, но ими надо пользоваться. Есть чудотворные иконы, но ими надо пользоваться. Есть духовники, но ими надо пользоваться. То, что мы окружены дарами Божиими, почти ничего не значит, если мы не используем эти дары. Это как если бы мы стояли посреди магазина, окруженные всякими лакомствами. Если только стоять и смотреть на них, можно умереть с голоду, стоя рядом с едой.

Другие питаются духовными остатками, но вырастают крупнее и сильнее нас. Именно потому, что мы получили так много, именно потому, что нам так много дано, с нас спросится больше. Нам следовало бы быть сильными не только для того, чтобы нести свой крест, но и чтобы нести крест братий наших, не получивших этих благословений от Бога. Нам следовало бы нести их на спине, нам следовало бы бороться за них, нам, получившим сверх меры, следовало бы служить для них спасительной опорой. Но будем возлагать надежду на Господа, всегда на Господа.

Вопросы иеромонаху Серафиму (Алде)
задавал Лауренциу Космою
Перевела с румынского Зинаида Пейкова

Lumea credinței (Мир веры)

 

12 сентября 2023 г.

https://pravoslavie.ru/155989.html

[ВладимирБ 242]

Эта тема мне довольно интересно, потому позволю себе немного прокомментировать, как не на слуху знаю.

Не помню, какого Святого читал, что на богослужении нужно стоять с закрытыми глазами и молиться со вниманием, внутренне предстоя пред Богом, как учил Псалмопевец: "Предзрех Господа предо Мною выну, яко одесную Мене есть, да не подвижуся" (Пс. Пс. 15:8). Если так будет одолевать сон, то нужно сконцентрировать внимание на иконе. Но икону не всегда имеем перед собой, потому христианин должен... нет, обязан учиться молиться без иконы по первому пункту и это очень удобно.

 

Цена, стоимость иконы никак не отражается ни на качестве молитвы, ни на ценности её пред Богом. Бог смотрит в сердце, а не на то, куда смотрим мы во время общения с ним. Икона, как на опыте известно, лишь помогает не рассеиваться, когда мы в благоговении пред Образами, как пред живым Богом, предстоим. Иконы, как и их почтение, несомненно угодны Богу. Из Предания мы знаем случаи, когда поношение икон тяжко сказывалось на хулителях, но, как мне видится, не ради иконы, а ради Первообраза, хулимый при хуле Образа.

 

Новоначальным некоторое время полезно молиться пред образами, но со временем по благодати нужно перейти к молитве в непрестанном или как можно более частом предстоянии перед Первообразом. Это само приходит в своё время и является Даром Божьим.

[Olqa 13 252]

Фотография отца Даниила с названием "Монашеская келия". )

Изменено 20 сентября, 2023 пользователем Olqa

[ВладимирБ 242]

4 часа назад, Olqa сказал:

Фотография отца Даниила с названием "Монашеская келия". )

У меня тоже в одной комнате больше двадцати икон У меня даже мысль когда-то была купить все иконы Пресвятой Богородици, которые только смогу найти. Настолько исполняется душа христианина любовью к образам Святых, что иногда проявляется это вот таким образом. Главное, что бы это не было самоцелью и не привело к гордости, как предупреждал Св. Пимен Великий: «Все неумеренное – от бесов». Так что отцы отцами, но нам, немощнейшим, следует во всём придерживаться умеренности.

Изменено 20 сентября, 2023 пользователем ВладимирБ

[inna d 4 866]

 

[inna d 4 866]

 

Довольно интересная встреча и интересные вопросы. Привлекла Карине Геворгян. 

[ВладимирБ 242]

У меня был напарник давно на работе из протестантов-адвентистов. И мы как-то завели тему о молитве. И у меня сложилось впечатление, будто они вообще не молятся, а если и молятся, то вообще о каких-то праздных вещах. Ни покаяния, ни молитвы о помощи в борьбе со страстями они вообще не знают. От того там у них царит такое духовное охлаждение, что они вообще почти ничем не отличаются от атеистов, разве что на словах по временам верят, а внутри исполнены лицемерия. О том, что нужно непрестанно молиться - сразу отверг, мол это всё фигня. Приведённые слова Апостола, что нужно непрестанно молиться вызвали у него только то, что покряхтел и промолчал, мол подумаешь сказал Апостол, это всё не главное. А что же среди православных христиан? Неужели лучше? Увы, но такого же самого отношения много и среди православных. Мне прямо некоторые православные говорили, что всё это полная чушь, не главное. 

