Таблица лидеров

Поздравляю всех с праздником Святой Троицы!

Чудотворная икона "Святая Троица" вернулась в Русскую Церковь. Я лично верю, что произойдет какое-то чудо в масштабах всей России.

Всех православных христиан с праздником Пресвятой Троицы!

С праздником Святой Троицы!!!

С праздником, братья и сестры!!

С праздником!

О принципиально неправильном отношении человека к Богу Исаак Сирин Слово 60 «О различных путях брани, которую дьявол ведет к шествующим путем тесным» (https://www.youtube.com/watch?v=D00PErUHbdM– о первом способе брани, который касается людей новоначальных. Речь идет о первом способе брани против людей, которые не обладают решимостью, т.е., они, вроде бы, начинают что-либо делать, какие-то заповеди или требования закона, подвиги, правила они стараются начинать делать, но решимости у них нет). «Поэтому, если такова твоя участь, без отягощения добровольно приими за Бога временные страдания, чтобы войти в славу Божию. Ибо, если в подвиге Господнем умрешь телесно, Сам Господь увенчает тебя, и честным останкам твоим дарует Бог честь мучеников. Посему, как сказал я выше, те, которые в самом начале были нерадивы и расслаблены и не решились предать себя на смерть, те с сего времени во всех бранях оказываются слабыми, а не мужественными. Лучше же сказать, Бог попускает, чтобы они были гонимы и побеждаемы во бранях, потому что не поистине взыскали Его, но как бы искушая и издеваясь пытались совершить дело Божие. Потому и сам диавол изначала узнал их и испытал их в помыслах их, каковы они, т. е. – боязливы и самолюбивы и более всего щадят тело свое. И посему-то как бы бурею гонит их, так как не видит в них духовной силы, какую обык видеть в святых. Ибо, соответственно произволению человека стремиться к Богу и намерению стремиться к цели ради Него, и Бог содействует, и помогает, и являет ему Свое о нем промышление. А диавол не может приближаться к человеку или наводить на него искушения, если человек не вознерадит и Бог не попустит на него (искушений). Или если кто допустит себя до срамных помыслов самомнением и превозношением, или помыслом сомнения и двоедушия, то диавол испрашивает таковых себе на искушение. Новоначальных же, простых и неопытных, не испрашивает он у Бога, подобно святым и великим, для искушения их. Ибо знает, что Бог не попустит таковым впасть в руки его (так как Богу известно, что нет у них достаточных сил против диавольских искушений), разве будет в них одна из сказанных причин, и тогда сила Промысла Божия удаляется от них. Это есть первый способ диавольских браней». Здесь, по-существу, Исаак Сирин повторяет основную мысль: если человек не решился идти до конца, т.е. боится, то, естественно, он делается неспособным к тому. Чтобы стяжать защищающую благодать Божью, а потому и становится боримым бесом, который просто пугает человека трудностью подвига. И человек делается неспособным что-либо осуществить и, собственно, никуда, по большому счету, и не идет. Но в этом отрывке есть несколько замечательных свидетельств, что человек, если он расслаблен и не решился предать себя на смерть, т.е . с сего времени во всех бранях оказывается слабым, а не мужественным. «Лучше же сказать, Бог попускает, чтобы они были гонимы и побеждаемы во бранях, потому что не поистине взыскали Его, но как бы искушая и издеваясь пытались совершить дело Божие». Т.е. человек, который не решился исполнять волю Божью так, как она есть, если человек не решился служить Богу так, как это по совести требуется, то Бог и оставляет такого человека специально на разные искушения от врага, перенести которые он делается неспособным. Т.е., ему как бы показывается, вот, он решил, например, помолиться (не в смысле один раз), какого момента у него начинаются мысли: надо ж молиться каждый день, а он к этому совершенно не готов, он молится, по большому счету, по настроению, когда у него есть вдохновение. Когда вдохновения нет, он думает: «Ну ладно, что будет-то, если я не помолюсь – ничего не будет». Поэтому молится именно потому, что у него есть такое настроение. И всем становится это понятно, и Богу, и врагу, что его молитвенное стояние перед Богом зависит от его настроения: когда ему хочется, он молится, когда ему не хочется – он не молится. Возникает такая ситуация, когда человеку помолиться, вроде как, и не хочется, но нужно. Скажем, какое-то искушение серьезное, болезни, какие-то скорби не него навалились, и надо помолиться сколько-то долговременно. Надо же стучать в дверь милосердии Божия, надо молиться. И вот он один вечер помолился час, усердно, потому что у него болезнь. На второй день ему уже не хочется молиться, но он еще себя превозмогает. На третий день он уже не может себя подвигнуть, настроения нет, уныние полностью им овладело, он встает на молитву, но помолиться уже не может. И ложится спать. Т.