Женские монастыри: что хочет душа от монашества и какова реальность?

[Ерёмин Андрей 4 737]

Казанский П.С. - "История православного русского монашества" написана книга в 1855 году. Там история православного русского монашества, от основания Печерской обители преподобным Антонием до основания Лавры Св.Троицы преподобным Сергием.

 

А.И. Сидоров. - "Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества." изд. «Православный паломник», 1998г.

[Андрей Ъ 431]

Как поступить в монастырь

 

Если Вы желаете посвятить свою жизнь на служение Богу, Вам предстоит выбрать монастырь, в котором всю жизнь будете подвизаться, то есть который станет Вашим домом и сестры монастыря – семьей, а Матушка Настоятельница – матерью, которой Вы сможете полностью довериться, предаться в послушании. Святые отцы советуют выбирать монастырь по Настоятельнице. Надо поездить, присмотреться, почувствовать, к чему Ваше сердце больше склоняется. Как люди все разные, так и монастыри. Смотрите, что больше Вам подходит, а главное, смотрите на добродетели сестер, если внешнее соответствует внутреннему, если среди сестер отношения доброжелательные, если с благоговением совершаются Богослужения и выполняются послушания, то есть смысл остановить свой выбор. Имеются еще определенные особенности во внутренних порядках монастырей, в их месторасположении, в сфере деятельности.

Немаловажны и материальные и бытовые условия, потому что сейчас люди слабые, больные, привыкшие к удобствам, а лишившись самого элементарного, как, например, естественного света в келье, теплого санузла, душа, если не индивидуального, то хотя бы общего на коридоре в келейном корпусе, то мало-помалу человек начинает ослабевать и унывать, не понимая причины. Для современного новоначального послушника мера подвига – отсечение своей воли и добросовестное исполнение данного послушания с молитвой – предостаточна.

 

И кушать надо досыта, 2-3 раза в день, только не переедать и между трапезами не угощаться, а воздерживаться до назначенного уставом монастыря времени. В наше время люди уже рождаются больными, дышат отравленным воздухом, питаются отравленными продуктами, выживают среди чрезмерной суеты и нервного напряжения. Корми такого человека раз в день хлебом с водой – и чего достигнем? – расстройства телесного здоровья. А тело ведь – наш друг. В прошлом были великие подвижники, которые усердно подвизались как телесно, так и духовно, но и времена тогда были другие, здоровая пища, чистый воздух, и люди были крепче.

 

 

Есть необходимость любой послушнице, монахине пользоваться медицинской помощью, поддерживать свое здоровье. Святые отцы говорят, что молодому монаху полезно болеть, иначе какие только глупости не лезут в голову. Но когда речь идет о таких болезнях, которые не дают нести послушание или сильно обременяют ближних, то надо лечиться, ведь врачи от Бога. Часто причиной болезни является непослушание новоначальной, когда сестра, например, самовольно подвизается, чрезмерно постится, поднимает тяжелое или отведенное ночное время на сон использует в праздности или самовольных занятиях – такие действия приводят к плохим последствиям: расстраивается физическое и духовное здоровье.

У нас в монастыре все сестры пользуются медицинской помощью, имеется аптека, договор с медицинскими учреждениями и со специалистами. В скором времени будет действовать собственная медсанчасть. Есть доктор.

Основное внимание в монастыре уделяется работе над внутренним человеком. Любое дело, выполняемое по назначению начальства, называется послушанием, когда повинующийся перед лицом вездесущего и всевидящего Бога выполняет порученное ему дело искренно, как внешне, так и в клети души своей. Подвизающийся непрерывно упражняется в послушании и молитве – это называется служением Богу.

В монастыре есть правила, утвержденные правящим архиереем, которые каждая насельница должна выполнять. Эти правила таковы, что при тщательном соблюдении их сестра перерождается.

Большое значение для каждого члена семьи имеет окружение в котором он живет. В трудную минуту обязательно подадут руку помощи. Сестры молятся друг за друга и спасаются друг через друга, а когда выявляются немощи, то учатся смиряться, быть снисходительными, любить ближних.

В нашем коллективе приветствуются добрые инициативы сестер, направленные на общее благо или на укрепление монашеских традиций. Также практикуется возможность получения образования, учитываются способности и таланты, организовываются специальные условия для развития потенциала.

У нас в монастыре созданы рукодельные мастерские: швейная, керамическая, сувенирная, в ближайшее время появится художественная. Будут открываться и многие другие.

Все, конечно, невозможно описать, монастырь – это особая жизнь, особая атмосфера. У кого есть тяготение к монашеской жизни, должны приехать, пожить, испытать себя: действительно ли есть желание посвятить жизнь Богу и искреннее ли это желание. Одно дело читать о монашестве, паломничать, помышлять о высоком, а другое – проверить себя на деле. В это время с Вами знакомится руководство монастыря, сестры, которые также определяют Вашу способность и готовность покинуть мир и служить Господу Богу всей душой. Далее обычно ведутся беседы, которые также помогают интересующейся сестре сделать правильные выводы, а далее – выбор, если со стороны руководства монастыря имеется согласие о Вашем принятии в число кандидаток. После этого Вы повинуетесь всем правилам монастыря до времени, когда созреет полное решение Настоятельницы принять Вас в число послушниц. Тогда Вы получите подрясник, ремень и четки, Вам будет определено Настоятельницей индивидуальное молитвенное правило и даны наставления. Это первая ступень монашества.

Согласно правилам в монастырь могут поступить лица не связанные семейной жизнью, девушки, женщины, вдовы без вредных привычек, психически здоровые. Если есть дети, то необходимо сначала их устроить в жизни, после их совершеннолетия. В первую очередь надо выполнить свой родительский долг перед детьми, а затем самим поступать в монастырь. С малолетними детьми в монастырь не поступают.

 

[Старинное 154]

ЖМП № 10 октябрь 2011 / 17 ноября 2011 г.

Игумения Никона (Перетягина): У современного монашества больше внутренних скорбей

 

Фрагменты беседы...

 

...— Чем, на ваш взгляд, отличается современное монашество от монашества древних времен?

— Это не мой взгляд, а факт общеизвестный, что мы не такие подвижники, у нас нет той решимости работать Господу, какая была у древних. У них было больше подвигов и благодати. Хотя если посмотреть поучения преподобного Феодора Студита своим монахам, то видно, что страсти, которые там кипели, почти ничем не изменились в наш век, изменились только обстоятельства. Но и народ стал другим. Тогда было больше послушных. Кстати, до революции, когда институт семьи был на высоком уровне, послушание для насельников монастыря не было уже таким непосильным, потому что они приучались к нему в семье. А сейчас, когда нас воспитали, что «человек — это звучит гордо», и родители не всегда в авторитете у своих детей, то и приучить к послушанию нынешнюю молодежь намного трудней. К тому же теперь в монастырь приходит много вдов и просто людей, уже достигших среднего и пожилого возраста, которые всю жизнь прожили по своей воле, и приучить их к послушанию тоже нелегкая задача. Но в то же время у современного монашества больше внутренних скорбей, поэтому и говорят святые отцы, что подвиг современных монахов намного выше. Хотя многие из них часто вообще не знают, почему они пришли в монастырь. Пришли, потому что жизнь в миру намного тяжелее. Но нередко человек, пришедший к Богу, осознав, что главная цель христианской жизни состоит в молитве, понимает, что лучше это делать в монастыре, где молитва является основным послушанием, а всё остальное — поделие, то, что совершается между делом, а именно молитвой. В монастыре заниматься ею легче, чем в миру, где много обязанностей чисто житейских: хлопоты о пище, одежде, заработке. В наше время, когда нет своекоштных монастырей, насельник избавлен от этих забот: и пищу, и одежду ему дает монастырь, остается только трудиться, молиться и терпеть внутренние скорби. Есть еще одно отличие. Очень существенное, можно сказать, главное: сегодня в наших монастырях нет делателей сокровенной умной молитвы, традиции эти прерваны, восстановить их — непосильная для нас задача. А раз нет такой молитвы, то и нынешние монастыри — это уже не вполне монастыри, а скорее православные общежития.

— Имеет ли женское монашество свои особенности, отличающие его от мужского?

— Женское монашество, конечно, отличается от мужского. Путь насельников мужских монастырей рано или поздно должен приводить их к получению священного сана. Нельзя сказать, что это с неизбежностью ведет к искушениям карьерного характера, но такие искушения все-таки имеют место, а в женском монастыре они отсутствуют по той простой причине, что все насельницы находятся в одном положении, у них нет и не может быть никакого карьерного роста. Женщины получают постриг и в рясофор, и в мантию, но этим всё и ограничивается. Приходя в монастырь, они знают свое назначение: быть невестами Христовыми. И вот эта высокая цель остается для них основной. ...

...

— Какую подготовку в миру долж­ны пройти те, кто имеет намерение поступить в монастырь?

— Прежде всего они должны постараться узнать о требованиях, которые предъявляются насельникам монастыря, и как-то себя подготовить к этому: научиться слушать своего духовного отца, открывать ему свои самые сокровенные помыслы, свои сомнения. И еще научиться быть терпимыми к окружающим людям. Тогда путь монастырский покажется не таким уж тяжелым. Дело в том, что в миру человек находится в определенном кругу людей не постоянно. Завершив свой трудовой день, он попадает в другую обстановку и отдыхает от психологических нагрузок, связанных с общением на работе. В монастыре же человеку придется круглые сутки находиться в обществе одних и тех же людей. У всех свои слабости, плюсы и минусы, и мы должны терпеть каждого таким, каков он есть. Но в себе надо стараться истреблять самолюбие, эгоизм и другие пороки. Как бы хорошо человек ни подготовился к жизни в монастыре, искушения его не оставят. Почему? Потому что враг не терпит нашего спасения и ставит всякие препоны, внушает ложные помыслы, — всё это требует непрестанной борьбы.