 

Почему так важно приучать себя непрестанно молиться? Да потому что молитва наша постоянно охлаждается. Как в костёр нужно постоянно бросать топливо, иначе он угаснет; как тело постоянно нуждается в воздухе, питать его, поить, иначе человек умрёт, так и душу нужно постоянно питать, иначе она умирает. Это очень хорошо чувствуется после хорошей молитвы, когда человек некоторое время начинает ощущать себя... как бы ожившим, но если не молится, то мало помалу это чувство угасает, душа охлаждается. Очень важна вечерняя молитва. Она поддерживает тепло души до самого утра, и сон бывает лучше, и утренняя молитва легче совершается, как бы разжигается от вечерних молитв. Но и в течении дня нужно постоянно молиться, приучая себя поддерживать эту теплоту непрестанной иисусовой молитвой, не давая охлаждаться душе, ни на час. И бесы боятся подойти к такой душе, опаляемые ею, и страсти ослабевают, душа очищается и принимается ею всё более и более благодати.

 

"В усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите; утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны..." (Рим. 12:11-12)

Изменено 1 октября, 2023 пользователем ВладимирБ

[ВладимирБ 242]

 

[ВладимирБ 242]

Довольно интересная функция появилась в яндекс браузере. Помимо того что теперь посредством нейросети он даёт краткий пересказ напечатанного текста, то теперь даёт и кратки пересказ видео на ютубе.

К примеру взять видео:

 

 

Вот краткий пересказ (очень удобная и полезная функция):

 

 

Чудесные изображения в госпитале Вишневского - что это?

00:03 Обсуждение изображений на стеклах госпиталя Вишневского

•   Видео обсуждает изображения, которые появились на стеклах госпиталя Вишневского.

•   Изображения были замечены впервые в мае 2022 года, и с тех пор их количество увеличилось.

02:57 Вопросы о природе изображений

•   Автор видео сомневается в том, что изображения являются иконами, так как они не имеют Ликов и выполнены в стиле современного искусства.

•   Изображения выглядят не идеально, и автор предполагает, что они были сделаны человеком, который хотел приободрить пациентов и медперсонал.

08:46 Сдержанность в отношении явления

•   Автор считает, что комиссия Русской православной церкви должна исследовать изображения и вынести свое суждение.

•   Автор призывает сохранять сдержанность в отношении явления и не верить в ложь, так как православные христиане не должны быть легковерными.

10:41 Тревожный звоночек

•   Автор отмечает, что изображения распространяются также оккультными каналами, что вызывает тревогу.

•   Автор не настаивает на своей оценке, но сообщает свое мнение о явлении.

Изменено 6 октября, 2023 пользователем ВладимирБ

[inna d 4 866]

 

Интересная беседа.

[~ Весна ~ 2 880]

Братья сестры, а вы знаете, что появилось приложение Оптина Пустынь? 

 

С расписанием, трансляциями, заказом поминовений и виртуальным 3д туром! 

Вот радость! 

Огромная благодарность и низкий поклон всем, кто участвовал в разработке! 

Храни Господь! 

[*Владислав* 2 285]

19 часов назад, ~ Весна ~ сказал:

Братья сестры, а вы знаете, что появилось приложение Оптина Пустынь?

Мы таки, что-то слышали краем уха об этом.))

 

 

[inna d 4 866]

Позвольте мне сказать еще вот о чем. Мне кажется, отцы мои и братья, что мы не молимся истинно, а если молимся, то не в полной мере. Наша молитва неумела, бессильна, невдохновенна, лишена Святого Духа. А только Он, молящийся внутри нас, возводит наши молитвы на Небо. Молитва творится в Духе Святом, Который воспринимает дух человека, соединяясь с ним, а не с бренным телом. Обычно нас привораживают и увлекают нашу душу другие вещи, которые сегодня для нас имеют первостепенное значение, и в конечном итоге мы забываем о том, что монах прежде всего — молитвенник.

Что же есть истинная молитва? Сегодня мы постараемся объяснить, как она происходит, чтобы приступить к самому деланию. Особенно для тех из нас, кто пришел из Больших Метеор (Отец Эмилиан имеет в виду своих духовных чад, братию монастыря Большие Метеоры, пришедшую вместе с ним в 1973 году в находившийся тогда в запустении святогорский монастырь Симонопетра. — Прим. ред.), это имеет большое значение. Ведь мы покинули насиженные места из–за отсутствия условий и возможностей для духовного возрастания, из–за препятствий к молитве. И хотя мы так ее желали, помните, что в конце концов прекратили беседы о ней, потому что было столько трудностей, препятствующих молитве.

Теперь же на Святой Горе уже ничто не оправдает наше небрежение к молитве. Наш уход из Метеор потеряет всякий смысл, если мы не посвятим себя умному деланию, а наше прибытие на Афон будет не более, чем самообманом и лукавством перед Богом. Поэтому я попросил бы отнестись с сугубым вниманием к сегодняшней беседе.

