Olqa

Скорее всего относительно наших Праотцев говорить о стадиях любви ко Господу не совсем правильно. Стадии скорее подходят ко времени выкарабкивания человеков из нажитых грехов своих, из их осознания. Я думаю - конечно любили! В Раю не могло быть нелюбви...

Аня, подумалось - разве сроки после Соборования установлены какие для исцеления? И мы же не знаем, если бы Вы не соборовались, наступило бы исцеление))

Но боль свою все же с Господом соотносит...Так как часто совет спасительный читать Жития, чтобы самим укрепляться, опять же примером, вот что писал Преподобный Старец Антоний. "...Я утешал было себя, что получу скоро от болезни своей облегчение и буду, может быть, иметь приятное удовольствие в непродолжительном времени посетить вас. Но совсем иначе Бог строит, нежели как нам хочется: ибо как вы не далее можете путешествовать, как из одной комнаты в другую, так и у меня только и езды, что с печки на лавку...Но не только меня беспокоит собственное недугование, сколько болезную сердцем о вашем злострадании. Ибо известно мне от учения святых отцов, что всякое искушение и болезнь, яко врачевство, от Бога допускается нам для исцеления немощствующей души нашей; ибо чрез злострадание телесное дарует Господь и преждебывших и настоящих грехов оставление, и от будущих зол возбранение. А посему Господа Бога, яко богатого в милости к нам, и всем полезная устрояющего, должны мы от всей души благодарить, что удостоил нас в числе хворых быть, а не роптать...Потому и я с помощью Божиею стараюсь болезнь свою сносить благодушно. Если иногда разболится нога моя, то терплю равнодушно; если когда оскудеет врачевство, то сношу без смущения. Если не в силах бываю сидеть, то лежу; а когда и от лежанья устают бока, то без досады встаю. Если встретится какое неудовольствие, то без огорчения стараюсь сносить за то, что и сам нередко других огорчал, и ведением, и неведением. Пищу потребляю не какую хочется, а какую подадут, хотя бы и не по вкусу; и за все случающееся благодарю Бога, о более за то, что не лишил меня возможности читать книги и отчасти приносить Ему недостойное моление мое. Никогда не имел я столько времени к чтению душеполезных книг, как ныне в болезни моей долговременной, а потому и недоумею, что воздам Господеви моему о всех, яко воздаде ми!..Вот состояние духа моего в болезни я пред вами не скрыл: не знаю, как вы поступаете. Может быть, вы крест свой несете великодушнее меня, о чем сердечно радуюсь. А когда вы от оскудения терпения малодушествуете в скорби своей, то и сему не удивляюсь, ибо свойственно немощному нашему естеству в печальных неведениях пренемогать и малодушествовать. Впрочем, от малодушия и нетерпения не только ни малейшего нет облегчения, но еще и вящее следует угнетение. А посему прошу вас именем Божиим быть сколько возможно помужественнее. Но как мы сами собою не в силах себе дать ни терпения, ни мужества, ни благодарения, потому что как сии, так и прочие блага не от людей, но Свыше от Отца светов к нам ниспосылаются, то по сему внутренние очи свои должно возвести к Живущему на небеси и умолять Его благость тако: "Господи, Ты Сам веси, что мне полезнее, аз на Тя, Господи моего, надеюся и Твоей воле Святой себя вручаю: твори со мною еже хощеши. Аще отверзеши мне двери милосердия Своего, то буду я здрав; если же угодно Тебе да долее пию судеб Твоих пелынь на прогнание греховного во мне вреда, буди благословен! Обаче не моя, но Твоя да будет воля! Точию даруй мне помощь в печали моей, и буди прибежище от скорби обдержащия мя, и якоже Сам Ты искушен был еси, сице и мне во всех моих болезнех, бедах, скорбях, печалях, искушениях и нуждах душевных и телесных даруй скорую Твою помощь и терпение великодушное со благодарением!" Тако во всех скорбных обстоятельствах учит молиться святитель Христов Димитрий. И когда вы тако или иначе подобно сему будете в болезни своей вручать себя в волю Божию, то уповаю, не закоснит к вам прийти милость Господня, дающая мир душе вашей, утешение сердцу и облегчение телу". Какая духовная опытность, какое доверие и любовь к Всемогущему Господу Богу слышатся в строках этого удивительного письма! И сколько заботы о душе другого человека...Едва ли действеннее докторского лекарства может быть такое вот письмо, полученное больным и унывающим человеком. Заметь эти страницы, читатель, и если будешь страдать от посланного тебе Господом недуга во исцеление души, перечти их. О. Антоний в письма свои вкладывал свою душу...." (из Жития) Светлана, а потом - но или хощу или не хощу спаси мя...Какой выход-то? Терпеть приходится все одно...

