margarita

Сияющая радость Рождества ( стихотворения разных лет ) Искрящаяся ночь Рождества. «Бог любит каждую душу с такой же силой, как все человечество» "Если бы Христос явился снова, то Его снова бы распяли» Свт.Иоанн Златоуст Ночная мгла, сиянье риз и белый цвет… Сугробы из рождественского снега… Лучи свечей, искристость звёзд и лунный свет, И детских глаз томление и нега. Молитвы смысл доходит невзначай: Свет истинный, направь мои стопы… Дела и ум очисть от зла и суеты… И жизнь Своей святою волей увенчай… Распознана учёными умами - Божественная весть зажглась звездой. И, в простоте, пастушьими сердцами Веленью Ангелов внял Вифлеем седой. Ликуя в храме счастьем Рождества, Переливается пещера огоньками… Вздымается напротив - Крест Христа, Предвозвещая дни страстных страданий. Блуждает в темноте наш одичалый век. В нем достигает произвол предела. Чуть брезжит в людях благодатный свет, И мир трясёт страсть нового раздела. Слышны шаги Пришествия второго: Любовь утеряна, как первой ТОЙ зимой, Во тьме ночной померкла вера снова, Лишь кое-где светясь мерцающей звездой. Зачем родился Бог, как Сын Земли?.. Чтоб жертвой Жизнь Свою за грешных вознести – За нас, кто слепо узы рвёт Его любви… Он здесь - чтоб исцелить, преобразить, спасти… Детские впечатления. Ночь праздника. Зима. Огни свечей. И в кресле, прислонившись к спинке, Заснули дети в фокусе лучей Звезды с рождественской картинки. Нечасто вспоминаем детство, дом, Сдаваемый нам временно, внаём. Но до сих пор отчётлив давний сон - Мы с Ангелом ликуем и поём. Свет детства жил, заполнив часть души, Стал безболезненной прививкой чистоты, Оберегал в тумане от крушений, Вставал зарей во мраке темноты. На ветках светлых детских впечатлений Растут цветы высоких устремлений.. РОЖДЕСТВО Земля в ту ночь была почти мертва: Бесчувственна, сонлива, холодна. Когда настало время рождества, Все двери были наглухо закрыты. И лишь пещера, ясли, пастухи… Как символ бесприютной нищеты. Отверженный пришелец на Земле, Бог обездоленным Свою являя милость, Спасения несёт неслыханную весть. Ничтожны для Него богатство и порфира. Он воплотился, чтоб призвать к Себе, Избавив от лукавой власти мира. Пасхальный свет - за муками и скорбью… Убогость … И сияющая радость Рождества… И падший мир, воссозданный любовью… Все призвано глубокий смысл открыть, Что Бог и люди - в таинстве родства; Христом небесное с земным соединить. Вершина жизни, полнота её – любовь: Марии - жертва, поклонение волхвов, Ребёнка беззащитного спасенье, Пролитая за Правду собственная кровь… Любая жертвенность с самозабвеньем… И высшая из Жертв - Голгофский Крест Христов. Нежная ночь Рождества В нежную ночь Рождества Всем улыбается небо – Тихо спускается снегом Светлая тайна родства. Богомладенца Христа Славят и Церковь, и барды, Весело рвутся петарды – Час ликования настал… С яркой звездой вошла В мир христианская вера, Разум надеждой согрела, Радость в сердцах зажгла. Грусти исчезла тень, Отсвет Добра на лицах. Над горизонтом зарница - Вспыхнул рассветом день… НОЧЬ ЭТУ СЛАВЬ… Земля – единственное место во Вселенной, Где в лунный свет - лучи Звезды вплелись И озарили эру обновлений. И святостью зажглась судьба Земли. В начале первого, спасительного, века Здесь тридцать лет сияло Божество В смиренном облике простого человека… Земля Его преобразилась Рождеством. Видения пророков в Нем свершились О Боговоплощении от Девы… Любовью Небеса к Земле склонились… Несли плоды здесь - Истины посевы. Деревья в инее цветами серебра Искрились в тьме рождественской ночи Под бледным светом лунного серпа. Ночь эту - славь или восторженно молчи. И воспарили в радость… В сочельник выпал долгожданный снег, Преобразив сверканьем зелень елей. С позёмки ветер ринулся в побег Беспутным помелом метели. Пронзил неистовым полётом лес, Взъерошив ветви ошалевшей хвои; Вокруг тревогу сеял, словно бес, Поспешно, в тайне совершая злое. Сорвав с озябших сосен белый мех, Стонал в лесу с неистовою силой. Словно оплакивая тяжкий грех Перед грядущим ужасом могилы. Затишье наступило поздно ночью. Во тьме, как лампа, вспыхнула луна… И, подкрепившись мёдом с сочивом, Мы воспарили