Прежде всего, говоря о молитве, следует отметить, что она никогда не бывает сама по себе. Я не могу сказать, что молюсь, если моя молитва не связана с другими вещами, ей сопутствующими. Ты не можешь отделить одно от другого; например, когда апостол Павел говорит о вере (Рим. 4, 3 и далее), то он говорит не только о вере, но и о делах, имея в виду такую веру, которая бывает являема делами. Когда Иаков рассуждает о делах (Иак. 2, 14–26), то говорит, что без них вера не имеет никакого значения. Он постоянно рассуждает о делах. Почему? Потому что они являются проявлением веры. Эти две вещи взаимосвязаны.

Так и во многом другом. Молитва соединена с богослужением и особенно с Божественным Причащением. Без них молитва невозможна. Без них она лжива. С другой стороны, посещение богослужения и Божественное Причащение сделаются тщетными без напряженной духовной молитвы — внутренней, сильной, вырывающейся из глубины души, и будут всего лишь метанием грязи в лицо Господа, притворством в любви к Нему. И поскольку мы к Богу никакого отношения иметь не будем, то однажды услышим от Него: Не знаю вас (Мф. 25, 12; Лк. 13, 25).

Две этих составляющих духовной жизни идут рука об руку. Первая — жизнь в таинствах; вторая — та, что мы анализируем сегодня, корень, ствол, центральная точка мистической жизни, то есть молитва. Божественное Причащение — это главное в богослужении. Почему оно необходимо человеку? Потому что когда мы молимся, то подразумеваем, что молимся кому–то, и это заложено в семантике слова[1].

Когда мы говорим о внутреннем, умном делании, то называем его не «умной молитвой», но просто молением. Когда речь идет о молитве за какого–нибудь человека, то к греческому слову «молитва» прибавляется приставка «к, для»[2], и сразу становится ясно, что оно осмысляется как путь по направлению к конкретному лицу с целью соединения с ним. В то время, как «моление» — это, если можно так сказать, состояние и получение наслаждения там, где есть Бог.

Молитва, таким образом, является обращением к кому–то. Следовательно, для осуществления молитвы необходимо наличие этого лица. И для того, чтобы я мог сказать, что молюсь за него, требуется его реальное, мною ощущаемое присутствие. Христос, Сущий, «иже везде сый», являет Себя в моей жизни через участие в богослужении, и особенно в Божественной Евхаристии.

В церковной богослужебной жизни я соединяюсь со Христом и становлюсь членом Его Тела. Если я, частичка Христа, хочу быть живым Его членом, то мне необходимо соучаствовать и в Христовых свойствах для их вмещения и обмена качествами подобно тому, как это происходило в двух природах Христа. Это возможно через приобщение Божественных Тайн, которое делает меня причастным свойств моего Главы — Христа.

Поэтому богослужение и Божественное Причащение неразрывно связаны. Что они нам дают? Помогают почувствовать присутствие живого Бога. Что Он ждет от нас? Чтобы я говорил с Ним и прямо обращался к Нему, приходящему ко мне. И так через богослужение Он протягивает мне Свою руку, а я через молитву тянусь к Нему до тех пор, пока не произойдет наше полное единение.

Это собственное мое обращение идет по мистическому непрерывному пути и фактически осуществляется, как я уже сказал, благодаря молитве. Совершаемое в церкви на вечерне или на литургии во время Божественного Причащения продолжается затем молитвой. Я не могу сказать, что я пойду в церковь, если я перед этим не молился. Не стоит бывать на литургии и бесполезно причащаться, если ты не молишься постоянно; и не поможет усердная молитва, если ты не принимаешь участия во всем том, о чем мы только что сказали.

Молитва имеет свое, совершенно особенное и таинственное место, где она культивируется. Чтобы вырастить цветок, нужно вскопать землю, положить удобрения и все необходимое. Если ты позабудешь об удобрении или выберешь неподходящую, к примеру, песчаную почву, то бессмысленно высаживать рассаду. Так и молитва не принесет плода и не поднимется выше твоей головы (а должна превзойти облака и небеса), не обретя своего таинственного места и не подкормленная удобрением бдения, усердия и поста.

Если я сам не совершаю бдений (я не имею в виду бдение в урочные, отведенные под монашеское служение в церкви часы, ибо это дело особое и относится к богослужению, а не к молитве), то молюсь себе в осуждение. Если я не бодрствую, не соблюдаю непрерывно поста, не усердствую, то есть не делаю того, что заполняет совершенно особое пространство молитвы, то молюсь себе в осуждение. Итак, после этого разъяснения давайте более пристально вглядимся в молитву — предмет нашей беседы — и сделаем шаг вперед.

Что такое молитва? Я не дам вам никакого строгого ее определения. Раскройте святого Иоанна Лествичника или Дамаскина, творения любых Святых отцов, и мы увидим, что каждый из них имеет превосходные определения, которые для нас очень полезны. Но я расскажу вам о том, что такое молитва и как мы ее переживаем в борениях нашей души, то есть не объективно, что есть молитва, но субъективно: как мы проживаем молитву, что чувствует тот, кто молится.