е., он понимает, что исполнить заповедь Божью о том, что надо стучать в дверь милосердия Божия, он не может. Т.е. надо молиться ежедневно, просить, и тогда Бог услышит тебя, и ты будешь исцелен. А ты только помолился один раз, и ничего не получилось, на второй раз сил не хватает. И до него доходит, что что-то не то, он исцеления не получает, и помолиться не может. И тогда у него возникает очень кризисная ситуация. Внутренний кризис у него возникает, духовный кризис. Он думает: «А почему так? Ну, я же хочу помолится, но не могу помолиться. Почему я не могу на второй день, на третий?. Почему неделю я не могу молиться?» Вот, скажем, Серафим Саровский тысячу дней стоял на камне, его решимость не пропала. Другие в житиях святых стоят и молятся подолгу, умаливая Бога о том, чтобы исполнилось просимое. А он не может. У него есть два выхода из этой ситуации. Он может сказать себе, каким-то образом оправдав себя, что, в конце концов, Бог мог услышать меня и с одного раза, я попросил же, что, прям каждый день, что ли, молиться. Если нет, так и нет, значит, такова воля Божья, приходится ее принять, эту волю Божью, и что ж теперь делать. Обидно, конечно, плохо, ну, почему он меня не услышал?. И постепенно он скатывается в какое-нибудь более или менее ропотное состояние. Либо он ропщет на то, что Бог его не услышал в тот день, когда он молился по вдохновению, либо, на самом деле, все это врут, никто никогда долго не молится. В большей или меньшей степени его ропотного, т.е., противоборствующего по отношению к Богу, состояния. Он против Бога, но он уже этого не видит. Это печальная история, постепенно вся жизнь его по затухающему колебанию, пока на ноль окончательно не сваливается. Потому что сначала он перестает молиться вообще, потом он перестает исполнять даже какие-то формальные признаки веры, приходить в храм, может, где-то и зацепится как-то, скажем, будет ходить раз в месяц или раз в полгода. Но в целом он скатывается в то, что он полностью теряет веру. У него досада, раздражение против Бога. Ему кажется, что Бог его предал, не услышал и так далее. Жизнь приходит к концу, к фиаско. На самом деле, он понимает в глубине души, что он не смог помолиться дольше, он не смог себя превозмочь, но признать этого он не хочет. Поэтому, оправдывая себя, становится противником Бога, и теряет благодать Божью совсем. А второй вариант, и это хороший вариант, когда он понимает, что он не может молиться, на третий день не может встать, и он понимает, что он нерадивый человек. Что он нетерпеливый, нерадивый, что он, на самом деле, только молится в свое удовольствие, что постоянным молитвенным деланиям он не готов, он не хочет это. А по сути дела, размышляйте дальше, что это значит? Я хочу, чтобы всякий раз, когда у меня есть вдохновение, я попрошу Бога, чтоб Он исполнил мою просьбу, т.е., в сущности, я хочу, чтобы Бог все, что я прошу Его по наитию и по вдохновению. Т.е., Бог должен быть исполнителем моих желаний. Тогда как любой приступивший служить Богу человек понимает, что это он должен исполнять Его желания. Т.е., он должен быть способен исполнить волю Божью. А он, оказывается, к ней неспособен, потому что нетерпелив, потому что ленив, потому что очень любит покой и совершенно не любит каких-то долговременных усилий. И это его смиряет, сокрушает, и он начинает бороться за какое-то маленькое дело, но совершаемое регулярно. Т.е., он понимает, что правило необходимо, но дело не в правиле, дело в том, чтобы приучить себя молиться Богу. Именно приучить, принудить себя молиться Богу. Если у него появляется стимул, у него появляется понимание того, что пребывание с Богом – это не исполнение своих прихотей, не припадание к Богу тогда, когда тебе хочется помолиться. Это изменение себя по воле Бога, для того, чтобы восстановить себя по образу и подобию Божью. Т.