Таблица лидеров

ОПТИНА ПУСТЫНЬ (отрывок) 7 Мир даётся правдой, а не силой, Я в руках пересыпаю прах… Как же долго, Господи помилуй, Довелось нам мыкаться впотьмах. Кто же, кто же, кто тут победитель?! Смерть пророчат нам, а я смеюсь - Возроди хотя б одну обитель, Встанет из руин – святая Русь! Родина, из пустоты, из праха Воскресая в правде и в любви, Ты рукою кроткого монаха В трудный путь меня благослови! Знаю я, прощаться будет туго, Каждого с поклоном обниму, Что же делать – выйду я из круга выйду я из круга И шагну во внешнюю, во тьму. Визг кругом, бушует жизнь, как море, Взбаламучен человечий век. Помолись о мне, отец Григорий! Помолись, отец Мельхиседек! 8 Мы терпели гибель не случайно, Испытанья не даются зря - В муках зреет радостная тайна, Чтобы в мир ворваться, как заря. Не один святой из дали древней Видел и пророчил наперёд: «В неурочный час, Пройдя страданья, Русь святая – Пасху запоёт!» Из сборника "Слово и дух:антология русской поэзии (Х-ХХвв.)"/сост., проф. И.А. Чароты. - Минск.- Свято-Елисаветинский женский монастырь, 2010

Район Зарадье как таковой изчез (пока)... на месте его пустырь да "недо-выкорчеванная" из его земли гостиница Россия... хотелось бы поделится рассказом "моим", который являет собой компиляцию материала из интернета, сумбурен и долог - просматривая-читая, наберитесь, пожалуйста, терпения основные источники - http://alex-i1.livej....com/31352.htmlи http://dedushkin1.li...com/504671.html - больше фото тоже можно посмотреть по этим ссылкам; однако (!!!) просматривая фото, имейте ввиду, что большинство из них делалось во время или сразу после выселения района, т.е. сразу перед сносом... и сам район Зарядье не всю свою жизнь был такой обшарпанный и трущобный.... как говорится, "то было по воле власти товарищей"... Для начала, вглядимся в карту местности - надо кликнуть на картинку, чтобы получилось увеличенное изображение... (далее - на фото тоже надо "кликать" чтобы посмотреть большее разрешение) 1. Последний дом Васильевского спуска, снесён в 1940 году. 2. Нижние Торговые ряды. Снесены в начале 1930-х годов. 3. Дом с крытым двором-колодцем. 4. Храм Варвары Великомученицы на Варварке. 5. Старый Английский двор. XVI век. До 1960-х годов представлял собой 3-этажный дом. Палаты были многократно перестроены и надстроены в XVIII – XIX веках. 6. Храм Максима Блаженного (Максима Исповедника) на Варварке. 7. Колокольня Знаменского монастыря. 8. Келейный корпус Знаменского монастыря, до 1960-х годов представлял собой длинный 3-этажный дом. Потом часть его сломали, сняли 2 этажа, приведя его в виду XVII века. 9. Собор иконы божией Матери «Знамение». 10. Дом бояр Романовых, XVI век. 11. Торговый дом товарищества В. Морозова, арх. А. Иванов, 1896 г. Снесён в 1960-е годы. 12. Церковь Покрова Пресвятой богородицы, что на Псковской горе. 13. Снесённые в 1960-х годах корпуса Знаменского монастыря. 14. Храм Николы Мокрого. 15. «Дом-корабль». 16. Церковь Зачатия Анны, что в углу. 17. Самый высокий дом Зарядья, 7-этажный. 18. Проломные ворота. 19.Церковь Николы Москворецкого 20. Москворецкая набережная, 21. Дом, снесённый первым из этого квартала в начале 1930-х годов для расширения Васильевской площади. 21. Мытный двор. Последняя секция (по Москворецкой улице) снесена в 1967 году. 22. Дом с часовней Христа спасителя Вознесенской Давидовой пустыни. Угловое строение снесено в 1967 году. 23. Единственный сохранившийся дом Зарядья, помимо церквей и палат. ... краткая пред-история... XIII—XVIII века По данным археологических раскопок 1948—1950 гг. поселение на этом месте возникло в XII—XIII веках. С тех пор в Зарядье велась торговля, так как по Москве-реке сюда доставляли товары. Главная улица Зарядья — Великая (впоследствии — Мокринский переулок) — вела от Константино-Еленинских ворот Кремля к пристани на берегу Москвы-реки. В 1534—1538 годах была построена стена Китай-города, которая отделила Зарядье от реки. С XVI—XVII веках Зарядье было заселено торговцами, ремесленниками и мелкими приказчиками. К XVII веку в Зарядье сложилась сеть переулков. C Варварки спускались Зарядьевский, Малый Знаменский (впоследствии — Максимовский), Псковский и Кривой переулки; параллельно Варварке проходили Мытный, Большой Знаменский (впоследствии — Елецкий) и Ершов переулки. Из-за отсутствия стока в реку, вся грязь из Китай-города стекала в самую низкую часть Зарядья. В 1782 году в стене Китай-города, проходящей вдоль Москвы-реки, были сделаны Проломные ворота, в результате чего Зарядье вновь получило выход на набережную. Зарядье в XIX веке