Мы уже говорили о том, что молитва — это путь к Богу. Но Бог невидим. Он на небесах, а я внизу, на земле. Он есть свет, а я тьма. Ты знаешь, как это страшно, если тьма одержит победу над светом! Возможно ли, чтобы мрак уничтожил свет, подобно тому, как свет уничтожает мрак?! В молитве необходимо уничтожить мрак своей души, непременно при содействии Бога, для того, чтобы вступить в место света и самим сделаться светом. Знаешь ли ты, что означает для плоти войти в сферу Духа? Для плоти, которая не наследует Царствия Божия (1 Кор. 15, 50), войти в Божественное? Осознаешь ли ты, как не вмещаемый ничем1 Бог может поместиться внутри человеческой души, которая мало того, что невелика, да еще и загрязнена, наполнена страстями, помыслами, желаниями!

Поэтому, начиная молиться, я тотчас ощущаю непреодолимое препятствие, отделяющее меня от Бога, чувствую себя плотью, плотским человеком (я употребляю слово «плоть» в евангельском смысле, а не в том, что у нас нет души), понимаю, что я — плоть, а Он — Дух. В сравнении с трансцендентностью Бога, святостью и сиянием Его славы я сразу же осознаю свое бессилие и вступаю в страшную битву, в состязание, так хорошо описанное в Ветхом Завете в картинах сражения Иакова (Быт. 32, 24 — 30) на знаменитой его лествице. Я, ничтожный человек, должен покорить Небеса и начать осаду крепостей Господа, завоевать Его расположение и подчинить своему желанию и устремлению, запрятанному в моей душе!

Таким образом, вначале мы переживаем молитву как борьбу. Но обратите внимание, я не имею в виду борьбу с одолевающими мыслями (что мне тяжело молиться, что я с трудом собираю воедино свои помышления или силюсь победить свой сон или боль в коленях, что у меня начинается чесотка, и я не знаю, что мне делать, стараясь не чесаться) и не борьбу с голодом, когда мне хочется пойти поесть, но я говорю: «Нет, я продолжаю молиться!» Это просто упражнения для духа и ничто другое — не о них речь. Я имею в виду борьбу, которую мы ведем не с собой, но ту, что мы ведем с Богом. Я сражаюсь с Богом. Абсолютно точно.(Ср. подобное описание переживания молитвы как борьбы в трудах митрополита Сурожского Антония.)

Я начинаю мучительное, быть может, не имеющее конца состязание с Самим Богом. Когда апостол Павел говорил: «Состязайтесь со мною в молитвах (Рим. 15, 30)», то имел в виду нечто подобное. Он чувствовал, что борется с Богом — то ли за себя, то ли за церкви, которые взял на себя, и говорил: «Боритесь и вы с Богом молитвами вашими, так, чтобы соединились наши совместные борения. Итак, все вместе станем бороться, чтобы Его победить». Ведь когда мне не удается одержать над кем–либо верх, я призываю на помощь других.

https://predanie.ru/book/74597-slova-i-poucheniya/#/toc2

 

Архимандрит пишет для монахов, но есть в его речах и то, что полезно нам услышать.  У меня книга "Жить в присутствии Бога" Выложила совсем маленький отрывок со страницы Предание. Есть он и на Азбуке.

[inna d 4 866]

«Я вам не мешаю?»

Елена Кучеренко

 

Недавно у нас с отцом Евгением, который живет и служит на новых территориях, случился день ностальгии по прошлому. А началось все с того, что он прислал мне видео девятнадцатилетней давности.

На нем – тогда еще маленький украинский храм, священники, прихожане, я. Я, кстати, уже беременна старшей дочкой Варей. Но никто, кроме самых близких и батюшки, этого не знает.

– А помнишь? – спрашивает меня отец Евгений.

– Помню.

«Мы теперь – настоящий храм!»

Удивительно, но я действительно до мелочей помню тот день – на видео.

Тогда освящали колокола, на которые долго и тяжело собирали всем приходом. По копеечке, по гривночке. Доходы у большинства были скромными. И вот они, наконец, пришли.

Настоятель, отец Роман, радуется как ребенок. Отец Евгений, тогда – второй священник, потом его переведут, тоже еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. Улыбки не сходят с лиц прихожан: «Свершилось! У нас теперь свои колокола! А не какой-то странное звенящее приспособление. Мы теперь – настоящий храм!».

Для многих этих простых людей храм без колоколов – правда не храм.

 

Люди. Прихожане. На том видео – такие родные и любимые. «Иных уж нет; а те далече».Умерла баба Катя, умерла баба Зоя, Вера Андреевна, по-моему, тоже. А вот ту женщину, забыла, как зовут, говорят, убило прошлой осенью, когда Украина начала

Скрытый текст

 

обстреливать город.

