Таблица лидеров

Этот вопрос не требует персонализации, тут, больше философское размышление по типу этого: "что такое хорошо, а что такое плохо?". Мы проживаем, каждый по своему, свой, жизненный путь: святые оставили после себя святость, люди искусства свое творчество, ученные - научные труды, полководцы, правители и пр., значимые люди оставили каждый свой след для истории всего человечества. Рядовые люди что - то оставили значимое для своих семей в память о себе, заслужили добрую память о себе трудом на производстве, иные благодетельностью, каждый в свою меру и сил отдавал свое не требуя для себя почета, славы, восхваления и пр., но ради самой милости по расположению своей души и сердца. Меня давно эта тема волнует, чем больше лет, тем больше и чаще задаюсь этим вопросом, ведь мало кому известно: сколько осталось еще деньков прожить?.. По сути, оглядываясь назад, понимаю, что после меня останется лишь пустота ни чем не заполненная, что оставлю после себя... Периодами представляю тот день, когда меня не станет, и как бы со стороны слышу слова или мысли тех кто меня знал, что они обо мне скажут, что вспомнят обо мне.., ясно, что ни чего хорошего после меня не останется. В общем, картина безрадостная! П.С. Большая просьба, при комментирование темы не переходить на личности, пишите обобщенно не привязывая свой комментарий ни ко мне ни к другим участникам обсуждения, как ранее писал, эта тема больше философская чем персонализированная. П.С.2. Персонализированные комментарии буду стараться обходить и оставлять без ответа, по крайней мере, буду стараться. Эта тема не для перебранки или "нравоучений", но для размышления над вопросом "Что мы оставим после себя?..", какую память оставим о себе?.. Благодарю за понимание!

Преподобный Варсонофий Оптинский В то время как в миру увлекаются светской литературой, часто безнравственной, в монастыре – чтение Псалтири и в свободное время – Жития святых. Когда я поступил в монастырь, то у меня явилось желание перечитать всех наших классиков; я открыл это старцу, но тот запретил. Теперь я радуюсь, что послушался мудрого совета, так как желание заняться светской литературой было приманкой врага, чтобы возбудить во мне воспоминания о мирской жизни, а может быть, и сожаление о ней. Я не хочу сказать, что чтение наших великих писателей было грехом, но есть чтение более полезное и назидательное. Например, чтение Псалтири: здесь мы можем почерпнуть все эстетические наслаждения. Книга эта написана святым пророком и царем Давидом по внушению Святого Духа, сам пророк говорит об этом: «Язык мой – трость книжника скорописца» (Пс 44, 2).

И она скоро поблекнет) не знаю, утешит ли вас Державин? "Река времён в своём стремленьи Уносит все дела людей И топит в пропасти забвенья Народы, царства и царей. А если что и остаётся Чрез звуки лиры и трубы, То вечности жерлом пожрётся И общей не уйдёт судьбы." Хотя "ничто на земле не проходит бесследно", но вот сама земля-то пройдет, и небо как свиток... того. Но раз "весь я не умру", то важно только направление. "Сыне, даждь мне сердце". Главное, чтобы это удалось, а отразится ли это в каких-то заметных артефактах, не так уж важно. А я в Болдино была, подала сорокоуст об упокоении. Приснился крепким, не старым, подал воды умыться. В гостевом доме ночевать оставил. Самого помню очень смутно, а вот чувство, что благодарит - было отчетливым.