В пожар 1812 года все строения Зарядья сгорели. Новая застройка представляла собой двух- и трёхэтажные каменные дома, в нижних этажах которых находились лавки и склады, а верхние были жилыми. «Несмотря на то, что владельцами домов были известные богачи… сами они не жили в этих домах, которые были построены специально для сдачи мелкому ремесленнику или служащему люду, и тип построек был самый экономный: для того, чтобы уменьшить число лестниц и входов, с надворной части были устроены длинные галереи, или, как их называли, „галдарейки“. С этих „галдареек“ в каждую квартиру вёл только один вход». С 1826 года в Зарядье находилось Глебовское подворье — единственное место в Москве, где дозволялось останавливаться в Москве еврейским купцам, вследствие чего весь район превратился в своего рода еврейское гетто. «Вся эта местность была заселена мастеровым людом; некоторые дома сплошь были наполнены мастеровыми: тут были портные, сапожники, картузники, токари, колодочники, шапочники, скорняки, кошелёвщики, пуговичники, печатники, печатавшие сусальным золотом на тульях шапок и картузов фирмы заведений… Зарядье в начале семидесятых годов прошлого столетия было заселено евреями… К концу семидесятых годов в Зарядье было уже две синагоги, и вся торговля была в руках евреев. Некоторые переулки представляли собой в буквальном смысле еврейские базары, ничем не отличающиеся от базаров каких-нибудь захолустных местечек на юге». Снос Зарядья В 1930-х годах начался массовый снос застройки Зарядья. В 1934 году была снесена большая часть стены Китай-города. В 1935 году в Зарядье планировалась постройка Дома Наркомтяжпрома, а в 1947 году — одного из 8 высотных зданий. Его начали возводить, однако затем строительство прекратилось. В 1948—1950 годах при сносе района в нём прошли археологические раскопки. К концу 1950-х годов всё Зарядье, за исключением нескольких памятников на улице Разина (Варварке), церкви Зачатия Анны и фрагмента китайгородской стены, было снесено. В 1964—1967 годах на фундаменте начатого высотного здания была построена гостиница «Россия». В 2004 году «правительство Москвы поставило в градостроительную повестку дня возвращение исторического облика району Зарядья». В ноябре 2004 года проведён конкурс на лучший проект застройки. В 2006—2007 годах была снесена гостиница «Россия». 20 января 2012 года премьер-министр и кандидат в президенты России В. В. Путин на развалинах гостиницы «Россия» предложил мэру Москвы Сергею Собянину подумать над созданием парковой зоны на месте снесенной гостиницы. На что Собянин в середине августа 2012 года отменил реконструкцию "России" в пользу парка. .... а теперь прогуляемся с фотографиями... (движение по карте с лева на право) Перенесёмся в 1930-е годы. Перед нами уходящая вверх Москворецкая улица, слева от неё квартал на месте Васильевского спуска. Вернёмся в начало ХХ века, пройдём по ещё старому Москворецкому мосту до набережной и Москворецкая улица откроется перед нами во всей красе: Слева видна церковь Николы Москворецкого, справа дом - часовня Христа спасителя Вознесенской Давидовой пустыни. Храм Николая Чудотворца «Москворецкого» — православный храм, существовавший в Москве, в Китай-городе, у въезда на Москворецкий мост со стороны Красной площади. Первая деревянная церковь в честь Николая Угодника была построена на этом месте в XVI-XVII веках, у Москворецких ворот Китай-города. Каменная церковь появилась при царе Алексее Михайловиче Тишайшем, в 1651 году. В 1730 году впервые возведена тёплая церковь, а та, которая простояла до своих последних дней, была построена в 1832 году. Построили её прямо на фундаменте старого храма у въезда на Москворецкий мост. Главным храмом в этой церкви считался престол Благовещения Пресвятой Богородицы. Сама же церковь святого Николая Чудотворца была возведена в качестве придела при нём. В 1857 году рядом была выстроена колокольня в виде отдельно стоящего здания. В 1929 году храм Николая Чудотворца Москворецкого, в ряду многих, была упразднен советской властью. А в 1936-1937 году, когда началось строительство нового Москворецкого моста, был полностью разрушен вместе со всеми зданиями, которые находились на чётной стороне Москворецкой улицы - поскольку её адрес был Москворецкая улица, д. 26. Часо́вня Всеми́лостивого Спа́са у Москворе́цкого моста — православная часовня Китай-города в Москве. Примыкала к толще Китайгородской стены на месте её разрыва. Стояла предпоследним домом на нечётной стороне уничтоженной Москворецкой улицы в начале Мокринского переулка перед Москвой-рекой