Ника

Глубокое оптинское утро, в полусне я слышу, что у моей соседки по гостинице, которая собиралась вставать раньше меня, звонит будильник на мобильном. Громко и радостно он звонит минуту, две, три, пять… Небольшой перерыв, и - вновь! Я изо всех сил пытаюсь не слушать, отворачиваюсь и утыкаюсь в подушку. Но навязчивый звук никуда не девается. На десятой минуте становится невыносимо, но его не выключают. "Сколько же все-таки странного и просто необъяснимого вокруг нас!" - начинает кружиться в голове мысль, но вида, конечно, не подаю, а еще глубже устремляюсь в подушку… "Хочешь научиться терпению, спроси у меня, как"… Между тем я одним глазом вижу, что моя соседка сидит на кровати и ничего не предпринимает... Свет горит, время идет. Вдруг соседка осторожно наклоняется над моей подушкой: "Сестра, простите… там ваш будильник звонит!" Тут я окончательно просыпаюсь и в ужасе понимаю, что это мой будильник звонил в 5 утра, а я все это время делала вид, что ничего не происходит...

Тоже хотелось бы задать отцу Наместнику такой вопрос: Является ли народное почитание не прославленных Церковью подвижников благочестия оправданным поводом к написанию акафистов, тропарей, кондаков и величаний для келейного чтения, икон для келейной молитвы? Есть ли у акафистов приоритет (негласное разрешение на молитву его словами), например, перед тропарем и иконой не прославленного подвижника? Поскольку в Оптиной приходилось видеть "частный" акафист Преподобномученикам оптинским, на Пасху убиенным (для келейного чтения), хотелось бы узнать мнение отца Венедикта об этом акафисте и благословляет ли батюшка его келейное чтение? Спасибо!!

Мне рассказывал это очевидец того случая ) За несколько минут до пасхального крестного хода в храме св. муч. Татьяны при МГУ все замерли в ожидании: почетный прихожанин, он же ректор МГУ академик Садовничий привез со Святой Земли благодатный огонь, его уже начали раздавать молящимся… Ректора попросили сказать несколько слов об увиденном чуде схождения благодатного огня, и он, взойдя на солею, трепетно начал: «Дорогие отцы, братья и сестры! Что сказать вам в этот удивительный момент… Несколько часов назад я был в Иерусалиме на мощах Христа… и привез вам вот это сияющее чудо…» Слышащие подавились восторгом… Под мощами Христа академик подразумевал Кувуклию.

Потрясающая динамика и снято великолепно!..

Как раз попалась небольшая иллюстрация к тому времени: «В.В.Розанов – один из самых необыкновенных, самых оригинальных людей, каких мне приходилось в жизни встречать. Это настоящий уникум. В нем были типические русские черты, и вместе с тем он ни на кого не был похож. Мне всегда казалось, что он зародился в воображении Достоевского и что в нем было что-то похожее на Федора Павловича Карамазова, ставшего писателем… Литературный дар его был изумителен, самый большой дар в русской прозе. Мысли его очень теряли, когда вы их излагали своими словами… Розанов был врагом не Церкви, а Самого Христа, который «заворожил мир красотою смерти». В Церкви ему многое нравилось. Он говорил, что восковую свечечку предпочитает Богу: свечечка конкретно-чувственна, Бог же отвлечен. Он чувствовал себя хорошо, когда у него за ужином сидели несколько священников, когда на столе была огромная традиционная рыба. Без духовных лиц, которые почти ничего не понимали в его проблематике, ему было скучно». Н. Бердяев

Приглашение на занятия при Николо-Кузнецком храме (ПСТГУ):

