Таблица лидеров

Неслучайные случайности. Схимонахиня Мария История о том, как пришли ко мне воспоминания о схимонахине Марии (Стецкой), сама могла бы стать сюжетом для рассказа. Так много оказалось в этой истории неожиданных встреч, и того, что я называю «неслучайными случайностями», а, на самом деле является проявлениями Промысла Божьего в нашей жизни. Началась эта история с одного неспешного вечернего разговора в келье монастырской гостиницы Оптиной Пустыни. Зашел разговор о современной жизни, о том, как мало старцев и особенно стариц осталось на Руси. В безбожные годы была прервана преемственность старчества, закрыты почти все монастыри. Из женских монастырей только Пюхтицкий и оставался. И как же трудно сейчас обрести духовного руководителя! В общем, перевелись старцы. Вдруг одна из сестер мягко возразила: – Вы не там ищете. Есть и сейчас и старцы, и старицы, но они скрывают свою духовную высоту. Искать старца или старицу нужно не в географическом пространстве, а в духовном. – Что это значит? – С помощью молитвы. Иначе можно пройти мимо старца и не понять, что перед тобой старец. Духовное видит душевное, а вот душевное не видит духовного. Все в келье примолкли. А я вспомнила, как прожила пару месяцев в Киреевске, у келейницы старицы Сепфоры, схимонахини Анастасии, ухаживала за парализованной матушкой. Как много рассказывала мне мать Анастасия о старице, которая провела в этом маленьком городке Тульской области многие годы своей жизни. Мать Сепфора молитвенно стояла у истоков возрождения Оптиной Пустыни и Клыково и умерла в 1997 году на 102-м году жизни. К ней за помощью и советом обращались игумены и протоиереи, тысячи людей испытали на себе силу ее огненной молитвы, что как птица летела к престолу Божию. Но жила она очень прикровенно. Молитвенный подвиг свой скрывала. Была уже прозорливой старицей, схимницей, к ней приезжали иеромонахи, игумены, протоиереи, а соседи недоумевали: «Почему это к нашей бабушке Даше из Оптиной столько батюшек приехало?» Вот так можно жить по соседству со старицей и не узнать ее. И у меня возникло чувство, что не закончен наш разговор о старцах и старицах. Будет продолжение. Потому что ничего случайного не бывает. Действительно, через пару дней в этой же келье познакомилась я с Ларисой, врачом из Калуги, которая, спустя некоторое время, пригласила меня приехать к ней в Калугу в гости. Приехать, чтобы услышать рассказ о старице нашего времени. Обаятельная, милая женщина, Наталья Ивановна Щербакова, рассказала мне о своей духовной матери, схимонахине Марии (Стецкой). Судьба этой старицы была удивительной, жизнь ее протекала в русле Божьего Промысла. Наталья Ивановна попросила меня написать о старице. Мне и самой очень захотелось это сделать. В беседе с духовным отцом, игуменом А., я сокрушалась, что нет у меня никаких свидетельств о жизни старицы, кроме рассказа одной ее духовной дочери. А ведь этого мало! Чтобы писать о старице, нужны свидетельства многих людей. – На все воля Божия. Если есть воля Божия рассказать о старице, то Господь пошлет людей, которые поделятся воспоминаниями о ней. На следующий день мне внезапно позвонила и попросила о встрече одна паломница, вместе с которой жили мы в келье Оптинской гостиницы год назад. И – вдруг: – Оля, я завтра уезжаю домой, в Хабаровск. Ты тут за меня помолись, а я за тебя там свечку поставлю. – Хабаровск? Света, а есть у тебя друзья в Комсомольске-на Амуре? – Есть. Подруга. – Мне очень нужно про старицу узнать, схимонахиню Марию Стецкую, сможешь? – Попробую. На том и расстались. Признаться, я думала, что, вернувшись домой, Светлана забудет о просьбе: после отпуска дела навалятся. К моему удивлению и радости, через неделю мне позвонили из Комсомольска-на-Амуре. И пошли письма, сканированные документы, бандероли. Люди помнили о матушке и любили ее. Потом последовали звонки из разных концов России: Москва, Орел, Псковская земля. Я не успевала удивляться. А удивляться-то было нечему: когда Господь не хочет, чтобы светильник оставался под спудом, открываются все двери. Вот так и смогла я написать рассказ об удивительной старице наших дней, схимонахине Марии. А если будет воля Божия, то, может быть, когда-нибудь о матушке будет написана и книга. Детство и юность Родилась мать Мария 3 апреля 1922 года в Орловской губернии. Родители ее после свадьбы были вынуждены расстаться, так как отец отправился на заработки. По какой-то причине он задержался и не вернулся к обещанному сроку. Тогда свекровь стала выгонять из дома невестку – лишний рот в доме не нужен. Молодая женщина в слезах пошла в церковь и долго молилась, прося заступничества Божией Матери. Когда, уставшая от долгой молитвы, она опустилась на лавку в притворе, в тонком сне увидела чудесное видение. Ей явилась Божия Матерь. Владычица Небесная утешила ее и сказала, что муж скоро вернется домой, и что родятся у них три дочки. Особенно благословила беречь среднюю дочь. Так все и произошло. А средней дочкой и была Мария. Девочка росла, и любимым ее занятием стала молитва. Совсем крошкой, она уходила в лес и молилась Богу в одиночестве. Так на ребенке с младенчества проявилась печать избранничества Божьего. Мария выросла и превратилась в невысокую, но красивую и стройную девушку: светловолосая, с серо-голубыми выразительными глазами, она привлекала к себе внимание. Но держала девушка себя строго, на танцы со сверстницами не ходила. Все также любила молитву. К началу войны Мария – выпускница педагогического училища. Она поступила в разведшколу в Туле, а после нее была отправлена на фронт. Прошла всю войну, которая для нее