в радость Рождества. Духовной пищей усладившись в храме, Вернулись в свой уединённый дом. И откровенно, бурно ликовали, Когда сосед зашёл с сухим вином. И, праздничные потеснив припасы, Кувшин искусный водружён на стол… Как продолженье пения на гласы, Струились ручейки вина и слов… Гнездо Земля Гнездом Божественным задумана Земля. Хлеб Жизни вызрел на её полях. Дни мира были б беспросветно серы, Но солнцем озарил их всполох веры. Прошло уж более двух тысяч лет - Все те же звезды излучали свет, Снегами заметало… В Рождество Земля всегда светилась торжеством. Свернулось время ветхих вер и тления: Разорванную с дней грехопадения Таинственную золотую нить Замыслил Бог навек Собой скрепить... Сигнал душе был послан к пробужденью Вершилось чудо Боговоплощения. В соединении Промысла и веры - Закваска жизни новой - вечной - эры. Принять поверхностным рассудком сложно - Дар Рождества казался невозможным… Глубинный смысл его без веры ускользал… И все ж, в Младенце - Бога мир признал! Рождественский след Стынь... Оделись в меха провода, Засверкали кристаллами вОды. Вихревая метель непогоды, Оснежая, неслась в никуда. Заслоняя лазурь небосвода Мглистых туч тень на землю легла. Щедрым жестом роняла снега, Рождество прославляя, природа. Белоснежья вершился балет В ослепительном светлом убранстве. Не терялся в холодном пространстве, Пламенея, рождественский след. Снег стирал с небесами границы. С горним миром сливались поля - Благодатью дышала Земля. Бог сошёл, чтобы здесь родиться . Символ целостности - белый цвет. Колыбель для плодов - белизна... Белолика в цветенье весна. Белоснежен - фаворский свет. В РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СОЧЕЛЬНИК Как много звёзд в рождественский сочельник! Как воздух чист в морозную погоду! Сочится бледный свет сквозь тёмный ельник- ночной предвестник лунного восхода. И пахнет вечностью заснеженная хвоя… Давно с природой трепетно дружу. В пальто прошловекового покроя в любую стужу по лесу брожу. И звуки музыки вселенной слыша- в себе иль в окружающих лесах, за Рождество благодарит душа – за то, что благосклонны Небеса. А видимость!... - как с линзами глаза, но вместо них - застывшая слеза. 2014

1.«Задонские зимы» + + + Как будто лебедей зависла стая – За окнами стеной встал снегопад. Лебяжий пух, на стёклах быстро тая, По глади растекался наугад. Как шорох крыльев, снег едва был слышан, Над леденеющей землёй кружась, Скрывал от ветра мёрзнущие крыши, Успешно утеплением служа. По-декадентски мрачную нервозность Сменил на романтический наряд, Переживя бесснежную морозность, Заиндевелый яблоневый сад. Повеселев, искрился снегом лес, Манил как декорация спектакля. Мой пёс, в сугробе утонув, исчез - Прогулка стала подвигом Геракла. + + + Все отпечатки сохраняет снег Подобно воску или пластилину: Цветок трилистный - зайца свежий след – Не спутаешь со змейкою лисиной. Два чётких следа - зайца и лисы, Оставшись метками слепой судьбы, В лесной глуши на миг пересеклись - Для жизни, смерти и борьбы. В овраг звала пологая гора. За снежной пылью лихо скрылись санки. Стою вверху - для спуска я стара. Слышны хлопки снежков и перебранка. Нарядной лентой вплетена игра В беспечность озорного детства, Весельем озаряет нас с утра, Лучами радости лёд заставляя греться. + + + Согбенный дом до рам завален снегом. С трудом соседские сугробы одолев, Вхожу едва дыша, как после бега, Пройдя в потёмках тёплый козий хлев. Все жалобы о дряхлости ограды, О пенсии, которой не хватает, Не отрывая взгляда от лампады, Прослушала, сочувственно кивая. Колоколов к вечерней службе звоны, Сплетались с музыкой смиренной речи. И верой веяло от копоти иконы… И, дрогнув пламенем, сияли ярче свечи... Из вечности, от мира светлых грёз Пришла и к нам старинная икона… Как много выплакано перед нею слез, Когда она считалась вне закона. + + + Живым дыханием укутана планета, Снега оберегают сладость сна. В колокола её цветов звенит весна, Встревоженная всполохом рассвета. От множества плодов ликует лето. Секрет Земли раскрыть дерзну: Она - лишь тень таинственного края, Палитрой цвета осенью играя - Легко все краски превращает в