Вот что пишет преподобный Варсонофий о великом Пушкине. Заставляют эти слова о многом задуматься : "...Замечателен один случай из жизни Пушкина. Однажды в обществе он познакомился с известной красавицей мадам Керн. Повстречался он с нею на одном балу, где она имела такой успех, что сам Государь Николай Павлович ни с кем, кроме нее, не танцевал. Пушкин, как художник, поклонник всего прекрасного, был очарован ею и, по возвращении с бала, написал посвященное ей стихотворение: Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. Прошло с тех пор много времени. Дороги Пушкина и Керн были совершенно различны. Мадам Керн, овдовев, стала вести такую скромную жизнь, что к старости сделалась истинною христианкой, чуть не подвижницей. Когда она скончалась и ее выносили из церкви, то гроб ее встретился с памятником Пушкину, который везли на Тверской бульвар для открытия. Вот совершилось чудное мгновенье, и перед статуей как бы перед самим Пушкиным, мелькнула эта старица в гробу, но по жизни истинный ангел чистой духовной красоты. Таким образом исполнилось желание Пушкина: Душе настало пробужденье, И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты... Из наших русских писателей чуть ли не более других искал Бога Пушкин; но нашел ли Его, не знаю. Достоверно известно, что он решил поступить в монастырь, однако, привести желание в исполнение ему не удалось. Помню, однажды задумался я о нем. В какой славе был Пушкин при жизни, да прославляется и после смерти. Его произведения переведены на все европейские языки, а ему как теперь там? На вечерней молитве я помянул его, сказав: "Упокой, Господи, душу усопшаго раба Твоего Александра", – и заснул с мыслью о нем. Вижу сон: беспредельная ровная степь. Никаких селений, только стоит один старый, покосившийся дом с мезонином. Много народа идет туда, иду и я, поднимаюсь на расшатанное крыльцо, затем но лестнице наверх. Вхожу в зал. Там стоит множество людей, все их внимание сосредоточено на Пушкине, который декламирует что-то из "Евгения Онегина". Одно место с этой поэме мне было непонятно, и я решил спросить о нем самого Пушкина. Пробираюсь к нему. Он смотрит на меня и произносит знаменательные слова, которые я не нахожу нужным передавать вам. Затем Пушкин оставляет зал. Я следую за ним. Выйдя из дома, поэт вдруг изменился. Он стал старым, лысым, жалким человеком. Обернувшись ко мне, он сказал: "Слава? На что мне она теперь?" – Грустно покачал головой и тихо пошел по степи, делаясь постепенно все меньше и меньше и, наконец, слился с горизонтом. Этот сон был ответом на мои мысли о Пушкине." https://www.optina.ru/lec_vars/22/

Можно и так) А святому Нектарию старцу Оптинскому известно. Конец - делу венец. Перед смертью он просил сжечь поэму 12. Говорить о пушкинской гавриллиаде, о блоковской 12 можно, поскольку они были. Но поэты это оплакали и пережили. А у нас какая цель, когда акцентируем внимание на этом?

«Моя жизнь не пролетела, потому что она шла с именем Христовым» Памяти архимандрита Антония (Гулиашвили) https://pravoslavie.ru/137320.html Георгий, добрый вечер! Тема мне близка. Оля в другой ветке поместила прекрасные посты о старости. Вот я решила поместить рассказ об архимандрите Антонии. В нем есть как раз ответ. И мне он очень близок. Пока это все, что могу сказать.