окончилась только в 1946 году в Кенигсберге. Тесный путь После войны Мария вышла замуж, родила двух дочерей. Когда дочки подросли, она оставила мир и стала монахиней, а потом была подстрижена в схиму. Монашество – это тайна. И каждый постриг – тоже тайна. Душа слышит глас Божий, откликается и идет за Богом. Мать Мария мало рассказывала или почти не рассказывала о себе, потому что духовная жизнь – она не напоказ. Поэтому чада ее узнавали о жизни матушки из случайно услышанных фраз, обрывков бесед, поздравлений к Дню Победы. Храм в честь Успения Пресвятой Богородицы в г. Комсомольске-на-Амуре Так ее чада и узнали о том, как в жизни Марии произошло такое же чудесное явление, как у ее родной мамы. Ей явилась Богородица и позвала за собой. Позвала оставить мир и благословила построить храм в честь Успения Пресвятой Богородицы в Комсомольске-на Амуре. Много лет никто не знал о том, как же монахиня из средней полосы России оказалась на Дальнем Востоке. И лишь в конце жизни скупо, сдержанно упомянула она об этом чудесном явлении, когда ее расспрашивали многочисленные чада. Так же случайно узнавали они о жизни матушки до пострига. Она была так скромна, что даже о ее фронтовой судьбе узнавали урывками. Увидит, допустим, Наталья на ногах матушки в летнюю жару теплые сапожки и спрашивает, отчего она так тепло одета. А матушка неохотно поясняет, что застудила ноги на переправе в годы войны, и вот сейчас старая простуда дает себя знать. Знакомство с матушкой Комсомольска-на-Амуре Из Комсомольска-на-Амуре я получила множество писем, в которых искренне, с любовью, рассказывали о матушке. Чада описывали, как воздействовал на них сам облик матушки: простота, тишина, никакой экзальтации, спокойный тихий голос… Взгляд серо-голубых глаз глядел, кажется, прямо в душу. Раба Божия Татьяна пишет так: «Первое, что я увидела в ее облике – это глаза. Они смотрели на меня с такой любовью! Любовь проливалась из них светлым потоком. И я оказалась в этом бесконечном потоке, ливне любви, и ощутила себя как в детстве, в безопасности, под теплой материнской защитой. Я стояла в каком-то блаженном оцепенении, и забыла все приготовленные вопросы. И думала: зачем я буду о чем-то спрашивать, ведь все понятно и так. Есть Бог, и все от Него, и все в Его воле». Одна из близких чад матушки, Наталья Ивановна, на момент знакомства со старицей работала в техникуме в Комсомольске-на-Амуре заведующей кафедрой и преподавала технологию машиностроения. На работе у нее в тот момент обстановка была напряженная. Начала Наталья Ивановна воцерковляться, после службы в храме помогать, и храм этот быстро стал для нее родным. И вот в мае 1998 года, как обычно, в воскресный день, пришла она на службу. А после службы попросили ее подсвечники почистить. Вдруг – видит: толпа народу собралась вокруг какой-то монахини, и все радостно повторяют: «Матушка приехала, матушка приехала!» А Наталья Ивановна была с ней незнакома. Так ей захотелось подойти к этой матушке, познакомиться, а надо послушание исполнять. Отойдет она от подсвечников, а через толпу никак пробиться к матушке не может. Вернется назад и опять подсвечники чистит. И так несколько раз. Только в очередной раз поднимает Наталья Ивановна голову – а прямо перед ней мать Мария стоит. Смотрит пристально, внимательно, глаза в глаза. Наталью Ивановну как током ударило, такой это был сосредоточенный, ясный, четкий взгляд. Казалось, матушка видит все, что в ней, Наталье Ивановне, есть и было. Улыбнувшись, мать Мария спросила, где и кем работает Наталья. А потом неожиданно сказала: – Помолись, когда на работу пойдешь. Тут матушку священник увел, а на прощанье она эти слова еще раз повторила: – Не забудь, помолись, когда на работу пойдешь. Так Наталья Ивановна и сделала. И – чудесным образом наладилось все на работе. Обстановка совершенно изменилась, и работать стало очень приятно. Так матушка духом прозрела все ее неприятности на работе и помогла с ними справиться. Стала Наталья Ивановна духовным чадом схимонахини Марии и окормлялась у старицы 8 лет, до самой ее смерти в 2006 году. Молитвенница Матушка была молитвенницей. Один раз Наталья была свидетельницей ее молитвы. Шел разговор о каком-то происшествии, и мать Мария, отвернувшись, помолилась за человека, попавшего в беду. Наталья вспоминает, что была поражена этой краткой молитвой: матушка обращалась к Божией Матери так, как будто Она стояла рядом. Молилась схимонахиня Мария за всех своих чад и духом чувствовала, когда им плохо. Чада чувствовали молитву старицы. По ее молитве в жизни все налаживалось, становилось на свои места. Помогала матушкина молитва в трудных жизненных обстоятельствах. Однажды Наталья тяжело заболела. Обычно у нее всегда был запас лекарств, потому что в то время ее мучили частые ангины. А тут, как на зло, все лекарства кончились. Наталья измерила температуру – ртутный столбик уже превысил отметку в 39 градусов. С трудом встав с постели, пошатываясь, подошла к шкафу, еще раз проверила коробку с лекарствами – нет ничего, пусто. Даже жаропонижающего нет. Легла в постель снова, и почувствовала, как тяжело дышать – начался отек. Наталья попыталась молиться, но в голове все путалось. Запомнила, что последние слова были обращены к духовной матери, и как будто провалилась куда-то. Утром проснулась от солнечного луча, играющего на подушке. Голова не болела, была легкой, все тело – полным бодрости и сил. Абсолютно здорова! Наташа оделась и поехала к матушке. Поднимается по ступенькам, а матушка сама уже ей дверь открывает и – с порога: – Поправилась? И слава Богу! Раба Божия Александра из Комсомольска-на