Таблица лидеров

Дождалась. Вновь (во второй раз) я ехала в лучшее место на земле – в Оптину Пустынь. Со времени первой поездки прошло чуть больше года. В апреле 2013-го, Великим постом, после долгожданной встречи с Оптиной и недельного там пребывания, я уже точно знала, куда поеду, если будет на то воля Божья и получится отделить от отпуска и от повседневной суетливой жизни еще одну драгоценную недельку времени. И я уже знала, что никакие заморские страны и пляжи не сравнятся с тихим шумом стройных сосен козельских лесов, с глубоким и мудрым колокольным звоном монастыря, с тихим и приветливым взглядом насельников… Кто хоть раз побывал в этом святом месте, тот рано или поздно, но возвращается сюда снова и снова. Как и в прошлом году, куплены билеты на поезд Брест-Караганда (вот уж милость Господня, что он есть!). С замиранием сердца выжидала последние недели до поездки и считала дни до встречи с благословенным местом. Ехала, как и в прошлый раз, одна, вооружившись священническим благословением на поездку и ежедневным чтением акафистов батюшке Амвросию и преп. Старцам. Именно по их молитвам (я ощущала это все время) сутки в пути и туда, и обратно – как на ковре-самолете. «И вот я вновь у белых стен твоих стою…» Милая моя Оптина, дорогие моему сердцу преп. Старцы, батюшка Амвросий, новомученики Оптинские, иером. Василий, инок Трофим и инок Ферапонт, все, все, кто жил и живет сейчас в этом благословенном месте… Низкий Вам поклон! Оптина встретила меня ярким майским утренним солнцем, сверкающими куполами храмов, уже белыми парашютиками одуванчиков и… невероятным количеством майских жуков. Было ощущение, что я приехала не просто в монастырь, я приехала домой, что меня здесь ждут, что мне здесь рады. Оптина Пустынь встретила меня как родную. Встречи-встречи… Многократные и мимолетные, сокровенные и открытые, тихие и громкие, долгожданные и неожиданные, понятные сразу и осмысленные только впоследствии… Вся моя поездка, в частности, состоящая из таких вот самых разнообразных встреч, в общем-то, приводит к одной встрече – с самим собой. А встретившись с самим собой, ты получишь подарок – новую Встречу, которая у каждого человека своя, неповторимая, особенная и глубоко сокровенная. В первый же день своего пребывания я была обогрета заботой и вниманием сестричек. Друзья – это огромное утешение, тоже подаренное Оптиной. Особенно утешительно, когда год не виделся и так ждал встречи или если не виделся вовсе, а тут такая неожиданность! И Оптина дарит эту радость. Прогулки на сказочное озеро (такое ощущение, что все сказки и фильмы моего детства снимались именно тут), на ближний и дальний источники Св. Серафима Саровского, источник Св. Параскевы Пятницы…Не будь сестричек-поводырей, может, я никогда бы и не узнала об этих, спрятавшихся в лесу, маленьких секретах Оптиной. Кудрявые дубы и стройные сосны, причудливые летние тени и запах разогретой смолы, немаленькие и очень настойчивые комары (как у нас на Полесье) и своеобразные «песни» дятлов – все это сопровождалось теплом общения с друзьями и щедрым майским солнцем. Неизгладимые впечатления и от источника преп. Пафнутия Боровского. В прошлом году я попала в Оптину в самый разлив Жиздры, купель была наполовину затоплена, издалека виднелась только крыша, поэтому тогда, весной, окунуться не пришлось. А сейчас, в палящий зной, это был настоящий оптинский подарок. Немного боязно, конечно, но, главное, – не раздумывать, а с верой, молитвой и радостью, не дыша, решиться на этот шаг … Дальше характерный для таких моментов троекратный всплеск воды … и – мир стал другим. Я окуналась почти каждый день и по несколько раз. То ли от жадности (когда я еще приеду в Оптину?), то ли от жары (вода святого источника не только здорово бодрит, но и невероятно «проясняет» мысли), то ли от того, что сам источник Св. Пафнутия Боровского манит-манит-манит тебя… Оптинские службы особенные. Только ради оптинского пения уже стоит приехать в Оптину. Так нигде больше не поют. Ки-ри-е Э-ле-е-ей-сон… Здесь все слова излишни, поэтому лучше один раз услышать. И уже навсегда останется в тебе эта оптинская красота. Мне посчастливилось еще услышать радостное оптинское «Христос Воскресе!» и увидеть воочию, что из себя представляют легендарные «веселые ножки», а потом радоваться