е., он начинает некую работу над собой, и не сразу, но постепенно он переходит во второй способ дьявольской брани, потому что в этом маленьком, долговременно творимом деле он приобретает терпение, приобретает мужество и понимает, что для того, чтобы что-либо достигнуть, надо иметь терпение. В общем русле, человек выкарабкивается из первого уровня брани именно таким образом. Т.е., он понимает либо сам, либо где-то прочитывает у святых отцов (а на это тоже нужно определенное действие его и благодать), либо кто-то ему открывает эту мысль, что ни в коем случае нельзя что-либо делать по вдохновению, это неправильный путь, потому что тогда ты делаешь это из самого себя, а спасает человека, исцеляет человека, преображает человека верность в исполнении заповедей Божьих. Т.е. когда ты делаешь то, что тебе не нравится, но потому, что так велит Бог, потому что так требуется делать. И вот, когда он это понимает, когда он готов это делать на примере маленьких, крошечных дел, тогда постепенно создается база для вступления во второй путь брани, хотя у многих-то первого и не бывает никогда, сразу второй. Потому что человек сразу решился, сразу понял, что надо делать, и к терпению оказывается готов. Но это аскетические рассуждения, они вполне достаточны для любого практика, для любого человека, который реально живет исполнением заповедей Божьих. Таких людей сейчас практически нет. В прежние времена их было много, сейчас то, что человек должен терпеть ради Бога что-то и терпеливо повиноваться Ему, слушаться Его в исполнении Его заповедей – это сейчас людям недоступно. Поэтому на второй путь брани никто не переходит. Но человек сейчас, не владеющий, фактически, аскетическим, практическим подходом к этим вещам, он рассуждает, в основном, с точки зрения отвлеченных представлений. А как эту ситуацию можно понять с точки зрения отвлеченных представлений, грубо говоря, философских построений? Например, любого человека спроси: - На работу ходить надо? - Да. -Работа обязана нравиться? А, раз она не нравится, на нее нужно ходить? - Нужно. Деваться-то некуда. Это нормальная вещь, которую объяснять, в принципе, не надо. Попробуйте современному поколению это объяснить. «С чего это ради?! Если мне не нравится работа, то я должен с нее уйти. Я должен найти работу, которая мне нравится. Т.е., мне нравятся люди, которые там работают, дело, которое я делаю, мне нравится отношение ко мне окружающих людей, зарплата, которую мне платят, график, который меня не обременяет сильно». Т.е., я выбираю себе работу, которая, в принципе, меня во всем устраивает, вот она нетрудная, ее не нужно терпеть. Я просто хожу и радуюсь: тому, что я на работу два часа сходил, 150 тысяч получил – замечательная работа. Хорошо. Причем, почти ничего там не делал, улыбался, посмотрел на тех, посмотрел на других, в косынку сыграл пароску раз, увидел, что капнула зарплата, и пошел дальше, отдыхать. Вот примерно такие представления у современных людей, поэтому им так тяжело с работой. Она тяжело им дается, потому что они не понимают, что слово «работа» и слово «раб» - это, в сущности, однокоренные слова. И на работе так нужно делать: нужно повиноваться, подчиняться тем условиям, тем обстоятельствам, тем людям, тем условиям труда, которые есть, Поэтому, скажем, [понимание] по поводу работы современному поколению дается с трудом. А про браки я вообще молчу, там в принципе никакого брака сохранять не надо. Потому что зачем это трудности какие-то: брак должен быть просто вот красной дорожкой. Тогда он имеет смысл. Когда красная дорожка заканчивает, ну и брак должен заканчиваться. Так, примерно, молодежь рисует, потому что терпеть они не могут. Но даже те, которые понимают это про работу, Они уже не понимают это про духовную жизнь. И вот тут рассуждения могут пригодиться. Что получается: первая, главная заповедь Божья говорит: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем своим, всем помышлением своим, всей крепостью своей». Ты должен возлюбить Бога. Если я встаю на молитву только тогда, когда мне нравится. только тогда, когда у меня вдохновение – я не люблю Бога. Ну, как же не люблю: я же встаю. Просто тебе сейчас нравится, и ты встал на молитву. - А если тебе