Амуре рассказала в письме, как по молитвам матушки прошло хроническое кожное заболевание у ее матери, мучившее ее много лет, и отступившее на следующий день после молитвы старицы. Также Александра рассказала о тяжелой болезни и исцелении маленького внука, который лежал в инфекционном отделении. Полуторагодовалый ребенок находился в таком тяжелом состоянии, что решили делать переливание крови, уколы и капельницы уже не помогали. Александра в слезах поехала к матушке и попросила ее святых молитв за ребенка. На следующий день состояние внука значительно улучшилось, переливание крови делать не пришлось, ребенок выздоровел, и его выписали из больницы. Александра написала о том, как ценили люди молитвы и благословение старицы, сколько выздоровлений произошло, как люди получали жилье, как открывались все двери, легко покупались билеты, и благополучной была дорога. Собор в честь Казанской иконы Божией Матери в г. Комсомольске-на-АмуреПевчая собора Казанской иконы Божией Матери Грищенко Ольга Дмитриевна написала о том, как молитва матушки помогла ее маленькой дочери: «В июне 1998 года у нас родилась дочь Елена. Когда ей был один месяц, врач-окулист сказала, что в одном глазике перекрыт слезный канал. И даже назначила на вторник операцию по проколу канала. Глазик у дочки гноился. Было очень страшно, ведь доченька совсем маленькая. Я знала, что сейчас в городе находится матушка схимонахиня Мария из Москвы, к которой многие обращались с просьбами, недоумениями, проблемами. И приходила помощь по ее молитвам. Я взяла свою Леночку и пошла к матушке, рассказала ей о болезни дочурки. Матушка приняла нас ласково. Сказала, что, в первую очередь, нужно обращаться к небесному врачу, а потом уже к земному. Потом матушка замолчала и задумалась. Я только позднее поняла, что это она молилась за нас, грешных. Затем мать Мария сказала, что во время родов была травма, пережат слезный канал. Благословила заказать водосвятный молебен Казанской иконе Божией Матери, и водой с молебна промывать глазик. Что мы и сделали. А когда пришли во вторник к окулисту, врач сказала, что операция не нужна, слезный канал открылся. Вот так Господь и Божия Матерь по молитве матушки наши слезки утерли». Жительница Комсомольска-на-Амуре, Мартова Тамара, рассказывает в письме, как, по молитве старицы, отошли тяжелые искушения. Семья Тамары (она сама, муж, дочь, брат и мама) собралась эмигрировать. Оставалось 2 недели до отъезда, и билеты уже заказаны, и вещи собраны. Но на душе было неспокойно. Что ждет их в чужой стране? И Тамара с дочкой пошли в храм. Там в это время была мать Мария. Тамара с дочкой подошли к ней и поделились своими переживаниями. Старица сказала: «Там, куда вы едете, рабы нужны». И благословила их остаться. Сразу же ушла вся тяжесть с сердца, они очень обрадовались благословению матушки. Но как было повернуть все события вспять – непонятно. Ведь муж и брат хотели уехать. Напоследок Тамара спросила у матушки: «Как сделать, чтобы мы не поехали?» А потом, по словам Тамары, произошло настоящее чудо. Возвращаются они с дочкой домой, волнуются, переживают. Как с мужчинами объясняться? Тут вдруг приходит к ним брат и говорит: «Я пока не поеду». А Тамара с мужем в один голос радостно отвечают: «И мы не поедем!» Так и остались в родных краях, о чем сейчас нисколько не жалеют. Так семья Тамары избежала необдуманного поступка, и сейчас все они вспоминают об этом радостью. Молитва схимонахини Марии помогала не только в трудных жизненных обстоятельствах. Главным было то, что молилась она о спасении людей, о том, чтобы пришли они к вере, чтобы жили благочестиво. Духовные дары старицы По воспоминаниям чад, мать Мария была очень скромным, смиренным человеком. Она была подвижницей и, как все подвижники, мало ела, кушала обычно чайной ложкой и совсем простую пищу. Часто болела, но старалась не принимать лекарств. Главным лекарством для нее было святое Причастие, святая вода и просфоры. Но других к такой аскетической жизни она не призывала, так как обладала духовным рассуждением и знала, кто сколько может понести. Так раба Божия Александра прислала письмо матушки с советами о посте. Вот отрывок из письма: «В отношении еды ты сама не бери на себя больше, чем надо, а то немало случаев больших бед после самочинных подвигов. Придерживайся середины и будет хорошо; а то хитро подойдет (враг), ослабит последние телесные силы, и никуда не будет годно, ни молиться, ни физически трудиться, вот ему радость. Так что, дорогая, очень важно внутреннее перерождение: желание ничего плохого не только не делать, но и не помышлять». Матушка была кроткой и терпеливой. Наталья Ивановна вспоминает, как один раз матушка тяжело болела. Наталья пришла ее проведать. Смотрит – а на прикроватном столике стоит настольная лампочка без абажура. И яркий свет бьет матушке прямо в глаза. Ахнула Наталья, стала убирать лампочку. А келейница расстроилась: вспомнила, что матушка кротко попросила убрать лампу. Она и хотела убрать, да закрутилась по хозяйству и забыла. А матушка, попросив один раз, замолчала и больше не жаловалась на яркий свет, бьющий ей, страдающей от болезни, прямо в глаза. Молча терпела. Еще матушка была строгой. В одном из монастырей она внезапно отчитала человека, который впал в уныние и решил уйти в мир. Он никому не открывал мучающие его помыслы, и был поражен, когда схимонахиня эти помыслы обличила. Матушка отругала его и, видимо, помолилась, потому что отступили от него бесовские помыслы. Отошло уныние, и он только радостно повторял окружающим: – Ну и матушка! Ай да матушка! Был и такой случай: поехала Наталья