и старым Москворецким мостом. Закрыта в 1920-е годы. Снесена в 1966 году перед строительством гостиницы Россия. Часовня первоначально принадлежала Зосимо-Савватиевской пустыни близ города Бронницы, а в 1700 году была приписана к Соловецкому монастырю. В 1709 году часовня была перенесена на новое место — внутрь стен Китай-города, на место церкви Спаса Смоленского, построенной в 1514 году. По воле Петра I Спасская часовня в числе многих московских часовен была закрыта, а её здание использовалось под торговые цели. По осмотру 1723 году оказалось, что в ней «торгует города Глухова Черкашенин Григорий сын Константинов бузою». По общему указу 1727 года она была восстановлена. С 1765 года передана Давидовской пустыни Серпуховского уезда (близ города Лопасня). Теперь пройдём назад к мосту и посмотрим на набережную вдоль Китай-городской стены: а это вид Китай-городской стены изнутри, пристроена вплотную к домам (вид с Мокринского переулка) и по ширине такова что можно было проехать по ней в карете, или на телеге: Сам Мокринский переулок с церковью Николы "Мокрого" был таков: Это Мокринский переулок от Москворецкой улицы. Некогда этот переулок назывался Великой улицей. Это была действительно самая оживлённая улица Зарядья, вела она к пристани у Москвы-реки. Но после постройки в 1535—1537 годах стены Китай-города улица была отрезана от Москвы-реки и стала оканчиваться около угла, образованного стенами. Она потеряла былое величие.Церковь Никола́я Чудотво́рца «Мо́крого» — приходская церковь Китай-городского Зарядья Москвы, стоявшая в уничтоженном Мокринском переулке, 9. Церковь стояла примерно на месте южного вестибюля гостиницы «Россия» (Москворецкая набережная, дом 1), которая в настоящее время тоже снесена. Главный престол был освящён в честь Покрова Божией Матери, северный придел — в честь Николая Чудотворца (по которому храм и назывался), а южный — в честь иконы Всех скорбящих радость. Никольская церковь была закрыта в 1932 году. Первое время в ней разместили склад театрального реквизита, затем — снесли. В 1930-е годы Зарядье стали сносить под строительство гигантского высотного здания Наркомтяжпрома, сопоставимого по размерам с проектируемым в те годы Дворцом Советов. В 1951 году была взорвана часть стены Китай-города вдоль набережной и продолжен снос Зарядья под новое строительство. К 1953 году был возведен каркас около 20 этажей, но по смерти Сталина работы прекратились и каркас разобрали. В начале 1960-х годах были разрушены все оставшиеся дома (за исключением церквей, не снесенных прежде) и приступили к строительству гостиницы «Россия», возведенной в 1964—1967 годы. А вот перед нами Проломные ворота, через которые проходит Псковский переулок. В 1782 году в стене Китай-города, проходящей вдоль Москвы-реки, были сделаны Проломные ворота, в результате чего Зарядье вновь получило выход на набережную. Церковь Зачатия Анны, что в Углу — одна из старейших московских приходских церквей, расположенная на Москворецкой набережной в Зарядье. Построена во второй четверти XVI века, с тех пор не раз перестраивалась, своим нынешним обликом обязана послевоенной реставрации (архитектор Л. А. Давид). Нынешняя церковь, вероятно, строилась на месте одноимённого деревянного храма, который упоминается под 1493 годом. Строительство шло в Зарядье, в урочище под названием Острый конец. Храм стоит на пересечении Китайгородского проезда и Москворецкой набережной. При пожаре 1547 года (первый пожар — в 1493[1]) храм пострадал, затем восстанавливался. Обновление храма происходило в 1752 году и в XIX веке. В XVIII—XIX веках храм подвергся сильной реконструкции. Южный придел храма — в честь великомученика Мины Котуанского (вероятно, что придел построил около 1617 года князь Пожарский в честь освобождения столицы от польских и литовских интервентов; начальное название придела — в честь освобождения от татаро-монгольского нашествия (1480), когда 11 ноября (день памяти великомученика) войска Большой Орды ушли от реки Уфы). Северный придел храма — в честь великомученицы Екатерины (появился в 1658—1668, есть предположение, что открытие придела произошло потому, что у царя Алексея Михайловича родилась дочь по имени Екатерина). В 1658—1668 годах была построена галерея-паперть вокруг храма. Также в старину церковь называли «на Востром конце», поскольку она была построена в урочище реки; оно выдавалось в Васильевский луг. Иван Грозный подарил в церковь чудотворный образ Божьей Матери; эту икону царь забрал себе из дома Третьяка Теплова после пожара 1547 года. Романовы относились