— Можно ли говорить о том, что для человека, живущего в монастыре, есть какой-то срок, чтобы определиться — призвание это или нет?

— Дело в том, что никакого срока определить нельзя. Человек может прожить в монастыре сорок лет и понять, что он ошибся.

— И это действительно так?

— Разумеется, не так, это внушение врага, но человек может этому поверить. Поэтому нужно просто молиться, чтобы, выбрав этот путь, идти по нему, никуда не сворачивая, и не забывать слова Господа: Положивший свою руку на рало и озирающийся вспять, не управлен есть в Царствие Божие (Лк. 9, 62).

— Могли бы вы назвать наиболее распространенные проблемы общежительного монастыря, каков опыт их решения в вашей обители?

— Проблемы общие в любом монастыре: когда человек, проживший в обители много лет, вдруг заявляет, что он ошибся, и уходит. Каков опыт решения? Если невозможно отговорить от ухода, то, после того как он уйдет, мы удаляем его имя из обительского помянника, но включаем в другой список и молимся всем монастырем. Если он захочет вернуться, двери для него всег­да открыты, мы принимаем его, как в евангельской притче отец принял блудного сына. ...

 

http://www.e-vestnik...retyagina_3822/

[Старинное 154]

В сентябре 2011 г. в древнем сербском монастыре Жича прошел первый в истории

Православной Церкви международный духовно-научный симпозиум, посвященный женскому монашеству.

На русском языке материалы симпозиума доступны на сайте Ново-Тихвинского монастыря sestry.ru

 

Фрагменты...

 

...В знаменитом древнем монастыре Жича, отмечающем свое 800-летие, в эти дни можно было видеть впечатляющее зрелище: собор выдающихся архиереев, духоносных архимандритов-духовников, игумений и монахинь – всех тех, чья жизнь сокровенна со Христом в Боге (Кол. 3, 3). Торжество сердец, единство душ. Сбывалось то, о чем позже скажет игумен священной обители Ватопед: «Не существует греческого или русского и сербского предания ― существует единое православное предание». Наше время ― благословенное для Православной Церкви, поскольку оно связано с повсеместным возрождением монашеской жизни и возвратом к древним святоотеческим традициям. Для всякой эпохи возрождения неизбежны вопросы и затруднения, ошибки и разочарования, поиск истинных путей. На симпозиуме обсуждались самые актуальные проблемы, равно встречающиеся в жизни как русских, так и греческих, и сербских, и других монастырей.

Симпозиум получился многогранным. На нем были представлены и доклады научного характера, где глубоко и полно рассматривались исторические, канонические и культурологические аспекты монашеской жизни. И в то же время звучало живое слово современных наставников монашества – слово, неоценимое по своей духовной пользе.

Что такое женское монашество в наше время? Чем сегодня живут монашествующие, эти «души, уязвленные любовью к Богу»? Каково место монахини в мире? Как монахиня может послужить обществу? Сегодня мы публикуем некоторые отрывки из выступлений. ...

 

Духовная мать

На симпозиуме широко обсуждался вопрос о роли игумении в монастыре, и было однозначно признано, что игумения должна быть духовным руководителем всего сестринства. Это одна из фундаментальных традиций женского монашества, существующая с первых веков, о чем сказала игумения Феоксения, настоятельница монастыря Хрисопиги (о. Крит) в своем докладе «Игумения как духовная мать»: «Святой Василий Великий в своих Подвижнических уставах пишет об игумении как о лице, которому оказывается полное доверие и в котором все сестринство видит свою истинную мать. В общежительном монастыре, который живет согласно святоотеческому преданию и священным канонам, благословение настоятельницы выражает собой сознание всего сестринства.

Игумения должна духовно воспитывать сестер в течение всей их монашеской жизни, и ее ответственность за управление монастырем не упраздняет обязанности непосредственного общения с каждой сестрой. Эта духовная связь, если она глубока, подлинна и согласна с волей Божией, продолжается и в будущей жизни. Способность к духовному руководству даруется игумении Богом по молитвам сестринства, а также благодаря ее личному неустанному подвигу, смирению и самоукорению. Духовная мать должна быть образцом для своих сестер в следовании по пути спасения. При этом она призвана нести немощи и недостатки каждой сестры и при помощи благодати Божией целить душевные недуги. Она должна вразумлять сестер с любовью и терпеть их немощи, как Бог терпит всех нас. В этом игумения проявляет полное самоотречение, помня, что она живет не для себя, а для своих сестер. Живя для них, она живет для Христа. И очень важна молитва игумении: она делает сестричество радостным.

Благодаря послушанию одной духовной матери созидается единство сестринства. И высшее дело и призвание игумении — передать всему сестринству и каждой сестре дыхание вечности и ясное понимание того, что ежедневное предвкушение Царства Небесного возможно только в совместном шествии ко Христу и постоянном ощущении духовного родства членов сестринства».

 

Продолжая эту тему, архимандрит Елисей, настоятель монастыря Симонопетра (Афон), подчеркнул, что очень важна личная подвижническая жизнь игумении, ее любовь к богослужению и умному деланию. Когда игумения живет в Боге, тогда и все сестринство живет в Боге.

«Кроме того, необходимо, чтобы игумения регулярно и как можно чаще проводила общие собрания всего сестринства, где разбирались бы тексты из Писания и творений святых отцов, – сказал отец Елисей. – И неважно при этом, имеет ли игумения дар слова или нет. Слово матушки, сказанное наедине или в общем собрании, ее молитва, совет, похвала, критика – всё это в любом случае помогает душе сестры продвигаться вперед и готовит ее для встречи с Богом». При необходимости игумения на общих собраниях и в личных беседах с сестрами может зачитывать творения святых отцов и подвижников благочестия.

Назидание и руководство, наряду с регулярным богослужением, внутренним распорядком, чтением и безмолвием, являются главными условиями для правильной духовной жизни в монастыре.

Говоря об отношении сестер к игумении, отец Елисей отметил, что послушание — это всегда личный выбор, личная ответственность послушницы. Она должна оказывать послушание игумении осознанно. И очень важно, чтобы отношения монахини и игумении строились на доверии и любви.

На симпозиуме также прозвучала мысль о том, насколько важно избрание новой игумении из среды самого сестринства.

 

Духовник в женском монастыре

Духовник монастыря Преображения Господня во Франции архимандрит Илия (Рагот) выступил с докладом на тему «Позиция духовника и священнослужителя в женских монастырях». Эта важная сторона монастырской жизни мало раскрыта в сочинениях святых отцов и современных писателей, поэтому доклад отца Илии был особенно полезным.

Прежде всего, отец Илия указал на две возможные ситуации: первая – когда духовник является основателем монастыря, вторая – когда он приглашен в уже существующий монастырь для исповеди сестер.

В первом случае главная задача духовника-ктитора – своим словом и своими письменными текстами сформировать у тех духовных чад, которые вокруг него собрались, определенное и ясное монашеское сознание. Особое его внимание должно быть направлено на духовную подготовку той сестры, которая сможет после учреждения монастыря его возглавить. Духовник готовит ее, чтобы она, став игуменией, смогла стать истинной матерью сестринства, то есть смогла осуществлять духовное руководство и организовывать повседневную жизнь монастыря. При этом роль духовника-ктитора уже становится второстепенной, что, безусловно, требует от него истинного смирения и самопожертвования, но основатель должен быть в состоянии по примеру Предтечи сказать: “Ей должно расти, а мне – умаляться”.

Известно, что великий угодник Божий, святитель Нектарий Эгинский, которого называют возродителем монашества, в созданном им Свято-Троицком монастыре передал духовное руководство игумении Ксении и тем самым дал импульс к духовному развитию обители.

Во втором случае, когда речь идет о священнике, направленном для духовнического служения в женский монастырь, ему необходимо всегда быть в согласии с игуменией, он не может подменять собой матушку, и в монастыре ни в коем случае не должно возникать двоевластия. Все духовное руководство вручается игумении, а духовник может быть лишь ее соработником в деле устроения духовной жизни сестринства. «Если возникнет необходимость высказать критическое мнение о действиях игумении, это возможно сделать только наедине, никак не в присутствии монахинь, чтобы таким образом не нарушить доверие, которое сестры должны иметь к своей духовной матери. В самом крайнем случае, когда духовник не может примириться с решением игумении, единственный способ, к которому он может прибегнуть, – уйти из обители. Но ни в коем случае духовник не должен порождать конфликты между игуменией и ее сестрами».

Далее отец Илия на примерах рассмотрел некоторые принципы духовнического служения. Например, если у сестры возникли трудности во взаимоотношениях с игуменией или другими сестрами, он обязан руководить ее к полному примирению с ними. Оказывая помощь, он должен помнить, что не имеет права принимать на себя единоличное окормление сестры, заменяя собой для нее игумению. Исповедь у священника не отменяет откровения помыслов духовной матери.

В заключение доклада отец Илия отметил: «Случается так, что женские монастыри даже угасают вследствие неоправданно преувеличенной роли духовника или священнослужителя». ...

http://www.sestry.ru...slug/events/32/

[Вика 73]

Спаси Господи Вас!

[Наталия В. 106]

О самом большом греческом женском монастыре Ормилия (впечатления нашей соотечественницы, мон.Нины, 2007 г.)

Sister Nina

GREECE. JUST MPRESSIONS (начало)

 

Впечатления Первые.

 

Всё совершенно не так, как в наших монастырях. То есть богослужение по структуре практически то же, и даже едва ли длиннее. Но - оно естественно и динамично, как жизнь: без лишнего энтузиазма, но и без натуги, вызывающей невольную жалость к рязанской молочнице, поставленной бесконечно читать непонятные тексты.