Ивановна с одной сестрой к матушке. Заходят они в электричку, а у сестры – чемодан довольно большой. Наталья предложила вдвоем его на верхнюю полку поставить, чтобы людям не мешал в проходе. Но сестра отказалась: – Пусть стоит, где стоит. Ничего, кому надо, обойдут! Буду я тут еще ради чужого удобства возиться с такой тяжестью! А тут на остановке зашел народ, стало тесно, и чемодан этот очень мешал людям всю дорогу. Когда к старице приехали, она Наталью встретила приветливо, а на ее спутницу смотрела строго, укоризненно. Та ничего не поняла: почему это матушка ею недовольна?! А мать Мария и говорит: – Почему только о себе думаешь? О людях почему не заботишься?! Вот так православная! В другой раз после службы в храме старица вдруг обратилась к служащему священнику с вопросом об одной певчей на клиросе. Священник с недоумением ответил, что действительно, поет на клиросе такая сестра, но сейчас ее нет, она дома, готовится к сессии. Тогда мать Мария попросила отвезти ее к этой сестре. Сели они в машину, поехали. Приезжают к этой девушке, а старица говорит, что хочет побывать у нее на даче. Все, конечно, в недоумении, но поскольку мать Марию давно знают, ни о чем не расспрашивают, а слушаются. Вот уже и на дачу приехали. Матушка им и говорит: – Вы все в машине посидите, а мне нужно тут пройтись, осмотреться. И, выйдя из машины, идет на соседний участок. Начинает ходить по чужому огороду, прогуливаться. Сидящие в машине молчат. Ждут, что дальше будет. Вдруг открывается дверь домика, что на соседнем участке, выходит мужчина. Растрепанный какой-то, воротник рубашки расстегнут на несколько пуговиц. Подходит он к матушке и начинает у нее что-то спрашивать. Сначала вроде сердито, а потом успокаивается. Вот они уже вместе ходят между грядок и говорят что-то неспешно. И даже улыбаются. Через какое-то время матушка заканчивает разговор. Мужчина провожает ее и просит благословения. Мать Мария садится в машину и, ничего не объясняя, говорит: – А теперь поедем назад в храм. Расспрашивать старицу никто ни о чем не решился. Шли дни. Постепенно эта история стала забываться. Только месяц спустя священник узнал этого растрепанного соседа по даче в элегантно одетом мужчине. Он пришел на исповедь: – Хочу я грех свой исповедать, батюшка! Помните, вы ко мне в сад приезжали, матушку ту чудесную с собой привозили? А я ведь тогда тяжелые времена переживал, испытывал сильное уныние. И решил покончить с собой. Повеситься. Я уже на чердак залез и петлю сделал, собрался эту петлю на шею надеть – слышу шум какой-то на участке. Кто-то чужой ходит. Ладно, думаю, успею я повеситься. Сейчас посмотрю, кто там ходит, а потом и повешусь. Вышел, а там – матушка. Поговорил я с ней. А после разговора так мне на душе хорошо стало! Все скорби отошли куда-то! Солнце светит, птицы поют, гладиолусы мои любимые распускаются! Хорошо! Что это, я думаю, вешаться надумал, что за помрачение рассудка нашло?! Пошел, снял веревку. И вот – дальше живу. А постепенно и жизненные обстоятельства к лучшему изменились. Я вот пришел покаяться в попытке самоубийства. Отпустите грех, батюшка! Может, епитимью какую… Рассказ настоятеля храма в честь Успения Пресвятой Богородицы игумена П. «Хочу сказать, что я по натуре человек скептического склада, поэтому можете не опасаться с моей стороны каких-либо преувеличений в оценке личности матушки Марии. Речь пойдет исключительно о том, “что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши” (1Ин.1-1). Вот с рук, пожалуй, и начну, то есть, с истории нашего с ней знакомства. Свой первый приход я получил в год тысячелетия Крещения Руси (1988). Прибыв на него в город Комсомольск-на-Амуре, нашел там переделанный под церковь небольшой жилой дом в довольно плачевном состоянии. На одной из ближайших служб призвал прихожан вносить пожертвования для ремонта здания. Мой призыв особого эффекта не имел, то ли по бедности малочисленной паствы, то ли оттого, что люди хотели сперва присмотреться к новому батюшке. Надо сказать, оснований для недоверия мой предшественник оставил им предостаточно. Да и сам я, как увидите ниже, был далек от апостольской нестяжательности. Однажды на вечерне замечаю в храме незнакомую старушку в темно-сером плаще и большом черном платке, в несколько слоев намотанном на голову. Поверх него натянут жгут каких-то нелепых выпуклых очков, похожих на летные или сварочные. Сдвинутые на лоб, они производят довольно комическое впечатление. Но мне – не до смеха, так как мои прихожане, явно забыв о молитве, обступили эту «летчицу» и без конца суют ей в руки и в карманы какие-то бумажки. Во время каждения убеждаюсь в том, что это – поминальные записки и деньги. Моему внутреннему возмущению нет предела: “Как так! Кружки стоят пустые, старая штукатурка на голову осыпается, а тут без настоятельского благословения какая-то залетная смеет последнее отнимать! Да еще во время службы!” Еле дождался окончания всенощной, но не успел и рта раскрыть, как старушка сама ко мне подошла со свертком в руках. – Вот, – говорит, – батюшка, вы в храме Успения Божией Матери служите... Примите же от нас, москвичей, во славу Пречистой. (Матушка много лет в столице прожила). Я край газетки отвернул, смотрю – ризы голубые парчовые, о каких тогда и мечтать не смел. – Нет, – отвечаю, – не приму. Что это вы тут на службе мне устроили? Или в Москве не принято на сбор пожертвований в храме у священника благословляться?! Она поклонилась и вышла, оставив сверток на панихидном столе. На следующий день, по случаю престольного праздника, после Литургии во дворе была накрыта трапеза, на которую я велел и