Женские монастыри: что хочет душа от монашества и какова реальность?

[A Lost Sheep 12 163]

Кому суп жидкий, а кому - жемчуг мелкий )

[~ Весна ~ 2 903]

  В 14.10.2016 в 12:26, Мария******* сказал:

Prince

 

А в миру думаете лучше?))

Меня вот муж постоянно пилит (с тех пор, как поставили счетчики) за то, что я очень много воды трачу, особенно горячей(она дороже). Ну, правда я все равно трачу сколько считаю нужным.

А в монастыре наверно слушаются. Не знаю. А так бытовые проблемы есть везде.

Мария, мойте его тарелку персонально, холодной водой))

 

Мне кажется, слушаться по бытовым вопросам очень просто. Вот в монастыре я бы слушалась)) Именно потому, что все приходится решать самой, надоело..

 

Для меня гораздо страшнее вынуждение писать доносы, наушничество, интриги и т.д. У нас на одном приходе все тоже самое. И такие отношения в коллективе выстраивает руководитель, имхо.

Хотя вспомним времена репрессий. Один Сталин не может быть виноват. Ведь кто-то же писал все эти доносы!

  В 10.10.2016 в 18:45, Мария******* сказал:

Достоевский устами брата Ивана все это озвучил, два самых важных вопроса. И устами брата Алеши дал некоторый ответ. Достаточный ли? Может и нет. Но судьба Ивана показывает, куда могут привести эти мысли. Даже если нет ответа, то все равно путь Ивана вряд ли кому-то захочется повторить.

Я бы еще добавила брата Дмитрия, который пошел на каторгу за преступление, которого не совершал " чтобы дитё не плакало" и "потому что все виноваты за всех".

[Olqa 13 341]

Мария, на занятиях по нравственному Богословия нам говорили, что христианин должен по-христиански относиться ко всему, в т.ч. и тратам воды вообще, не только горячей. Понять смысл слов помогает икона "Живоносный источник" , если знакомиться с ней просто визуально, глядя на людей, изможденных от жажды. Вода - источник жизни. Не примите за нотации, делюсь тем, что знаю. Уже писала, что соседка пенсионерка с большим сыном-переростком на руках горячей водой в Москве почти не пользуется, т.к.платить не чем. На даче у нас счетчик и на газ. Вода в Москве отдыхает по оплате. Поэтому приходится рассчитывать и решать жарить, или парить, или печь)).Экономика должна быть экономной. Кстати, в Оптине за стенами монастыря одна всего колонка на всю округу, на дачную в т.ч По выходным очереди за водой. Домой вода носиться в ведрах. Естественно, вольно-невольно тратится экономно. Подглядела для себя приемчик: особо грязную посуду сначала можно вытереть насухо салфетками бумажными, а затем мыть. Экономно много вариантно. Утешьте мужа и природные ресурсы, сэкономите воду и денежку))

Изменено 14 октября, 2016 пользователем Olga

[Сакартвело ламазо 140]

http://www.pravmir.ru/episkop-pankratiy-ya-ne-mogu-ispravit-vse-monastyiri-pravoslavnogo-mira/

  В 14.10.2016 в 14:42, Olga сказал:

Мария, на занятиях по нравственному Богословия нам говорили, что христианин должен по-христиански относиться ко всему, в т.ч. и тратам воды вообще, не только горячей. Понять смысл слов помогает икона "Живоносный источник" , если знакомиться с ней просто визуально, глядя на людей, изможденных от жажды. Вода - источник жизни. Не примите за нотации, делюсь тем, что знаю. Уже писала, что соседка пенсионерка с большим сыном-переростком на руках горячей водой в Москве почти не пользуется, т.к.платить не чем. На даче у нас счетчик и на газ. Вода в Москве отдыхает по оплате. Поэтому приходится рассчитывать и решать жарить, или парить, или печь)).Экономика должна быть экономной. Кстати, в Оптине за стенами монастыря одна всего колонка на всю округу, на дачную в т.ч По выходным очереди за водой. Домой воды носиться в ведрах. Естественно, вольно невольно тратиться экономно. Подглядела для себя приемчик: особо грязную посуду сначала можно вытереть насухо салфетками бумажными, а затем мыть. Экономно много вариант но. Утешьте мужа и природные ресурсы, сэкономите воду и денежку))

)))):знаю монастырь где особо грязную посуду сначала хлебом вытирают, который потом идет на корм коровкам, может.

[Мария******* 1 957]

~ Весна ~

Olga

 

Ну, я ожидала примерно такую реакцию. Вот он женский православный коллектив.)) Без поучений никак. Оправдываться тут как, сколько и почему я трачу воду, не собираюсь. Но есть подозрения, что именно такие отношения среди женщин в монастыре.

Изменено 14 октября, 2016 пользователем Мария*******

[Olqa 13 341]

А в чем поучения увидели, Маша? Помысел был такой - просто поделиться какое еще бывает отношение или какие еще бывают ситуации. Ведь человек только предполагает, сколько он будет тратить воду)). Может быть и по-другому. В общинах, думаю, посложнее, учитывая количество сестер без навыков ведения домашнего хотя бы хозяйства. Экономно должно быть обязательно, ведь денежку в тумбочку в общинах никто не кладет)). Кстати, в советское время в женских тогдашних журналах были колоночки с поле зными советами хозяйкам. Оттуда пользую совет нарезать старые вещички хлопковые на лоскутки, которые в т.ч можно пользоваться для стирания остатков масла, например, со сковороды. Или еще какой трудносмываемой жижи. Мыть легче, выбросить лоскуток не жалко. Со счетчиком и теперь вообще хороший совет. За ошибки прошу простить. Телефон самостоятельный субъект, исправляет слова сам, как считает нужным))

Изменено 14 октября, 2016 пользователем Olga

[Мария******* 1 957]

Olga

 

Когда я писала, то знала, что сама подставляюсь. ) Так что не думайте, что как-то очень плохо отреагировала, просто лишний раз убедилась.

Неужели Вы думаете, что я не знаю, какие ситуации бывают? Да и Вы ведь про меня саму ничего совсем не знаете. Совсем.

Это такое обычное дело, не знать, но давать советы.

Боюсь, что у нас вообще это часто встречается среди православных.

 

Изменено 14 октября, 2016 пользователем Мария*******

[ин. Василисса 3 761]

  В 14.10.2016 в 14:56, Мария******* сказал:

Но есть подозрения, что именно такие отношения среди женщин в монастыре.