не нравится, пойдешь ты за Бога? А если тебе спать хочется, если тебе есть хочется, если настроение плохое, ты будешь говорить с Богом? - Нет, не буду. Значит, ты Его не любишь. Значит, ты общаешься с Богом только тогда, когда тебе хорошо, когда тебе приятно, когда тебе есть отдача. Это вот как в современной семейной жизни. Я разговариваю с мужем только тогда, когда я сама этого хочу. Когда мне самой это приятно. А он приперся тут, про свою работу рассказывает, а мне вообще неинтересно это слушать, голова болит, я в интернете сижу, у меня срочная беседа с подругой, а он тут лезет со своими рассказами про какие-то эти самые коленвалы или непонятно что. Значит, ты не любишь его. Ты думаешь о себе. Ты делаешь то, что себе нравится. Ты строишь жизнь из того, что тебе на данный момент хочется делать. Вот хочется поститься – ты постишься. Заболел живот, ты говоришь: «А не буду я поститься, потому что это трудно». Захотелось тебе помолиться – ты молишься, потому что тебе приятно молиться. Ты делаешь это для себя – тебе приятно ощущать, что ты помолилась Богу. Тебе приятно почитать Евангелие, потому что там мудрая мысль какая-то, настроение хорошее, а потом полгода ходить и всем рассказывать, что ты вычитала в Евангелии полгода назад. Поскольку источником молитвы является твоя воля, то ты делаешь то, что тебе нравится. А не то, что ты должна делать. Ведь совместная жизнь – это когда мы принуждаем себя делать то, что нам не хочется, потому что мы любим другого человека, потому что мы дорожим общением с ним. Потому что именно послушанием и хранится любая любовь. И если я прихожу к Богу только тогда, когда мне этого надо, когда я черпаю от этого силы и эмоции, тогда, на самом деле, я прихожу только по своей воле, в свое удовольствие, и о никакой любви, исполнении заповеди Божьей о любви, речи быть не может. Значит, на самом деле, я не люблю Бога. И все искушения, которые появляются оттого, что я нетерпелив ни в каком деле перед лицом Бога, все эти искушения показывают, что ты, на самом деле, Бога не любишь. Ты живешь только потому, что тебе нравится делать то или другое дело. Надо разобраться, почему ты это делаешь. Ради чего ты это делаешь. Но если ты делаешь это только потому, что получаешь от этого какие-то положительные эмоции, то ты не любишь Бога, которому ты служишь. Это простые вещи, которые человек должен понимать, но он не понимает, потому что он не чувствует. Человек уверен всегда и безусловно. Люди, живущие семейной жизнью, знают, что он всегда и безусловно знает, что он любит другого человека. - Почему ты, собственно говоря, так решил? - Ну как, я ж с ним живу, я же что-то делаю, готовлю там, стираю, убираю, приношу зарплату домой, разговариваю иногда. И у человека есть четкое представление, что он любит. Но, когда другой человек вторгается в его личное пространство: -Я сейчас хочу гулять. - А я не хочу. - Я сейчас хочу ужинать. - Надо было раньше. - Я сегодня похочу ехать к маме. - А у меня другие планы. Т.е. мы, на самом деле, исполняем какие-то вещи, которые нам легки и приятны, доставляют нам определенные какие-то дивиденты. Например, мы любим готовить, например, либо сами хотим покушать, либо нам просто нравится сознавать, что я хорошая хозяйка – мало ли что, но это все для меня делается. Для меня самой или для меня самого. Я делаю то, что и так бы делал. Более или менее красиво. Мне нетрудно, я и до него готовила. И уйдет он завтра, я все равно буду готовить, также как готовлю и сейчас – ничего не изменится в моем ритме. Я навожу порядок не потому, что хочу угодить мужу, а потому, что мне нравится жить в порядке. Я наряжаю себя не потому, что мне нравится, что на меня муж смотрит, а потому что мне в принципе нравится нравиться людям, которые на меня смотрят. Но человек, обычно, так глубоко над собой не наблюдает, он просто понимает, что некоторые вещи он делает. А во все остальное пространство вторгается некто, и он выставляет блоки. Т.