нашу гостью пригласить. Сижу с причтом на одном конце стола, а она – на другом. Поглядываю на нее невольно: характерная аскетическая бледность лица с оливковым оттенком и глаза какие-то необыкновенные. Уже много позже понял – так смотрит бесстрастие... Матушка же на меня никакого внимания не обращала и, как мне сначала показалось, вполголоса рассказывала соседям о посещении каких-то приходов, попутно давая характеристики служившим на них пастырям примерно в таком ключе: “Батюшка там очень хороший, только вот зачем же он то-то и то-то делает, ведь так не полагается, грех...” Ну, думаю, час от часу не легче, теперь еще и духовенство прилюдно будет обсуждать... Но вдруг как током меня ударило – она же мои, мои тайные грехи обличает! Ну да, – это я вчера сам сделал, и это про меня, и это – тоже! После трапезы подошел я к Матушке со словами: “Простите, вижу вы непростой человек...” Пригласил ее в свою келью, и тут уж пошел прямой и нелицеприятный разговор. Выяснилось, что Матушка знает про меня все, знает больше, чем я сам. Между прочим, спросила: – Батюшка, а почему у вас руки такие красные? – Как красные? – удивляюсь, – обыкновенные руки, всегда такие были. – Да нет, красные. Правда, не такие как у одного старосты, который и кружки тайно вскрывает, и домой вещи из храма тащит... У него прямо огнем горят и по локоть, а у вас – только вот до сих пор, и такие, красноватенькие. Может, все-таки где-то непорядок с документами или на себя что-то лишнее истратили? Ну, конечно, был грех. Я ведь не только храм благоукрашал, кое-что из церковных средств и на личные нужды шло, на обстановку домашнюю, на утешение плоти... В общем, пришлось не только рукам краснеть. А еще рассказала Матушка, как приход этот в 60-е годы, во время хрущевских гонений, по велению Самой Богородицы открывала. Явилась Она ей в сонном видении и сказала: “Есть такой город – Комсомольск-на-Амуре. Ты должна там храм в честь Моего Успения открыть”. Матушка когда, проснувшись, на карту поглядела – ахнула: чуть не десять тысяч километров от Москвы! Засомневалась – не прелесть ли какая? После этого вскоре ее паралич разбил, и Богородица еще дважды приходила, повторяя: “Поезжай!” И когда решилась ехать – встала на ноги». Рассказ прихожан храма в честь Успения Пресвятой Богородицы «Современный приход Успения Пресвятой Богородицы появился в Комсомольске-на-Амуре в конце 60-х годов по воле самой Пресвятой Богородицы. Мать Мария приехала в наш город выполнять наказ Божией Матери вместе со своей сестрой. Приехав, они познакомились с верующими женщинами и молились дома у одной из них. Господь вразумил купить дом под храм. И вот четыре женщины: Юлия Ивановна Беговаткина, Валентина Митрофановна Макарова, Евгения Ивановна Журавлева, Мария Константиновна Шиш – на свои средства купили дом по улице Лермонтова, 83а. Властям это не понравилось, и они собрали товарищеский суд. Но на суде народ заступился за верующих, сказав: “Пусть бабушки молятся”. Перестраивали дом под церковь всем миром. От руки переписывались богослужебные тексты, акафисты, панихиды. Из подручных материалов изготавливали церковную утварь. Окормлять верующих, служить, исповедовать приезжали священники из Хабаровска: иеромонах Анатолий, игумен Серафим, протоиерей Димитрий. Мать Мария помогала в строительстве храма и молитвой, и средствами, которые жертвовали верующие люди. Она регулярно приезжала в Комсомольск-на Амуре, в течение 18-ти лет окормляла храм Успения и всех верующих этого города. Ездили из Комсомольска-на-Амуре и к ней в Орел. Как-то, по благословению настоятеля храма, одна из четырех женщин, собравших деньги на покупку дома под храм, будущая схимонахиня Евлогия, поехала к матушке в Орел за плащаницей Пресвятой Богородицы. Заказали плащаницу в церковной мастерской. Когда она была готова, принесли в храм освятить. Священник, который освящал плащаницу, сказал, что ее как будто освятила Сама Богородица, такое сильное от нее благоухание. Плащаницу бережно упаковали, и мать Мария со своей спутницей поехали на вокзал, чтобы добраться на поезде до Москвы, а оттуда на самолете лететь на Дальний Восток. Поезд должен был вот-вот отправиться. Им кто-то открыл заднюю дверь в вагоне, и они вошли и встали у купе проводника. Проводник удивился, увидев матушек, но разрешил им ехать. От плащаницы шло сильное благоухание. Некоторым пассажирам это благоухание показалось нестерпимым, они стали возмущаться и прикрывать двери в купе, не выдержав благодати от присутствия святыни. Утром приехали в Москву, сели в автобус, чтобы доехать до аэропорта. Там повторилась та же история. Когда приехали в аэропорт, оказалось, что посадка уже закончилась, и самолет уже выруливает на взлетную полосу. Матушки начали молиться, и самолет задержали. Их попросили сесть в автобус и повезли к самолету. Когда пошли к трапу, то увидели во всех иллюминаторах удивленные лица пассажиров. Люди ожидали увидеть каких-то важных персон, из-за которых задержали рейс. А вместо этого увидели двух пожилых женщин деревенского вида. А когда матушки вошли в салон самолета, вокруг снова разлилось благоухание». Плащаница была привезена в храм как раз накануне престольного праздника – Успения Пресвятой Богородицы. Последний раз схимонахиня Мария приезжала в Комсомольск-на Амуре в 2000 году, когда ей было уже 78 лет. В такие почтенные годы она ехала через всю страну на Дальний Восток в свой любимый храм, к своим чадам. Умерла матушка в 2006 году, в возрасте 84-х лет, и похоронена в городе Орле на Афанасьевском кладбище, рядом с женским монастырем. О.Рожнева, 21 ноября 2013 года

Спаси Господи!