Евангелие от Луки, глава 2 Ст. 25-32 Тогда был в Иерусалиме человек, именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева; и Дух Святый был на нем. Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня. И пришел он по вдохновению в храм. И, когда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд, он взял Его на руки, благословил Бога и сказал: Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников, и славу народа Твоего Израиля Блж. Феофилакт Болгарский Симеон не был священник, но был человеком боголюбивым; он ожидал, что придет Христос, утешитель евреев и освободитель от рабства греховного, а может быть, и от рабства римлян и Иродова. Ибо кто уверовал во Христа, тот поистине свободен и в чести у царей и всех людей. Посмотри на апостолов. Не были ли они рабами римлян? А теперь цари римские почитают их и поклоняются им. Итак, для них, израильтян, Христос стал утешением. Сей Симеон, движимый Духом Святым, взошел в храм, когда Матерь принесла Господа, и, приняв Его на руки, исповедует Богом. Ибо сказать: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко» мог исповедующий, что Он есть Господь жизни и смерти. Смотри, как святые тело считают узами. Потому и говорит: «Ныне отпускаешь», разрешаешь как бы от уз. «По слову Твоему»: говорит о полученном им предсказании, что он не умрет, пока не увидит Христа. «С миром» вместо: в спокойствии. Ибо человек, покуда живет, мятется, как Давид говорит (Пс. 38, 7); умерший же находится в мире. «С миром» - можно разуметь и иначе, именно: с получением ожидаемого. Прежде, чем я увидел Господа, я, - говорит, - не был спокоен помыслами, но ожидал Его и всегда помышлял с заботой, когда Он придет: а теперь, когда я увидел Его, я успокоился и перестал думать, я разрешаюсь. «Спасением» назвал воплощение Единородного, которое Бог уготовал прежде всех веков. Уготовал это спасение пред лицом всех людей. Ибо для того Он воплотился, чтобы спасти мир и чтобы воплощение Его явлено было всем. Спасение это есть «свет к просвещению язычников», то есть для просвещения омраченных язычников, «и в славу Израиля», ибо Христос есть поистине слава израильского народа, потому что от него Он воссиял и поистине благоразумные находят для себя величие в этом. Так говорит Симеон. А мне кажется, что сему Симеону приличествуют и слова Давида: «долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое» (Пс. 90, 16). Стих 29 Ныне отпущаеши раба Твоего, Господи, по глаголу Твоему, с миром Свт. Афанасий Великий Посему, будем презирать смерть. Ибо, если и бояться ея станем, то умрем же, конечно, в определенное нам Промыслом время. Лучше встретить ее доблестно, как нечто непременно требуемое, нежели уступить только ей бесславно. Кто кончает жизнь в богочестии, тот не умирает. А кто призывается единственно по времени, как живший для себя, тому должно дать отчет и в самом времени; а если не даст, то услышит: восприял еси благая в животе твоем: ныне же зде страждеши (Лук. 16, 25). Поэтому, должно мужаться, как заповедал Апостол (1 Кор. 16, 13), чтобы умертвить уже нам уды, яже на земли (Кол. 3, 5); должно приуготовить дела к исшествию, чтобы, когда постигнет конец времени, или будем позваны Спасителем, можно было и нам сказать: ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко. А когда приидет сам Господь, да обретет нас бодрствующими, а не спящими, и да не укорит нас, сказав: тако ли не возмогосте единого часа побдети (Матф. 26, 40)? Душевный же сон есть нерадение и непамятование о смерти. Свт. Тихон Задонский Примечай здесь, возлюбленный брат, каковы величество и власть Младенца Того. Видит и на руках держит богодухновеный старец Младенца, но у Него, как у Господа своего, просит, чтобы отпустил его к иной жизни, как Церковь поет и в лице Христовом глаголет: «Не старец держит Мене, но Аз держу его. Той бо от Мене отпущения просит» (Стихира на празднование Сретения Господня). Ибо если и Младенца видел, но познал Бога и Господа своего, во плоти явившегося и ставшего младенцем. О, блаженны те руки, которые Бога воплотившегося объяли и осязали! Какая тогда была радость в сердце старца, когда Бога, все держащего, в объятиях своих держал! Письма келейные. Письмо 63. Свт. Иннокентий (Борисов) То есть как бы так говорил святой старец: мне нечего теперь делать на земле; ибо я видел все, самое Спасение! Беседа в день Сретения Господня. Можно подумать, что святой старец был доселе в изгнании, и теперь только возвращается под родной кров; находился доселе в узах, и теперь только исходит на свободу! Что сдружило его так тесно с ужасным для всех нас образом смерти? Почему гроб кажется ему приятным ложем? Отчего с такой радостью спешит он туда, куда другие не могут и заглянуть без страха? Беседа вторая в день Сретения Господня. Стих 39 ибо видели очи мои спасение Твое Свт. Иннокентий (Борисов) То есть, как бы так говорил праведник: мне нечего уже делать на земле, ибо я видел все – Спасителя и самое спасение; увидев Его, мне нечего страшиться и за пределами земли, ибо с Ним – всемогущим Спасителем моим, – «аще бо и пойду посреде сени смертныя, неубоюся зла» (Пс. 22:4). Беседа вторая в день Сретения Господня.