со всеми в праздник Вознесения… Приехав на неделю, я решила как можно больше надышаться оптинским монастырским воздухом и не пропускать Литургий, молебнов, панихид… (Я же не спать приехала сюда, – думала я). Сначала это удавалось легко: 4.40 – подъем (а по нашему белорусскому времени это 3.40) Но ты с радостью топаешь в храм, наблюдая, как расстилается необыкновенный оптинский туман (в Оптиной, оказывается, хороши не только закаты, тут неповоторимы и туманы!), братский молебен у мощей батюшки Амвросия, часы, Литургия, панихида, вторая Литургия, панихида, молебен батюшке Амвросию, молебен преподобным Старцам, вечернее богослужение, Крестный ход… К концу моего недельного пребывания такое мое «подвижничество» мне давалось уже с трудом. И однажды, выйдя на улицу из Казанского храма и присев на крылечке, я неожиданно вздремнула на минут 10-15. )) Проснувшись, я почувствовала себя настоящей весенней птичкой и подумала: вот уж точно, я же не спать приехала сюда, однако, как же невероятно хорошо спится на ступеньках Казанского храма! В прошлом году на послушании мне выпала честь мыть полы храме. И очень хотелось поучаствовать в этом деле вновь. Стоит ли дальше говорить (не секрет, что в Оптиной все, о чем только не подумаешь, все исполняется), что, конечно же, я мыла полы в Храме Владимирской иконы Божией Матери. А в эту поездку повезло еще больше – в храме Казанской иконы Божией Матери впервые в жизни чистила подсвечники. Кому-то, кто с подобными послушаниями знаком близко, может быть, – ничего особенного. Но, нам, паломникам, примчавшимся издалека и на короткое время, любой труд в монастыре, а тем более в храме – предел мечтаний. А однажды налетела грусть-тоска, и никак справиться с ней не могла. «Господи, помоги, так тяжело, сама справиться не могу. Батюшка Трофим, помолись за меня». И пошла на вечернюю службу, встала в очередь подать записочку, незнакомый о. N внимательно на меня посмотрел (видимо, вид мой был совсем печален), протянул мне сдачу бумажными деньгами, а 3 копейки держит в руках. Вдруг неожиданно для меня подбрасывает эти три копейки вверх, и мне ничего не остается, как так же быстро подставить ладошки, чтобы копейки, падая, не загремели на весь храм. Я успела подхватить их, о. N здорово так улыбнулся, а мне так радостно на душе стало! Куда подевалась моя тоска? Потом мне дали еще помянник, и на кроткое «Не поможете ли?» я с радостью согласилась. Чувствуя свою причастность к такому важному оптинскому делу, с невероятным старанием поминала имена совершенно незнакомых мне людей. Но вот что важно: из-за таких вот маленьких и совсем недорогих (но бесценных!!!) подарков, как, к примеру, улыбка совершенно незнакомого мне о. N, жизнь расцветает красками... Собирая вещи, я думала, почему же меня так тянет в Оптину? У меня нет тут духовника, да и от Беларуси Оптина далековато, а меня манит сюда, как манит пчелу прекрасный медовый цветок. Теперь понимаю. Потому что я вижу в глазах насельников – радость и свет, я слышу радостное «Воистину Воскресе Христос!» на свое приветствие, я чувствую искреннее участие к себе в беседе с батюшкой, ощущаю его боль и переживание за меня, во многом бестолковую. И главное, я вижу и чувствую в Оптиной другую Радость (именно с большой буквы). Не беззаботную, мирскую, обусловленную удобством, достатком и успехом, не безудержное веселье, а именно РАДОСТЬ, ту, которая является наполнением Православной Церкви, которая показывает, что у нас в Церкви есть жизнь. Именно этой радости так нам не хватает тут, в шумном круговороте, и потому мы едем и едем в Оптину Пустынь, чтобы унести в себе тот отблеск вечности, которую каждый из нас ощущает на благословенной Оптинской земле. В этот раз я не рассказывала о каких-то частных моментах моего пребывания в Оптиной, хотя, конечно же, больших и маленьких чудес было очень много… И об этом можно бы говорить бесконечно. Просто хочется подольше в себе беречь свою Оптину. Да и самое главное чудо заключается в следующем: «Всё горькое в сердце, все больное, с чем пришел сюда человек, он оставлял за этим святым порогом и переступал за него с сердцем чистым, открытым, готовым для добра и любви, полным доверия и умиротворения». В.Н. Сахаров. Низкий поклон, дорогая Оптина Пустынь!!! Слава Тебе, Господи!!! Рассказ паломницы