 

Вот неправда )) когда только приходят в монастырь, может и так, а через годик-два все это выбивается начальством, коллективом, да и Господь скорбями помогает осознать, что к чему)

[Olqa 13 341]

Думается, православные тут ни при чём. Что разве в обычном рабочем коллективе не бывает "а я делаю так", или Вы никогда ничьими советами, Маша, не пользовались?)) Одни люди рады всю жизнь учиться и благодарны за науку. А другие нет. Только и всего. При чем тут православный коллектив?))

[Мария******* 1 957]

ин. Василисса

 

  В 14.10.2016 в 17:04, ин. Василисса сказал:

через годик-два

Неужели так быстро перевоспитываются?

 

Olga

 

В обычных коллективах все банально - искушения деньгами, властью, отношениями с противоположным полом, а в православных еще и "святостью". ))

Изменено 14 октября, 2016 пользователем Мария*******

[Olqa 13 341]

Маша, ну какое-то представление о человеке все же из его разговоров складывается. Уже же не один год общаемся)). Перечитала, что написала - один совет только увидела свой - утешить мужа и сэкономить воду и денежку. Вроде не серьезно писала. Какие еще советы? Мы же с Вами не в личке переписывпемся. Просто поделилась мыслями. Не более того. Вы про воду упомянули, ну я и обрадовалась в кавычках.)) Вот еще сейчас вспомниломь. Сколько на работе делились советами друг с другом как сэкономить. Женская душа мастерица. Тут тебе и повторное использование воды, чтобы пол помыть. Первый слив из краны в кувшины для полива воды, намочить зубную щетку и выключить кран , чтоб зазря не текла вода (кстати, так в гостиницах Оптинских часто вижу). Проследить за мужем, чтоб когде бреется, тоже не шибко транжирил, ну и много чего.

 

Но это все мелочи бытовые. Не знаю, была ли сегодня трансляция из Оптины. Честнейшую пели сегодня так утешительно.Спаси Господи насельников монастыря за Любовь ко Господу, Его Матери и ко всем нам.

[Мария******* 1 957]

Ольга, я неисправимая транжира(мне не посуду помыть, а горячий душ утром и вечером, да, да, я ужасно избалована)), да и вообще плохая хозяйка, это уже без шуток. Возможно я тут на форуме как-то инфантильно себя веду, но мне уже сорок с хвостиком, а значит привычки исправлению не подлежат, во всяком случае добровольному. А за мужем смотреть - это вообще не в моем характере. )

[Prince 1 228]

  В 14.10.2016 в 14:56, Мария******* сказал:

Вот он женский православный коллектив.

[EКатерина 2 677]

  В 14.10.2016 в 14:56, Мария******* сказал:

Вот он женский православный коллектив.)) Без поучений никак. 

 Вот мужском православном коллективе точно бы обошлись без поучений. Сразу бы смирили так, что мало не показалось, без поучений)))

[Мария******* 1 957]

Ну, мы же в интернете, тут и мужчины вряд ли что-то кроме поучений придумают, если только бан.))

А в реале встречала я "стариц"...

Довелось мне даже поработать немножко под началом одной такой...

Не в храме, но в организации по благословению и под присмотром...

Про чисто мужской коллектив не знаю.) Вы должно быть лучше осведомлены.)

Изменено 14 октября, 2016 пользователем Мария*******

[Prince 1 228]

  В 14.10.2016 в 20:15, Мария******* сказал:

Про чисто мужской коллектив не знаю.

Я вам расскажу

[Вечно в пути (Светлана) 1 925]

  В 14.10.2016 в 20:15, Мария******* сказал:

А в реале встречала я "стариц"...

https://www.youtube.com/watch?v=yv82WBPHg3Ahttps://www.youtube.com/watch?v=yv82WBPHg3Aм

[EКатерина 2 677]

  В 14.10.2016 в 20:15, Мария******* сказал:

Вы должно быть лучше осведомлены.)

Работаю в таком. Низкий поклон Оптинской прачечной - научила не только воду экономить))

[ин. Василисса 3 761]

  В 14.10.2016 в 18:16, Мария******* сказал:

ин. Василисса

 

 

Неужели так быстро перевоспитываются? 

 

Так у нас вообще все быстро ) то, к чему в миру шел бы годы, десятки лет (а может и вообще бы не пришел), в монастыре приходишь очень быстро. 

[Prince 1 228]

Золотые иконостасы, золотые купола…

Монах Диодор (Ларионов)

— Отец Диодор, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов по поводу «Исповеди бывшей послушницы», о которой все сейчас говорят. Вы сами читали это произведение?

— Да, прочитал.

— У вас уже сложилось какое-то мнение об этой книге?

— Да, сложилось, причём буквально с первых строчек: как только я начал читать, понял всю важность и значение этого текста. Многие вещи сразу видны: состояние человека, который пишет об этом, проблемы, которые он поднимает, ту перспективу, в которой он это рассматривает. А дальше всё расширяется и углубляется. Текст очень живой, прямой и ясный. Видно, что автор не заботится о красоте слога, а старается описывать всё как есть.

— Это что-то новое в околоцерковной литературе, вы можете назвать аналоги подобного сочинения, или это действительно «бомба», которая взорвалась?

— Это такой текст, который назревал в течение последних нескольких лет, потому что проблемы такого рода обсуждались очень много, и, прежде всего, в 2012 году, когда вышел проект «Положения о монастырях и монашествующих». Тогда как раз «бомбой» были комментарии многих монахов и монахинь. Это было совершенно неожиданно, вылилось наружу. Всё это очень громко прозвучало, произвело огромное впечатление.

Примерно в то же время вышла книга «Плач третьей птицы», которую я просто не смог прочитать. Такого рода тексты не могу читать, мне показалось, что там сплошная вода. Абстрактные рассуждения. Тем не менее, многие за эту книгу ухватились, потому что это была хоть какая-то постановка вопросов о монашестве — более честных и правильных. Ведь у нас привыкли говорить, что всё хорошо. Золотые иконостасы, огромные храмы с золотыми куполами, — значит, и внутри всё нормально. Но выясняется, что гораздо труднее наладить жизнь монашескую, чем соорудить внешние постройки.

«Исповедь бывшей послушницы» отличается от предыдущих текстов на эту тему тем, что написана она совершенно честно, искренне, непосредственно, без всякой воды, без двусмысленных намёков, поучений, совершенно ненужных отвлечений от темы. Пишется прямо и ясно о том, как человек это всё пережил, как он видит, как это всё представляет себе. В этом большой плюс этого текста.