белизну, Зиме оставив лишь её одну. Духовным солнцем - радостью согрета, Разумными людьми одарена. Во всей Вселенной лишь Земля одна – Любовью, словно мантией одета, В сияющем венце Добра и Света. + + + Оградой наш край окружают берёзы и ели, И сосны сбегают в цветистые дОлы по склонам. Здесь вёснами ночью слышны соловьиные трели, А утром зовут монастырские гулкие звоны. Меня в честь отца называют соседи Андревной И мягко бранят за прогулки по лесу в мороз. Давно убеждают: нельзя без скотины в деревне И нАпоминают о нЕприхотливости коз. Деревней напрасно зову я свой город в глуши. Три древних обители - он охранитель святынь... Здесь с Небом и Доном идёт перекличка души Звенящими светлыми звуками: синь...дон... дон-дзинь. + + + Тихий звенящий звук – Рвутся бессонницы узы?.. Дерзко смеются музы? – Видя беспомощность рук. В мягкость подушки - лбом. Нежная сладость, истома… Вьюжит…Уютно дома – Благостно и тепло. Чуть оттолкнусь – и взлёт… В белом мелькают поля, Трубами машет Земля, Севера дыбится лёд. В правом углу зарницей Теплится кротко лампада, Воздух пропитан лавандой. Утро… Полёт ещё снится. 2. Светоносный снег + + + Со свистом буйным налетели Свирепые февральские метели, Вмиг вырвав из весенних грёз Уснувшие стволы берёз. Засыпало кормушки птиц- В них осторожных нет синиц: Сиротски ёжась - жалки, лишни, - Прижались к стылым веткам вишни. Взъерошил ветер перья их. Не верилось, что вихрь утихнет… Оледенев, качались ели. Касаньем хвои ветки грели Стволов озябшие бока. Снежинок нежных облака Носились призраком над садом, И ветер завывал надсадно. Над домом белые холмы. И змеями ползли дымы Из труб, в снегу торчащих Пеньками вырубленной чащи. Железных крыш нервозный грохот, Неблагозвучной вьюги хохот, Мятежный нрав воинственной зимы… И тихое смирение земли. До окон выросший сугроб, Свет закрывая, вызывал озноб. Невольно захотелось мне Свечу затеплить на столе… + + + Перед прогулкой в стылый вечер греясь Свежезаваренным горячим чаем, Планет расположенье изучаю, Листая книгу с картой неба Грея. Я - русский православный человек, - Не признаю языческих гаданий, Астрологических туманных предсказаний... Отравлен суеверьем новый век. Сияет Сириус. Луна, заморской птицей На волю выпорхнув из хвойной клетки - Густой заснеженной сосновой ветки, - У ног полоской тонкой серебрится. Слегка придерживаю воротник рукой. Знобит. Плотнее укрываю грудь. Звенит сосна...Смотрю, как Млечный Путь Вдали мерцает огненной рекой. + + + Предчувствует приход тепла земля В февральский день, заснеженный и вьюжный. Но знает, что теряет власть зима, Лишь прилетевший тёплый ветер южный. Заносчивы на скромном фоне ели Звенят пушистой хвоей на ветру, Бросают в снег сиреневые тени, Метёлкой игл махая снегирю. Внезапно, будто отдана команда, И, завораживая удивлённый взгляд, Спускается пернатая армада - Озябшим веткам красочный наряд. В лес увлекает детская игра – Угадывать происхожденье следа: Трилистник зайца, нить лисы... Нора - Едва заметным бугорком из снега. Ирландский, непокорный мне, терьер От бега дышит тяжело, неровно, Преодолев естественный барьер – Вразброс поваленные бурей бревна. Вдруг выпрыгнул из синевы оконца, Расплавив тучку, раскалённый диск, Упрятанного непогодой солнца. И снег невыпавший вновь глыбами навис. + + + Был вечер - сосны растворяли свет, И солнце пряталось за их стволами. В сиреневый окрашенные цвет Полоски теней снежность заслоняли. Был час, когда разлившийся закат Приносит сверху свежесть и прохладу, И воздух благовонием объят, И тишины спускается отрада. Присев на горизонт светило, Томилось на окраине земли, Неведомой удерживаясь силой. И небосвод пылал, не опалим. Был миг, когда, набравши силу, От тьмы спасаясь, мчались облака, И звук, как вспышка: «Господи, помилуй», - Молитвой озарил издалека. + + + Ушла слезливая сиротская зима Спокойно без пустых борений, Оплакав снег, который намела Без буйных снежных завихрений. И расчищала землю для тепла Весенних ветров свежая метла. Но снежной белизной сверкала даль. Ещё топтался у дверей февраль... Пронизывала хвойный лес весна, И ветви хрупких утомлённых елей Лучистый воздух пробуждал от