Бог есть Любовь - христианская истина, из числа тех, что предлагается принять христианину... Павел в своем послании дает, можно сказать, каноническое определение Любви: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится (1 Кор. 13, **) обычно эти строки и Павлово определение любви рассматриваются применимо к нашей земной жизни. И это правильно... Но ведь и Бог нас (каждого по отдельности и всех вместе) людей-человеков любит точно так же. Мы лишь можем в этой Любви уподобиться Ему - Образу истинной Любви...

Во славу Божию, дорогие! Недавно как раз думала о том, сколько подвижников нашего времени остаются неизвестными. И не потому,что их нет,(как часто приходится слышать) а потому, что мало о них известно. И с одной стороны,ввиду различных обстоятельств понимаешь, что наверное так действительно полезнее..

Спаси Господь, Оля за ваш труд! Очень хороший получился рассказ! Было бы хорошо, если собрали больше информации и написали книгу. Помоги вам Господь!

Три века гонений заканчиваются блестящей победой христианства над язычеством. Героический период сменяется «временами благоденствия и мирного жития». Религия становится уже достоянием масс, но вместе с этим неизбежно и фатально снижается высокий уровень первого христианства. Новая эпоха потребовала и нового способа «стяжания небесных венцов». Чтобы отречься от мира, надо теперь уйти от него, чтобы достигнуть безстрастия - необходимо пройти долгий путь «внутреннего делания». Мученический подвиг сменяется добровольным мученичеством: самоотречением и аскезой, жизнью в пустыне среди труда и лишений. Начинается великий исход в пустыню. Зарождается эпоха монашества, которое не напрасно именуется «ангельским образом». - «Свет монахов суть ангелы, а свет для всех человеков - монашеское житие». В этих кратких словах Иоанна Лествичника заключается ареопагитовская мысль о единстве и иерархичности мира видимого и невидимого... ... процесс Божественной мировой жизни протекает постепенно в рамках строгой иерархичности. Богоначального первичного света приобщаются прежде всего высшие ангельские чиноначалия и сообщают его по иерархической нисходящей постепенности нижестоящим ангельским чинам. Они являются как бы зеркалами, отражающими этот Свет. Это - «вторичные светы». После ангелов этого светолития удостаиваются наиболее духовно-чуткие, одаренные люди. Таким образом, составляется «золотая цепь», которая, как говорит Симеон Новый Богослов, «утверждается в Боге, будучи неудоборазрываемой". По словам св. Максима Исповедника, «твари причащаются Божественного блаженства соответственно своей восприимчивости», больше или меньше согласно с достоинством воспринимающих. Таким образом, ангельский мир есть посредствующий между Богом и человечеством. На земле иночество продолжает «золотую цепь», соединяющую с миром ангельским на небесах и изливает миру земному, тленному и падшему, это сияние святости, любви и мудрости. Иночество должно быть преисполнено этим светом и преломлять его в делах чистоты, милосердия и боговедения: продолжать на земле и довершать ангельское служение, стать «служебными духами» для тех, которые имеют наследовать спасение, для томящегося во грехах и неверии человечества. Уподобляться ангелам-духам монашество может только духом, а не телом, только «частицей Божества» в себе, по слову Григория Богослова, т. е. своим ипостасным началом. Оно должно, как и все разумное, духовно-одаренное человечество, раскрывать в себе заложенную в нем потенциально божественную стихию, развивать свое духовное дарование, совершенствоваться и приближаться к Божественному Первоисточнику жизни ... То «милующее сердце», о котором так глубоко и трогательно говорит авва Исаак Сирианин, содрогающееся печалью и состраданием о всякой душе и всякой твари, и даже о врагах истины, т. е. демонах, обращается к миру в подвиге духовничества и старчества. От древних подвижников Востока эта линия тянется к Паисию Величковскому и нашим знаменитым Оптинским Старцам. «Оптина - один из прекраснейших цветков иноческого вертограда, один из лучезарных светочей православного мира и его ангелоподобного собора монашествующих. Исповедь, руководство жизнью, совет самого, казалось бы, прозаического повседневного содержания приближают иноков к их назначению быть ангелами хранителями мира». Подобно тому, как кристаллическое вещество, находясь в расплавленном состоянии, не имеет определенных форм, но все в нем в движении, и только охлаждаясь постепенно, оно принимает определенные четкие формы кристалла, так и в Церкви - ее быт, догматы, каноны, ее институты - все вначале не имеет явно выраженных форм, но впоследствии они выльются из духовной сущности Церкви по законам истины, заключенной в недрах ее. Итак, пока еще состояние Церкви находится как бы в расплавленном состоянии и она пронизана вся целиком светом и теплотою Духа Святаго, в то время всякое проявление жизни в ней по сущности своей не может быть неистинным, оно все в Духе Святом и по действию Духа Святаго. Когда же Церковь расширяется и вбирает в себя элементы, находящиеся на первичной стадии духовного развития, не изжившие еще в себе «ветхого человека», тогда, благодаря этому прившедшему новому элементу, уклонения «одесную и ошуюю» становятся неизбежными. Но Церковь чувствует ложность их. Эти уклонения вынуждают Церковь ясно выразить исконную истину, оформить ее, символизировать и поставить точные грани. Так происходит кристаллизация форм и установление Церкви, так совершается энтелехийное ее становление. Подтверждение этой мысли мы находим в Евангелии: Спаситель сравнивает Царство Небесное с «зерном