Молодая семейная пара. У них только родился сын. Стоят счастливые, светлые, с мальчишкой на руках. Звенят те колокола, муж с женой смеются, а пацан вопит как резаный. Испугался. Отец Евгений кропит всех святой водой. Капля попадает на малыша. Он вздрагивает и затихает. И начинает вдруг улыбаться своей беззубой младенческой улыбкой. Очень трогательно.

Они давно развелись, эти сейчас уже не молодые муж и жена. Я знаю, что в начале всех событий он был в украинской теробороне. Потом, когда уже присоединили те территории, что-то вытворил «хулигански антироссийское» и пару недель посидел в КПЗ или как там это называется. Сейчас он вроде где-то на Западной Украине.

Мальчишка тот вырос. Они с матерью уехали то ли в Ирпень, то ли в Бучу. Не захотели жить при России. До этого перестали ходить в храм: «Тому що ворожий». Она, кстати, русская. Ну а дальше переместились куда-то в Европу подальше от украинской мобилизации. Парню-то – девятнадцать.

Вот эта семья – в Польше. Другие – в Крыму. Я, кстати, сейчас в Ялте, и мы виделись. Третьи – где-то в «старой» России. А тех вообще «разорвало». Родители здесь – «под Россией», дети – «под Украиной». Уехали учиться, а обратно пока не вернутся. На видео им лет пять-шесть. Смеются, когда отец Роман, вдруг выхватив у отца Евгения кропило, попадает в них освященной водой. Он специально «хулиганит» и целится в лица.

Отец Роман – сейчас уже не отец. Но это случилось еще раньше, СВО тут не при чем. Там своя история. Но мы дружим, по крайней мере – дружили. После начала всего этого не виделись. И в храм он ходит – как прихожанин.

А вот тот, не помню имя. Священник, но сейчас в запрете. За самовольное оставление места служения. Батюшка ведь как солдат. Не выполнил приказ – трибунал. А до этого, рассказывали, еще на Рождество, поставил вертеп в желто-голубых цветах. Протестовал. Тогда он радовался колоколам вместе с нами. И мне очень нравилась его матушка. Добрая.

Да, разметало всех, раскидало.

– А помните, батюшка, как было тогда здорово? – спрашиваю уже я.

– Помню.

Слава Богу за эти моменты

Мы долго говорим о прошлом. О том прекрасном прошлом, когда еще никто ничего не знал. И хорошо, что не знал. Если бы нам было открыто наше будущее, многие просто не вынесли бы этой информации.

 

Мы вспоминаем маленькие и большие радости, которые пережили вместе. Удивительные светлые моменты. Как те колокола.

Вспоминаем, как родилась в местном меленьком роддоме наша Варя. И отец Евгений с моим мужем меня встречали. Как крестил ее батюшка, когда дочке было двенадцать дней. А сколько всего было говорено-переговорно-выплакано-съедено-выпито на их с матушкой маленькой кухне. Столько же всего было хорошего.

Вспоминает отец Евгений и тяжелые времена. Но и тогда Господь не оставлял без утешения.

– Вот слава Богу за эти моменты, – говорил мне батюшка. – Сколько же их было. Господь как будто давал крылья, и ты поднимался над всеми проблемами. Как в ковид ночами литургии служили, тайком. Тебя тогда не было. Самые близкие, самые смелые. На нас тогда «стучали». Полицейский к нам на службу заявился. Мы испугались: «Ну все, штраф». А он: «Я с вами, батюшка, только – никому! А с доносом порешаю». И плачешь от радости. Как храм мы все вместе ремонтировали. Мы недавно с Витьком все это вспоминали. Ты его знаешь.

Витька я правда знаю. Он часто мотается между теми местами и Крымом и не раз меня встречал в Симферополе. Сейчас тоже. Да я о нем уже рассказывала.

– Я жил у него тогда, – продолжал отец Евгений. – У него же дом рядом с храмом. Как же было хорошо! Сложно было, но хорошо! Вроде вся идеологическая государственная машина против нас. Но Господь был рядом. Все вместе трудились, ломали потолок, землю выгребали, два камаза вывезли. И денег ведь не было почти, а все получалось. И чувствовали, что есть на это воля Божия. Витек тогда весь в долгах был со своими магазинами – по пятьдесят тысяч гривен на каждом (сегодня – сто тридцать пять тысяч рублей). Электричество очень дорогое было. И товар вроде есть, а не покупает никто. А нам цемента не хватило на храм. И он десять мешков добрал, тоже в долг. «Витек, как же ты отдавать будешь?». – «А не знаю, бать. На Богородицу вся надежда! Она порешает». И ведь порешала.

Отец Евгений рассказывает, как «порешала» Богородица проблемы Витька. Началась СВО.