сна. Они под солнцем ярче зеленели. Застыли в полусонном напряжении Деревья. Ждали из глубин истока, От корня по сухим волокнам, сока - Природы живоносного движенья.. И душу светлый захватил поток, И струн её коснулось пробуждение - Она запела словно под смычком, Прозрачно, весело, легко И окунулась в волны вдохновения. + + + Давно прошёл последний снегопад, И снег стал тусклым, тёплым - талым. Темнело небо. Красочный закат На облаках завис покровом алым. Стволы в сосновой роще розовели, В огонь преобразив закатный свет - Казалось, что деревья загорелись, И соснам в всполохе спасенья нет. Со скрипом ветки на ветру качались, Трепало облако, висящее, как знамя. Из зон опасных вырваться отчаясь, Стонала роща, брошенная в пламя. Все полыхало, как на жарком фронте. Но солнце скрылось. Ветер грустно стих. Остались сумерки, свеченье горизонта И этот зыбкий, чуть тревожный стих. + + + Исчезла грань между землёй и небом - Лишь вдалеке мелькала лёгкой тенью… Все освещалось вездесущим снегом… И замедлялось одолевшей ленью. Земля была светла, как небеса - Как лица непорочных дев. И обнищавшие, озябшие леса Смиреньем укрощали ветра гнев. Весну почувствовала лишь душа, И зазвучали голоса стихий… Волнуя кровь, тревожа и спеша, - Они врывались радостью в стихи. Заснеженность, морозность, тишина… Но музыка весны уже слышна. 3. Снежный хоровод + + + Зыбь размытых линий В призрачной тени. Лес закован в иней, На ветру звенит. Зимняя картина – Царство серебра, Белая равнина, Неба синева. Светятся над полем В семь цветов круги – Солнцу ореолом Две слились дуги. Вспышками сверкает Искромётный снег, Лыжи распознают Заметённый след. Напрямик по речке – Не подвёл бы лёд! Лишь замрёт сердечко, Когда лыжи - влёт. Стражами пустыни Снежные холмы. И в морозной стыни Только Бог и мы. + + + Дома дремали, словно на плацу Усталые продрогшие солдаты, Когда вдруг их, ни в чем не виноватых, Выводят строем в ночь «похолодцу». Тянулись от поникших крыш к луне Дымы, влекомые её улыбкой, К лучам огня, рассеянным и зыбким, Звезды, горящей в южной стороне. Столбы гудели арфой в тишине… Маня звезду в бесцельные полёты, Беззвучно проносились самолёты, Земле мигая вспышкой в вышине… И Млечный Путь с мерцающим хвостом За горизонт вёл звезды - на восток. + + + Набухло небо сумрачными тучами, Провисло, опираясь на карниз, На крышу дома... Снежные излишки Усталым жестом сбрасывало вниз. Понурясь, ели хмурились сквозь хвою На ветер, стряхивающий пылью снег... Он, все теряя, - дружен даже с тьмою. Незрячему - совсем не нужен свет. Уют тепла в стынь чувствуешь, как счастье- Его очаг домашний излучает. Но к солнышку сквозь зимнее ненастье Тянусь - по буйству света я скучаю. В душе почти не оставляет след Красивый, чистый, но холодный снег. + + + В стынь погрузился небосвод, в ночи темнея. Не мёрз лишь светлый хоровод звёзд - пламенея. В пространстве властвовал мороз… Деревья грея, Звезда зависла меж берёз в конце аллеи. Вниз увлекли её снега из звёздной стаи. Посланцем их она была, с небес слетая. Что тянет звезды в тень Земли, что им здесь мило? Иль их неведомые принесли - слепые силы?.. Ни трав, ни снега - жизни нет в иных мирах, И на поверхности планет лишь пыль и прах. Нам звёзд неведома судьба, и нет ответа, Как долго им ещё блуждать за гранью света… + + + Свернулась радуга цветов. Дни сникли. Густели сумерки, и солнца гаснул пыл. И побледнели человеческие лики. Тепло забылось - след его простыл. Звенел, искрясь, заиндевелый лес. Стволами осветляли мир берёзы. Стихи взлетали к высоте чудес... Возвышенно звучала проза... Пространство заполняя, нежный снег К земле спускался невесомым пухом- Студил разгорячённой страсти след И воздух насыщал небесным звуком. Лёд серебрил в застывших реках воды. Знобило всходы на заснеженных полях. И с потускневших высей небосвода Белела станом лебедей земля. + + + На безбрежных небесных полях Плуг зимы облака разрыхлял. Снегопаду, как дару святыни, Распахнула просторы земля - Манной с неба спускались снега... Придорожные тополя Заискрились, одевшись в иней... Бурно ринулся ветер в бега, От морозной спасаясь стыни... Белых точек кружил хоровод. Увлажняли