— Видимо, потому, что ту книгу писала игуменья, а эту повесть — послушница? Поэтому у неё такое отношение простое.

— Неважно, кто писал. Тексты как небо и земля друг от друга отличаются. В той книге я ни одному слову не мог верить, даже читать не смог. А этот текст читается запоем. Оторваться невозможно. Потому что просто веришь всему, что там описывается.

— У меня тоже было чувство абсолютного доверия к этому тексту, но люди говорят, что многое вымышлено и вообще, невозможно, чтобы такое происходило. Вы что об этом думаете?

— Я думаю, что те люди, которые говорят, что это невозможно, просто этого не переживали и не видели сами.

— А вы переживали?

— В повести меня как раз поразило то, что человек описывает фактически то же самое, что я наблюдал в течение нескольких лет. Один к одному. Наблюдал сам я и слышал много подобных рассказов от других монахов. Те вещи, о которых она пишет, очень хорошо известны в монашеской среде, обсуждаются между нами. Поэтому это всё не является для меня открытием какой-то новой планеты, как для многих, кто этому не верит.

  Показать содержимое

 

— Меня больше всего впечатлило, что игуменья перед обедом по два-три часа обсуждает ту или иную провинившуюся сестру, и потом сёстры едят холодный суп. И это происходит почти ежедневно. Это такая распространённая практика в русских монастырях? Действительно, так делается, вы это видели?

— Это не то что практика в русских монастырях. Всё зависит от конкретной личности игумена-настоятеля. Могу сказать, что для меня совершенно неожиданным открытием в монастыре было то, что один человек может просто совершенно безумно, очень громко и в течение получаса кричать на другого человека. То есть настоятель на братию. В чём-то они провинились, например, кто-то не вовремя попил чай, кто-то замешкался на послушании и куда-то не успел, у кого-то не такая походка, у кого-то взгляд не такой, какой мог бы понравиться настоятелю… Не то, чтобы какие-то серьёзные нарушения, а вот такие мелочи. И вот, он может их выстроить в ряд перед храмом, ходить, как прапорщик, перед ними и в течение часа очень громко и остервенело кричать. Когда я слышал это первые несколько раз, просто смеялся — мне казалось, что это какая-то шутка, что такого не может быть на самом деле. Но это было в реальности.

А потом тот же самый человек мог очень жалостно и даже как бы с удивлением говорить о себе, что он так устаёт, болеет, что-то может забыть, а к нему не проявляют снисхождения, требуя слишком многого. И братия часами должны были сидеть с ним и успокаивать его, жалеть. Вот так.

Если бы мне рассказали, я бы тоже не поверил. Но когда ты сам такие вещи видишь, а потом читаешь это в тексте, знаешь, о чём идет речь. Это мне напоминало сцены из «Князя Серебряного», где описывался переменчивый характер Ивана Грозного.

Но есть люди, которые, например, жили в монастыре: паломники, рабочие, близкие настоятелю, — они частично видели такие сцены. Но отношение у них было другое: что настоятель «воспитывает» братию, что он их так сильно любит, а кого любит, наказывает, что он просто строгий. Но миряне имели свои дома и уезжали, а то, что происходило внутри, внутренних отношений между игуменом и братией всё равно не могли видеть. И тем более не могли видеть развития ситуации в психиатрическом контексте.

— Происходило что-то серьёзное, психические заболевания?

— Да, конечно. Нездоровое отношение настоятеля, проявляемое в гневе и подозрительности, например, сильно выматывает подчинённую личность, которой даже некуда спрятаться — человек всё время на виду и всё время под «прицелом». Это приводит к акцентуации в поведении, к нервным срывам. Человек всё это подавляет, держит в себе, но здоровье его постепенно расшатывается. И это переходит в постоянные хронические неврозы.

У монахов, которых я видел, со временем это стало проявляться, например, в резких скачках давления и сердцебиении при любом внезапном испуге, при громких звуках, при резких движениях… Были случаи госпитализации в психиатрическую клинику, когда у одного послушника вследствие таких условий и отношения случился приступ, начались галлюцинации и серьёзные психические нарушения. Один иеромонах, который долгое время подвергался унижениям и издевательствам со стороны настоятеля, со временем стал заговариваться, путать слова, резко менять суждения на противоположные — в зависимости от того, чего от него ждут, испытывать перепады настроения, то смеясь, то неожиданно погружаясь в депрессию, и так далее.

В «Исповеди» очень хорошо и последовательно описаны ситуации, которые, как правило, приводят к тем результатам, о которых я рассказываю. В мужских монастырях такие вещи влекут за собой, как правило, алкоголь — люди начинают всё время думать о спиртном как о празднике, который освобождает на какое-то время от невыносимой реальности и вообще смягчает нервное напряжение. В женских монастырях, видимо, это приводит к употреблению лекарств и даже, как описано в «Исповеди», сильнейших седативных средств и антидепрессантов.

В таких условиях создаётся атмосфера внутренней созависимости, когда одному требуется постоянно унижать других, но при этом он ощущает себя жертвой, а другим необходимо быть унижаемыми, но при этом они осознают себя мучителями. Думаю, это действует, как наркотик, который атрофирует некоторые части душевных реакций и мышления.

Но это крайне опасно: влияет на мозг, искажает восприятие реальности и приводит к нарушениям психического характера. О таких вещах обязательно надо писать и публично их обсуждать — как только становится известным о принятии таких средств монахами, нужно бить тревогу.

Поэтому очень странно слышать тех, кто не был в таких условиях, и говорит о тексте, что в нём якобы содержится клевета и неправда. Там всё чистая правда.

Не хуже, чем у греков

— Я, надо сказать, поверила сразу же. В самом языке этой рассказчицы есть искренность, даже неловкость в подборе слов, но как раз именно это больше всего и убеждает. Любой человек, который идет в монастырь, должен быть готов принять то, что описано? Если он хочет спасаться в монастыре, он должен знать, что его ждёт нечто подобное?

— Вообще, конечно, это серьёзная проблема современного монашества. Монастыри в постсоветское время были основаны совершенно спонтанно. Туда ставили настоятелями людей, которые имели какие-то организаторские способности, лидерские качества, умели объединить вокруг себя, но совершенно не представляли себе сути духовной традиции. Даже не понимали, что такое монашество. Потому что сами в монастырях до этого никогда не жили, или жили в таких, которые мало напоминают традиционный монастырь восточной традиции.