горушным», «которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастает, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф. 13, 32). Зерно всякого растения уже в потенции заключает в себе все растение, и рост его не есть привнесение чего-либо нового, ему не свойственного: так, например, из желудя всегда вырастает только дуб. Подобно этому и христианство с самого своего возникновения имеет в себе все свои составные элементы, и история христианства есть развитие этих элементов. Так и монашество, и старчество, хотя бы в зачаточном состоянии должны были существовать с самого начала христианства. Пустынники основоположником своим считают Иоанна Крестителя. Иннокентий, ученик Нила Сорского, пишет в завещании: «Если Бог благословит быть Церкви в пустыне нашей, то пусть устроят ее во имя великого Иоанна Предтечи на празднование третьего обретения честныя главы его, сей бо есть великий наставник всем инокам пустынножителям». (По этой причине и главная церковь Оптинского скита посвящена этому святому.) Цель пустынножителей - стяжание непрестанной молитвы. Св. Григорий Палама (+ 1360 г.) возводит делание непрестанной молитвы на недосягаемую высоту, указывая на Пречистую Деву Марию, как первую, воспринявшую на себя образ постоянной молитвы. Он говорит, что Пресвятая Дева Богородица, пребывая во Святая Святых и внимая Священному Писанию, исполнилась сожаления к погибшему чрез преслушание человеческому роду и стала отыскивать лучший способ беседы с Богом, чтобы получить через него дерзновение и ходатайством Своим снова привлечь к нам Божию милость. Ища же, что нужнее всего молитвенникам, и чем приходит молитва, Пресвятая Дева нашла это в. священном безмолвии: безмолвие ума, далекость мира, забвение всего дольняго и восхождение через это к Боговидению. Ибо пребыванием в безмолвии отпадает от внутреннего человека все земное, низкое, человеческое. Мы отрешаемся и отходим от дольняго и восходим к Богу. Пребывающие в молитве и молениях день и ночь в полном безмолвии, тем самым очищают свое серце, соединяются неизреченно с Богом и, как в зеркале, видят Его в себе. Потому и Пречистая Дева Мария, отрекшись всего житейского и переселившись от людей, отказавшись от всякого общения и любви ко всему земному, избрала жизнь никому невидимую и необщительную, пребывая в храме. Здесь собрала Она весь ум в одно пребывание с Богом, внимание и непрестанную молитву, и с ее помощью стала превыше всего мирского мятежа и помышлений. Она совершила новый, неизреченный путь на небо, который есть мысленное молчание. Возносясь выше всех созданий и тварей, Пресвятая Дева гораздо лучше, чем Моисей, созерцала славу Божию и, причастившись божественной благодати, не подлежащей слову и паче ума, стала светлым облаком живой воды, зарею мысленного дня и огнеобразною колесницею Слова. Из книги И.М. Концевича «СТЯЖАНИЕ ДУХА СВЯТАГО В ПУТЯХ ДРЕВНЕЙ РУСИ»

О смирении ума. Есть такие краткие истории, поучительная ценность которых, для тех, кто любит мудрость, очень высока. Эта история именно такая. Как-то раз, теплым летним днём, я услышал запомнившийся мне разговор двух священников на дворе, прилегающем к собору, в котором около часа назад закончились дневные службы. - Объяснял я ему, объяснял, - сетовал один из батюшек,- а он упирается на своём и приводит мне бесчисленное доказательство того, что на это нужно совсем иначе смотреть, и что наука нам прямо говорит о том, что Бога нет, - батюшка бессильно махнул рукой, - Ну что можно объяснить начальнику, который привык только говорить, а не слушать.. - Ты бы ему из святых отцов такой привел пример, — собеседник сетующего батюшки, немолодой уже священник, кратко процитировал то, с чем бессмысленно было спорить. - Да говорил я ему и это, а он в конце разговора мне сказал, что у него два высших образования, что он не может изменить своего мнения к религиозным предрассудкам. - Ты знаешь, отче, - спрашивает сетующего батюшку собеседник, - какие люди на земле самые страшные? Находясь неподалеку от разговаривающих между собой священников, я весь превратился в слух, безошибочным чутьём чувствуя, что разговор сейчас повернётся в неожиданном для меня направлении. И не ошибся. Выждав в таких подобающих случаях, продолжительную паузу, немолодой, уже с проседью протоиерей сказал: - Самые страшные люди на земле - это умные люди. Дурака, того хоть чему-то можно научить, а умного человека, его ничему новому не научишь..Он же уже сам умный. И этим всё сказано. От особенно умных людей, даже Бог отворачивается, Он их уже не вразумляет, Он их оставляет наедине с их умом. С такими людьми бесполезно о чём-либо говорить. Как и положено, среди образованных людей, разговор после того, как мысль приобрела форму, повторно к прежней теме уже не вернулся. Кстати, оба священника, если мне не изменяет память, имели в миру высшее образование. Но это никак не мешало им свято верить всему тому, чему нас учит Святая Православная Церковь, в течение почти двух тысячелетий. Не возьмусь судить за себя самого, насколько образован я сам, но я замечал, прежде всего, именно за самим собой, что заболеть грехом высокоумия и сделаться умником, от которого отворачивается Бог, можно очень легко, цитируя только лишь одних святых отцов. И таких суперправославно мыслящих людей в наше время, можно встретить немало. У суперправославного, у него всё разложено по полочкам, он обо всём имеет истинно православное мнение, о чём его ни спроси. О душе, о политике, о смирении, о зависти, о заповедях, об исторических личностях, о догматах, об иконах, о церковном пении..обо всём-то он знает. Но вот видит ли он гордость своего ума? Видит ли свою личную гордость? Кается ли он в ней? Думаю, что многие, гордости своего ума не видят и не в силах её увидеть, потому что увидеть своё высокоумие на практике очень и очень нелегко.. В настоящее время я считаю, что грех высокоумия, распространён особенно широко. Но вот как не пополнить собою армию этих самых страшных людей, от которых отворачивается и которых перестаёт вразумлять Бог, как это сделать? Честно скажу, я не знаю ответа на этот вопрос. Ответ на этот вопрос, я считаю, каждый должен искать в молитве, посильном исполнении заповедей Христа. «Блаженные нищие духом»..то есть, блаженные те, кто не мнит о своём уме высоко.. (Из коротких рассказов о смирении Сергея Михайлова http://www.edinstva.ru/)