)))) Ладно...Теория вещь хорошая...Как возразить, понимая неравные силы и причины двух Любящих сторон... Очиститься от страстей, опять же, помогает благодать.

Светлана, это скорее опытным путем познается. Тут вроде замкнутого круга - без смирения не будет благодати ( ну а как?), без благодати - совсем немощные, усилиями воли, которая опять же - по благодати. Ну или чтобы захотеть усилия воли хотя бы вынужденно применять, нужно познать разницу - было тебе так, а стало вот как...Почему это вдруг? Все повторяется...И следующий раз повторится, если мир разрушишь. С другой стороны. Вы считаете, что нет у Вас Любви к Богу. А что тогда есть? Нелюбовь? Не верится что-то...И в равнодушие не верится)). Это надо на беседу, чтобы священник все же именно Вам сказал))). Вас выслушав...Прояснил тьму эту...

Кем-то записан был и позднее (в 1874 году) напечатан в «Калужских епархиальных ведомостях» рассказ о.Антония, игумена Череменецкого монастыря, который был помещен и в житии о.Моисея. «Ограда около нашего монастыря, - говорил о.Антоний, - строилась в тот год, когда, по нашим грехам, пуд муки продавали по четыре да по пяти рублей, а меру гречневых круп – по четыре рубля…Смотрю я, бывало, на о.игумена Моисея в то время, да и думаю: «Господи, вера-то какая у этого человека! В Евангелии сказано, что верою можно горы переставлять, а тут созидает человек верою горы там, где их не было». Ничего нет, хлеба даже у братии нет, а он этакую огромную постройку ведет. И повел, и повел, да так, без перерыва, и довел ее до конца. А ограда-то какая! Несколько домов каменных можно из нее построить. В то же время начал он и гостиницы каменные строить. А пониже колокольни, где теперь каменные гостиницы, стоял прежде для приезжих всего один флигелек деревянный с мезонинчиком. Для устройства гостиницы надо было срыть гору. Землю с горы возили в озеро, что на берегу реки, и сыпали землю на три аршина вышины. Чего все это стоило? Братия, бывало, смотрят на все его дела да только дивятся, а иные, маловерные, конечно, и роптали. Братии есть нечего, а он такие большие постройки затевает… - А он только, бывало, молчит да делает свое дело. Идет он раз с братом своим по дороге к реке, и я за ними. О.Антоний и говорит покойнику: «Батюшка, я думаю, не оставить ли уж вам эти постройки до другого времени. Видите, какие трудные времена застали нас за этим делом», А они, хотя и братья были родные, но о.Антоний никогда не выходил у покойника из послушания и звал его всегда батюшкой. В то время почти весь монастырь был битком набит голодными. Дня по три у иного и крошки хлеба во рту не было, он и идет в нашу обитель, знает, что его здесь успокоят. Вот он, покойник, остановился, пожимает себе руки по обычаю, опустил глаза в землю и говорит о.Антонию: «Да, надобно оставить». А сам стоит и помалкивает. Я догадался, что мне следует отойти в сторону, отошел, будто к рабочим, а сам, грешный, стал за ракитою да и слушаю, что такого он хочет сказать. Знаю уж, что скажет какое-нибудь мудрое слово. Вот он и говорит о.Антонию: «Эх, брат, на что же мы образ-то ангельский носим? Для чего же Христос Спаситель наш вольную смерть за нас принял и душу Свою за нас положил? Зачем же Он слова любви-то проповедовал нам? Для того ли, чтобы мы великое Его слово о любви к ближним повторяли только устами и оставляли его втуне, забывали о страданиях Спасителя за нас, любви ради Им понесенных? Что же, народу-то с голоду, что ли, умирать? Ведь он во имя Христово просит избавить его от голодной смерти, а Христос «любы есть» (1 Ин.4,8). Нет, будем делать для самого же народа, дондеже Господь не закрыл еще для нас щедрую руку Свою. Он не для того посылает нам Свои дары, чтобы мы их прятали под спуд, а чтобы возвращали в такую тяжелую годину тому же народу, от которого мы их получаем. Мы для него же должны тратить его трудовые, потовые лепты», Сам говорит, а слезы у него так и сыплются. Очень уж близко было его сердцу и больно горе народа. Верный был он раб Христов, свято хранил Его заповеди. И уж такой-то святой он был в ту минуту! Я не выдержал, выскочил из-за ракиты, бегу к нему, бросаюсь и ловлю целовать его руку, слезы у меня так в три ручья и льются, а о.Антоний лежит уже у него в ногах и плачет. «Что это вы, братия? Встаньте, - говорит, - Господь с вами». Взял свой костыль и пошел от нас на работы к народу…»