Например, в Троице-Сергиевой Лавре послушников рукополагали в священный сан через два-три месяца или через месяц. Такой монах, будучи ещё совершенно новоначальным послушником, часто не успевшим окончить даже семинарию, сразу становился священником, и его тут же посылали исповедовать. Он окунался в эту среду отношений с мирянами, от него требовали духовных советов и духовного руководства. Он, как священник, обслуживал целый ряд людей, общался с этими людьми, но совершенно не имел возможности и времени, чтобы самому прожить какую-то часть времени простым монахом. Без всяких отношений с мирянами.

В результате молодые монахи обзаводились кучей духовных чад, обособлялись от братии, становились в центре своей группки, собравшейся вокруг. Между собой у монахов были совершенно не братские отношения, а такие — немножко подозрительные. На расстоянии. А самые близкие отношения были с духовными чадами. И как это можно назвать? Это что? Монастырь или что это? По сути, это уже не монастырская жизнь.

Даже сегодня это продолжается: «советская» традиция рукополагать всех монахов в священный сан без долгого опыта жизни простым монахом утвердилась в наших монастырях повсеместно. А тогда в Печоры по несколько тысяч человек приезжало на праздники. И всех же нужно исповедовать, все хотят причащаться. Поэтому всех монахов поголовно, за исключением каких-то больных и дурачков, рукополагали в иеромонахов. В женских монастырях, думаю, в советское время было получше. Но, тем не менее, всё равно, монашеская традиция у нас после революции прервалась.

— А что изменилось в советское время?

— Например, богослужебный устав фактически отождествился с приходским. Изменился не только суточный круг — утреню стали служить вечером, чтобы утром служить Литургию, — но и ввели массу неуставных «частных» богослужений, таких как молебны, акафисты и так далее. Епископ, живущий в городе иногда за сотню километров от монастыря, стал настоятелем, который определяет всю жизнь братии. А его заместитель на месте, то есть «наместник», стал рассматриваться как простой администратор, управляющий по светскому образцу. Он перестал быть одним из монахов и стал начальником, которому не привыкли доверять.

Избрание игумена монахами также было отменено. То есть была упразднена традиция отношения к игумену как духовному руководителю, ведь духовного руководителя невозможно «назначить», его можно только добровольно выбрать, и так далее.

Фактически, монастыри стали «большими приходами», или в некоторых случаях, так скажем, «фермами» для обеспечения нужд епархии. А потом, когда в 90-е годы были открыты новые обители, все эти люди неожиданно стали назначаться игуменами и игуменьями. Из больших монастырей стали назначать настоятелей. Кто-то из них глубоко проникся монашеской жизнью (думаю, есть такие монастыри, в которых живут скромно, смиренно и по-монашески). Но большинство продолжало жить той жизнью, к которой они уже привыкли. То есть вести себя как администраторы и светские начальники.

В 90-е годы в монастыри был большой приток людей. И через несколько лет половина всех тех, кто пришёл, ушли из-за неустроенности внутренней монашеской жизни.

И потом роковую роль сыграла Греция. «Наместники» и настоятельницы стали туда ездить и наблюдать, как там хорошо организована монашеская жизнь. И решили позаимствовать некоторые элементы устава, чтобы показать, что они не хуже греков. Но в том-то и дело, что можно было бы учиться от них, а наши игумены и игуменьи, которые считали себя достаточно знающими, по-настоящему учиться не захотели. Таких похожих историй очень много: когда «наместники» и настоятельницы монастырей хотели перенести что-то греческое в свою среду и брали только то, что им понравится.

В «Исповеди бывшей послушницы» рассказывается об откровении помыслов. Игуменья увидела, как в греческих монастырях практикуются откровения помыслов (видимо, греческие старцы говорили ей, что это полезное дело). Вот она и решила тоже это всё использовать, ввела в своём монастыре откровение помыслов. Стала требовать абсолютного послушания. Но вместо пользы это обернулось вредом, привело к ещё худшим последствиям, потому что это всё применялось внешне, но совершенно не было попытки понять суть по-настоящему, разобраться, чем дышит восточное монашество, чем оно живо. Не было понимания того, что вот эти внешние факторы — откровение помыслов или послушание — не являются чем-то исключительным и самодостаточным. Они являются чем-то, что входит в общий контекст жизни.

— Вы хотите сказать, что они просто повыдёргивали отдельные правила из контекста?

— Вот именно. Если эти принципы вырывать из контекста, они начинают работать во вред. Принцип послушания важен, да, но он важен именно в ряду других добродетелей. Причём это душевная добродетель, одна из самых высоких. Человек, пришедший в монастырь, не может с первого дня иметь абсолютное послушание. Он ещё этому не научился. Опытные монахи на Востоке видят это, своим примером и любовью показывают монашескую жизнь, учат человека иметь не только послушание, но и другие добродетели: молитву, любовь, смирение, кротость, долготерпение, благость, милосердие, веру. И послушник естественным путем, постепенно приобретает более высокое понятие о послушании. В конце концов эта добродетель становится второй его природой. Выправление своей воли по воле Божией — тонкий и деликатный процесс, который сродни профессиональному освоению сложной научной дисциплины. Это работа, которая длится десятилетиями.

Я думаю, большинство проблем в таких монастырях возникает от того, что люди имитируют эти добродетели. У послушания есть такой эрзац, искажённая копия, которая внешне похожа, но на самом деле является его противоположностью. Это то, что называется человекоугодием или лестью.

Если начать требовать ни с того, ни с сего абсолютного послушания от человека, который даже не понимает элементарных вещей, не научился исполнять не только заповедей Христовых, но и простых норм общечеловеческой морали, такой человек либо надрывается, противится этому и впадает в уныние, либо же начинает имитировать послушание.

То же самое с откровением помыслов: под видом откровения помыслов, как об этом рассказывается в «Исповеди», сёстры пишут о других сестрах. И постепенно это становится ябедничеством. Из хорошего дела получается противоположное. Настоятель, который это начинает делать, думает, что он вводит что-то хорошее. Но он же тоже человек, у него тоже изменяется что-то внутри. Проходит несколько лет, и ему кажется, что он всё сделал как надо. На самом деле, постоянная лесть и человекоугодие его тоже изменяют. Конечно, настоятелю льстит думать, что в его монастыре всё по греческим уставам, не хуже, чем у греков. Он видит подтверждение этому в тех людях, которые ему льстят. Он как бы смотрится в зеркало, слушая только тех, кто привык ему постоянно поддакивать. И тогда начинается следующий этап, который может закончиться очень плачевно. Это этап серьёзных душевных расстройств, чему я был тоже свидетелем и о чём мы выше говорили.

cristianocattolico1.tumblr.com

Первым любовь должен проявить настоятель

— Меня в этой книге больше всего поразило то, что изображаются христианские отношения, но по сути, всё прямо противоположно Евангелию. И это всё выдается за норму монастырской жизни. И вот такое противоречие, эта ложь и лицемерие, просто ужасает. А вы бывали в греческих монастырях, как там удается этого избежать?