с большой любовью к этой церкви и жертвовали большие средства на её восстановление. Каждые выходные династия приезжала в церковь слушать обедню. В Храме Василия Блаженного хранится колокол весом 30 пудов — он был демонтирован с колокольни церкви Зачатия Анны. Колокольню снесли в то время, когда проводилась реставрация; с тех пор колокольня не восстанавливалась. Сам колокол отлили во Франции в 1547 году, а приобрёл его уже купец М. Г. Твердиков. Во времена Смутного времени колокол вывезли из церкви; впоследствии его выкупил и возвратил на место князь Пожарский. В 1920-х годах (по другим данным — в 1929) храм был закрыт, но оставался под охраной государства в качестве памятника истории. Затем в здании располагались конторские и туристические учреждения. Убранство внутренней части храма безвозвратно утрачено. В 1955—1958 храм подвергался реставрации, были восстановлены формы архитектуры XVI века (архитектор Л. А. Давид). Во время реставрации снесли колокольню, относящуюся к середине XVII века. В 1994 году храм был возвращён Русской православной церкви и освящён в том же году. В настоящее время, из-за строительства, богослужения в храме не проводятся... Далее - просто фото утраченного Зарядья... скорее всего, большинство из них сделано перед сносом - этим можно и объяснить "трущобность" внешнего вида... но красоту не изуродуешь...

"Призывая на молитве Господа Бога в трех Лицах, помни, что ты призываешь Безначального Отца всей твари, Ангелов и человеков, что тебе, призывающему, удивляются все Силы небесные и с любовью взирают на тебя за то, что ты с верою и любовью и подобающим благоговением призываешь общего их и нашего Отца, Творца Вседержителя и Господа, Коего они безмерно любят, пред Коим крепко благоговеют. О, какое высокое счастье и блаженство, какое величие, какое достоинство — призывать Вечного Отца! Дорожи постоянно и неизменно этим высочайшим счастьем, этим блаженством, которое предоставила тебе бесконечная благость Бога твоего, и не забывайся во время молитвы твоей. Тебе внимает Бог, тебе внимают Ангелы и святые Божии человеки. — Февр. 26-го 1864 года. Прослезился я, писав эти строки." Св. прав. Иоанн Кронштадтский "Моя жизнь во Христе"

День 4. Старый город. Храм Воскресения. Четвертый день нашего пребывания в монастыре был субботним (у евреев – шаббат). Утром мы с одной из сестер монастыря – Ниной, направились на экскурсию в старый город. К сожалению, весь Старый город сегодня - это сплошной рынок. И местное арабское население приходит сюда именно с целью отовариться. В тот день мы не успели пройти по крестному пути, а только лишь побывали у Порога судных врат и в Храме Воскресения. Так называемый «Порог судных врат» (порог ворот старого города, через которые вели Господа на казнь) находится на территории Александровского подворья Императорского Православного Палестинского общества, которое со времен его основателя императора Александра III активно содействовало православному паломничеству на Святую Землю. Теперь там находится Русское православное общество Святой Земли. Насколько я поняла, это общество типа наших сестричеств, оно объединяет женщин и девушек, которые не принимая монашества, занимаются делами милосердия. На территории храма в честь св. Александра Невского (небесного покровителя императора) помимо порога судных врат также находится «игольное ушко» и часть голгофского камня. Кроме этого храма, на территории есть еще маленькая часовня в честь Федоровской иконы Божией Матери, считавшейся покровительницей царской династии, а также небольшая комната с разными старинными вещами царских времен. Далее мы направились в Храм Воскресения Господня. Перед самым входом в Храм Воскресения есть одно удивительное чудесное свидетельство истинности Православия: это треснувшая колонна, трещина на которой появилась в Великую субботу 1579 г. По преданию, в тот год армяне подкупом добились у иерусалимского паши позволения им одним быть в храме Воскресения Христова в Великую субботу. Поэтому православный Патриарх вместе с народом не были допущены внутрь и вынужденно молились перед входом в храм. Ожидание уже сильно затянулось по сравнению с обычным временем и вдруг раздался громовой удар, одна из колонн храма треснула и оттуда брызнул Огонь. Патриарх зажег свои свечи, от него зажгли все православные и все пришедшие в храм. Сразу при входе в Храм – Камень Помазания, на который праведный Иосиф с Никодимом положили бездыханное Тело Иисуса по снятии со Креста, помазали благовониями, обвили Плащаницей. Тут же рядом находится