 

Общалась пока с двумя сестрами. (Интересно, кроме них тут кто-нибудь захочет говорить по-английски? Правда, говорящие только по-гречески тоже умудряются весело проявить приветливость.) После первого же повечерия прообщались пару часов. Английский обеих великолепен! Educated language, красивый и непринужденный. Обе гречанки, но жили подолгу в Англии или Шотландии. Никакой чопорности, никаких «глаз долу», веселый смех и задорное «браво!», когда чему-то удивляются.

 

 

- Oh, what do you say! Nobody translated to you what there was in our letter?(О-о, Вам не перевели, что написано в нашем письме?) Bravo!

 

- And how then did you know when to come? A-a, you've understood some words! Bravo!

 

Причем они так при этом смеются вместе с тобой, что вовсе не чувствуешь себя идиотом.

 

Гостеприимство их таково, что не остается сомнений, что тебе искренне рады. Sister Emmanuelia, с красивым произношением и заметной лингвистической хваткой, обрадовалась учебникам русского.

 

Общение с Герондисой опосредованное: через них. При благословении она приветливо спросила: "апо ту эпископу ?", после чего мне была показана моя статисма, рядом с другой гостьей, игуменьей из Голландии, милой матушкой Марией. Она охотно общается по окончании службы, задавая вопросы по-гречески и понимая ответы по-русски. (На следующий день выяснилось, что она свободно владеет английским, но, видимо, не ожидала этого от меня.)

 

На службе что-либо постороннее немыслимо. Все стоят или сидят просто и внимательно. Большая часть сестер поет. Почти нет поклонов. Только prostrations канонарха после завершения служения. (Поклоны предполагаются личным произволением каждого на келейном правиле. То же – чтение помянника: на Иисусовой молитве, сидя или стоя, при домашнем «предстоянии»). Много келейного времени оставлено на твою совесть.

 

Поет два хора чередуясь, получается очень живо и неутомительно. Понимаю только ход службы и знакомые тексты. Но при плохом исполнении у нас, пожалуй, поймешь не больше, а помолишься хуже.

 

...За окном у меня рассвело, ОГЛУШИТЕЛЬНО поют птицы! Апельсины висят в зеленой листве. Через пару часов Вечерня с Преждеосвященной. Можно выйти на уединенный балкончик и наслаждаться этой красотой сколько хочешь. Можно и по монастырю прогуливаться, где куда ни глянешь - балдеешь от красоты. В Греции, правда, почти повсюду так, даже в городе: чисто и дивно красиво.

 

Люди встречаются удивительные. В Ормилии я вышла из экспресса (два часа от Салоников, от К.Т.Е.Р."Халкидики", 7 евро, дорога - одно удовольствие, даже попса в автобусе ненавязчивая и какая-то умиротворенная, деликатная такая попса, sorry for the oxymoron) и кондуктор, больше похожий на официанта в приличном ресторане, вытаскивая мой чемодан, объяснил, что "you should hire some guy to bring you to the monastery, about 5 km". Это деревня (так мне объяснили позже сестры, показывая с горы на обширное скопление изящных двухэтажных каменных домов), такси не видать, чемодан тяжелый, пойду, думаю, чаю попью в кафе, всё равно уже на час опоздала.

 

Кафе закрыто, зато мимо идет бабушка с внуком и я слышу полузнакомую речь. Оказалось - болгарка. Спросила ее, нет ли тут гостиницы. А-а, есть конечно! И - привела меня в закусочную: пиво, сосиски. А гостиница, говорю, где? А вот, говорит (от слав. "гостить" = кормить). «А-а, хотель? Хотель тут не-е, а зато тут у меня все знакомые. Меня Георгия зовут, Георгию знают.» И мужикам в пивной по-гречески что-то вроде: отвезите сестру в монастырь, как родную, как для меня, и т.п.

 

Вышел средних лет мужчина, сперва мне показалось, просто дядька из пивнушки. Дальше - по немецки свободно, в Пежо-206 прямо через реку едет (выше порогов, где по щиколотку), нон стресс, говорит, ол калос (всё хорошо), говорит, ейн момент, ich (не помню как дальше по-немецки, но понятно) всех тут знаю, нам откроют. Нон стресс (=не волнутесь)!

 

И правда, позвонил куда-то, вышли рабочие, которые что-то в монастыре делают. Позвали сестру Просдоки (=Чаяние). О, Вы по приглашению, браво!

 

Владелец Пежо-вездехода руку жал, телефон оставил, ich, говорит, Янис, ich sing (пою?) в Салониках, меня все знают. Если с полицией что - позвони, скажи: Янис, я Нина, я Ортодокс, помощь нужна! Приеду - меня все знают. (Уж не знаю, как я всё это на его немецко-греческом поняла, но точно так.)

 

Удивительная простота. Будто в родную деревню вернулась…

 

В аэропорту, пока я стояла как буриданов осел между остановками такси и автобуса, каким-то образом оказались рядом отцы из Чувашии, благочинный и его помощник, с ними трое мужчин. Поехали, говорят, с нами, переводчиком будешь, сейчас автобус подойдет.

 

Я еду, думаю, небось в какую-нибудь дорогую гостиницу меня завезут, надо было бы туда, куда духовник советовал. Подходим – а это Кастория и есть, возле Агиу Димитриу. Очень милое место. Все необходимое - чай-кофе, Интернет, совет по-английски - круглосуточно и бесплатно.

 

После сразившей чувашских отцов Преждеосвященной (которая началась в соборе Паламы с 19-00, довольно-таки полным чином, но миряне подтягивались и усаживались попозже и полчаса посидев шли к Чаше), гуляли по городу, подыскивая, где бы поесть. В летнем кафе (на улице, у разноцветного фонтана, 28 февраля, в рясах без пальто) ужинали вшестером, вина вдоволь, осьминоги, фасоль, картошка, зеленые салаты, полно всего – официант, мальчик из Новосибирска, весело общаясь, бегал туда-сюда, доливал в кувшины «грецину», приносил горячих кальмаров – и на всех 60 евро! В Москве такое немыслимо.

 

Вывод из первых впечатлений: либо Греция рай, либо в России живут ненормально.

Продолжение здесь

 

или здесь, в ЖЖ, откуда эти записи взяты первоначально

 

Это просто впечатления и рассуждения, не политическая или религиозная программа, не сравнительное исследование Русской и Элладской Церквей, и уж тем более не националистическая листовка (по типу – кто лучше: мы или греки). Это впечатления-пожелания увидеть нашим в большинстве своём самодовольным и самодостаточным « Православным» (с большой буквы) – увидеть что-нибудь дальше своего носа.

Никто не станет отрицать, что с трудом, но всё же можно и в России теперь найти хороший приход или монастырь, а также и того, что и в Греции можно столкнуться с каким-нибудь «нетривиальным» явлением в церкви. Но что ж плохого в том, чтобы обратить внимание на положительный опыт сестринской Элладской Церкви?

[sasha 3 426]

Кормчая женского монашества Закарпатья

 

Игумения Параскева (Прокоп)

 

В Закарпатье издавна действовало немало православных монастырей. Согласно историческим источникам, все они были мужскими. Основательницей женского православного монашества следует считать игумению Параскеву (Прокоп), в схиме Нину. Игумения Параскева (в миру Юлиания Ивановна Прокоп) родилась 30 апреля 1896 года в селе Иза Хустского округа в Австро-Венгрии (ныне Хустский район Закарпатской области Украины). Ее отец, Иван Хвуст, рано умер. Мать девочки, Марфа Щербан, оставшись с двумя детьми, вышла замуж за Ивана Прокопа. Когда Юлиании исполнилось полгода, мать умерла. Чтобы воспитать дочь, отец вступил во второй брак с Марфой Курта, жительницей соседнего села. Во втором браке родилось четверо детей, две дочери вышли замуж, а младшая, Валентина, ушла в монастырь.

 

Детство Юлиании проходило в то время, когда жители села Иза открыто заявили о своем выходе из унии. Венгерское правительство жестоко преследовало православных, организуя против них судебные процессы. Крестьяне тайно собирались, читали церковные книги, молились. Один из таких молитвенных домов был у дяди Юлиании Максима Прокопа. Инок Алексий (Дехтерев) – впоследствии архиепископ Виленский и Литовский– так описывал детство будущей подвижницы: «У него была племянница, восьмилетняя Иулиания Прокоп, очень серьезная и развитая не по летам. В эти свои младенческие годы она уже чуждалась игр, все более уединяясь и раздумывая над суетностью человеческой жизни. Решительно все замечали особенность этого ребенка, не знавшего общего всему детству веселья. Однако нельзя было сказать, чтобы Иулиания была замкнута, угрюма, неприветлива и несловоохотлива. Наоборот, она была резва и ласкова, любила общество, труд и беседу; она уединялась только от игр и пустой болтовни, от пересудов и злословия, от всего грубого и легкомысленного» .

 

Однажды она спросила своего дядю:

– Можно ли жить так, чтобы никогда не выходить замуж?

И дядя ответил восьмилетней девочке:

– Конечно, можно. Так жили великомученицы Екатерина, Варвара и Параскева…

Помолчав немного, она опять приступила к дяде:

– Но откуда же мне знать, как жили эти мученицы? Ведь я еще маленькая и читать не умею. И еще раз дядя открыл ей страничку духовного познания. Он сказал:

– Нужно обратиться к Богу с молитвенной просьбой о вразумлении.

С того времени Юлиания стала регулярно посещать все молитвенные собрания, которые тайно проводились в селе. В душе она поставила себе цель стать монахиней.

 

 

В 1908 году девочка окончила шесть классов народной школы. Вокруг нее начинает формироваться небольшая группа молодежи, стремившейся к молитве и монашеским обетам. К 1911 году девичья община насчитывала 12 человек. Существует мнение, что девушки пытались выехать в Россию для поступления в один из монастырей, но были возвращены домой пограничниками.

Изский Свято-Николаевский мужской монастырь.