— Архимандрит Никодим, настоятель монастыря на Пелопоннесе в Греции, с которым мы много обсуждали эти вопросы в разное время, говорил всегда, что любовь — и есть то невидимое и внутреннее монастырское предание, которое сокрыто за правилами и уставами. Новоначальный послушник воспринимает внешний устав, но параллельно с этим приобщается и к внутреннему «преданию», учится тем проявлениям любви, которые видит у старших и более опытных монахов, в первую очередь, конечно, у игумена. Роль игумена, или духовного наставника, оказывается ключевой, потому что этот человек становится для послушника — на какое-то время — главным источником монашеского предания. Поэтому очень важно понимать ключевое правило этого предания: первым любовь должен проявить настоятель. Потому что так он подражает Самому Христу.

Мы любим Бога, потому что Он первый нас возлюбил. Наша любовь к Богу всегда ответна, всегда вторична, она рождается от Его любви. Это очень важный момент, который является образцом для жизни в монастыре. Игумен должен первым возлюбить приходящего монаха, дать ему эту любовь, и тогда тот тоже возлюбит. Потому что он ученик, он пришёл учиться, он ещё не знает любви. Он ещё не вкусил её и не познал. Чтобы он её познал, нужно дать ему эту любовь. В этом и состоит монашеское предание по своей сути.

И мне кажется, что вот этот текст, который я читал, «Исповедь бывшей послушницы», очень хорошо изображает ситуацию, когда под монашеством подразумевается всё что угодно, только не само монашество. Я это называю мышиной вознёй, когда происходят такие страсти и интриги, когда игуменья не понимает сестёр, сёстры боятся игуменью, с подозрением относятся друг к другу. В женских монастырях доходит даже до какого-то абсурда: в «Исповеди» описаны попытки угрожать друг другу откровением помыслов. В такой атмосфере сложно сориентироваться. Но это не является невозможным, если есть голова на плечах. Проблема тут ещё ведь в отсутствии головы…

— Сложилось представление, будто в монастыре так и должно быть: дескать, не будет скорбей, не будет и спасения. Считается, что такая жизнь — не для слабонервных.

— Да, согласен, в России прижилось мнение, будто в монастыре должно быть невыносимо. На самом деле, это не норма, это извращение. И исправить всю эту ситуацию, кажется, очень сложно, вообще, невозможно. А я, когда читал «Исповедь бывшей послушницы», подумал, что исправить это легко — стоит проявить хотя бы капельку любви. И эта маленькая капелька любви может проявиться в обычном человеческом доброжелательном отношении к другому. Повседневная жизнь может состоять из простых проявлений любви… Если бы такие проявления появились в жизни этих монахинь, мне кажется, всё могло бы сразу кардинальным образом измениться.

Монастырь часто представляется группой людей, которая существует непонятно ради чего вообще. Люди в чёрных одеждах зачем-то собираются вместе, для совместного проживания, при этом очень трудно друг с другом взаимодействуют, все относятся друг ко другу с недоверием. Сёстры боятся матушку, которая тоже боится сестёр и всё время что-то подозревает. Эти отношения складываются в такой клубок страстей. Эта ситуация кажется совершенно безысходной. Но если кто-то в этот момент возьмёт и поймёт, кто мы такие, зачем мы тут собрались, ситуация сразу же перестанет быть безысходной.

Это всегда твой личный выбор. Ведь Христос говорит об этом в качестве условия. Он нас не заставляет соблюдать Свои заповеди. Он говорит: если любите, тогда соблюдёте. Не любите — не будете соблюдать. Если к этому отнестись серьёзно и понять, что мы все — христиане, которые собрались здесь жить по-христиански ради Христа, тогда картина переменится, совершенно изменится изнутри. Я думаю, в этом монастыре могло бы такое быть.

Если понять, что мы христиане и пришли сюда жить по-христиански, и на первом месте у нас заповеди Христовы, которые мы исполняем ради любви ко Христу, а «тот, кто Меня любит, тот соблюдет Мои заповеди», то в жизни появится другое измерение, не правда ли? Страсти и интриги просто покажутся неинтересными.

— Владыка Панкратий в своем интервью много раз говорил: уходи из этого монастыря, если тебе там не нравится. Вы бы так не сказали — уходи?

— Нет, конечно, потому что человек, который приходит в монастырь, приходит не к какому-то настоятелю и не к человеку. Он приходит ко Христу. Я думаю, в любом монастыре можно жить и спасаться, жить по-христиански. Об этом свидетельствует вся человеческая история и вся история монашества.

Идеальный монастырь сложно найти и не нужно его искать. Даётся такой монастырь, который человеку и нужен. «Претерпевший до конца спасётся». И если он претерпит до конца, то приобретёт такой духовный плод, такую пользу, которую ни с чем не сравнить. Но для этого необходимо иметь хотя бы небольшую духовную зрелость, понимание того, для чего ты пришёл, к Кому ты пришёл. Поэтому совет уходить из монастыря я считаю, абсолютно неправильным, он противоречит вообще всему опыту монашества, всей истории монашества.

Кроме того, в «монашеском праве» есть каноны, которые указывают, в каких случаях и каким образом монах или послушник имеет основание оставить обитель. В «Правилах» святого Василия Великого говорится, что такое возможно в случае ереси настоятеля и в случае духовного вреда. Последнее поясняется в «правилах» Никифора, патриарха Константинопольского, который говорит, что монастырь можно оставить, если есть соблазн от противоположного пола. И если настоятель этим пренебрегает или намеренно ничего не предпринимает. Возможны и другие интерпретации понятия «духовного вреда». В любом случае, святой Василий ставит условием оставления обители одобрение со стороны «духовных мужей». Зная порядок устроения общежитий Василия Великого, можно сказать, что под «духовными мужами» он подразумевает настоятелей других монастырей области.

Такие меры предосторожности необходимы по многим причинам. Прежде всего, потому, что всякий уход из монастыря — это некоторая духовная катастрофа, которая отражается потом на всей жизни. Даже если ты ушёл вроде бы справедливо и от «плохих» людей.