– Было страшно, непонятно. Но весь товар, который в магазинах у Витька завис, вдруг сметается. Появляются деньги на закупку другого товара. Он берет мой микроавтобус, который нашу воскресную школу возил. Это тоже Господь когда-то управил. И этот автобус появился у меня с помощью одного хорошего человека. В эту Каховку сколько ездил, в Крым. Магазины позабивал, хлеб мы пекли – мука у нас была. Кормили всех вокруг. Солярка была, военные давали. А Витек им – сигареты. Все по-братски было. Жили лучше, чем в городе. До кого могли дотянуться – помогали. Вот это был кайф. И вроде бы такое вокруг творится, но ты чувствуешь, что вот она – семья духовная. Что бы ни происходило, Господь все равно вот так берет и вдыхает в нас дыхание общей жизни. И понимаешь, что такое «хорошо быть братии вкупе». Потом ты, конечно, это растрачиваешь, в рутину куда-то уходишь. Но слава Богу, что все это было. И колокола те, Лен, слава Богу, что были.

И крылья вновь вырастают

Отец Евгений молчит. Думает о чем-то своем. Мы общаемся по видеосвязи, и я смотрю, как меняется его лицо. Оно вдруг становится серьезным.

– Но знаешь, – говорит он вдруг, – возможно, это все такие эйфористические радости. Они, конечно, имеют ценность, но начальную. Потому что все, наверное, должно быть глубже. Исполнять ведь заповеди Божии нужно не для того, чтобы кайфовать от этого. А чтобы из веры, из послушания рождалась любовь к Богу. Вот я сейчас смотрю на все, что происходит вокруг. Вроде бы и государство уже не против нас. И делать можно разные дела. А у нас дома эти больные. И тебя это ограничивает, это совсем уже другое качество жизни. Не до кайфа.

Тут я немного расскажу. Хотя уже вроде бы рассказывала. Когда началась спецоперация, одну старенькую прихожанку отца Евгения разбил инсульт. В один момент стала лежачей. А жила она со взрослой дочерью – тоже тяжелым лежачим ментальным инвалидом. И что делать – непонятно.

Тогда батюшка с матушкой решили забрать их к себе. Снаряды рвутся кругом, жизнь с ног на голову перевернулась, а у них еще и двое лежачих теперь.

– Это только со стороны кажется: такой у нас прекрасный подвиг, – говорил мне батюшка. – А это трудно. И крылья у тебя обрезаны. И роптать порой хочется. Но и сейчас, в этом всем, бывают такие моменты. Удивительные.

Дочка та – инвалид, чаще всего находится без сознания. Но на прошлую Пасху вдруг пришла в себя и до Троицы все понимала. Как будто бы пришел Христос, и потеряла болезнь свою власть.

– И вот я приходил ее кормить, – рассказывал батюшка, а она, такая: «Я вам не мешаю? Я вам не мешаю?» Тихо так, кротко. Несколько раз могла спросить. А тетя Оля, мама ее: «Ой, да это врач сказал, что у нее в голове что-то западает, не обращайте внимания». Но я вдруг подумал, что каждый человек – ведь образ Божий, и в нем – Христос. А что, если тебя это не человек, а Христос спрашивает. «Я вам не мешаю?». Кротко, тихо.

 

И захотелось заплакать и крикнуть: «Господи, нет! Несмотря на все трудности и сложности – нет! Ты мне не мешаешь!» Ведь сколько у нас моментов бывает в жизни, когда Бог нам мешает жить так, как мы хотим. Когда нам Он не нужен. Когда мы хотим свое что-то делать. Творить свою волю. А Он Такой: «Я вам не мешаю? Прихожу тут со своим крестом». Меня это сподвигло иначе смотреть на все мои трудности. Понятно, что это все непросто. Но благодарю Тебя, Господи, что Ты рядом. Вот такой – кроткий, тихий. И крылья вновь вырастают.

Он опять замолкает. И мне кажется, что вот это, последнее – это самое важное из того, что он мне сказал в тот день. Мне еще предстоит это переварить.

Мы прощаемся. А вечером он опять перезванивает:

– Точно какой-то день ностальгии. Увидел у нас в селе женщину с дочкой-инвалидом. Остановился, чтобы подвезти. «А помните, батюшка, я к вам с отцом Романом в храм ходила давно еще, до того, как вас перевели?». Я сразу не понял. «Меня еще в психушку хотели положить, а вы сказали, что я нормальная». Тогда я вспомнил. Много лет назад она ходила по городу и говорила: «Танки едут! Война будет!» Все думали, что она сумасшедшая. А оно вон как получилось… Два года назад, перед самым началом всего, они с дочкой квартиру в городе продали и дом в деревне купили. Как чувствовали. Благодаря этому и выжили. Вот такая была встреча. Повспоминали. И колокола те, Лен, она тоже вспомнила.