Катюша, перестань уже плакать!

Это все дорогая нашему сердцу Оптина пустынь, щедрая на подарки!

Ты пишешь: у тебя зародилось желание — возвратиться «во объятия Отча». Но по моему рассуждению, [это] требует иных, более благоприятных условий и места. Ведь важно, родная, не то, во что наше бренное тело окутают, кладя его в гроб, в могилу, а то, в какие христианские, а паче иноческие, добродетели облечена будет наша душа для явления пред Лице Судии и Бога. Эту святую истину, я думаю, ты и сама знаешь. Я только отечески напоминаю её тебе. А ты мысленно обозри подвиги не только древних святых отец (из коих некие сияли аки солнце в житии своем и подвигах иноческих), но даже нам известных, наших почти современников. О, как мы далеко и ничтожны в сравнении с ними! От них же первый есмь аз!.. Чадо! Ты пишешь [о] желании «дерзать на большее». А я, грешный, оплакиваю свое недостойное предстояние у Святого Престола и жалею, что я не послушник — и только. Не благоприличнее ли и спасительнее будет нам с тобою умалитися — смириться! Смывая покаянной слезой греховные пятна на тех святых одеждах, которых мы удостоены по неизреченной милости Божией. А сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит! Но дарует милостию Своею спасение... Вот, родная, мое убогое мнение и скудный ответ на твой вопрос. Остальное — настоящее решение предоставляю благодати Божией чрез нынешнего твоего духовного отца досточтимого старца батюшку Мелетия. Его решение — воля Божия (речь, по-видимому, идет о принятии схимы).Ты спрашиваешь, како здравствую, како духовно чувствую, т. е. не скорблю, не жалею. Чадо! Тот, кто во дни своей весны оставил земная и чаях Бога, спасающего его от малодушия и бури (бури страстей, вздымаемых скорогибнущими прелестями мира сего),— и сего бегая, водворихся в пустыни... Тот, кто во оной святой пус­тыни, как никогда и нигде, не искал себе чинов и славы суетной, а токмо тишины, мира и спасе­ния,... тот, если милостию Божией нечто и полу­чает — и паки тою же волею Божией теряет, жа­леть, а тем паче скорбеть — не может. Неужели аз, безумный, окаянный, ничтожнейший прах, дерзну просить от Господа к себе большего внимания, чем заслуживал того вселенский вития, украшение Церкви Христовой, её слава — св. Иоанн Златоустый, окончивший дни свои в изгнании? Да не будет!.. Но своё пребывание под спудом, своё уничижение и скорби не променяю ни на какие суетные радости, а свою умиленную, покаянную и радостную слезу — ни на какие чины, славу и сокровища мира сего. Но пою, славлю и благодарю за всё Бога моего, взывая купно со св. мучеником Евстратием: телесныя бо страдания, Спасе, суть веселие рабом Твоим!.. (Его молитвы в конце полунощницы.) Грешный Рафаил. Из писем преподобноисповедника Рафаила (Шейченко)

Уже который раз перечитываю рассказ сестренки, и снова плачу от этой самой РАДОСТИ Оптинской...Великая Милость Божия для нас...Слава Тебе Господи!

Танюшенька, спаси тебя Господи за рассказ...)...и за помощь,в чистке подсвечников...)))