место, называемое «не рыдай Мене, Мати», на котором стояла Богородица, наблюдавшая за распятием Сына. После этого мы проследовали к Кувуклии. Она состоит из двух пределов (Предела Ангела) и собственно предела Гроба Господня. Когда подошла наша очередь, и я уже должна была войти в это святое место, схимонах, сидевший у входа, стал активно размахивать руками со словами «takeout!». С трудом я сообразила, что он требует, чтобы я сняла с головы платок и накинула его на плечи, поскольку у меня была одежда с короткими рукавами, а грекам это очень не нравится: они полагают, что руки должны быть полностью закрыты до кистей, а вот платок вовсе необязателен (может, в этом и есть здравое зерно). С обратной стороны входа в Кувуклию находится коптский предел, где также можно приложиться к части Гроба Господня. Главный предел Храма Воскресения располагается напротив Кувуклии, посреди него обозначено место, почему-то именуемое в простонародии «пупом земли». По всему диаметру Храма Воскресения расположены разные пределы, напоминающие о евангельских событиях, которые принадлежат той или иной христианской конфессии: предел Разделения риз, предел Тернового венца, предел Лонгина сотника – их названия говорят сами за себя. В пределе Животворящего Креста мы увидели место Его обретения, а также балкончик, с которого св. царица Елена наблюдала за ведущимися раскопками. Также мы посетили гробницу св. Иосифа Аримафейского (после снятия со Креста тело Спасителя положили в новый гроб, принадлежавший Иосифу, а сам Иосиф был погребен в другой, более скромной гробнице). На втором этаже Храма находится вершина горы Голгофы, где произошло Распятие. Рядом с Храмом Воскресения находится небольшой православный арабский храм, где обозначено место явления воскресшего Спасителя св. Марии Магдалине. Еженедельно ночью с субботы на воскресенье в Храме Воскресения проходит православная Литургия. В эту ночь и мы сподобились там побывать и причаститься Святых Христовых Таин. Как оказалось, нам очень повезло – служили сразу 5 архиереев (2 греческих, сербский, каирский и украинский), около 30 священников и нескольку диаконов. Хор пел просто замечательно. У греков есть один интересный обычай – великий вход они совершают вокруг храма: и вот во время пения Херувимской вся эта величественная процессия несколько раз обошла Кувуклию. В общем, служба прошла очень радостно и торжественно. Обратно в монастырь мы возвращались с сестрами на такси (впрочем, так же, как и в на Литургию), было уже около 3 часов ночи – как раз понеслась мусульманская молитва из близлежащего минарета (каждые 5 часов они включают запись «Аллах акбар…», которая транслируется через колонки, располагающиеся на всех минаретах. А поскольку один из них дислоцируется в непосредственной близости от Елеонского монастыря, мы каждую ночь просыпались от этих не самых благозвучных мелодий). Но уставшие и счастливые, мы очень быстро уснули, не обращая внимания на эту пластинку. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Спаси Господи, Саша! За познавательное паломничество в далёкое прошлое. Из рассказов мамы ( Я на тот момент была маленькая): 1)родилась она в Ершове пер. - дворянский дом, т.к. жили только дворяне 2) китайгородскую стену со стороны Китайского проезда во время войны взорвал ( как тогда говорили ) вредитель, т.к. через проезд находится военная академия и расчитали, когда слушатели будут проходить мимо, но они задержались, а проходили детсадовцы, они все погибли. 3)в полуподвалах работали прачки - китайцы, Дети их дразнили "ходя -ходя" из-за маленького размера ноги. Потом маму, как дочь врага народа, переселили из огромной квартиры в маленькую комнатку 2-х эт. здание по Елецкому пер. Вот там была еврейская галёрка. Это я помню- дети там любили бегать по железным настилам. В Кривом переулке жила Наташа Гундарева. Сейчас мы ( бывшие дети Зарядья), встречаемся , живя в разных районах. В самом высоком здании жил наш друг, а теперь банкир. Как приятно окунуться в прошлое Но евреев было не очень много. Хотя тогда все были для нас равны.

sasha, благодарю за интересный и подробный рассказ. Хочу добавить, что казну хранили в Казённой палате под сидениями лавок, стоящих вдоль стен. Можно сказать " сидели не деньгах". Может у вас имеется такое же подробное описание самого Китай- города? Я знаю, что на месте китайгородской знаменитой развалки хотели построить Дом Советов со скульптурой Сталина на крыше, но грунт "поплыл" и тогда построили гост. Россия. А я думаю, что Господь не допустил такого кощунства рядом со святынями.