Елена Кучеренко

19 октября 2023 г.

 

https://pravoslavie.ru/156762.html

[*Владислав* 2 285]

Протоиерей Андрей Новиков:

Не раз приходилось сталкиваться, как в отдельных православных чатах предлагается читать в качестве образцово-духовной следующую молитву: «Господи, дай мне спокойствие духа, чтобы принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить, и дай мне мудрость отличить одно от другого». Ее даже путают с молитвой Оптинских старцев.
На самом деле эта молитва, по его собственному признанию, написана неокальвинистским теологом Рейнгольдом Нибуром. Так что имейте в виду, что  эта молитва имеет неокальвинистское  происхождение и выражает соответствующее мировоззрение и набор приоритетов.

Изменено 23 октября, 2023 пользователем *Владислав*

[inna d 4 866]

 

[inna d 4 866]

Суть духовной жизни – поиск Бога

 

– Что, на ваш взгляд, должно быть основополагающим в духовной жизни человека, приходящего в храм?

 

– Духовная жизнь включает в себя многие важные аспекты. Но суть ее, считаю, – поиск Бога. Духовная жизнь – не исполнение повседневных ритуалов. Вера – это не предположение о том, что Бог есть. Многие говорят: «Я верю, что Бог есть». Но предполагать, что Он есть, и искать Его, чтобы в твоей жизни состоялась встреча с Ним, – это разные вещи.

Духовное сокровище – это твоя личная связь с Богом, когда твоя душа почувствовала Его и пребывает в этой связи нераздельно.

Преподобный Серафим Саровский говорит о том, что надлежит искать Бога так, как добрый купец старается торговать тем, что приносит прибыль. Снова речь о творчестве… То есть это твое личное дело: как поститься, как молиться и так далее. Тебе надо искать, пробовать, находить то, через что бы ты обрел сокровище. Сокровище – твоя связь с Богом. Когда твоя душа обретет Его, это и есть пришествие Духа Святого. И поиск должен быть настоящим.

Скрытый текст

 

Духовная жизнь у многих поначалу идет на воодушевлении. А потом с каждым годом становится все труднее и тяжелее. А почему? Потому что трудно не устать надеяться и искать… Почему в основе добродетелей – вера, надежда, любовь? Чтобы не потерять веру, надо и надежду беречь, «а любовь стоит того, чтобы ждать». А многие устают. Или уходят вовсе, или потухают и в унынии не видят радость со Христом. Это томление духа важно перетерпеть. Многие приходят поначалу искренне, но в храмах почему-то мало людей. А из тех, что в церковной ограде давно, – живых, бодрых, взыскующих мало. Потому что нужен духовный труд и надежда, что все тяжести жизни закончатся.

Как утешал преподобный Серафим? Сосредотачивал людей не на временных тяготах, а на грядущем блаженстве. «Нет нам дороги унывать; ибо Христос все победил!» Или вот строки из одной песни группы «Кино»: «После красно-желтых дней / Начнется и кончится зима. / Горе ты мое от ума, / Не печалься, гляди веселей».

 

Размышляя о поисках души, я обращаю свое внимание к разным людям. Может, это неожиданно… Творчество Виктора Цоя мне интересно, поскольку и о нем можно сказать: поэт в России больше, чем поэт. Какие слова он находит: «А мне приснилось: миром правит любовь. / А мне приснилось: миром правит мечта. / Я проснулся и понял – беда». Беда не в том только, что другие люди творят что-то недолжное, а в том, что и я сам поступаю так же. Во многих его песнях речь идет о том, что ты должен искать, а не цепляться за комфорт. Выходить в ночь, под дождь… Но какая же беда – ты должен быть сильным, а руки опускаются. У него и песня такая есть: «Мама, мы все тяжело больны». А там: «Ты должен быть сильным, / Ты должен уметь сказать: / – Руки прочь, прочь от меня! / Ты должен быть сильным, / Иначе зачем тебе быть» И надо не слова говорить, а вперед надо плыть: «Что будут стоить тысячи слов, / Когда важна будет крепость руки? И вот ты стоишь на берегу, / И думаешь – плыть или не плыть». А душу обременяет духовная расслабленность – «в жилах застыл яд, медленный яд».

Припев знаменитой песни «Кукушка» – это обращение исстрадавшейся души к Богу: «Солнце мое, взгляни на меня, / Моя ладонь превратилась в кулак. / Если есть порох (если есть, что во мне зажечь), дай и огня…» – чтобы опять гореть, а не чуть тлеть.