Маленькое чудо: вчера на службе в переделкинском храме князя Игоря Черниговского я совершенно неожиданно получила благословение старца Илия. Под впечатлением от благодатной всенощной я решила немного написать и о самом Переделкино, родном для меня и памятном месте. [/floatleft] Когда-то Переделкино, где жили мои предки, а сейчас живут бабушка и дедушка, было камерным уголком, с одной стороны железнодорожного полотна здесь стояли старые московские дачи, [floatleft] тихие и уютные, а с другой был городок писателей, приезжавших сюда из Москвы на электричке, и старинный храм Преображения Господня с резиденцией святейшего патриарха. Если городок писателей в советское время был достаточно хорошо известен, то окруженная вековыми елками маленькая резиденция особенно не привлекала внимания. Место было вполне загородное, кругом росли березы и сосны. Там, где сейчас микрорайон Солнцево, было огромное, до горизонта, поле сурепки, а сам горизонт по вечерам радовал красивыми закатами. Я помню, теперь уже совершенно неузнаваемые, старые «лесные» участки с летними домиками, беседки с цветными стеклышками, заросли золотых шаров и еще известных переделкинских цветов, называемых «разбитое сердце». Весь этот удивительный мирок одухотворял Преображенский храм, напоминающий необычной архитектурой что-то сказочное. Маленький и довольно темный внутри, он удивляет своим сохранившимся древним благолепием. В нем есть совершенно неожиданные дверцы, ведущие в крипты, а в одной из них – старинная чудотворная икона Иверской Божией Матери. Этот храм, кажется, вобрал в себя все детали прошедших веков от икон дониконовского письма и огромных лампад перед ними до чудесных изразцов ХIХ века, украшающих его с внешней стороны. Храм всегда был действующим. Патриаршая резиденция Переделкинская земля была вотчиной бояр Колычевых, родственников священномученика митрополита Филиппа, и в этих краях его особенно почитают. Само название «Переделкино» связано с пределом их владений, и ничего, как иногда думают, здесь никогда не переделывалось. В пойме Сетуни, недалеко от бабушкиного дома, есть источник свят. Филиппа с ледяной целебной водой, активно посещавшийся в советские времена и именовавшийся «святым колодцем». Эту землю увековечил в стихах Пастернак, живший недалеко от храма, через поле. Здесь же на кладбище он и похоронен у «трех сосен», из которых сейчас насчитывают только две. Среди других достопримечательностей был еще санаторий, где лечились старые большевики, и как это ни странно звучит, у них было и свое особое место тут же, на кладбище. Бессчетные однообразные серые памятники, помеченные звездами, низенькие, поросшие мхом… Уже тогда в этом было что-то удручающее - полная безбожного горения жизнь и маленький безликий памятник, такой же, как у соратника: коммунистический фарс… Мы часто ходили гулять на территорию Преображенского храма. Насколько контрастен христианский мир «миру сему»! Однажды, гуляя за алтарем храма, я увидела памятник А.Л.Казем-Беку, на котором были выгравированы слова: Надо до алмазного закала Прокалить всю толщу бытия. Если ж дров в плавильной печи мало, Господи! Вот плоть моя! М.Волошин Помню, как я в потрясении не могла отойти оттуда, стараясь запомнить эти слова, и потом они много лет какой-то высокой загадкой звучали в сердце. И лишь спустя годы я узнала, что в авторской интерпретации они посвящены «очищающей силе революции», в которую так верил их выразитель, симпатизирующий и белым, и красным, а «плоть моя» - это не что иное, как плоть Максимилиана Волошина, готового возложить ее на алтарь революции… Конечно, на христианском памятнике эти слова исполнены иного значения. Взяв «высокое» от мира, христианское сознание одухотворило его высочайшим смыслом… Сейчас на месте того памятника над могилой А.Л.Казем-Бека стоит большой мраморный крест. [floatright][/floatright]Когда в Переделкино к святейшему патриарху был переведен из Оптиной старец Илий, это место стало почти средоточием православной России. Сколько слез здесь пролито, сколько оправдано надежд! Недалеко от Преображенского храма патриарх и старец построили новый удивительный храм страстотерпца вел. кн. Игоря Черниговского. Купола старого храма и нового соборного перекликаются, напоминая купола собора Покрова-на-рву (Василия Блаженного). Как и старый храм, новый тоже оригинален, его стены украшают веселые разноцветные изразцы. Он похож на роскошный торт с фигурками, а вечером, освещая путь в Калугу, над храмом загорается крест… Вчера я была здесь на всенощной, пришла рано и встала у боковой двери. За несколько минут до начала службы в храм через эту дверь вошел старец Илий, и я совершенно неожиданно для себя взяла у него благословение. Такая радость!!! Я никогда не видела, как отец Илий один служит всенощную. Он читал Евангелие и помазывал, произносил отпуст в конце службы. Казалось, что в нем как будто нет возраста, вернее он просто очень молод душой. С каким благоговением он помазывал! Как будто каждый перед ним – это Христос… Из храма не хотелось уходить. Дай Бог батюшке Илию еще многих лет жизни в утешение всем получающим от него духовную пользу! Убегая на электричку, я еще раз сняла горящий крест. Изразцы старого храма - XIX век Изразцы нового храма - XXI век

Встретились слова свят. Филарета Московского об акафистах. Я думаю, что под «неразборчивыми», как он пишет, здесь можно понимать в той или иной мере каждого человека, исключая, наверное, только святых, чья душа способна незамутненно воспринимать божественную поэзию. А к «разборчивости» надо стремиться ) «О акафистах моя мысль, чтобы употреблять древние Иисусу Сладчайшему и Божией Матери, а не вводить новых, которые дозволено напечатать, но которые не получили еще полного характера церковного... Всем новым творцам акафистов надобно пожелать, чтобы их акафисты были произведением духа, а не литературы, чтобы они читающего возводили к созерцанию, или погружали в умиление и питали назидательностью, а не осыпали градом хвалебных слов, с напряженным усилием отовсюду собранных. Св. Григорий Богослов не написал акафиста св. Василию Великому. Не излишне было бы рассудить, полезно ли для Церкви печатать новосоставляемые службы и акафисты, в которых много слов, и мало духовных мыслей и назидательности, и занимать сим неразборчивых, тогда как не находят довольно времени и усердия в точности исполнить богодухновенными отцами преданныя существенныя службы».