е, он делает приятные вещи и не делает того, что требует отсечения своей воли и послушания. Любовь и фиксируется в послушании, а к послушанию человек не готов. Он к Богу-то пришел не для того, чтобы слушаться. Во-первых, он сам себе нравится, когда он молится. Потому что в момент молитвы он понимает, какой он великий молитвенник. Приятно ощущать себя великим молитвенником. Он помолился по вдохновению, сатана ему не мешает: зачем, пусть потешится. Человек помолился, испытал какие-то чувства, утешил свою совесть: вот, я Богу помолился, мне хорошо, замечательно, сам собой доволен, Бог мной доволен, мир у меня есть на душе – все хорошо. Но если Бог придет и скажет в этот момент: «Иди и делай то, что я от тебя хочу», он начнет замыкаться, закрываться. Потому что он пребывает только в иллюзии любви, в иллюзии того, что он служит Богу. Потому что любовь, также как и служение Богу, начинается с послушания. Послушания, когда мы делаем то, что нам не нравится, но мы доверяем человеку, мы верим человеку, или верим Богу, бережем отношения, которые у нас с этим лицом установились. Т.е. тогда, когда мы ради некоторых причин отсекаем свою волю, отказываемся от своей воли и делаем то, что нас просит или велит дорогой для нас человек. Причем, скажем, в отношении к родителям у людей это лучше получается, чем в отношении к Богу и в отношении к супругам. Когда родителя становятся старыми, у нас глубоко очень сидит привязанность к ним, мы знаем их всю нашу жизнь, и благодарность чаще всего сидит, но это некое душевное чувство, а реализовать это в служение любви человек вдруг оказывается неспособен. Он любит маму, но лучше бы она не звонила. Он ей очень сильно дорожит ей, благодарит искренне за нее Бога, но, когда она звонит: «Приезжай ко мне, нужна помощь», у него опускаются руки и возникает раздражение. Но именно тогда он и должен понять, что да, душевная привязанность у него есть, но любви у него нет. Потому что привязанность и любовь – это не совсем одно и то же. Собака тоже привязывается к человеку, Животные тоже привязываются, это душевное действие. А любовь – это действие воли, когда я отсекаю свою волю, отказываюсь от того, что нравится мне, что удобно мне, что хорошо мне, для того, чтобы сделать то, что нужно другому человеку. Самая первая брань или самая первая ступень, на которую пытается взобраться человек в отношениях перед Богом – это понять, что отношения между мной и Богом должны строиться в парадигме первой заповеди закона, т.е. возлюбить Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всей мыслью своей, всей крепостью своей. Т.е. я должен всегда мыслить о Боге, всегда умом устремляться к Богу, всегда переживать все в свете Его любви и отношений с Ним, и крепостью, т.е. всегда быть готовым исполнить то, что Он мне скажет. Это на поверхности лежит, но только пока вы это слышите. Стоит вам отойти за пределы этой комнатки и попасть в любое, тяжелое или нетяжелое – обыкновенное приключение – как эта мысль тут же выходит из вашего сознания. Она не держится в сознании человека. Пока ты слышишь и соглашаешься с ней, она там сидит. Как только ты вышел из-под влияния говорящего, из-под влияния читающего, эта мысль тут же тебя покидает, и ты совсем по-другому строишь свою жизнь из самого себя. Подвижник, который пытается жить с Богом, только-только начал жить с Богом, пытается как-то найти отношения, построить с Ним, он этого не понимает. Он живет, как бы представляя свои отношения с Богом греховно, т.е. по-темному, мрачно, неправильно. Он считает, что есть Бог, который должен ему помогать. Что, на самом деле, он и пришел в Церковь для того, к Богу пришел для того, что Бог ему помогал, чтобы Бог его вдохновлял, а он будет исполнять какие-то положенные предписания, а Бог будет как-то участвовать в его жизни. И вот эта парадигма отношений в корне неверная. Принципиально неверная. Но человеку нужно прожить определенный опыт жизни, чтобы понять, что это неправильное отношение к Богу. Принципиально неправильное, вообще, в принципе, неверное. Но надо прожить, Бог принимает этого человека. И Он начинает с ним работать. Он начинает его учить, показывая с помощью рассыпавшихся карточных домиков, что ты все делаешь не так. Именно тогда, когда у нас не получается, то, что мы говорим «кругом одни искушения»: то наедаюсь, то напиваюсь, то насматриваюсь, то наорусь, то накричусь, то молиться не хочется, в храм ходить не хочется, еще какие-то вещи – прям, ничего не могу, ничего не получается, вроде бьюсь, бьюсь, бьюсь, и ничего не получается – это все неслучайно. И, на самом деле, это даже не потому, что Бог сердится – нет. Он просто