Мы разные все, на разном останавливаемся. Так может казаться, что нет задачи более сложной...Другое дело, что не можем любить тою же Любовью, что Господь нас любит. Ушли родители, и какое-то время было состояние сиротства, хоть и было к тридцати, когда мамы не стало...А потом ....Потом постепенно, потихоньку вдруг начала понимать, что Отец есть, какая же я сирота...И когда был жив отец по крови - да, Светлана, совершенно верно Вы сказали - это - состояние любви - я не думала ежеминутно о любви к родному отцу. Это как бы само собой... Он был, и любовь к нему была. Хотя я ребенком была, и как в детстве понимать любовь? Был отец, с ним хорошо, он все решает, защищает, он же и наказывает, если что, он же - все, все, все...Когда стало понятно, что Господь так же - все, все, все...Отец...

Виктория, как ответить на этот вопрос? Хорошо бы они сами сказали, почему боятся. )) Кто-то никак не хочет в тот или иной монастырь, а другой сестричке, наоборот, только такие условия и желательны...Еще какую цель ставят люди, что знают о монастырской жизни, каков опыт вообще проживания с людьми, терпения... Опять же - духовники...Хотя знаю сестричку одну, у нее духовник за тысячи километров, но всегда рядом)). Сколько я не спрашивала стареньких монахинь - как Вы, матушка?, ничего другого, кроме - Слава Богу за все! Живем и не перестаем благодарить Господа за великую милость к нам - не слышала пока. Наверное, тоже слез было не мало всяких...Нет, не знаю, чего боятся...Слова одни у меня(((. Слышала, например, доводы, почему не тот монастырь, какой нужен. А по мне - не самая уж отрицательная причина высказана. Просто свое представление...А что хоть говорят - в чем страхи?)) А если еще раз к вопросу Светланы вернуться....Наверное, мы мирские чувствования тянем - какая вообще любовь известна? любовь между мужчиной и женщиной, или матери и ребенка, и такую Любовь и думаем обрести... КАК???? Любить Господа больше моих детей???? Мой вопль на многие годы. А она - другая, эта Любовь, они - другие отношения - не человекоугодничества, не сладеньких улыбочек и воспитанного поведения...Ну не знаю...Если пришлось читать о любви, например, мирское что-то - чувства посетили? Посетили...И если Святых Отцов почитать....Чувства будут? Будут...Но разве сравнишь....

Есть обители, где проживание и питание без оплаты. Надо только доехать. Было бы желание...И Промысел Божий, конечно же...