Есть небольшое предложение собрать куда-нибудь на отдельную страничку все оптинские видеозарисовки. Иногда хочется пересмотреть их на сайте, а для того, чтобы найти любимые "Розы", "Божий мир" и др., приходится долго листать

Благовещение и Пасха в нашем храме http:// Одна из прихожанок (размышления о внешнем виде православной христианки))

Замечательный отрывок. Иногда говорят: послушайте, о чем человек молчит, и возможно вы поймете, что для него действительно глубоко значимо. Все по-настоящему сильнейшее "заграждает уста". Кажется, у преп. Исаака Сирина есть слова: "Молчание есть тайна будущего века, а слова суть орудие мира сего".

Интересные мысли А.С.Пушкина о духе антиправительственного протеста 18 столетия. Конечно, времена сейчас не те, но правда об «убедительности в поношениях» вне времени. Отрывок из статьи «Александр Радищев». «В Радищеве отразилась вся французская философия его века: скептицизм Вольтера, филантропия Руссо, политический цинизм Дидрота и Реналя; но все в нескладном, искаженном виде, как все предметы криво отражаются в кривом зеркале. Он есть истинный представитель полупросвещения. Невежественное презрение ко всему прошедшему, слабоумное изумление перед своим веком, слепое пристрастие к новизне, частные поверхностные сведения, наобум приноровленные ко всему, - вот что мы видим в Радищеве. Он как будто старается раздражить верховную власть своим горьким злоречием; не лучше ли было бы указать на благо, которое она в состоянии сотворить? Он поносит власть господ как явное беззаконие; не лучше ли было представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян; он злится на ценсуру; не лучше ли было потолковать о правилах, коими должен руководствоваться законодатель, дабы с одной стороны сословие писателей не было притеснено и мысль, священный дар Божий, не была рабой и жертвою бессмысленной и своенравной управы, а с другой — чтоб писатель не употреблял сего божественного орудия к достижению цели низкой или преступной? Но все это было бы просто полезно и не произвело бы ни шума, ни соблазна, ибо само правительство не только не пренебрегало писателями и их не притесняло, но еще требовало их соучастия, вызывало на деятельность, вслушивалось в их суждения, принимало их советы — чувствовало нужду в содействии людей просвещенных и мыслящих, не пугаясь их смелости и не оскорбляясь их искренностью. Какую цель имел Радищев? чего именно желал он? На сии вопросы вряд ли бы мог он сам отвечать удовлетворительно. Влияние его было ничтожно. Все прочли его книгу и забыли ее, несмотря на то, что в ней есть несколько благоразумных мыслей, несколько благонамеренных предположений, которые не имели никакой нужды быть облечены в бранчивые и напыщенные выражения и незаконно тиснуты в станках тайной типографии, с примесью пошлого и преступного пустословия. Они принесли бы истинную пользу, будучи представлены с большей искренностию и благоволением; ибо нет убедительности в поношениях, и нет истины, где нет любви».

Помню, как-то летом, в июле, когда цвели оптинские липы, я с дороги вбежала в Казанский собор, народу было мало, весь храм был пронизан солнечными лучами. Помню, как хотелось ощутить, что я стою именно на этих гранитных плитах, не верилось, что я здесь… В это время братия пели тропарь преподобному Максиму Греку, необычным оптинским распевом, так проникновенно, что слова буквально врезались в сердце. Разом перед глазами открылась история преп. Максима, его печальная судьба, канон Святому Духу Утешителю, написанный углем на тюремной стене… Прошло уже несколько лет, а эти слова до сих пор звучат в сердце оптинским распевом. Тропарь преп. Максиму Греку, глас 8: Зарею Духа облистаемь, / витийствующих богомудренно сподобился еси разу­мения, / неведением омраченная сердца человеков светом благочестия просве­щая, / пресветел явился еси Православия светильник, Максиме преподобне, / отонудуже ревности ради Всевидящаго / отечества чужд и странен, Российския стра­ны был еси пресельник, / страдания тем­ниц и заточения от самодержавнаго пре­терпев, / десницею Вышняго венчаешися и чудодействуеши преславная. / И о нас ходатай буди непреложен, / чтущих любовию святую память твою. И о нас ходатай буди непреложен!