как мудрый, внимательный, но строгий учитель заставляет тебя учиться. Современные учителя не заставляют учиться, поэтому ребенок уходит из школы необученным. Каким он, в сущности, пришел в первом классе, таким уходит в одиннадцатом. Конечно, он оценки получал, но за оценками знаний, как правило, нет, потому что с него никто не требует знаний. И, казалось бы, зачем сама ситуация, но требовательный учитель понимает, что человек должен получить определенные знания, и вот также и Бог, как мудрый Учитель, с большой буквы, берет человека и воспитывает: «Ты должен понять, что все, с чем ты пришел в Церковь, все неверно. Не в том, что ты грешник, все грешные приходят. Ты неправильно пришел в Церковь. Ты пришел в Церковь, в сущности, для того, чтобы сделать Мне одолжение, и все оставить так, как есть. А чтобы Я, если ты меня попросишь, исполнил то, что тебе надо. И обидишься, если Я не исполню». Вещь замечательная. Но к спасению человека не имеющая никакого отношения. Потому что спасение именно в том и заключается, чтобы мне полюбить Бога. Это и есть спасение. Люди думают и так рассуждают, что спасение – это когда Он меня любит. Я, наконец, узнал, что Бог меня любит – и вот оно спасение. Нет. Бог любит всех: и тех, кто знает это, и тех, кто не знает, тех, кто любят Его, и тех, кто ненавидят Его. Но это ничего не дает. ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ - ЭТО МОЯ ЛЮБОВЬ К БОГУ. А не Его ко мне. Его любовь никогда и не прекращалась, но из рая мы выпали потому, что Его перестали любить. И Он пришел для того, чтобы эта любовь в нас вернулась, чтобы она возродилась. И мы должны понять, принять этот первый, самый главный постулат, принцип, что мы пришли сюда, чтобы полюбить Бога. Научиться Его любить. Чтобы в нас разгорелась любовь к Нему. Поэтому первый этап у нас идет, как блин комом. Потому что мы пришли не с тем, не для того, не знаем, как поступиться, и потому ничего не получается.

Чем чаще человек читает Священное Писание, поучения Святых Отцов, Жития Святых и молится, тем реже он склоняется ко злу и чаще влечётся к добру - посредством порождаемого таким чтением стыда и страха. Это начало пути ко спасению. А конец его - это сыновство Богу, когда не из страха уклоняется от зла и делает добро, а из любви к Богу. ____________________________________ Чем чаще человек думает о чём-то одном, тем менее думает обо всём остальном. Так и чем более человек смиряется, видя свои грехи и почетая себя за мертвеца, тем реже осуждает других, видя себя одного достойным осуждения. Ему становится совестно и стыдно осуждать кого-то другого; обращать пристальное внимание на чьи-то ещё грехи. Вот почему Святые, достигая этой меры, говорили: 1) Св. Антоний Великий: "Никому не ставь в укор его немощей"; "Никому не выставляй на вид каких–либо его недостатков, ни по какой причине." 2) Св. Ава Исаия: "Кто всегда размышляет о тех последних наказаниях, каким должен подвергнуться за грехи свои, того мысль незанята осуждением других..." 3) Св. Феофан Затворник: "Чтоб не осуждать других, надо глубоко восчувствовать свою греховность и скорбеть о ней, оплакивая душу, будто мертвую. Некто сказал: «Когда свой мертвец дома, не станешь заботиться о мертвецах в соседстве»." 4) Св. Иоанн Златоуст: "...Не будем строгими судьями других, чтобы и у нас не потребовали строгого отчета, а мы ведь обременены грехами, превышающими всякое помилование... Кто строго изыскивает со своего собрата, с того гораздо строже взыщет Бог." "...Те, которые разбирают чужие грехи, нисколько не заботятся о своих собственных..." 5) Св. Авва Дорофей: "...Если человек не будет замечать пороков ближнего, то, с помощью Божиею, родится в нем благость, которою благоугождается Бог." 6) Св. Иоанн Лествичник: "Как добрый виноградарь вкушает только зрелые ягоды, и кислые оставляет, так и благоразумный и рассудительный ум тщательно замечает добродетели, какие в ком-либо увидит; безумный же человек отыскивает пороки и недостатки." ________________________________________ Более того, кто строго осуждает других кроме себя, будучи сам обличаем совестью в своих грехах, того Бог смиряет, попуская ему самому впасть в тоже. Сам на себе неоднократно испытал этот закон, о котором Святые учат: 1) Св. Иоанн Лествичник: "За какие грехи осудим ближнего, телесные или душевные, в те впадем сами; и иначе не бывает" 2) Св. Антоний Великий: "Если увидишь, что какой-нибудь брат согрешил, не презирай его, не отвращайся от него и не осуждай его, ибо иначе сам впадешь в руки врагов твоих." 