Георгий, если захотите и есть возможность, посмотрите книжицу апископа Гермогена (Добронравина), бывшего протоиерея Константина Добронравина, как сказано на титульном листе, "Утешение в смерти близких сердцу". Книжица эта имеется на Азбука.ру
Немного из самого начала.
короткая книга епископа Ермогена (Добронравина), служившего кладбищенским священником, написанная им после смерти жены:
«Нет… Что ни говорите сердцу, а ему сродно горевать о потере близких... А нам, немощным людям, удержать слезы, при разлуке с милым сердцу, нам остановить вздохи в сжатой от скорби груди, – о, это невозможно, это противно нашей природе… Нет, дайте нам каменное сердце, – и слез тогда у нас не будет, – или не мешайте лить слезы!..»
С.-Петербург
1898г.
* * *
Нет... Что ни говорите сердцу, а ему сродно горевать о потере близких; как ни удерживайте слезы, а они невольно струятся ручьем над могилой, в которой сокрыт родственный, драгоценный нам прах. Правда, – слезами не возвратить того, что взято могилой, – но потому-то и слезы струятся ручьем, что возврата нет из могилы... Я лишился, например, друга, которого жизнью я жил, и мне ли не плакать, когда вспомню, что тут в могиле погребено все мое счастье, тут сокрылись лучшие мои радости, сладостнейшие надежды мои?... Нем тот язык, который так сладко и утешительно делил со мной беседы и в часы радости, и в минуту скорби; замерло то дыхание, которое дышало одною ко мне любовью, и та нежная рука, которая так бережливо хранила меня, с такою охотою и любовью благотворила мне везде, охладела для меня – навсегда... Как слезам не литься? Могу ли не плакать, когда представлю себе, что это чело, в котором действовал некогда ум с такою силою, послужит пищею червей; это сердце, столь радостно трепетавшее жизнью и любовью, сделается добычею тления?... И бедный человек чего, чего не делает, к чему не прибегает, чтобы только облегчить сердечную скорбь? Но, увы!... все напрасно.
Только в слезах, в одних почти слезах, находит для себя некоторую отраду и только они, и почти они одни, несколько облегчают тяжесть его сердца, потому что с ними только капля по капле вытекает вся жгучесть душевной скорби, весь яд сердечной болезни... Слышит он отовсюду: «не плачь, не будь малодушен». Но эти возгласы – не пластырь на раны, а часто наносят сердцу новые раны. – «Не будь малодушен». Но кто скажет, что Авраам был малодушен, а и он плакал, рыдал по жене своей Сарре, прожившей 127 лет. Малодушен ли был Иосиф? А и он плакал об отце своем Иакове, и плакал не день, не два, а семьдесят дней. Кто скажет, что малодушен был и св. царь Давид? А послушайте, как горько рыдает он при вести о смерти сына своего Авессалома: «сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!» (2Цар.18:33) Нет, каждая могила достойного человека всегда орошается слезою горькой любви. И что говорить о людях, когда и Сам Спаситель, до конца потерпевший Свои неописуемо тяжкие страдания на кресте, над прахом друга своего Лазаря возмутился духом и прослезился? Он плакал, Владыка живота и смерти, плакал в то время, когда пришел ко гробу друга Своего с тою именно целью, чтобы воскресить его из мертвых... А нам, немощным людям, удержать слезы, при разлуке с милым сердцу, нам остановить вздохи в сжатой от скорби груди, – о, это невозможно, это противно нашей природе... Нет, дайте нам каменное сердце, – и слез тогда у нас не будет, – или не мешайте лить слезы!...
Все это – правда. И я не могу, не смею осуждать ваши слезы; я даже готов смешать свои слезы с вашими: я хорошо понимаю, что где сокровище ваше, там и сердце ваше (Матф.6:21); я знаю, по собственному опыту знаю, как тяжело, невыразимо тяжело поднять руку, чтобы бросить на прощанье горсть земли в могилу близкого, родного... Плачу и рыдаю, когда думаю о смерти и вижу во гробе лежащую, по образу Божию созданную, нашу красоту, безобразну, бесславну, не имеющую вида... (Погребальный канон преподобного Иоанна Дамаскина) Но как ни сродно нам плакать о близких нам усопших, однакож эта скорбь наша должна иметь свою меру. Иное дело – язычники: они плачут, и плачут иногда безутешно; потому что не имеют упования. Но христианин не язычник: ему и стыдно, и грешно плакать об умерших без всякой отрады и утешения...