Per crucem ad lucem: Через крест к свету. Прот.Владимир Гофман Их было четверо. Отец Дионисий сразу подумал, что они братья, так мужчины были похожи друг на друга, различаясь разве что по возрасту: рослые, крепкие, с пронзительными черными глазами. Заговорил старший, совсем уже седой, в светлой спортивной куртке и в очках без оправы, сдвинутых на кончик носа. – Батюшка, – сказал он и погладил короткий серый ежик на голове, – у нас мама при смерти. Хочет исповедаться и причаститься. Все четверо смотрели на священника. – Она в сознании? – спросил отец Дионисий, поправляя наперсный крест. – Да-да, в сознании, – ответил тот же мужчина, а молчавшие братья его согласно закивали. – Она в этот храм ходила много лет… Вы могли бы поехать с нами? Отец Дионисий вздохнул и поглядел в окно. Сгущались сумерки. … – Хорошо, – сказал отец Дионисий, переводя взгляд с одного мужчины на другого и снова поражаясь столь явному их сходству. – Сейчас соберусь и поедем. Видно было, что братья обрадовались. – Мы поставим свечи, – откашлявшись в кулак, произнес старший, – и будем ждать вас в машине. Там у ворот фургон Volkswagen стоит, увидите. ***** На улице моросил мелкий дождь. Отец Дионисий раскрыл зонтик и, придерживая подол рясы, пошел к машине, думая о том, в какой конец города его повезут на этот раз. Оказалось довольно далеко, в один из нагорных микрорайонов. Пока ехали, старший из братьев, он сидел за рулем, рассказывал о матери, о том, какой набожной она была в жизни. – Что ж вы в ближайший храм не обратились? – спросил отец Дионисий, думая, как поздно он вернется домой. – Это ее желание – пригласить священника из собора. – Понятно. И тут один из сидящих сзади братьев сказал: – Батюшка, я думаю, надо вам сказать… э-э… если это имеет значение, конечно. Мама у нас лютеранка. – Как – лютеранка? – опешил отец Дионисий. – Да так. Мы ведь из немцев будем. Предки по маминой линии еще с петровских времен в России жили, а отец из пленных в последнюю войну… Они были, по словам матери, немецкой веры, а нас всех четверых да еще сестру крестили в русской церкви. – Та-ак. Немцы, между прочим, не все лютеране, есть и католики. – Мы в этом плохо разбираемся, – ответил за всех старший. Отец Дионисий не знал, то ли попросить повернуть машину назад, то ли остановить, чтобы подумать о создавшейся ситуации, то ли ехать дальше и разбираться на месте. В конце концов выбрал последнее. Было только непонятно, как же это – лютеранка по вероисповеданию ходила в православный храм? Почему? В городе, между прочим, есть лютеранская община. И католическая – тоже. Сейчас, как известно, свобода совести, никаких запретов на религиозные убеждения нет. Хочешь в церковь, хочешь в секту иди, куда душе угодно. А может, она и не лютеранка вовсе? Да… Лучше всего, подумал отец Дионисий, спросить у нее самой. Тем временем они приехали. – Надо было все-таки сразу объяснить мне, что к чему, – сказал он братьям, когда все пятеро поднимались по лестнице на пятый этаж покрашенной в желтый цвет «сталинки». – Вы извините, конечно, но я даже не подумал об этом, – ответил старший. – И в голову не пришло. Христиане и христиане. – А немцы, значит, не могут в русской церкви причащаться? – спросил один из братьев, шедший последним. Отец Дионисий оглянулся. – Дело не в том, немцы или не немцы. Лютеране не могут. Католикам в крайнем случае дозволено, и то через исповедь с отречением от католических заблуждений, а протестантам – нет. Существует специальный чин присоединения их к Православию. Через миропомазание. Может, ваша мама все-таки католичка? – Теперь уж и не знаю. Не ошибиться бы, – сказал старший. – Кажется, все-таки лютеранка. Сейчас спросим. – Точно лютеранка, – вмешался в разговор другой брат. – Я помню, приходил пастор, они с матерью долго разговаривали. Потом мать сказала, что он из лютеранской церкви. – Но молиться-то она ходила в наш собор? – Вот именно. В двухкомнатной квартире с большой прихожей, в которой, несмотря на ее величину, пятерым мужчинам было тесно, тускло горело бра в виде сосновой шишки на бронзовой ветке и пахло лекарствами. Старший брат провел отца Дионисия через просторный зал, заставленный старинной мебелью, в маленькую комнату. На узком диванчике у окна лежала худая седоволосая женщина с резкими чертами лица. – Добрый вечер, – сказал отец Дионисий. – Добрый вечер, – тихо ответила