С. Карпутлаш. Фото: С. Смирнов

Сначала девушки собирались для молитвы у одного из крестьян, а потом решили построить себе молитвенный дом за пределами деревни. Участок под будущий женский монастырь в урочище Карпутлаш пожертвовал Петр Симулик. На том месте теперь расположен Николаевский мужской монастырь. Девушки собрали деньги и купили небольшой дом, который перевезли в названное урочище. «Душой этой группы была Иулиания Прокоп, которой в то время исполнилось всего лишь 15 лет. Она по-прежнему лелеяла мечту быть только монахиней и никем больше; под ее влиянием находились и ее подруги».

Когда были возведены стены будущей обители, жандармы разрушили дом и запретили делать восстановительные работы. «Тогда неутомимые искательницы иноческого жития купили сарай на пустыре в густом кустарнике и, оборудовав его, поселились в нем и в течение года жили по правилам строгого монашеского общежительства».

 

Однако жандармы узнали о существовании монашеской общины и схватили будущих монахинь. Игумения Параскева в 1934 году вспоминала: «В декабре 1912 года, ночью, когда мы все спали, вломились в нашу обитель шесть жандармов, не разрешили нам и одеться, но так, как мы встали с постели, попровадили нас в сельскую хижу, где сорвали с нас платье и толстыми бигарями били нас всю ночь. Плакали только некоторые, а большинство нас радовались, что нам приходится страдать за Иисуса и за русскую православную веру. Мы при побоях крестились и пели песню: “Иисусе мой прелюбезный”. Фамилии жандармов, которые нас мучили: Прикоп, Цавьер, Ковач, Фейер, а остальных двух не помню. Эти жандармы били, мучили нас и издевались над нами ужасно. На утро стены сельской хижи были обрызганы кровью. Днем жандармы водили нас, полуголых, босых, окровавленных, с растрепанными волосами, по улицам Изы, потом повели нас насилу к униатскому священнику Андрашу Азари, который нас “отцовскими” словами убеждал: “Вы страшно заблудились, ибо православна вера шизматицка, поганска, и вы в той вере пропадете”. Как бы униатский поп ни старался нас убеждать, все было напрасно, ибо мы решили жизнью пожертвовать за русское православное дело и уговорить нас нельзя было».

 

На второй день девушек отпустили, но они снова отправились в молитвенный дом. Через три дня жандармы вновь наведались к ним, насельницы были схвачены, а строение разрушено. Чтобы заставить молодых подвижниц отступить от православной веры, жандармы «придумали им такое мучение, о каком читаем в страданиях 40 мучеников Севастийских: вогнали их зимой в реку и держали в ледяной воде».

 

Осенью 1914 года Юлиания Прокоп с соратницами вновь была подвергнута жестоким пыткам и заключена на шесть недель в хустскую тюрьму. Когда русские войска заняли Сигот, венгры покинули Хуст. Игумения Параскева вспоминала: «Из Хуста мадьярское войско бежало, даже и тюремщики не остались въ Хусте. О нас трех забыли и оставили нас одних; мы одну неделю не выходили из тюрьмы; за это время мы, не евши, не пивши, днем и ночью молили Господа, чтобы укрепил наш народ духом и силой бороться за православную веру. Нам удалось высвободиться из тюрьмы благодаря тюремщику, который вернулся в Хуст. Он очень сочувственно отнесся к нам».

 

После отступления русских войск в Закарпатье снова вернулась венгерская администрация. В течение всего 1917 года Юлиания Прокоп и другие девушки должны были три раза в день отмечаться в сельской жандармерии. Заканчивалась война, Австро-Венгрия и ее союзники проигрывали. Венгры начали жестокий террор против всех, кто пытался каким-то образом противостоять их режиму. Важные воспоминания игумении Параскевы записал М. Упоринец: «На Крещение 1918 года, – рассказывала матушка игумения, – возвращаясь из казарм, увидела я Михаила Сомоша, который стоял около своего дома, и спросила его, не вернулся ли уже из тюрьмы Димитрий Кемень, которого дом был рядом с ним. Он мне ответил: еще нет. Вдруг слышу: хворост у плота трещит, и нараз к нам выскочили два жандармы, которые сховалися под плотом у Кеменя.

 

Взяли нас с Михаилом и повели в казармы. Привели туда же и Михаила Симулика, у которого в то время был молитвенный дом. Тых двух побили и послали в сумасшедший дом, а меня зачали бить воловьей жилой с оловом на конце. Били по лицу и разбили в носу все косточки, а я все стою и молчу. Один жандарм говорит: “Молчишь! Подожди, змея, будешь ты у меня плакать!”… Повалил меня на пол. Я упала на бок. Он вскочил на меня обоими ногами, и я почувствовала, что в боку у меня что-то хрустнуло, и я застонала. “Ага, застонала!” Я опять молчу. Жандарм мне кричит: “Встань!” Я встала, молчу. Он выдернул саблю и ударил меня по голове. Рассек мне голову, и из раны полилась кровь. Все как бы закачалося вокруг меня, но я еще стою. Повели меня к студне и зачали лить на голову воду. Тут я перестала видеть и чувствовать и упала. Отнесли меня в пивницу и зарыли в песок, только голову оставили наверху. На три дня приставили ко мне сокачку, чтобы она следила по зеркалу, есть ли на нем от дыхания роса. На третий день хотели меня бросить в воду; вытягли из пивницы и стали смотреть: жива ли я еще.

 

Каким-то железом стали открывать мне рот и сломали зуб. Вот этот, – показала мне матушка, – еще и корень остался. От боли я как бы немного опамятовалася и, не глядя, ударила наотмашь рукой. Попала прямо в лицо тому жандарму, который мне сломал зуб. Так сильно тогда упала моя рука на него, что он потом целый месяц в больнице был. Тут из головы у меня снова полила кровь и залепила мне очи: я перестала видеть и чувствовать. Отнесли меня, но теперь уж не до пивницы, а оставили на кухне. Начали делать искусственное дыхание, давали чай с ромом, очи мои промыли: на утро я уж стала видеть. Водили меня по кухне: учили ходить, поддерживая под руки.

Мукачево. М. Параскева справа

На пятый день положили меня на носилки и отнесли к нам во двор. Был вечер, темно, зима лютая. Положили меня во дворе около хаты и ушли. Никто не видел, как меня принесли. Отец мой был тогда под оборогом, где молился. Там мы сделали такое тайное место, где всегда молились. Отец меня очень любил и все время молился о моем спасении. Обещал, что, если я буду жива, он меня Богу отдаст. Кончил отец молиться и пошел до хаты. Когда увидел меня, подошел и спрашивает: “Ты, дочь?”

 

Понес он меня до хаты. А у нас там собрались тогда малые девчата 4–6 лет. Может быть, десять их было. Они все тоже молились за меня, чтобы Бог открыл, где я. Отец не хотел им меня показывать, потому что у меня все лицо было в крови, и они бы испугались. Он им сказал только: “Нашлась, слава Богу, Юлиана. Она есть хвора. Теперь идите спати и молитеся, чтобы Бог ее исцелил”.

 

Кровь из головы у меня все не унималася. Отец побежал к военному доктору и привел его. Доктор посмотрел и сказал, что буду жить только три часа, потому что кость на голове разрублена и повреждена мозговая оболочка. Отец и все наши начали со слезами молиться. Я тоже молилась. Три часа прошли, я все живу, и как бы лучше мне стало. Тогда тот доктор начал меня лечить. В носу все косточки разобрал и сложил все снова как нужно. Стала я выздоравливать, начала ходить. Через три недели иду по улице и встречаю жандармов. Один из них, тот самый, что мне саблей голову разрубил, спрашивает меня: “Это ты, Юлиана?” Отвечаю: “Я. Что вам нужно?” Он побежал к нам до хаты и удостоверился, что то действительно я. Жандармы думали, что я давно уже умерла, В хате у нас этот жандарм бросил на землю свое ружье и сказал: “Уже николи никого не буду бити. Вижу, что милость Божия с вами!”».

 

После окончания Первой мировой войны Изу на некоторое время заняли румыны, а с сентября 1919 года здесь начали хозяйствовать чехи. Подкарпатская Русь вошла в юрисдикцию Сербской Православной Церкви. В конце 1922 года Юлиания Прокоп тяжело заболела, и потому было решено постричь ее в монашество. По благословению епископа Нишского и Карпаторусского Досифея (Васича) 10 марта 1923 года ее постриг иеромонах Амфилохий (Кеминь). После принятия монашества болезнь постепенно отступила. По словам архимандрита Василия (Пронина), после пострига монахиня Параскева некоторое время провела в монастыре Жабки в Бесарабии.

1926 г. Липча

Однако монахиня Параскева не оставляла мысли о создании женского монастыря в Закарпатье. От этой идеи епископ Досифей (Васич) ее сначала отговаривал. Он предлагал молодым подвижницам переселиться в Сербию, в монастырь Хопов. Примерно в это же время отец Пантелеимон (Кундря), служивший в селах Липча и Липецкая Поляна, нашел для монастыря подходящий участок. Это место находилось недалеко от села Липча и принадлежало вдове Степана Вакарова. Часть земли была подарена владельцами, а часть монахини приобрели за деньги. В 1924 году монахиня Параскева вместе с сестрами официально обратились к епископу Досифею с просьбой об учреждении монастыря. Владыка поддержал стремление монахинь и дал согласие. В письме к игумену Амфилохию (Кеминю) он писал: «Я весьма радуюсь тому, что и карпаторусские сестры хотят жить жизнью, посвященною Господу Богу, и что я им помогу, насколько это буде возможно».

Для приобретения опыта по организации монашеской общины монахини Параскева и Феврония поехали в Сербию. Из письма патриарха Сербского Димитрия к епископу Досифею узнаем, что две монахини были приняты в монастырь Кувеждин на Фрушке-горе.