Третье Воскресение Христово – Пасха – в Оптиной пустыни. А всего - вот уже два года, как я здесь. 24 мая пошел третий год моего пребывания в месте где «небо встречается с землей», где 110 лет подряд своими собственными стопами все вокруг исходили 14 оптинских старцев… Забавно, но я уже здесь тал личностью немного легендарной, о которой полушепотом, за спиной рассказывают как «он приехал на 2 дня, остался на два года…» ну и еще всякие прочие мелочи, которые не стоят особого внимания… Да, так оно и было в апреле 2011… 4 числа,.. а 7 он собирался возвращаться в мск, был куплен билет «кудато», что сейчас уже не имеет никакого значения. Приехал после Питера, где после литургии в Александро-Невской Лавре у мощей своего святого – Александр Невского, посещения часовни Ксении Петерургской и явилась эта мысль: «заехать на пару дней к Оптинским старцам, бо очень и очень давно собирался, давно и долго – лет *-дцать». И первой в Оптиной Ксения Петербургская его и встретила, на ее большую икону справа в Казанском храме монастыря упал его взгляд, когда он в первый раз, по прибытии в пустынь, вошел в него… После вечерней службы и размещения в гостинице скита, вышел он в сосновый лес, окружающий скит и монастырь, вдохнул свежего воздуха и замер, оглушенный необычной тишиной, тишиной, которая окутывала все вокруг своим миром и покоем. А самое удивительное, что эта внешняя тишина срезонировала с тишиной внутренней - тишиной совершенно умершей души… Сел он на пень от двухсотлетней срубленной сосны, курил сигареты одна за другой и пытался этой тишиной «надышаться», слушая пение мелких щебечущих птах, любуясь заходящим солнцем, облаками, разыскивая первые появляющиеся звезды на небе, осматривая все вокруг… Подумал, что двух дней «надышаться» будет маловато, надо остаться хотя бы до Пасхи… С тех пор прошло два с лишним года… Тысячи людей, различные послушания (в первый месяц – общие в скиту, а потом в келарской службе (до сего дня)), сотни дней… В первый год он все метался, куда-то рвался, собирался возвращаться в мир, как будто за ним кто-то гонится, думал о каком-то «матче реванше», пыжился «кому-то что-то доказать», «оправдаться делами», «отдать долги тем кому должен», думал, что кому-то там, в миру нужен – друзьям ли, родственникам ли, гражданам этой страны ли, человечеству ли, что что-то важное он там должен сделать, - что на самом деле было пустым и совершенно бессмысленным делом… Понадобился год с небольшим, чтобы понять что никому кроме Него, он не нужен, только Ему и никому больше… ну может быть еще кто из святых может быть замолвит за него перед Ним словечко… Понять, принять, переварить, усвоить и любить тех, кому он не нужен, кого знал, кого знает… И возможно это только с Ним. А без Него это… Как человек, давно пришедший в церковь, которого просто по куче причин никак нельзя назвать неофитом, новоначальным или неопытным человеком (только из ложной скромности или ложного смирения, разве что), у которого давно почти все вопросы, недоумения были разрешены, но оставался один вопрос, может быть самый важный и самый главный, ответа на который он не мог никак найти, как не старался много-много лет… Не находил он на него ответ в первый год своего пребывания в монастыре… Этот вопрос совершенно отравил его жизнь в миру, когда по некоторым обстоятельствам он ездил в мир на месяц (в Санкт-Петербург), уладить некоторые проблемы… Этот же вопрос заставил его вернуться в монастырь раньше срока из мира. Понадобилось «умереть для мира» (в том числе через осознание и принятие того что никому мы по-настоящему в мире кроме Бога не нужны), чтобы найти ответ на этот вопрос. Который был последним из всех когда-либо его заботящих, ответа на который он не находил годами. Вот уже почти год, как его совершенно не тревожат вопросы, которых не осталось, проблемы, политика, государство, мир, то, что кому-то он нужен или мир без него не сможет обойтись и тд… Сейчас он пока никуда не собирается уезжать, разве что если выгонят. А так, как обычно, как привычно – послушание, люди, службы, закаты по вечерам, звездное небо, сейчас по весне хоровое кваканье лягушек, пение соловьев и «Господи, хорошо нам зде быти» с пожеланием, чтобы день был длиннее, чтобы он не заканчивался несмотря часто на усталость физическую. Удивительно, но чем больше устаешь физически, тем сильнее и живее ощущение тихой радости от того, что есть «здесь и сейчас». А главное, то чем он в первый день был очарован – тишина, тишина которой он не мог надышаться в первые дни, тишина, которая два года оказывала влияние на внутреннюю, оживляя душу… Трапеза исполнена, насладитеся вси. Телец упитанный, никтоже да изыдет алчай: вси насладитеся пира веры: вси восприимите богатство благости. Никтоже да рыдает убожества, явися бо общее царство. Никтоже да плачет прегрешений, прощение бо от гроба возсия. Никтоже да убоится смерти, свободи бо нас Спасова смерть. Угаси ю, иже от нея держимый. (опубликовано в моем блоге)