женщина. – Вот, батюшка, наша мама, – представил больную старший. Другие братья в комнату не вошли. – Ее зовут Марта. – Хорошо, – сказал отец Дионисий, снимая с груди дароносицу. – Вы оставьте нас, мы поговорим и все выясним. Мужчина поклонился. – Мы на кухне посидим, а двери закроем, чтобы вам не мешать. Если что-то будет нужно, вы кликните меня, меня зовут Петр. Петр Петрович Реймер. На вид больной было лет семьдесят. Тонкие черты лица и яркая седина волос, аккуратно уложенных в строгую прическу, выдавали в ней интеллигентную женщину, из тех, кто до глубокой старости, невзирая на болезни, следят за своей внешностью. Она внимательно смотрела на священника. «Похожа на учительницу из старого фильма», – подумал отец Дионисий. – Ваш сын сказал мне, что вы – лютеранка? – Да. В младенчестве меня крестили в кирхе. Это было в Риге. – Но вы ходили в собор, в русскую церковь? – Это так. – А почему? В городе, насколько я знаю, есть лютеранская община. – Я хотела окреститься в Православной церкви… – Вы – христианка, – вежливо перебил отец Дионисий. – Вам не нужно креститься. Водное крещение совершается один раз. Апостол говорит: един Бог, едина вера, едино крещение. – Я не знала этого. В храме сказали, что нужно все делать заново. Но… я так и не решилась. – Больная тяжело вздохнула и, помолчав некоторое время, продолжила: – Видите ли, это долгая история. Едва ли нужно ее рассказывать. Я хотела стать православной, ходила в собор, крестила сыновей. Старалась воспитывать их в христианском духе… – А что же сами? – спросил отец Дионисий. – Сама?.. Видите ли… На мне, батюшка, есть один грех, с которым я не решалась подойти к священнику. Теперь вот пришла пора умирать, и я не могу с такой ношей предстать перед Богом. Вот почему пригласила вас. Вы можете меня исповедать и причастить? Отец Дионисий ответил не сразу. Было о чем подумать. – Я, конечно, исповедую вас и причащу, но так как вы принадлежите к лютеранской церкви, сначала надо присоединить вас к Православию. Существует такой чин. У меня, к сожалению, нет с собой нужной книги… – Что же делать? Душа, батюшка, горит!.. Доживу ли до завтра, один Бог знает. ***** – Вы ведь долго ходили в собор, значит, с основами Православия знакомы? – задал он вопрос. – Знакома. Молитвы читаю уже много лет из православного молитвослова, знаю «Символ Веры»… И с историей filioque знакома. Я ведь всерьез готовилась ко крещению. Да и по профессии я преподаватель. – Что вы преподавали? – спросил отец Дионисий, думая, как точно он угадал в больной учительницу. – Латынь. Я учила студентов латыни. В лингвистическом университете. – Per aspera ad astra(2), – произнес отец Дионисий знаменитый афоризм. Только это и вспомнилось ему из латыни. – Per crucem ad lucem(3), – ответила женщина усталым голосом и через силу улыбнулась. Отец Дионисий понял, что сейчас ей не до разговоров. – Вы – ученый человек и… – Ах, батюшка, оставьте. Morosophi moriones pessimi. Ученые дураки – худшие из дураков. Так говорили древние. Разве голова управляет жизнью человека? Управляет сердце. А в нем нет покоя… Успокоиться оно может только с Богом. Так, кажется, говорил Блаженный Августин? Я нашла Его, потому так хотела окреститься!.. – Слава Богу, вас крестить не нужно, – заметил отец Дионисий. – А вот миропомазание необходимо. Вы потерпите немного, мы сейчас с вашим сыном съездим в собор за миром. – Хорошо, я потерплю. – Она посмотрела на журнальный столик старинной работы, весь заставленный пузырьками и коробками с лекарствами. – Per crucem ad lucem… Nuns aut nunquam(4). Еще час ушел на поездку в собор. На улице совсем стемнело и по-прежнему шел дождь. Когда, вернувшись, отец Дионисий вошел в комнату, больная лежала с закрытыми глазами. Свет стоящего в дальнем углу торшера падал на ее лицо, и оно казалось безжизненным. «Неужели умерла, – испугался отец Дионисий, – а я не причастил ее, буквоед несчастный, фарисей! Человек на пороге смерти, а я: “Устав требует того! Устав требует этого!” Она же христианка… Еще по-латыни заговорил, недоучка!..» Но тут веки женщины дрогнули, и она открыла глаза. Слава Богу! Отец Дионисий облегченно вздохнул и открыл пузырек с миром. – Печать Дара Духа Святаго, – тихо произносил он тайносовершительную формулу и думал о том, какими сложными бывают человеческие судьбы. Больная дышала все тяжелее, лицо ее стало покрываться