— Получается, послушник в каком-то смысле уходит и от Христа?

— Когда дают такой совет, я думаю, хотят сказать, что уходить надо именно из этого монастыря или подобного тому, что описан в повести. Для этого и даётся послушничество, якобы, чтобы испытать себя. Но опыт показывает, что человек, который в одном монастыре пожил и не прижился, нигде потом не приживается. Потому что имеет силу ещё и другая сторона дела. Помимо того, что внешние условия для конкретного человека могут быть трудными, и в нём самом действуют страсти. Дьявол сам его хочет сбить с толку, внушить, что в данном конкретном месте плохо, «не спасительно».

Как разобраться, откуда помысел происходит, действительно ли это плохо, или это совершенно несправедливый помысел, который клевещет на устав монастыря? Новоначальный послушник в этом не может разобраться.

monasterium.ru

Сказочная деталь — старичок из леса

— Ещё хотелось у вас спросить об авторе этого текста. Вначале вы сказали, что сразу увидели, какой автор пишет, какие проблемы он обсуждает…

— Когда читаешь этот текст, с первых строчек понятна совершенная незрелость этой послушницы, которая пришла в монастырь. Меня поразил её рассказ о том, как она впервые попала туда. Она была фотографом, снимала девушек-моделей, была совершенно светским человеком. Они поехали на съёмки, остановились возле какого-то монастыря и разбили возле него палаточный лагерь. И потом ей встретился православный старичок, мышление которого абсолютно лишено какой-либо рациональности и адекватности.

И этот разговор между нею и старичком — вообще квинтэссенция абсурда. Старичок ей сказал: вы должны к нам прийти, нам нужен повар. И всё это было сказано на таком мифологическом, полусказочном языке, на котором нормальные люди не выражаются. Она, думаю, будучи светским человеком, молодой женщиной, у которой в прошлом были какие-то приключения, просто заинтересовалась возможностью нового приключения. Думаю, из-за этого она туда и попала. Вот ведь какая сказочная деталь: старичок из леса! Так она и втянулась в эту среду.

Надо понимать, что есть определённый горизонт, в котором существует мышление такого рода людей, шатающихся по монастырям. У них свой жаргон, свои представления буквально обо всём. Они рассуждают об ИНН, об антихристе, ещё о чём-то, в лучшем случае, в рамках «Домостроя». Полная каша в голове, ничего такого, что касается христианской веры и серьёзных проблем духовной жизни. Её втянуло, засосало, и она сама стала так же рассуждать. У неё абсолютно отключились мозги, всё рациональное мышление.

Она туда попала на несколько лет, «пошла по монастырям». Характерная черта этого текста — в том, что автор попала в монастыри совершенно незрелой, не понимая, зачем это ей. Если даже и понимала что-то, то именно в этом мифологическом измерении. Само по себе это не могло дать ей возможность, силу и знания, благодаря которым она сумела бы преодолеть очень серьёзные трудности, возникшие впоследствии.

Богородице-Сергиева пустынь. Facebook/Диодор Ларионов

— Попади она в хороший монастырь, у неё был бы шанс преуспеть на монашеском пути?

— Конечно. Что такое хороший монастырь? Это тот, в котором есть правильное духовное руководство. Задача наставника не в том, чтобы повелевать учениками, а в том, чтобы научить самостоятельно принимать зрелые христианские решения. По сути, задача наставника — это воспитание цельной, зрелой личности.

Наставник проявляет к ученику отеческую любовь, показывая, что он ему отец. И ты уже видишь, как он к тебе расположен, как о тебе заботится, насколько тебе много даёт в духовном плане. И ты хочешь тоже этому учиться, подражать, в тебя проникает его любовь, и ты в ответ начинаешь любить. Тогда завязывается вот эта «родственная» связь, и ты осознаёшь, что это твой отец, который тебя рождает постепенно в духовной жизни.

В монастыре же, который описывает автор «Исповеди», происходило, наоборот, постепенное отчуждение между ею, послушницей, и наставницей — игуменьей. То есть она пришла с некоей иллюзией относительно настоятельницы, с полным доверием к ней и открытостью, ещё не зная её, но уже думая, что та представляет собой некое «высшее создание», гуру, который безошибочно определяет пути спасения для всех — но столкнулась с тем, что это оказалась немощная женщина со своими страстями и заблуждениями. Так постепенно стало происходить отрезвление, схождение «на землю».

— Мне бы хотелось, чтобы вы сказали несколько слов о роли старцев. Мы видим, сколько людей приходит в монастыри, потому что какие-то старцы решают, вот идите туда…

— Я подозреваю, что все эти старцы — своего рода ролевая игра. Они знают, что нужно делать, как общаться с людьми, чтобы эта игра осуществлялась. Это к христианству не имеет никакого отношения. Это ложная, абсолютно придуманная вещь в большинстве своём, виртуальная реальность со своей сюжетной линией и мифологией. Есть люди, которые хотят этих старцев, есть старцы, которые знают, чего хотят люди.

Я считаю, что и те, и другие ведут себя абсолютно неразумно. Старцы поступают вообще преступно, а люди, которые к ним приходят, по меньшей мере, безответственно. Это не имеет никакого отношения к Оптинским старцам или преподобному Серафиму, которые своими подвигами достигли высокой степени святости. Эти старцы совершенно другого духа, и об их делах мы можем судить по плодам. Они просто разрушают чужие жизни, обращаются с другими людьми, как с марионетками. Абсолютно бессердечная, жестокая игра, которая калечит духовное и душевное здоровье всех причастных.

И девушка, автор повести, попала в эту мифологическую реальность, в этот горизонт мышления, и для неё православие стало каким-то приключением, ролевой игрой. Вся проблема в том, что сама автор пришла не ко Христу по-настоящему, не ради Него пошла в монастырь, а угодила туда, как в болото, её просто засосало. Она изначально включилась в игру, поверила в миф, в приключение. Сначала через этого старичка она попала в религию, потом поехала к старцу, потом от старца — в монастырь…

Мне кажется, в монастырь надо приходить с совершенно другими ориентирами в жизни. Абсолютно без этих вот хождений по старцам. Потому что никто не может тебя благословить в монастырь. Это собственное решение человека. Оно созревает внутри совершенно добровольно.

Тоталитарная духовность

— Когда читаешь всякие отзывы об этом произведении, видишь, что большая часть просто хватается за голову от того, что происходило в этом монастыре, а другая часть осуждает и критикует автора. Какова всё-таки польза этого произведения? Оно что-то может изменить?