Сестры на послушании, Липча, 1933 год

5 июня 1925 года состоялось освящение места под Липчанский монастырь. За один год построили церковь, два корпуса, кухню, трапезную, мастерскую[18]. 15 мая 1926 года владыка Досифей провел первое собрание монахинь, на котором Параскеву утвердили настоятельницей. В 1928 году монахиня начала работу над монастырским уставом, который в 1931 году подписал владыка. 28 декабря 1930 года епископ Иосиф (Цвиевич) возвел Параскеву в сан игумении. В разное время под водительством игумении находилось до 112 насельниц.

 

Высоко оценивал значение Липчанского монастыря профессор Московской духовной академии И. Шабатин: «Липчанская обитель становится главным очагом строгого иноческого общежития, в котором неустанный труд на полях, в лесу, на фермах, в организованной трудами матушки Параскевы замечательной ковровой мастерской и других послушаниях сочетался с молитвенно-подвижническим образом жизни монахинь. Характернейшей особенностью Липчанского монастыря, как равно и “дочерних”, отпочковавшихся от него, женских обителей, на мой взгляд, является почти полное отсутствие носительниц особых подвигов (схимниц, молчальниц, затворниц и пр.), ибо игумения Параскева, являя собой пример высоких добродетелей, редко благословляла на такие подвиги, предпочитая добродетельную жизнь в общемонастырских условиях. Это духовное направление игумении Параскевы обусловило вторую характерную особенность Закарпатского женского монастыря – общий высокий уровень духовной жизни монашествующих».

Мукачевский монастырь

В 1947 году Мукачевский монастырь на Чернечьей горе был возвращен православным. Епископ Нестор (Сидорук) перевел туда настоятельницей игумению Параскеву и часть сестер Липчанской обители. Указом Патриарха Московского Алексия I игумения Параскева в апреле 1948 года была награждена крестом с украшениями. В первые годы руководства игумении Параскевы в Мукачево были проведены ремонтные работы монастырских зданий. Многолетний духовник монастыря архимандрит Василий (Пронин) писал: «В руководстве монастырем покойная игумения проявляла глубокую духовную опытность, постоянно исполняла клиросное послушание и всегда сама читала поучения сестрам на запричастном из творений святых отцов, аскетической литературы и из сочинений русских святителей. В монастырской трапезной, где матушка Параскева всегда принимала пищу вместе с монахинями, она часто беседовала о монашеской дисциплине, делала ясные и конкретные указания. С любовью принимала она поступавших в монастырь сестер, отдавая им свои монашеские одежды.

Хотя последние месяцы матушка была тяжело больна, она мужественно переносила недуг, соборовалась и неоднократно причащалась Святых Таин. В субботу 18 марта с. г. (1967 г. – Ю.Д.) она, преодолевая боль, была в последний раз в монастырской церкви, а когда ее уговаривали остаться в келье, она сказала: “Хочу в последний раз пойти в церковь и с сестрами причаститься”.

 

В келье постоянным чтением матушки игумении была Псалтирь Божией Матери. В последнее время она много вышивала для церкви и не переставала управлять монастырем. Но здоровье ее день ото дня заметно слабело. Она могла уже только сидеть в постели, мало спала, началось кислородное голодание. Утром во вторник 4 апреля, в 8 часов 30 минут, игумения отошла к вечной жизни в полном сознании и обладании духа. В это время все были в церкви на Часах, кроме двух монахинь, которые неотлучно были с умирающей. Перезвон монастырских колоколов возвестил о ее кончине. Все поспешили в келью, где были прочитаны полагающиеся каноны и отслужена панихида. Тело усопшей было перенесено в храм. Соборно отслужили парастас. Весть о кончине быстро разнеслась по городу, окрестностям, Закарпатью. Прибывавшие священники служили панихиды, а у открытого гроба днем и ночью читалась Псалтирь».

Схиархимандрит Арсений (Зейкан) на могиле Параскевы

Перед смертью игумения Параскева приняла великую схиму с именем Нина. Умерла она 4 апреля 1967 года. 6 апреля состоялось отпевание и погребение, которое возглавил архиепископ Мукачевско-Ужгородский Григорий (Закаляк) в сослужении 34 священников. В надгробном слове архиепископ Григорий, начав со слов заупокойного прокимна: «Блажен путь, в оньже идеши днесь, душе, яко уготовася тебе место упокоения», сказал: «Не на радость мы собрались сегодня в этом монастырском храме, дорогие во Христе братия и сестры. Мы прибыли к вам, чтобы отдать последний долг и вместе с вами церковною молитвою напутствовать в последнюю дорогу блаженнопочившую игумению Свято-Николаевской обители Параскеву. Великую утрату понесла сегодня ваша святая обитель. В достойной особе покойной игумении Параскевы уходит от нас навеки ревностная монахиня – игумения, которая всю свою жизнь, все свои силы, свою кипучую энергию, возвышенные порывы своей души посвятила ревностному служению Господу Богу, Пресвятой Богородице и Свято-Николаевской обители.

 

Всеми трудами и подвигами своей многолетней жизни направляла она вас, дорогие сестры, к Богу, к небу, всегда представляла пред вашими очами высокие образы христианской праведности, указывала на вечное, сверхприродное назначение души, защищала вас от нравственного расслабления. Но вот окончилась многотрудная жизнь этой праведной монахини, и мы сегодня стоим возле ее гроба. Глубокая печаль по поводу разлуки охватывает наши сердца, и многие проливают слезы. И только твердая вера, что смерть – это переход в другую, сверхприродную жизнь с Богом, на небесах, утешает нас в этот скорбный час расставания. Итак, вознесем наши молитвы, чтобы легкой была родная земля новопреставленной игумении Параскеве. Аминь».

 

Затем владыка зачитал телеграмму Святейшего Патриарха Алексия І: «Выражаем сердечное соболезнование сестрам Николаевской обители и всем, знавшим почтенную матушку игумению Параскеву, ныне в Бозе почившую. Да вселит Господь душу ее в селениях праведных. Исполнение обязанностей игумений возлагается на монахиню Афанасию (Богуряк). Патриарх Алексий».

 

После заупокойной ектении надгробнюе слово сказал иеромонах Иустин, отметив, какое горе принесла Карпатам кончина игумении, ибо она первая провела монашескую борозду и много потрудилась в обители, созданной на берегу реки Латорицы.

Духовник монастыря архимандрит Василий прочел собственноручно написанное игуменией «прощание»: «Игумения Параскева, грешная, прощаюсь со всеми… Всечестнейшие отцы, мои молитвенники, прошу вас прочитать сие на моем смутном похороне. Но не могу я с вами, как прежде, устами и гласом беседовати, яко бездыханна и безгласна есмь, но беседую моим сим убогим письмецом.

 

Храмина моего тела разрушилась и земли предается, по слову Господню: “Земля еси и в землю пойдеши” (Быт. 3: 19). Но чаю воскресения мертвых и желаю наследовать будущего века. Надежда и спасение мое Иисус Христос, Господь мой и Бог мой.

Отошла я от вас в путь дальний и шествую незнакомым мне путем, от временной жизни сей я отлучаюся, и уже друг друга мы не увидим, как прежде, когда говорили и делились сего мира скорбями. Но придет время второго пришествия Христова, там встретимся, где соберутся все от века скончавшиеся. О, сподоби, Господи, там встретиться».

 

Похоронили игумению Параскеву на кладбище Николаевского монастыря в Мукачево.

 

[Вика 73]

О самом большом греческом женском монастыре Ормилия (впечатления нашей соотечественницы, мон.Нины, 2007 г.)

Sister Nina

GREECE. JUST MPRESSIONS (начало)

 

 

Говорят там почти все сёстры схимницы, так ли это?

[alexs-moi 128]

Воля Божия к монашеству может свидетельствоваться, как мне кажется, несколькими вещами:

1) Если человек видит себя исключительно в монашеском состоянии, причём это видение не сиюминутно, а проверено хотя бы несколькими годами.

Да это может свидетельствовать. В Оптину как то приезжал старец архимандрит Кирилл Павлов. К нему подошла девушка и просила его можно ли ей в монастырь поступить. Старец спросил, а её что ей больше хочется замуж или быть монахиней, она смущенно сказала замуж, ну и благословил ей старец замуж выходить. Для начала монашеского пути нужно твёрдо определится, что ты хочешь.

 

2) Если у человека есть явная склонность к одиночеству.

У психически больных людей также наблюдается склонность к одиночеству. Общежитие это не пустыня, поэтому здесь этот критерий должен переформулирован, то есть если у человека есть явная склонность к внутренней собранности, то да.

 

3) Если для человека монашество - это не пребывание в монастыре только лишь, а прежде всего внутренняя жизнь.

Несомненно.

4) Если у человека есть некая, скажем так,"евангельская гибкость" и здоровое чувство юмора, - чтобы, придя в монастырь, и столкнувшись с тем, о чём не написано в книжках, и о чём не говорят наши замечательные духовники, - быть в состоянии здраво всё воспринять.

Обязательно так, потомучто иначе долго там не задержаться, когда начнут расчесывать, да и против шерсти.

 

5) Если у человека есть своя голова на плечах, чтобы не покупаться с лёгкостью на различные действия начальства, прикрытые "духовностью" (это вовсе не значит, что нужно препираться с начальством, не слушаться и т.д., а значит лишь - видеть, откуда ветер дует, и не принимать за духовность то, что ею вовсе не является).

И это правильный подход, в советское время и особенно в перестроечное, можно было такого насмотреться и соблазниться. Были и порочные люди в начальствующих, но это всего лишь люди, а не Христос.

6) Ну и, конечно, нужно хорошо знать Св. Писание, догматику, нравственное учение Церкви, и многое другое, некую "технику духовной безопасности", ибо монах - это человек, который в одиночку пересекает океан.

В общежительном монастыре это всё наживается с опытом, и необязательно прежде заканчивать семинарию.