снежинки ресницы, Горизонта стирали границы, Приближая к земле небосвод... На карнизах резные узоры Солнце выжгло из дрУзы льда. Крыши - что снеговые горы, И гирляндами - провода. Ввысь невольно стремились взоры... Долго солнце скрывали тучи, Мрачно сверху смотрели на нас. Но сквозь мглу - засветились лучик И весёлой лазури глаз. 4. Белоснежность на тёмном фоне + + + Внезапно наступили холода... Зима опять на месяц запоздала, Но вот уже небесная метла Разбрасывает снег куда попало… С утра ещё ручьём вода текла… Январь, дождями омывая ветки, Вмиг превращал их в ледяные сетки - В сверкающие люстры из стекла… Слепым бродягой по земле слоняясь, Бездомный ветер ветки теребил. Вниз тонкие стволы склонялись, Держась за корни из последних сил, Но под напором многие ломались… И у деревьев трудная судьба – Бой со стихией, как у нас с врагами. Не прекращалась вечная борьба: То бури мира, то страстей цунами. + + + Снега и ветры изгоняли осень. Все чаще слышались наперебой То шум, то сдержанные стоны сосен, Взметнувших в небо ветви с бахромой. Всю ночь вдали скулил бродячий пёс. Луна сквозь тучи вспыхнула на юге, Высвечивая контуры берёз, Испуганных внезапной вьюгой. Но отражённая от лунных линз, Заря пробилась, в пику непогоде. Луна, загадочная словно сфинкс, - Исчезла, растворясь на небосводе. Ночь - время размышлений и молитв - Сменилась днём. На небе - бирюза. И солнце, тёплый свет излив, Земле вернуло краски, голоса... И я, заворожённая природой, Стряхнувшей сон на день, на час, на миг?, Благословляю жизнь и время года - Любое - за неповторимый лик. + + + Нет тепла - и конец забавам. В затянувшееся бесснежье Скачет заяц по прелым травам. И тревожно наверх не раз Устремляет раскосый глаз. Белизна его, словно из снов, Засверкала меж серых стволов. Ждёт опасность от лис и волков, От бродячих собачьих полков. В эти дни вЕрхом заячьих грёз- Встретить рощи и лес из берёз. Там, на фоне светлой коры, Злые встречи не так страшны , И, учуяв погоню - стремглав! Зайца вряд ли догонит враг. Только б выпавший снег помог Испытать силу крепких ног. Даже гончих собак изнурял- Хитроумно и долго петлял, Уносясь наутёк от угроз, Словно ветер во время гроз. Лишь парящая хищная птица Заставляет болезненно биться Зайцев трепетные сердца... Их мечта - пережить бы март, Беспощадный и злой азарт В дни охотничьего сезона – Беззащитных зверей погрома. Лес тогда -смертоносная зона... Нет у зайцев надёжного дома. И сегодня - везенье врагам. Не спастись и в бегах белякам. Черным цветом земли зима Гибель белым пушистым несла. Белоснежность на тёмном фоне – Это пагуба, это - горе… Время ценных утрат - смутный век- Исчезает с земли белый цвет. Им окрашены были всегда: Святость, верность, добро, чистота. Вытесняется тьмой белизна, Это белому свету угроза, Это светлому миру - беда. + + + Врезаясь дерзко в синий лёд небес , Застыли иглы на верхушках сосен. Мороз на хвою серебро набросил, И засиял фаворским светом лес... Деревья бессловесную мольбу Несли, ветвями обращаясь к Небу... Вниз долго не решался падать снег - На высоте мечты и сны светлее. А на земле все быстро тает, тлеет. Снег с тучами мечтал продолжить бег... Когда заснула утомлённая земля, Спустились Ангелы, незримые для взоров, Крылом на стёклах рисовать узоры: Цветы изящные, небесные поля И контур трав неведомого края- Родного Ангелам загадочного рая. + + + Вокруг все чистым снегом замело. И, как в светёлке девичьей, - бело… Безмолвно притаилась тишина, К молчанью вечности готовя нас Короткой паузой земного звука. В клубок свернувшись, до весны Заснули все оттенки цвета, Оставив миру свежесть белизны. Она пришла из океана света. Снежинки закружились, веселясь! Так девушки танцуют белый вальс- Застенчивы движения и лица... К дню Рождества готовилась явиться Звезда с искрящимися яркими лучами Греть Землю стылыми ночами... От лёгкого мороза сникли ели. Но вспыхнул иней, хвою серебря… И ветер дерзким вестником метели, Ворвался в безмятежность декабря. И бытия размеренность нарушив, Мою встревоженную утешают душу Стихи, наполнившие светом дом - Я Пушкина читаю перед сном. + + + Пейзажи зимние всегда скромны