— Такие тексты обличают то, что другие люди скрывают. Смотришь на эту систему существования, и она кажется нереальной. То, что в ней происходит, сокрыто от большинства, даже часто бывающих в монастыре и живущих там подолгу.

Конечно, хорошо, что это получает огласку. Люди могут задуматься о сложности и опасности такой религиозной жизни, которая не сопряжена с разумностью и ответственностью. А монашествующие могут увидеть себя со стороны. Познакомиться с опытом другого человека и посмотреть на себя, испытать себя.

Да просто написать о том, что ты пережил — это уже хорошо. Может быть, она испытала какое-то нервное потрясение или шок после всего, и чтобы от этого избавиться, ей нужно было написать об этом. Она долго находилась в замкнутой системе, и когда из неё выбралась, захотела это осмыслить, а чтобы осмыслить, проще всего об этом просто написать. Для неё, мне кажется, это некий опыт самопознания. Но ей не хватает, мне кажется, именно духовного понимания — это видно из текста. Она вошла в эту жизнь, прожила какой-то отрезок, а потом не понимала, что с ней произошло. Для неё это попытка разобраться.

Чем больше другие люди пишут о своём опыте, особенно касающемся монастыря, тем лучше. Это так или иначе затрагивает многих, и, конечно, полезно узнать о том, что человек испытал, находясь в подобной ситуации. Конечно, у этого текста могут быть последствия в виде какого-то соблазна для людей, не понимающих христианской жизни, сути монашества, и читающих книгу как развлекательную повесть о том, что где-то плохо. Ну так этот текст не для них написан. Он не для всех.

— Отец Диодор, автор пишет, что в монастыре практически действуют законы секты. Вы согласны? Это правильное определение монастыря как тоталитарной секты?

— Я бы сказал, что такая ситуация очень напоминает тоталитарную секту, но слово «секта» тут можно употреблять чисто метафорически. Тоталитарные секты чем отличаются от других групп? Тем, что их лидер себя объявляет основателем новой религии. И присутствие какого-то особого вероучения — очень важный элемент секты. Здесь этого нет. В монастыре придерживаются всех догматов православия, но, тем не менее, в отношениях есть тоталитарная составляющая. Я бы сказал, что это скорее тоталитарная группа внутри Православной Церкви.

Отдельный монастырь — довольно замкнутая структура, и развитию тоталитарных отношений способствует именно замкнутость. Внутри этой группы внушаются такие правила, как откровение помыслов — то есть чистосердечный рассказ обо всём, что находится у тебя в душе и в голове, — а также требование абсолютного послушания, и так далее. Вся эта система может работать хорошо, если при этом присутствует духовное рассуждение наставника и любовь наставника. Иначе возникает то, что можно было бы назвать «тоталитарной духовностью».

Raskolam.net

— А из чего видно отсутствие духовного рассуждения? Как это понять в таких условиях, о которых рассказывается в «Исповеди»?

— Человек, который принимает помыслы, должен понимать, что это — не таинство исповеди. По сути дела, откровение помыслов — это разговор двух заинтересованных людей о том, как разобраться с внутренними движениями души, как настроить энергии своей души так, чтобы они работали нам на благо, а не на зло. Более опытный человек просто помогает в этом деле другому, учит его искусству управления своими душевными силами.

Это первый момент, который касается отношения наставника к ученику. И второй момент касается личного беспристрастия. Нужно принимать помыслы бесстрастно на основе объективных критериев, которые даны в Евангелии, евангельских заповедях, в учении Церкви, монашеском предании и монастырском уставе. Потому что в помыслах содержится элемент страсти. Обычно люди со страстями друг от друга заражаются: если один осуждает, другой сразу присоединяется к осуждению — возгорается от страсти, как от спички. Особенно легко передаётся гнев и страсти, связанные с гневом. Поэтому, слушая помыслы, неопытный наставник, будучи подвержен страстям, тоже ими заражается, начинает гневаться на послушника, подозревать его в чём-то, ревновать, завидовать, не доверять. То есть он реагирует на откровение чужих помыслов в соответствии со своими страстями, которые в нём сидят. Вот это показатель отсутствия рассуждения. Такой наставник ещё больше вводит человека в смущение и ещё больше вредит его преуспеянию.

Духовный наставник должен осознавать, что он — советник, помощник, а не начальник или господин. Что душа, которая доверилась ему — бесценна, и принадлежит не ему, а Богу. Что он присутствует при становлении человеческой личности, которая первична в отношении к Богу, а он, как свидетель и присутствующий при этом, вторичен.

— Чем такая система плоха для монашеской жизни?

— Тем, что настоятель, который действует методами абсолютистской власти, как монарх, который владеет телами и душами своих подчинённых, лишает монахов, абсолютно во всём следующих его мнениям и даже капризам, возможности становиться зрелыми личностями. Здесь происходит опасный психологический надлом. Большинство из тех, кто составляет «костяк» подобной общины, приходят в эту общину молодыми. Потом они вырастают телесно, но внутренне остаются на том же уровне, на котором были, когда пришли. Они ничего не могут сделать без своего настоятеля, даже поговорить с другим человеком.

Я был свидетелем того, как 35-летний иеромонах не мог взять телефон, потому что «боялся», что кто-то «большой и незнакомый» будет с ним разговаривать и спрашивать те вещи, которые знает только «батюшка». Монахам внушается, да и они сами себе внушают, что это добродетель послушания. Такая психология, когда человек вырастает, ему уже за тридцать, ближе к сорока, а сознание, как у десятилетнего.

Инфантильность — это болезнь. Это не просто «человек не созрел». Нельзя, будучи взрослым, оставаться с сознанием ребенка. Должно быть сознание взрослого человека, ответственность за свои поступки. А человек, который вырос, но имеет сознание ребенка, не способен отдавать себе отчёт о своих поступках, принимать решения. Поэтому, когда происходит испытание, требующее поступка, связанного с моралью, они теряются и не знают, что делать.

Например, настоятель говорит всем, что нужно солгать «спонсору» или «нужному» паломнику и сказать, что у нас строгий распорядок, что мы просыпаемся ночью в два часа, служим полунощницу. Такого нет, но все говорят, что так и есть, потому что считают, что батюшка лучше знает, — раз он так сказал, значит, так надо. Они не могут, как взрослые люди, отдавать себе отчёт в своих поступках. Они делают всё «по послушанию». Потому что привыкли считать, что батюшка за них всё решает.