 

А также многое, многое другое, что познается, к сожалению, лишь в процессе монашеской жизни.

Что касается моего личного опыта, то я думаю так: хорошо, когда ты попал в хороший монастырь. Но это, особенно в ситуации с женскими монастырями, почти нереально. Лучше всего быть частным лицом в нашей сегодняшней церковной действительности. Устроиться на какую-нибудь нейтральную работу, а монастырь устроить себе дома. Найти хоть нескольких единомысленников. Конечно, это почти утопия, - но это в сто раз более реально, чем обрести в современных монастырях то, что хочет душа от монашества. Увы! печальное время! На моисеевом седалищи сели книжники и фарисеи, а то и просто своекорыстные жестокие "новые церковные русские", а то и просто сумасшедшие. В Церкви, между прочим, власть начальства над подчинёнными абсолютная. Попадётся хороший начальник - аллилуия! Но это редкость. Чаще бывает, когда люди мучаются (особенно, повторю, в женских монастырях), а ничего сделать не могут...

Так что, рассуждая о монашестве, нужно испытывать себя: сможешь ли всё это понести? Если да - то вперёд! А если нет - то лучше семь, семьдесят семь, семьсот семьдесят семь раз отмерить... и не отрезать ничего.

иг.Пётр(Мещеринов)

Идеальных монастырей нет особенно в наше время, да и идеального монашества тоже, поэтому нужно довольствоваться тем что имеем и не завышать требования к духовным запросам. Оптина тоже не идеальна, но достаточна для того чтобы, кое как хромая доковылять до края собственной могилы и предстать пред Богом в свой час.

 

 

Воистину так!

Что скажите, братие и сестры?

Ищите Божьего, всё остальное приложиться в своё время.

[alexs-moi 128]

Лучше бы уж и не продолжать. Когда так видится священнику - Господь ему судья. Только лишний раз убеждаюсь, что лучше все же Святых отцов читать и их советам следовать, про них уж точно в интернете не наткнешься на разоблачающие статейки. И пошла круговерть - сказал, не сказал, не то имел ввиду...Как жаль, что все чаще в интернете можно всякую далекую от православного христианства мнению вычитать, да еще и от кого! Да уж! Велика битва за души православные! А если так плохо в женских монастырях - откуда же там благодать и сила молитвы? От угнетенных сестер? Ну как не рассуждай - к одному придем - к промыслу Божию во всем и всегда! Чем громче ругаете - тем сильнее прилипаем!

Вы идеалистка.

[alexs-moi 128]

А я , малодушная, утром прочла сообщение Гостя, и весь день опечаленная ходила, с гнетущим настроением, а Вы Ольга и Юлия - молодцы !

Так вы и ноготь сломаете такая же реакция, одним словом женщины.

[Николай.. 1 470]

В этот день в 1925 году скончалась настоятельница Мысевской женской общины, что была около слободы Кукарка, монахиня Алевтина. Была пострижена в монашество 150 лет тому назать в 6-ти летнем возрасте. Община находилась в Вятской губернии у истока речки Кукарка, около деревни Гаврино, сейчас там психоневрологический интернат + одна улочка, и всё это вместе называется Зелёный городок.

[Сакартвело ламазо 140]

Какой мир-такое и монашество.Причем монашество сливками общества считается.Знали бы люди,осуждающие инокующих какие скорби,какая брань в монастыре бывает.Не осуждать,а взаимно за монахов молиться надо.Сама жила не в одном монастыре.

[Маргарита Б 86]

Это относится и к мужским монастырям:

 

Можно сказать о том, что на современном этапе времени монашества вообще нет (см. ниже об этом, изречения свт.Игнатия Брянчанинова). И вполне возможно, что его уже не будет вообще: 

«Вы поняли, что Бог открыл Вам на поприще Богом установленного монашеского подвига, который отъемлется с лица земли по неисповедимым судьбам Божиим, пред которыми надо нам благоговеть и безмолвствовать. На все свое время. Спасение и разные способы его были даром Божиим человечеству, а отнюдь не собственным изобретением человечества» (Избранные письма, «Письма к монашествующим», п. 41).

«Правда, и ныне некоторые разгоряченные верхогляды, даже из светских, берутся за поддержание монашества, не понимая, что оно – великая Божия тайна. Попытки таких людей лишь смешны и жалки: они обличают их глубокое неведение и судеб Божиих и дела Божия. Такие умницы и ревнители что ни сделают, все ко вреду» (Избранные письма, «Письма к монашествующим», п. 50).

«Надо понимать дух времени и не увлекаться прежними понятиями и впечатлениями, которых в настоящее время осуществить невозможно. Важность – в христианстве, а не в монашестве» (Избранные письма, «Письма к родным и друзьям», п.503).

[Маргарита Б 86]

Как жаль, что не имеют возможности обсудить тему на форуме сестры непосредственно живущие в монастыре...Хотя,конечно, это не поле для столь серьёзных и во многом деликатных разговоров.И не на всю сеть стоит об этом вещать.Но,может, какая-нибудь насельница смогла бы предостеречь другую, что-то посоветовать. Не в каждом монастыре есть такая возможность живого общения с более опытным человеком.

Отрадно, что на фразу "Свет миру-монахи"(и монахини) никто не ухмыляется.

 

Современное монашество и монастыри

 

 

"...Положение монастырей в России в нравственном и духовном отношениях самое бедственное. За сто лет до нас Святитель Тихон сказал, что истинное благочестие почти исчезло, а заменено оно лицемерством для обмана людей с целию вещественной выгоды [11] . Надо понимать дух времени и не признавать прежние пристанища пристанищами, потому что они наиболее превратились в гибельные омуты и пропасти" (т.7, «Письма к разным лицам», п.32).

 

 

 

"...В наше время монастыри находятся в ужаснейшем положении, и многие хорошие люди, вступив в них без должного приготовления, расстроились и погибли" (т.7, «Письма к разным лицам», п.134).

 

 

"На монастыри плоха надежда: они внутри выпрели и уничтожились, их еще поддерживает рука Божия ради нескольких благонамеренных иноков, как обетовано было Богом пощадить Содом и Гоморру, если б нашлось в них десять праведных людей" [12] (т.7, «Письма к разным лицам», п.200).

 

 

"На монастыри делают нападки извне, но они и внутри себя истлели... Чего требовать от монастырей, когда мир доставляет им людей испорченных, когда они отовсюду окружены безнравственностию, когда сверху гнетет их безнравственность? Язва, которая исцеляется одною смертию" (т.7, «Письма к разным лицам», п.245).

 

 

"Многие монастыри из пристанищ для нравственности и благочестия обратились в пропасти безнравственности и нечестия... Мнение разгоряченное слепцов, которые все видят в цветущем виде, не должно иметь никакого веса" (т.7, «Письма к разным лицам», п.200).

 

 

"Ныне трудно найти монастырь благоустроенный! Во многих обителях воздвигаются различные здания значительных размеров, которые дают обители вид как будто процветания. Но это обман для поверхностного взгляда. Самое монашество быстро уничтожается. Душевный подвиг почти повсеместно отвергнут; самое понятие о нем потеряно. Этого мало! во многих обителях совершенно потеряна нравственность. Говорю так, имея под глазами самое печальное зрелище – Черноморскую пустыню, монастырь с весьма значительными средствами, расположенный на весьма уединенном месте [13] . Имеются в здешней епархии два женских монастыря: в них нравственность хороша, но телесный труд и многопопечительность о вещественном развитии уничтожают душевное развитие" (т.7, «Письма к разным лицам», п.124).

 

 

"Положение <монастырей> подобно весеннему снегу в последних числах марта и первых апреля: снаружи снег как снег, а под низом его повсюду едкая весенняя вода; она съест этот снег при первой вспомогательной атмосферической перемене. Важная примета кончины монашества – повсеместное оставление внутреннего делания и удовлетворение себя наружностию напоказ. Весьма часто актерскою наружностию маскируется страшная безнравственность. Истинным монахам нет житья в монастырях от монахов-актеров. За такое жительство, чуждое внутреннего делания, сего единого средства к общению с Богом, человеки делаются непотребными для Бога, как Бог объявил допотопным прогрессистам. Однако Он даровал им 120 лет на покаяние" (Избранные письма, «Письма к монашествующим», п.48).

 

 

"Я принадлежу к ревностнейшим монахам и признаю монашество учреждением Божественным. Что же делать, когда человеки переделали его по своему плотскому мудрованию в карикатуру и истинное монашество захотели заменить в глазах человеческих актерством, мысль о Боге и Его вездесущии и совершенстве, обозревающих все и глубины сердца, оставив в стороне и забытии" (т.7, «Письма к разным лицам», п.202).

 

 

"Монашество есть установление Божественное, при посредстве которого христианство достигает своего высшего развития. В числе правил этого Божественного установления имеется и то, чтобы вступали в монашество люди с истинным произволением и подвергали это произволение прежде принятия обетов строгому рассматриванию и испытанию" (т.7, «Письма к разным лицам», п.209).

 

 

"Лучше выйти из монастыря и проводить в мире жизнь, соответствующую своему расположению, нежели, живя в монастыре с враждебным к нему чувством, проводить жизнь, нисколько не сообразную с монашескими правилами, чего неминуемым последствием обыкновенно бывает самый ужасный разврат" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.203).

 

 

"Преподобный Нил говорит [14] , что непременно подобает монашествующему жить по преданию Св. Отцов: хотя мы и не можем сравниться с Отцами, но непременно должны жительствовать в их направлении и стяжать с ними единение в духе" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.204).

 

 

"О монашестве я писал Вам, что оно доживает в России, да и повсюду, данный ему срок <...> Восстановления не ожидаю. Восстановить некому. Для этого нужны мужи духоносные, а ныне даже водящихся отчасти писаниями Отцов, при объяснении их душевным разумом, каков был о. Макарий Оптинский, нет...