краской, в глазах появился лихорадочный блеск. Отерев влажной губкой миро на теле женщины, отец Дионисий закрыл крестильный ящик и приступил к таинству покаяния. – Так в чем вы хотели исповедаться? Что мешало вам подойти к Чаше? – спросил он, закончив чтение молитв перед причастием. – Грехов много. Но один – особенный. С ним я не могу умереть. – Что это за грех? – Господь прощает человеку все грехи? – Да. Если человек искренне раскаивается в них. Помните благоразумного разбойника? «Днесь со Мною будеши в раи»(5)… – Да… Семьдесят крат седмерицею… – Женщина замолчала, глядя в потолок, видимо, обдумывала то, что хотела сказать. Отец Дионисий ждал. – Я убила своего ребенка, – наконец произнесла она сухим шепотом. – Вы сделали аборт? – задал привычный вопрос отец Дионисий, потому что не раз слышал это от женщин на исповеди. – Нет. Аборта я не делала. Я убила ребенка своими руками. Наступила тишина. Отец Дионисий не знал, что сказать, глядел в лицо женщины, которое изменилось – осунулось и постарело. Глаза ее были открыты, и из них медленно одна за другой выкатывались слезы. – Я убила его своими руками, – повторила она мертвым голосом. Во рту у отца Дионисия пересохло. Он хотел спросить больную, как это произошло, но она, не дожидаясь вопроса, заговорила сама: – Война застала меня в Ленинграде с трехмесячной дочкой на руках. Это был мой первый ребенок. Известно, что пережили ленинградцы в блокаду… Я вас только прошу, мои сыновья… они ничего не должны знать… – Не беспокойтесь. – Отец Дионисий коснулся ее руки. – Тайна исповеди. – Да-да, конечно. Дело вот в чем. Та девочка… она не была сестрой Петру и другим мальчикам. За их отца я вышла замуж позже, уже после войны. Мой первый муж, русский офицер, погиб под Москвой в первые же месяцы… Мы умирали от голода. Я видела, как угасает моя дочка, и тогда решилась на это… на убийство. Мне и сейчас, спустя полвека, снится ее плач – тоненький голосок пронзает сердце… И та подушка… Наволочка в цветочек… Боже мой!.. Вот так все случилось. Она замолчала. Тишину в комнате нарушало только ее прерывистое дыхание. Но ни стона, ни плача не вырвалось из груди умирающей, и отец Дионисий, слушая рассказ, поражался силе воли этой женщины. Она до последнего держала в руках свои чувства. – Я схоронила девочку и поклялась, что никогда, ни при каких обстоятельствах не сделаю аборта. Теперь можно сказать, что клятву я выполнила. Но я тогда даже не подозревала, как тяжело жить на свете с таким грехом. Все эти годы моя душа не переставала болеть. Я растила сыновей, взяла на воспитание девочку-сироту – ничего не помогало. Давно уже мне стало понятно, что рана моя не заживет никогда. Ладно, я стерплю. Только бы Господь простил меня, грешную. Я… я боюсь встречи с ней там, хотя понимаю, что мы едва ли увидится, – у Бога разные обители для невинных жертв и убийц… И с Ним я боюсь встречи. – Не бойтесь, – тихо сказал отец Дионисий. – Он прощает. Грех – это рана, которую грешник наносит себе сам. Она будет болеть долго, может быть всю жизнь, потому что сами себя мы имеем право не прощать. Больная провела языком по запекшимся губам. – Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей… Отец Дионисий понял, что больше говорить она не сможет и, взяв в руки требник, прочел разрешительную молитву: «Господи Боже наш, Петрови и блуднице слезами грехи оставивый…» Потом, наклонившись над больной, причастил ее Святых Таин… Петр Петрович Реймер повез отца Дионисия в собор. Дождь кончился. … Отец Дионисий молча смотрел в окно, не замечая ни этих огней, ни проносящихся мимо машин. Ему все слышался голос женщины, ровный, бесстрастный, в своей сдержанности переполненный нестерпимой болью. «В нем не было надежды, – думал отец Дионисий. – Не было. Но было раскаяние. А раскаяние – спутник надежды. Она придет. Обязательно придет. И тогда ей уже не будет сниться пронзающий сердце тихий детский плач и подушка в цветастой наволочке с небольшой вмятиной посередине»… Отец Дионисий не мог знать, что завтра в пять часов утра ему позвонит Петр Петрович и скажет, что его мама – Марта Реймер, в крещении Марфа – умерла. СНОСКИ: 1 Через крест к свету (лат.). 2 Через тернии к звездам (лат.). 3 Через крест к свету (лат.). 4 Теперь или никогда (лат.). 5 Ныне же будешь со Мною в раю (церк.-слав.). Из сборника рассказов протоиерея Владимира Гофмана - «Персиковый сад».