Праведному Симеону Богоприимцу было 360 лет, когда он встретил Богомлаеенца в Храме. 360... Сколько приходило и уходили людей, а он все жил и жил. Вечная старость какая-то. Так устал, что "Ныне отпушаеши раба Твоего, Владыко..." Иосиф Бродский Сретенье Когда Она в церковь впервые внесла дитя, находились внутри из числа людей, находившихся там постоянно, Святой Симеон и пророчица Анна. И старец воспринял младенца из рук Марии; и три человека вокруг младенца стояли, как зыбкая рама, в то утро, затеряны в сумраке храма. Тот храм обступал их, как замерший лес. От взглядов людей и от взора небес вершины скрывали, сумев распластаться, в то утро Марию, пророчицу, старца. И только на темя случайным лучом свет падал Младенцу; но Он ни о чем не ведал еще и посапывал сонно, покоясь на крепких руках Симеона. А было поведано старцу сему о том, что увидит он смертную тьму не прежде, чем Сына увидит Господня. Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня, реченное некогда слово храня, Ты с миром, Господь, отпускаешь меня, затем что глаза мои видели это Дитя: Он — твое продолженье и света источник для идолов чтящих племен, и слава Израиля в нем».- Симеон умолкнул. Их всех тишина обступила. Лишь эхо тех слов, задевая стропила, кружилось какое-то время спустя над их головами, слегка шелестя под сводами храма, как некая птица, что в силах взлететь, но не в силах спуститься. И странно им было. Была тишина не менее странной, чем речь. Смущена, Мария молчала. «Слова-то какие…» И старец сказал, повернувшись к Марии: «В лежащем сейчас на раменах твоих паденье одних, возвышенье других, предмет пререканий и повод к раздорам. И тем же оружьем, Мария, которым терзаема плоть Его будет, Твоя душа будет ранена. Рана сия даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко в сердцах человеков, как некое око». Он кончил и двинулся к выходу. Вслед Мария, сутулясь, и тяжестью лет согбенная Анна безмолвно глядели. Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле для двух этих женщин под сенью колонн. Почти подгоняем их взглядами, он шагал по застывшему храму пустому к белевшему смутно дверному проему. И поступь была стариковски тверда. Лишь голос пророчицы сзади когда раздался, он шаг придержал свой немного: но там не его окликали, а Бога пророчица славить уже начала. И дверь приближалась. Одежд и чела уж ветер коснулся, и в уши упрямо врывался шум жизни за стенами храма. Он шел умирать. И не в уличный гул он, дверь отворивши руками, шагнул, но в глухонемые владения смерти. Он шел по пространству, лишенному тверди, он слышал, что время утратило звук. И образ Младенца с сияньем вокруг пушистого темени смертной тропою душа Симеона несла пред собою, как некий светильник, в ту черную тьму, в которой дотоле еще никому дорогу себе озарять не случалось. Светильник светил, и тропа расширялась.

Забавно: если почитать само интервью (https://www.avvenire.it/chiesa/pagine/intervista-bartolomeo-patriarca-ecumenico-di-costantinopoli), то на вопросы о взаимоотношениях с инославными Варфоломей говорит: "Любовь к Богу и ближнему объединяет нас больше, чем то, что разделяет в силу привычки". А когда говорит о расколе в Православии, то утверждает, что раскола нет, так как "наше единство опирается на единое догматическое учение". То есть, чтобы объединяться с католиками, достаточно одной "любви", догматы за скобками; а внутри Православия достаточно догматичности, любовь за скобками.