и строги: Однообразно белы крыши и дороги. Лишь лёд причудливо висит с карниза. По шалости природного каприза, Оттаяв, падает, неся немало бед ... В овраг скользит бесстрашно лыжный след… В сугробах притаился хвойный лес. И в мантиях, подаренных с небес, На царственных особ похожи ели - Пленяет изумруд на фоне бели… Зима бесстрастно и неудержимо Озябшую природу гонит в сон, Холодной стужей обволакивает дом… Но нет - угроза остаётся мнимой: Встречает дом невозмутимо Благоуханьем хлеба и теплом. + + + Доверчиво нагнувшись веткой к дому, Чернела яблоня из снежной белизны. Сиреневели впадинки сугроба… Томил медлительный приход весны… Но от докучливой хандры, и от озноба - Спасала музыка, горячий чай и сны… Бодрящей струйкой потянулась в лес Мелодия свиридовской сонаты. На сонной яблоне устроила насест Сбежавшая от туч семья пернатых. Самодовольный гвалт их был несносен. И в напряженьи замирали струны сосен, Врасплох захваченные звуковой борьбой... Вдруг ветви яблонь от синиц зазеленели. А зелень листьев будет лишь в апреле… Все вмиг преобразилось цветовой игрой, Созвучием небес с гармонией земной. 2014 год

Ночные стихи Настроен ветер вновь на буйный лад. И громко ветками по крыше бьёт сосна. Встаю. Луна висит в углу окна. И звёздным огоньком влекут назад мерцающие в прошлом времена, родных и близких лица, имена... Всплывают образы, ждут облаченья слов. Готовы чувствам вслед бежать толпой за призрачно-бесплотный красотой... В глубинах памяти идёт жемчужин лов. Как ласточка небесного паренья, строк - свежих, светлых - жду рождения. Прошедших лет накрыл меня поток - от невезения и суетной награды до незабвенных пустяков отрадных. Тут были счастья быстро вянущий цветок, скорбь заблуждений и страстей дурман, и радость верой просветлённого ума... Шум ветра стих, и стала ночь беззвёздной. Соседний лес был кроток и белёс от снежных перьев и стволов берёз. Бродить в извивах жизни было поздно. Уж выстроились все слова в ряды, и лист бумаги строчками рябил. Мне бы стать... Мне бы стать виноградной лозой, кроткой иволгой с мягким пухом, смоляной ароматной слезой, домом с тёплым и радостным духом. И берёзку обвить бы, как хмель, чтобы ей не грустить одинокой... Изливаясь на ствольную бель, ночь проплакать с ней сладостным соком. Расцвести бы подсолнухом в поле и гореть лепестками огня. А была бы на то Божья воля, - пусть малиновкой звали б меня. В стае птах малых - робких, певучих - свои крылья латала бы летом, сохраняя лесные созвучия вместе с липой, ольхой, бересклетом. Как доверие туч получить? - чтоб в ненастье лазурным окном выпускать золотые лучи, плоть земли согревая теплом. Мне из сизой бы хвои сосновой стать лекарством в аптеках целителей... Жизнь настроить на быт суровый - на высокий лад, как в обители. Покаянье, молитва с надеждой,.. и душа станет снова чиста. В обновлённой и светлой одежде перед вечностью мне бы встать. И, хоть изредка, в облачной гуще приплывать бы в родные края, видеть яблони ветки цветущие. Кто их гладит теперь без меня? Лики весны Молочно-белые темнели облака, Повиснув над землёй невысоко. И высыпали звезды полакать Вечернее парное молоко... Искристой талостью звенел апрель, И лунный серп косил небесный луг. Взъерошенная сильным ветром ель Стонала, словно от тяжёлых мук. Беспечным снам апрель, увы - палач. Его орудье - монотонные капели, Не прекращающие свой печальный плач, Пока последних льдинок не отпели. Ночные звуки не дают мне сна, А скоро запылает полнолунье, И воздухом любви взбодрит весна, И трелями - крылатые певуньи. Молитва благодарения За все Тебя, Господь, благодарю - За слово сердца и ума молчание, За счастье, горесть, маяту, печали... За жар стыда, которым здесь горю (О только б в вечности не опалило пламя!) - Как много тьмы во мне, как света мало. Благодарю! - душа из тьмы восстала... Твою икону трепетно целуя, Пою Тебе, Спаситель, аллилуйя... За жизнь, природу, родину, семью, За дар любви Тебя благодарю - Пусть скорби за неё была расплата... За утреннюю свежесть и зарю, За многоцветную насыщенность заката, За первый и последний тихий вздох, Благодарю - мой милосердный Бог! Белый остров ромашек