3) Св. Иоанн Кассиан Римлянин: "Монах и всякий христианин подвергается той же вине и порокам, за которые вздумал бы осуждать других. Следовательно, всякому должно судить только себя самого, осмотрительно, осторожно наблюдать за собою во всем, а не расследовать жизнь и поведение других." ________________________________________ Конечно, никто не отменяет того, что когда видим брата согрешающим, то не нужно пытаться его исправить. Но то, если словом, то нужно делать с величайшим смирением, страхом Божьим, в духе кротости, а не с раздражительностью быка, язвительностью змеи и упорством осла. А наиболее нужно исправлять братьев примером добрых дел, покрывая их немощи молчанием ________________________________________ Гордый человек без смирения, когда его в чём укорят или как-то худо о нём отзовутся, тут же ярится и жаждет отомстить словом или делом, а смиренный скажет: "...если бы он знал все, то и не это только сказал бы обо мне..." (Св. Иоанн Златоуст) И ещё, когда мы стремимся о ком-то худо отозваться, и хуже, стремимся всячески искать поводы в этом, то не склонны ли мы сами к этому? Кто внимательно и честно перед самим собой рассудит, тот увидит, что и он достоин в том осуждения, причём куда большего. И Святые Отцы отмечают такую особенность: 1) Св. Иоанн Златоуст: "Люди большею частью судят и о других по себе. Так, постоянно пьянствующий нелегко поверит, что есть люди, живущие трезво; привязанный к распутным женщинам считает распутными и тех, кто живет честно; похититель чужого нелегко поверит, что есть люди, которые раздают и свое." 2) Св. Авва Исаия: "...У кого сердце в страстях, перед тем никто не свят, но по страстям, которые в сердце его, думает он, что и всякий человек таков же" ________________________________________ И В ЗАКЛЮЧЕНИИ: Всякое памятозлобие, которое имеем против ближнего, должны тут же вычёркивать из своей души. И чем ранее мы будем бороться с укореняющимися в нашей душе памятью о грехе против нас ближнего, тем легче. 1) Св. Ефрем Сирин: "Если видишь, что брат грешит, и наутро свидишься с ним, то не признавай его в мысли своей грешником, ибо не знаешь, что, может быть, когда ушел ты от него, сделал он по падении своем что-нибудь доброе и умилостивил Господа воздыханиями и горькими слезами" 2) Св. Авва Дорофей: "<Некто> видя, что брат его согрешил, вздохнул и сказал: «Горе мне! Как он согрешил сегодня, так согрешу и я завтра». Видишь ли твердость? Видишь ли настроение души? Как он тотчас нашел средство избегнуть осуждения брата своего! Ибо, сказав «так и я завтра», он внушил себе страх и попечение о том, что и он в скором времени может согрешить, и так избежал осуждения ближнего. Притом не удовлетворился этим, но и себя повергнул под ноги его, сказав: «И он <по крайней мере> покается о грехе своем, а я не покаюсь как должно, не достигну покаяния, не в силах буду покаяться?» Видишь просвещение божественной души? Он не только успел избежать осуждения ближнего, но и себя самого повергнул под ноги его. Мы же, окаянные, без разбора осуждаем, гнушаемся, уничижаем, если что-либо видим, или услышим, или только подозреваем; и, что еще хуже, мы не останавливаемся на своем собственном вреде, но, встречая и другого брата, тотчас говорим ему: «То и то случилось», и вредим ему, внося в сердце его грех. И не боимся мы Сказавшего: Горе напаяющему подруга своего развращением мутным (Авв: 15), но совершаем бесовское дело и нерадим о сем. Ибо что иное делать бесу, как не смущать и не вредить? А мы оказываемся помощниками бесов на погибель свою и ближнего..."

Когда закончится война, я знаю, будет ночь без сна, мы первый выпьем за Победу, и за товарищей - второй, а к третьему - с границы света потянется походный строй солдат, погибших за свободу. За взводом - взвод, за ротой - рота у бесконечного стола они стеной безмолвной встанут, колеблясь, как живая мгла. Над городом салюты грянут, и это будет мирный гром, и будут песни фронтовые, и мать - за праздничным столом заплачет, как сама Россия, о светлом мальчике своем. 1 июня 2023 года Дмитрий Мельников