Анастасия, согласна с Вами. Возвращаться домой совсем трудно))). Это были мои размышления на вопрос Светланы - как научиться Любить Господа. Даже не просто размышления, вспоминала, а что мне помогало понять, принять...И с Божией помощью не оставляют эти воспоминания о посещении монастырей. Там не всегда Любовь на виду, но она там - всегда. Монахом не становятся, не имея Любви ко Господу. Поэтому написала. ))

Из письма Преподобного Амвросия, Страца Оптинского:"...Писала ты, что, находясь в тоске, ты молилась Матери Божией послать тебе издалека кого из рабов Своих из какой-либо дальней Пустыни. Хотя после вышло, как будто молитва твоя исполнилась, но такая молитва весьма погрешительна, безрассудна и дерзновенна, и ведет к самообольщению. Впредь отнюдь не молись подобным образом, а молись просто, чтоб Господь и Матерь Божия помогли тебе имиже веси судьбами..."

Еще подумала, что если есть возможность, надо побыть хоть несколько дней на территории Любви ко Господу, в монастыре, лучше женском, выдержать все первые искушения, нападки (не человеческие, конечно же), не уехать в первые же часы. Увидеть Любовь других, способных в ней, чтобы был пример перед глазами. Услышать голоса и слова, дела...Простите, что навязываюсь)))

Грех гордыни несет в себе целый список чего мы, имея ее в себе, делаем. В том числе по греху гордости мы просим, возможно, за людей, отрицавших Господа, не участвующих в таинствах и пр. К сожалению нет времени искать все подробности, было это здесь в темах. Поэтому и предупреждаем возможные препятствия - Аще не во грех мне, Господи! Подумалось, скорее всего полезно каждую нашу произвольную молитву так начинать. Я не утверждаю, что права. Делюсь думками))) Еще припомнилось - помните, у аввы Дорофея в 1-ом поучении.: в смирении и послушании иноки возглашали в трудных ситуациях не "Боже, спаси меня!", а "Боже, молитвами отца моего спаси меня!". Можно в этом направлении также подумать...

Мария, неоконченные)) катехизаторские курсы при нашем храме в Москве. Для всех желающих. Юля, я это давно написала, в первые форумские времена. Вчера просматривала и обнаружила, что этот рассказ в черновиках хранится. Нажала - опубликовать - он появился вчерашней датой. Так что Катя из Лондона тогда еще отметилась, когда была здесь. Но вот все же вспомнили ее))). Хотя я и не забываю. Только грустно, что так вот вышло...

Мария, да, Оптина очень дорога и утешает... Еще добавлю немного. Однажды стояла на панихиде. Свой Помянник уже убрала. На скамеечке сидела стааааренькая схимонахиня мать Анастасия. Встала, подошла ко мне и говорит тихонько: "Ты что же это стоишь, не поминаешь никого? Надо поминать всех, кого можешь вспомнить. Всех поминай - соседей, друзей. Им это очень и очень нужно." И много раз повторила, что всех-всех надо поминать. Конечно, надо благословение спросить. По возможности. Где-то здесь есть тема, отец Даниил писал о поминовении - отвечал на вопросы и пояснял. Не сказать, чтобы все было совсем просто с поминовением. Хорошо бы найти и перечитать. Может есть у кого в закладочках, поделитесь. И в одном из Синодиков Оптинских первая самая запись такая: "Аще не во грех мне, Господи, прими сии поминовения о здравии (или упокоении) рабов Твоих... "И дальше столбиком имена.

На всяк.случай поясню: на фото Оптинский Синодик, в котором поминаются сродники Старцев и монашествующих былых времен.