Одуванчик светился, краснел сочный клевер трёхлистный, подорожник вплетал свою зелень в полоску тропы, и беззвучно звенел среди сорной колючей травы колокольчиков голос, и нежный, и серебристый. По июньской траве рассыпались росистые капли и на нити былинок нанизывались как жемчуга. Но с зарёй засверкала косы неуклюжей дуга, наготове упёрлись в порог многоперстные грабли. Быстро сохнут на утреннем солнце остатки росы. Но поляна ромашек сияет и БЕЗ украшений. Как спасти горемычных от гибельных грубых движений - уберечь красоту от бездушной железной косы? Утопающий в травах старинный родительский дом... И ромашки - нимб святости НА головах детворы. Робкий скромный цветок незабвенной счастливой поры, в глубине у которой любовь, доброта и тепло. Приуныв, я ушла. Затянулся покос до темна. Только утром открылось - на скошенной свежей стерне был оставлен цветущим букетом, подаренным мне, белый остров ромашек, проросших напротив окна. На северо-восток Жизнь беззащитна, не имея тыла - на сквозняках недолог её срок. Русь, понимая это, уходила с семи ветров на северо-восток . Там глушь и топь держали оборону, лес останавливал монголов конный строй. Народ желанный обретал покой, за хвойно-лиственную скрывшись крону. И, несмотря на северные стыни, теплее с Богом становилась связь. С днепровских берегов унёс святыни Андрей - боголюбивый русский князь. И Божий Лик - нерукотворный Спас стал на Руси святой иконой- знаменем... Страну Господь хранил, карал и пас, и к жертвенному приучал призванию. В водовороте судеб, вплавь и вброд, через этапы взлётов и падений, сквозь муки жёсткого самостеснения провёл Спаситель новый Свой народ. В огне страданий закалялся дух, чтоб мир, удерживая, отводить от бездны - так своё стадо бережёт пастух, так Бог спас Землю Своей жертвой Крестной... Народ наш стал державным, сильным , славным, хоть часто голодал, был беден, наг... Земное бытие считал не главным, и скорби в нем - залогом вечных благ. Настройте души на высокий лад Настройте души на высокий лад, на светлые таинственные звуки. К небесной музыке не будьте глухи - она полна надежд, любви, тепла. Настройте души на смиренный лад. Не измеряйте свою жизнь годами, а только бескорыстными делами, не ожидая для себя наград. Настройте души на бессмертный лад. Пусть загорится в них фаворский свет. Он мрак изгонит неудач и бед - преобразит пустыню сердца в сад. Настройте души на небесный лад, чтобы огонь Добра всегда горел в них, чтоб в холоде скорбей они всех грели, и чувствовал тепло озябший брат. Настройте души на высокий лад, на тихие Божественные ноты. Тогда и мелкие житейские заботы помогут жертвенной Любви снискать талант. Увлечение Не знала бурной радости, и грусть Незримой тенью сердца не коснулась. Душа спала - в ней чувства не проснулись… Ценила силу духа, смыслы, мудрость, Считала красоту - второстепенной, Не видя в ней разумного начала. Трель соловьиная меня не впечатляла… Жила размеренно, задумчиво, степенно… Из моря жизни Афродита вдруг явилась - Из пены вышла в золоте волос… В ней прелести земной играла сила, И завораживала грациозность поз. Я судорожно в руке зажала Цветные школьные карандаши. И с прилежанием восторженной души, Неделю Боттичелли подражала… Но, наконец, портрет был завершён – В смущённой красоте любовь предстала. В ней проступала лёгкая усталость И целомудрие стыдливых жён… Карандаши и краски и чернила - Со мной. Но нет языческих богинь. Нет Боттичелли…Я морскую синь Давно уж на небесную сменила. ПОЭТЫ С высот Небес слетает вдохновенье. Мысль, образ, музыкальность строф И к совершенной рифме - вразумленье, И высеканье искры силой слов. Отлитая в изящных формах звука Над знанием пророческая власть, Которой не владеет и наука... Пульсируя в них, творческая страсть Направлена на уловленье слухом Сердечных импульсов и тайны красоты Вселенского Божественного Духа. И вечно молодой весны. Земли они касаются едва, Взмывают вверх, врываясь в небеса. Сквозь облака то молнией сверкают, Вдруг вызывая дождь иль звездопад, То лунным светом листья серебрят… Они, и падая, сочувствия не ждут. Поэтам собственная воля - кнут. Вершины их возвышенной любви