 

В современном монашеском обществе потеряно правильное понятие об умном делании. Даже наружное благочинное поведение, какое введено было в Оптиной пустыне о. Леонидом и Макарием, почти всюду оставлено...

 

Удовлетворительнейшее лицо, с которым пришлось встретиться, был монах Никандр, просфирик Бабаевского монастыря, муж благодатный. С ним беседовал я в 1847 году [15] . Он достиг высшего преуспеяния в умной молитве, проходил этот подвиг очень просто, естественно, не был в славе у человеков.

 

Прежде умное делание было очень распространено и между народом, еще не подвергшимся влиянию Запада. Теперь все искоренилось; осталась личина благочестия; сила иссякла. Может быть, кроется где-либо, как величайшая редкость, какой-либо остаток прежнего. Без истинного умного делания монашество есть тело без души...

 

О монашестве о. Никандр понимал так же, как понимаю и я. Называл он монастыри пристанями, по назначению, данному им от Бога; говорил, что эти пристани обратились в пучины, в которых вредятся и гибнут душами многие такие люди, которые посреди мира проводили весьма хорошую жизнь... По крайней мере, в избрании монастыря должно быть чрезвычайно осторожным и осмотрительным" (Избранные письма, «Письма к монашествующим», п.50).

 

 

"Многие ныне жалуются на монашество, видя или отыскивая в нем разные недостатки; но монашество – барометр, который, стоя в уединенной комнате, со всех сторон замкнутой, с точностию показывает состояние погоды на улице. Старые здания должно исправлять с большою осмотрительностию и знанием дела: иначе исправление может превратиться в разрушение. Буди воля Божия!" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.120).

 

 

"С сердечным сожалением смотрю на неминуемое падение монашества, что служит признаком падения христианства. Кто приходит в монастырь? Люди из низшего класса почти исключительно; почти все приходящие уже расстроили свою нравственность среди мира. Нет условий в самом народе для того, чтобы существование монашества продлилось; так в высохшем дереве нет условий, чтоб оно давало лист и плод! сверх того бури извне усиливаются сорвать его с лица земли" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.252).

 

 

"Ныне не поймешь и не предусмотришь, что надо делать и как должно поступить. "Не знаешь, что породит настоящий день", говорит Священное Писание [16] . При нынешнем направлении умов неизвестно, долго ли продержатся монастыри и насколько благонадежен приют в них" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.161).

 

 

"Монах Авель, предсказавший взятие Москвы французами, говорил, что наступит время, когда монахов сгонят в несколько монастырей, а прочие монастыри уничтожат. Надо понимать дух времени и не увлекаться прежними понятиями и впечатлениями, которых в настоящее время осуществить невозможно. Важность – в христианстве, а не в монашестве; монашество в той степени важно, в какой оно приводит к совершенному христианству. И самые церковные бедствия без попущения Божия совершаться не могут" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.188).

 

 

"Так назрело в монастырях внутреннее расстройство, что ему необходимо разразиться самыми ужасными приключениями. Общее нравственное расстройство и утрата веры предсказаны в Св. Писании: нам надо внимать себе" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.189).

 

 

"В разговоре о монашестве то место, которое изменено при напечатании в "Домашней Беседе" [17] , я вовсе выкинул, <...> отказавшись от суждения о приведении монастырей в порядок, хотя недавно, в сочинениях Преподобного Антония Великого, прочитал именно такое предсказание о монастырях и о причине их упадка, какое было написано мною [18] . Не хочу, чтоб от меня выходило подло-уклончивое и колеблющееся свидетельство об истине. Не желают слушать? так лучше молчать. Возгласят события. Заразительная смертоносная болезнь, когда ее не лечат правильно, а только прикрывают, – усиливается и усиливается. Должна ж она и разразиться" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.192).

 

 

"Падение монастырей, значительно совершившееся, неминуемо" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.240).

 

 

"Сколько могу понять: не предвижу по духу времени и вообще по нравственности всего народа, чтобы могло быть восстановление Церкви в древней красоте ее, так же, как и монашества. И то должно будет счесть великою милостию Божиею, если не последует вскоре какого-либо тяжкого удара на монастыри" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.235).

 

 

"Оскудело монашество, и еще более должно оскудеть" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.282).

 

 

"Я провел всю жизнь в болезнях и скорбях, как тебе известно, но ныне не будь скорбей — нечем спастись. Подвигов нет, истинного монашества нет, руководителей нет: одни скорби заменяют собою все" (т.7, «Письма к разным лицам»,п.266). 

 

[иером. Даниил 101]

Доклад игумена Антипы, настоятеля кельи св. прав. Анны (Святая Гора Афон), на конференции «Монастыри и монашество: традиции и современность» (Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 24 сентября 2013 года). Публикуется с сокращениями.

 

[Таня С.Б. 1]

Тоже не раз слышала и наблюдала,как тяжело в женских монастырях.Что касается лично меня,с женским полом даже просто общаться мне тяжелее.В основном с несколькими просто:это студенческие подруги-знаем друг друга давно;или недавно знакомые женщины,которым Господь открыл ум к пониманию меня;а так в основном женский пол меня мало понимает.)))

[Таня С.Б. 1]

Доклад игумена Антипы, настоятеля кельи св. прав. Анны (Святая Гора Афон), на конференции «Монастыри и монашество: традиции и современность» (Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 24 сентября 2013 года). Публикуется с сокращениями.

 

Благодарю!Очень интересно!Даже увидела знакомых отцов!Что значит:не выкорчевывать страсти,а выправлять их при содействии Благодати и направлять к более святому?Зацелило сознание за эту мысль.

[Николай.. 1 470]

Схимонах Зосима (Верховский), основатель Зосимовой пустыни недалеко от Наро-Фоминска, когда ещё жил в Сибири, то пришла к нему одна девица с родителями, имевшая страстное желание монашества. Вид этой девицы показался старцу страшным и неприятным, но это продолжалось всего один миг и старец Зосима не принял это за откровение, а подумал, что враг наводит такую мечту. Девица просилась под руководство старца, старец какое-то время сомневался, а та настаивала, а однажды на улице, проверяя её послушание, сказал ей, чтоб умылась из лужи, та тут же бросилась исполнять, едва старец успел остановить её. После того как старец согласился, была основана община и собрались сёстры, был построен корпус, и тут эта девица вместе с матерью восстали враждою на старца. Страсть любоначалия в девице подтвердила самое первое впечатление старца о ней. Старцу пришлось пожертвовать своим уединением, чтобы как-то утвердить порядок общежития в юной общине.

[бездельник 2]

Чего хочет душа от монашества отлично сформулировано прп. Варсанофием Оптинским здесь http://www.optina.ru/pub/p40/  (в принципе, несть раб не свободь, ни иудей ни еллин, не мужеский пол ни женский...) Другое дело возможно ли обрести в современных монастырях духовное руководство? Ну и тем более в женских?

 

Есть известный старец прп. Парфений Киевский, такая была история с ним связанная.

Всем известно, что на прп.Льва Оптинского были «гонения», был в Предтеченском скиту один схимонах, и вот племянница этого схимонаха ополчилась на духовную дочь прп.Льва(они жили в одном женском монастыре), последняя с благословения игумении духовно руководила нескольких сестер и брала на откровение помыслов. Понятно тогда это было незнакомым для большинства и странным. Духовнику монастыря эта племянница сообщила о странном поведении и о том что та монахиня исповедует как священник. Молодой духовник решил обратится к своему родственнику старцу Парфению, поехал в Киев обо всем рассказал и старец признал во всем этом- масссонство!Тут же была написана жалоба епархиальному архиерею, сам владыка не стал разбираться а назначил для этого игумению одного из монастырей. При допросе были изъяты как улики книги прп.Ефрема Сирина и Добротолюбие, которые были признаны «чернокнижными»!

Эта история показательна тем, что и духовные наставники и духовное невежество в монастырях мужских и женских в равной степени были и раньше.

 

Просто чего хочу сказать, реальность такова - хоть и трудно найти монастыри(тем более женские) где бы возрождалась традиция старческого окормления, но такие монастыри сейчас есть и женские в том числе. И при желании поискавши можно найти подходящий.

И о.Петра можно понять, он ссылается на свой личный опыт и из него говорит. И свт.Игнатий писал для тех иноков кто не смог обрести такого наставника, но тем не менее как раз в это время процветало Оптинское старчество!

Прп. Симеон новый Богослов пишет что лучше называться учеником ученика, а не жить самочинно и обирать болезненные плоды своей воли, лучше уж какой никакой монастырь где отсекая свою волю удобнее достичь спасения.

Блажен кто волю свою умертвил совершенно и попечение о себе предал своему учителю о Господе:он будет стоять одесную Иисуса распятого.(Иоанн Лествичник).

В миру же человек живет более свободно. И такого послушания как в монастыре не только внешнего, но и отсечения своих разумений, в миру достичь-невозможно.  

Изменено 29 мая, 2014 пользователем бездельник

[Anastasia Hairova 681]

Всё это конечно интересно читать и слушать, но мы можем только вскользь судить о том, чего хочет душа от монашества, не будучи монахом, монахиней. Можно привести массу подтверждений из литературы, аудио видео, объехать множество монастырей, и понять всё только умом а не душой, повторяя, как попугаи, всё что узнали и услышали. Понять до глубины души может, наверное, только монах монаха, а мирянину очень трудно судить о происходящем в монастырях. Одно известно наверняка, что нас объединит с монахами, это- терпение скорбей, этим и спасёмся, потому как, опять таки пишут св. отцы не будет уже таких подвижников благочестия, как раньше, скорби и гонения будут намного тоньше и изощрённее, и только "претерпевший до конца спасётся". Мы же все хотим тишины и покоя, а Бог попускает бури и нестроения в течении всей жизни. И монахи хотят уединения и молитвы, а реально общежительское житие подобно житию в миру, у всех характеры разные, хотя страсти одни и те же, принесённые из мира. И вот в этом вся проблема у всех, и у мирян и у монахов, хотим одного, а реальность совсем другая.