Юля, так то в Оптине, где Синодики имеют срок. Почти все)) Я бы посоветовала помечать. Жизнь долгая, с памятью вариантов много всяких. Опять же вдруг дети продолжат, будут знать кого поминают. И себе хорошо - читаешь и помнишь, кто это. И разные так же ситуации бывают. Сестре своей кровной почитала немного из своего Помянника, говоря - это тот-то человек, а она вдруг вспомнила еще нескольких забытых сродников. Вот, отрыла в своем блоге: В Помяннике Лидии Сергеевны было более трех тысяч имен...."Одним из плодов нашей дружбы стало то, что еще за десять лет до своей кончины она завещала мне свой помянник. Это в своем роде уникальный исторический документ, своеобразная хроника времени, переданная через судьбы людей.Напряженная внутренняя жизнь верующего человека, живо и лично воспринявшего заветы святых отцов, отражена в предваряющих поминание эпиграфах: "Старайся, сколько возможно, помогать молитвой усопшим, вместо гробниц да будут наши о них молитвы, милостыни и приношения" (свт.Иоанн Златоуст). "Господи, помилуй всех, днесь пред Тобой представших" (св. прав.Иоанн Кронштадский). Не мудрствуя лукаво, она восприняла слова святых как благословение и руководство к действию и совершала свое поминальное делание, живя со вниманием и чуткостью ко всем и всему, что ее окружало. Помянник представляет собой общую тетрадь, дополненную несколькими тонкими тетрадками, всего 186 листов...Структура помянника проста: слева имена, дополненные фамилиями, если они известны; справа дата смерти, если известна, иногда с указанием ее обстоятельств или причин: "скончался от голода", "убит снарядом в 1942 году", "скончался от рака", "убит на улице", "расстрелян". Все записи сделаны крупными печатными буквами...." (из книги "Последняя заутреня" Л.С. Запариной , глава из воспоминаний о Лидие Сергеевне протоиерея Михаила Осколкова, настоятеля храма Афанасия и Кирилла, Патриархов Александрийских).

Рассказывала нам преподавательница об одном из тайных монастырей ХХ века. Как по благословению настоятеля Павло-Обнорского монастыря архимандрита Никона (Чулкова) была создана артель тружениц. Ссылку на очень скромный материал на эту тему я поместила в теме "Из истории". Хотела бы добавить из услышанного. После отбывания срока наказания труженницам не разрешалось вернуться обратно в Захарьево. Трое из них приехали в Тутаев, среди них Смирнова Елена Федоровна, из присужденных ей 20 лет 10 лет отбывшая в лагерях. На протяжении 16 лет она ходила на благословение к о.Никону за 100 км пешком (это еще до тюрьмы). Была знакома со старцем Павлом (Груздевым), они были дружны. Только после их смерти узнали жители, кто жил рядом с ними. Наша преподавательница показала нам настоящее сокровище - рисунок размером меньше четверти тетрадного пожелтевшего листа, на котором карандашом нарисован преподобный Серафим Саровский - с палочкой в руках. Он даже не нарисован, а заштрихован. Только такие иконочки могли они хранить у себя долгие годы. Еще у нашей преподавательницы хранились две тетради, они оказались у нее, т.к. матушки некоторое время проживали в ее в доме - у них в доме было очень холодно зимой. В этих тетрадочках написаны были выписки и цитаты из Василия Великого, Иоанна Златоустаго ("А помните, что мы с вами писали в те годы в своих "Дневниках"? - спросила нас преподавательница. - Стихи про любовь, вклеивали всякие картинки, артистов." Да...все так и было). Позже она передала их в музей. Такие вот сокровища. Они очень мало говорили слов, почти не разговаривали, были великими труженницами, все делали своими руками. Все время ходили в одной и той же аккуратно залатанной одежде. Про Елену Федоровну узнали после ее смерти, что ее очень сильно избивали в тюрьме, снимали с нее крест, а она, когда ее приволакивали в камеру, доползала до угла, где стояла метла, из веточек делала крест, перевязывала нитками и надевала на себя. Показала нам их фотографии - сделаны были эти фотографии после ареста, в тюрьме. Жду не дождусь следующего занятия - нам обещала принести наша преподавательница слова колыбельной песни, которую пели матушки и которую нам пропела она.