Говорят о профессиональном выгорании или выгорании в творчестве. Но выгорает там, где надо гореть, всей душой вкладываться, трудиться не на автомате. Надо душу вкладывать в работу, в службу. Это общее место. Но насколько трагичнее звучит эта проблема в контексте вопросов веры. Выгорают священники, выгорают миряне, выгорает вера (пусть в каких-то отдельных аспектах), потому что искать нужно до конца. Виктор, опять же, поет о том, что «смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать» (песня «Легенда»). Если ты ищешь любви настоящей, то есть Бога, Который есть Любовь, то надо уметь ждать, не сдаваться. В этом, может быть, и заключается главная работа над собой верующего человека.

 

– В чем проявляется верность Богу?

 

– Верность – именно в нежелании сдаваться. Ведь побежден не тот, кто упал, а тот, кто не хочет вставать. К сожалению, вообще не грешить у нас не получится. Но ты хотя бы не сдавайся, вставай вновь и вновь, снова ищи.

 

Молитва и труд души

 

– Что самое важное для христианина?

 

– Считаю одним из главных грехов – нерадение, расслабленность. Читал у святых подвижников, что любой бы стал святым, если бы у нас была решимость по-настоящему работать над собой. И, соответственно, самое главное для христианина – не быть теплохладным.

 

– Однако в современном мире много говорится о важности отдыха, расслабления, переключения внимания, смены деятельности.

 

– Тут нужно разделять. Еще у святых подвижников сказано, что телу должно давать покой и отдохновение, не загонять этого ослика. Ведь если ты его загонишь, то как же он потом будет помогать тебе в твоих трудах?

 

А что касается души… Приведу строки Николая Заболоцкого: «Не позволяй душе лениться! / Чтоб в ступе воду не толочь, / Душа обязана трудиться / И день и ночь, и день и ночь».

Речь о том, что молитва и труд души – это не обязательно стояние в струнку перед иконами или многотысячные поклоны. Молитва может быть и такой, когда ты просто сидишь в тишине (дай телу отдых), при этом внимая Богу, а не говоря Ему многое, и язык пусть отдохнет и даже ум замолчит. Со временем поймешь, что Бог общается с душой и без слов. Можно быть с Богом всегда. Душа больше всего томится житейской суетой, она устает от твоего нерадения быть с Богом, когда твое внимание скачет по разным направлениям, а ведь многое из этого отчасти и не нужно. И когда душа просто успокоится, то у нее, может быть, будет больше сил заняться какими-то важными делами.

Как говорил святитель Феофан Затворник, лучшее состояние души – это тяготение внутрь себя. И когда для тебя это состояние будет ценностью, то и молитва станет сладостна. Она будет не трудом, а отдохновением, сокровищем, в котором душа черпает силы. Христос говорит: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные (то есть уставшие), и Аз упокою вы» (Мф. 11: 28). Вот так ты находишь настоящий покой. Эта молитва и погружение внутрь себя – дар. Кто получил этот дар, им насытиться не может. Но, чтобы запустить внутри себя этот процесс, нужно предпринимать внешние усилия.

Это все этапы духовного роста. Человеку, который привык находиться в суете, это будет неимоверно тяжело. Порой даже сильный человек признается, как он, физически крепкий и здоровый, весь изнемог, пока находился на богослужении. С суетой внутри очень трудно молиться! А у кого-то служба летит. Вспоминаю отца Василия Ермакова – в Петербурге был такой известный старец, он учился вместе с Патриархом Алексием II. Когда его спрашивали, трудно ли быть священником, предполагая, что он в ответ начнет говорить о тяжестях, с которыми сталкивается священнослужитель, он отвечал: «Священником (видимо, таким, как он) быть легко». А ведь при этом вокруг него ходили толпы людей. Казалось бы, физически и эмоционально ему, наверное, было не очень легко. Но его душа научилась доверяться Богу, и Господь давал ему такие силы, что он, наоборот, ощущал легкость. Господь сказал: «Сила Моя в немощи совершается» (2 Кор. 12: 9). Когда положишься на Бога, становится легче.

 

https://pravoslavie.ru/157147.html

 

Очень интересные размышления. Остальная статья по ссылке.

 

[~ Весна ~ 2 880]

3 часа назад, inna d сказал:

Очень интересные размышления. Остальная статья по ссылке

Благодарю, Инна! 

Хорошая статья, с интересом прочитала. 

 

[*Владислав* 2 285]

Только, что-то Цой в качестве пророка смущает.

[Николай... 56]

1 час назад, *Владислав* сказал:

Только, что-то Цой в качестве пророка смущает.

Цой просто бывал в Кирове, где служит священник, там до сих пор многие его помнят, но на мой взгляд всё началось с Великорецкой иконы Николая чуд. После явления этой иконы в вятском крае было ещё одно второе явление там, в дер.Завертная на берегу ещё одной Божьей реки Пижмы. Второй образ был поменьше, коричневого цвета. И эти две вятских чудотворных иконы свят. Николая символизировали собой, скажем бой Варяга и Корейца. На этой почве скорее всего и появился В.Цой.