Цитата Иоакима Парра:

"Некто сказал мне:

– Мы должны любить Бога и быть хорошими монахами, а друг с другом лучше не пересекаться, потому что иначе возникают различные искушения и сложности. Я ответил:– Должно быть, мы с тобой читаем разные Евангелия.Любить трудно, потому что мы предельно эгоистичны. Для того чтобы любить кого-то, для того чтобы любить Христа, вы должны умереть. Но умирая, мы приобретаем жизнь. Это большой риск, и мы боимся рисковать.

Мы бежим в монастырь с сердцем, преисполненным радости оттого, что мы будем монахами. Но в минуту, когда мы переступаем монастырский порог, мы начинаем играть в странные игры: что у кого есть, что я могу получить, этот мне нравится, этот – нет, доверять ли мне тому или этому. Все это – ваши страсти, которые разговаривают с вами, и, если мы хотим любить, мы должны побеждать страсти и становиться бесстрастными подобно Христу. Если мы хотим быть способными молиться, мы должны быть на страже, мы должны убивать страсти ради того, чтобы найти Бога."

Изменено 30 мая, 2014 пользователем Anastasia Hairova

[Иерей Алексей 832]

...И такого послушания как в монастыре не только внешнего, но и отсечения своих разумений, в миру достичь-невозможно.  

С Богом все возможно.

 

И в монастыре, и в миру цель жизни христианина одна - спасение. А вот методика достижения этого - разная.

 

Спасение заключается в соединении со Христом в Царстве Небесном.

 

Для этого надо после смерти телесной достичь это самое Царство Небесное, пройдя мытарства, где князь мiра сего будет нас проверять на собственное подобие, чтобы причесть к своим детям и отправить в ад.

 

А Ангелы, которые душу будут провожать в Царство Небесное, будут расплачиваться накопленными нетленными сокровищами, чтобы выкупить душу из этого адского рабства.

 

Монашеское делание основано на аскезе (тренировке), очищении души, чтобы смогла душа на мытарствах повторить слова Христа "вот идет князь мiра сего. и не имеет во мне ничего".

 

А в мiру методика больше не индивидуальная, а коллективная, живет человек семьей (рассматриваем нормальный случай, а не частности), и творит дела любви и к своим ближним, и к другим окружающим людям. И этими делами накапливает нетленные сокровища, которыми Ангелы и будут расплачиваться на мытарствах за несовершенства души.

 

Ну, или, если применить метафору, и говорить о спасении души, как о чистоте рук, то для достижения чистоты рук есть две методики:

 

1) Не пачкать чистые руки

2) Чаще руки мыть

 

Любая из этих методик приводит к результату - чистоте рук.

 

Опять же, это не означает, что в миру совершенно не нужно заниматься внутренним деланием, а монаху не следует заниматься какими-то внешними делами любви, например, делами милосердия.

 

Но в целом, если обобщить, то жизнь в мiру - это деятельность внешняя, а монашеская - внутренняя. Но так как мы все живем здесь и сейчас, то все это переплетается.

 

И, хотя спасение состоит в индивидуальном соединении конкретной души со Христом, но без дел любви (то есть, соединении в одну большую семью) это не возможно, потому что спасаемся мы Церковью целиком, и окормление (духовная семейственность) друг друга жизненно необходима для успеха спасения.

Мы же все хотим тишины и покоя, а Бог попускает бури и нестроения в течении всей жизни. И монахи хотят уединения и молитвы, а реально общежительское житие подобно житию в миру, у всех характеры разные, хотя страсти одни и те же, принесённые из мира. И вот в этом вся проблема у всех, и у мирян и у монахов, хотим одного, а реальность совсем другая.

 

Это не реальность другая.

 

Это мы не желаем жить в единственно существующей реальности, то есть, брать на себя Крест Христов. То есть, фактически, отказыаясь быть христианами. Осталось только с амвона услышать грозное "Анафема!", чтоб канонически утвердить наше добровольное (ну почти добровольное) отсоединение от Церкви.

 

Все витаем либо в фантазиях (хотелках), то в клетках прошлого зацикливаемся (а как вот было хорошо да замечательно), но настоящее ну никак не принимаем. Да и как жизнь не рассматриваем, так, существование какое-то .Вот оно пройдет, и начнется ЖИЗНЬ...

 

Нет, ничего не начнется, просто жизнь пройдет мимо, а итог нулевой.

 

За цитату о. Иоакими Парра спасибо. У схимников очень ясное и реальное представление об окружающей действительности. Почитаешь что они пишут - и как меда напился.

[бездельник 2]

Меня не правильно поняли, здесь имеется ввиду что если кто имея призвание к монашеству намерен

 

Лучше всего быть частным лицом в нашей сегодняшней церковной действительности. Устроиться на какую-нибудь нейтральную работу, а монастырь устроить себе дома. Найти хоть нескольких единомысленников.

 

 

то не сможет достигнуть того, чего достигли отцы и матери возжелавшие христианского совершенства(монашеского образа) и понесшие труды в иноческих общежитиях. Именно там можно на опыте удобно пройти Святоотеческие писания.В миру это неудобоисполнимо.

 

Понятно, что общий для всех христиан вообще путь спасения заключается в соблюдении заповедей «аще хощеши внити в живот соблюди заповеди».

 

Но здесь говорится о тех кого Господь призывает подобно Евангельскому юноше: «аще хощеши совершен быти...» и еще «всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею приимет, и живот вечный наследит».

Именно эти слова Спасителя повлекли за собою многих, желавших духовного совершенства, первые из которых Антоний Великий, Макарий Египетский, Пахомий Великий и их подрожатели, стремясь к очищению своего сердца исполнением заповедей Христовых, поняли, как пишет Авва Дорофей, что находясь в мире, они не могут удобно совершать добродетели и измыслили свой особенный образ жизни, особенный образ действования- я говорю о монашеской жизни.

 

Здесь и ранее именно хотелось сказать слово для тех, кто все-таки намерен поступить в монастырь и без того смущаемый от врага еще и смущается «страшилками» о современном положении монастырей, в частности женских.

[бездельник 2]

Мы бежим в монастырь с сердцем, преисполненным радости оттого, что мы будем монахами. Но в минуту, когда мы переступаем монастырский порог, мы начинаем играть в странные игры: что у кого есть, что я могу получить, этот мне нравится, этот – нет, доверять ли мне тому или этому.

 

Тот кто решился на монашеское звание должен понимать, что монашеский чин есть самоуничижение, вменение себя ни во что, постоянное мысленное лежание долу и покаяние до последнего издыхания. А отнюдь не гарцевание на белом коне.

 

Господь мой туне помиловал меня, недостойного, туне даровал мне, обнаженному от дел благих, Свою одежду оправдания и ею прикрыл всю наготу души моей: чем же мне за это воздать Ему?

Все терпеть из любви к Нему: всякую злобу, всякое озлобление, всякое поношение, клевету, напраслину, укоризну, всякому уступить, всякому покориться, пред всяким смолчать, на всякое послушание быть готовым - все это нужно делать с любовью в сердце. Что бы ни говорил помысл в самооправдание и в самозащиту,считать себя достойным всего этого по грехам своим. 

[Anastasia Hairova 681]

Дорогой бездельник! Право, как-то странно, обращаться к вам подобным образом, простите, не я выбирала вам имя. Я, конечно, не собираюсь в монахини, но очень хорошо знаю, что то что вы написали, касается не только монахов, а именно: "всё потерпеть из любви к Нему: всякую злобу, поношение, клевету, напраслину, укоризну..." и т.д. Вообще-то это касается всякого христианина, и вот я сегодня утром встаю и в очередной раз говорю Господи, помоги не злиться, не осуждать, не раздражаться, не гневаться, всё терпеть. И вот наступает вечер и что же? Господи, прости тут упала, там не устояла, тут не стерпела, помилуй грешную рабу Анастасию. А назавтра всё сначала, и знаю так будет до конца дней,пока эта крышка наконец не захлопнется, а если не знать, что враг будет искушать тебя до конца дней, или тешить себя такой надеждой, очень тяжело будет распределить силы в борьбе, можно изнемочь в пути. По преданиям мне известно, что Сергий Радонежский боролся с гневом 12 лет, Мария Египетская вообще 40 лет боролась со страстями в пустыни, то же было и с другими праведниками, пустынниками, всех не перечесть.

К чему я всё это? И монахи и миряне всё это знают, монахи, конечно больше, но одно дело знать, другое исполнять. Враг же не ест не пьёт совсем, в отличие от нас, он великий постник, как вы знаете, и ночью и днём подкарауливает, "как рыкающий лев ища кого поглотить". Хотя и на врага всю вину перекладывать,нельзя, лучше себя повинить, свои страсти возненавидеть. И готовность есть терпеть и вроде до смерти, но вдруг, такое падение с Эвереста! Бог любит вот и попускает, чтобы не гордились.

Вот в этом и состоит реальность: готовность души всё исполнять, и немощь тела и обилие страстей, отсутствие опыта, и препоны внешние, внутренние, и попущение Божие, за те же страсти, особенно гордыню.

И мне, кажется, что тот, кто готовиться стать монахом должен понимать именно это, что будет борьба, борьба на всю жизнь, до крови, борьба преимущественно внутренняя, с врагом рода человеческого, а он хитёр, лжив, опасен, очень поднаторел в борьбе с человеками, но невозможное человекам, возможно Богу. А если кто не готов к такой борьбе, тот по входе в монастырь встречает большие сложности и наступает разочарование. А "большая любовь" вершина добродетелей, и чтобы Господь даровал её, нужно бороться за неё до конца дней своих.

Изменено 31 мая, 2014 пользователем Anastasia Hairova