Обмануть кого-то, совершить неблаговидный поступок, например, оклеветать ближнего, «ради его исправления», подделать документы, что-то украсть, любить кого-то или неожиданно возненавидеть — они на всё готовы, потому что атрофируется сознание взрослого человека, понимающего, что такое добро и зло. Воспитывается определённый тип личности, психологически неполноценный, который ограничен в моральном суждении.

Это очень большая опасность. И она всегда присутствует там, где есть претензия на «духовность». Я считаю, что в России, если вводить абсолютное послушание и откровение помыслов формально и ничего не делать с духовной точки зрения, не иметь любви и рассуждения, не воспитывать личности в заповедях Христовых, эти личности будут превращаться в манипулируемых, управляемых людей, совершенно безответственных, которые способны совершенно на всё. Они будут превращаться в людей без морального сознания. Сделают любую подлость и пойдут на любое преступление, потому что батюшка так говорит, потому что матушка так говорит. С христианской точки зрения происходит то, что образ батюшки и матушки заслоняет собой образ Христа. Постепенно Христос исчезает за ненадобностью. Его просто не существует в личном горизонте такого человека. Всё определяет батюшка или матушка.

 

— Есть ли возможность это исправить? Чего не хватает монастырям, чтобы там не было подобных искажений?

— Как я уже сказал, необходимо следование внутреннему духу монашеского предания, которое по большей части выражается в любви и рассуждении. Кстати сказать, внешний устав монастырей, как он задумывался святыми отцами, великими основателями монашеских традиций, пропитан этим духом и полностью логически ему подчиняется, вырастает из него. Каждое, даже самое небольшое, положение устава, не говоря уже о таких важных и основополагающих, как избрание игумена (и иногда даже эконома) братией монастыря, духовное руководство в монастыре и прочее, о чём мы постоянно говорим, написано кровью. И каждый монах поэтому должен стоять насмерть за это предание, иначе никакого монашества не будет. Оно умрёт.

И второй очень важный момент, это богословие. Любая практика должна быть обоснована здравой и убедительной теорией, иначе, как показывает опыт, есть опасность развития иррациональных неконтролируемых импульсов, то есть страстей. Наша теория — это Христология Халкидона. Со времён Максима Исповедника на этом фундаменте строится вся наша практическая жизнь. Догматическое сознание необходимо для наставника и старшей братии любой обители, тогда и другие, несведущие в теории монахи, смогут безопасно подвизаться и быть причастными общей атмосфере. Через эту причастность они на практике впитают то, что содержится в теории. Так это происходило веками.

Об этих важных вещах я и хотел сказать. Вот такие вопросы ставит этот текст.

***

Правмир обратился к автору “Исповеди бывшей послушницы” – Марии Кикоть. Однако, она отказалась от очного интервью.

____________________________

Источник: http://www.pravmir.ru/tam-vsyo-chistaya-pravda1/

Изменено 19 октября, 2016 пользователем Prince

[A Lost Sheep 12 163]

Эх, почему в интернете много и разнообразно пишут те, кому это явно противопоказано, а из нормальных людей слова не вытянешь... )

 

У о. Диодора есть весьма показательная рецензия на фильм Левиафан, где он написал, что это "честный фильм о Боге и вере", и что этот фильм для него праздник. После этого необходимость читать остальные его многобукв лично у меня отпала.

[Prince 1 228]

  В 19.10.2016 в 14:40, A Lost Sheep сказал:

У о. Диодора есть весьма показательная рецензия на фильм Левиафан  ... После этого необходимость читать остальные его многобукв лично у меня отпала.

Цитируя того же Диодора "…, — тогда я понял: надо смотреть!"

[Prince 1 228]

Вынужден признать, "Левиафан" гениальное кино. Много и долго был на севере, видел там воочию попытку суицида  - все правда, к сожалению. Сейчас рецензию Диодора заценим.

[Prince 1 228]

Несовсем согласен с Диодором, думаю образ старого левиафана (в виде скелета на берегу) и нового, который плавает олицтворяет смену коммунистического режима (вспомните расстрел портретов лидеров ЦК КПССС) на современный, с уклоном в национализм и более, в русский шовинизм. Человеческие жертвы в виде старых остовов шлюпок и новых, в виде жены серебрякова. И рядом Церковь, в виде своих представителей, которая не может дать ответа, что (вернее Кто) есть истина. И да, согласен, что "когда начинает говорить митрополит, и в финале это звучит ужасающим аккордом, всякий вопрос о Боге словно исчезает. Словно его и не было никогда. Не было трагедии, смерти, слёз, преступлений. Не было греха и искупления. Словно Христос не воплотился." Далее, вполне обосновано, Диодор обвиняет нас (РПЦ) и себя в том числе (а он не РПЦ?): "Церковь отвечает пустой риторикой, усыпляющей совесть, помпезными шествиями, грандиозными стройками. Она ослеплена лучами Левиафана — научилась играть, сидя у него на брюхе, и даже не замечает, что первой устремляется с ним на дно. Левиафан — там, где вместо рыбы даётся камень, где вместо веры — лицемерие. Где вместо хижины Иова — белокаменный храм." Думаю, что Диодор слишком преувеличенно относится к Звягинцеву, якобы того волнует судьба Церкви, но он прав в том, что "именно Церковь в лице своих служителей снова и снова предаёт и распинает Христа." И в другом с ним абсолютно согласен, что " ... тому, кто не смотрел фильм, советую никого не слушать, не читать возмущённых отповедей и рецензий, дышащих праведным гневом и обидой на затронутые «святые чувства», и обязательно посмотреть. После просмотра становится абсолютно ясно, что режиссёр не рассчитывал ни на какие награды, а спокойно снимал то, что ему важно, и рассказывал о том, что для него дорого. В фильме Звягинцева нет никакой обиды для России, потому что показанная действительность ... "

P.S. Lost sheep`у спасибо за наводку.

Изменено 19 октября, 2016 пользователем Prince

[A Lost Sheep 12 163]

Пожалуйста, это чтобы перед операцией копи/пейст лучше представлять, кого мы цитируем )

 

А хуже Левиафана я вот постарался вспомнить фильм, так и не удалось. Я его даже до конца не смог досмотреть, стошнило... Про него уже достаточно сказано, в том числе и здесь.

 

Диодор напомнил тут раннего Кураева, который и в Матрице христианское кино узрел и тд и тд. Будет интересно понаблюдать за его эволюцией. Мне кажется, что результат будет очень предсказуемый.