Как островки, в безбрежном океане. Они не требуют ни благ, ни воздаяний За поле Идеальности Земли, В котором наши души возросли… Поэтов хлеб - и скорби, и забавы. Они не ждут ни почестей, ни славы, И воздух для их пламенной души – Бог и Любовь, молитва и стихи… Энергией святого вдохновенья Поэзия становится нетленной. Пусть верх берут корысть, обмен, торги, Пусть сумерки, неясность впереди, Но свет поэзии сияет и поныне. Она - живой родник в песках пустыни, Она - цветущий яблоневый сад, Земле несущий Неба аромат. МАРИНА, АННА, БЕЛЛА Соблазнам рифмы бедной, неумелой Доверила я ветренную душу. Куда разумней было бы лишь слушать Уже добытое Мариной, Анной, Беллой. В них - детское природой удивленье… А в глубине – ценой потерь и мук - Пласты вскрывали слов, идей и звуков С немыслимым для мира напряженьем. Спускаясь в бездны и легко, и смело, Взмывали вверх - там звёздами горя. В полете и страдая, и творя - Поэты –гении Марина, Анна, Белла. Не защитит в ненастье и дожди Дырявой ржавой крыши сито, Беспечная , завистливая свита Не оградит от бед и суеты. Слетали с Неба - родины любви, Сквозь тучи - в узкие пробелы, Ее певцов - Марины, Анны, Беллы – Благословенные, бессмертные стихи. Достоинство и в горести, и в славе, Умом облагороженная страсть Над зыбким временем давали власть В кружении земного карнавала... Но тьма и скорбь не вечны, как зима Под солнечным сияньем света, И образ Вечного Небесного Поэта – Душа - поэзией Земли оживлена. БЕЛЛЕ АХМАДУЛИНОЙ Звонкоголосая невиданная птица из редкого семейства лебедей, на север прилетевшая гнездиться, осталась здесь навек - певцом Дождей. В ней удивляли облик, и душа, и старомодности живое обаянье … За грань времён взлетал крылатый шаг- Там обретал ум глубину и знание. Несла: как крест, печали искушений, как дар - ночей бессонных муки, как инструмент души - лебяжью шею, как музыку Вселенной - звуки. Небесный дар тепла земному лету: Дождь световой - великие поэты. Воскресение России 1. От Белорусского вокзала по Тверской... По сельским улицам, просторам площадей, как в крестный ход , народною рекой текла Россия - вольно, без вождей. Не за наградами и не за благами, - желая возвратить сыновний долг, - с цветами, фотографиями, флагами шёл по своей земле бессмертный полк. Вернулся с фронта... Без вести пропал... Погиб геройской смертью на войне ... И вспоминался похоронок чёрный вал. И города в пылающем огне. Трагические, горестные годы... Бог поимённо знает всех, кто жизнь отдал - кто из небесной жертвенной породы, кто выстоял...Не предал, не сбежал. Сохранены земля, язык, святыни... И благодарности не сдерживая слез, шли люди с лицами весёлыми, простыми. С достоинством, спокойно, без угроз. 2 . Как бесконечно длинный Млечный путь , победный марш тянулся по стране. Души народной в нем раскрылась суть, таящейся в небесной глубине. Последних лет унылых сброшен сон. И, просветляющей нас памяти внимая, пасхальный слышим колокольный звон в военных , с детства близких, песнях мая. Портретов - море. Дорогие лица российского бессмертного полка... Таким народом может мир гордиться - в нем голос высшей Правды не смолкал. И в день Победы восстанавливая связь времён, сословий, наций, поколений, мы с душ налипшую смываем грязь корысти, равнодушия и лени. Живые с мёртвыми встают в единый ряд... Их связывают кровь и идеалы. Из вечных правил создают они обряд - любви и братства, благодарности и славы. 3. Людской поток напоминал разливы рек. Он тёк по руслам изумлённых улиц долго - двенадцать миллионов человек! Так льются воды Енисея, Лены, Волги... Туман рассеялся - ушли те времена, когда с ущербной примирялись мы судьбой. Вдруг с сонных глаз упала пелена - ведь дело в том, чтоб быть самим собой. Все сразу встало на свои места: живая православная Россия, пройдя сквозь смуты, войны - скорбь креста - за двадцать лет разброда нас простила. К нам что-то важное пришло из забытья... Как будто Небо с нами вновь заговорило: вернуть Россию, Правду и себя поможет веры вдохновляющая сила. Мы в день Победы кланяемся низко тем, кто не отдал Родину врагам. Все воины - далёкие и близкие, мы помним вас, родные! Слава вам! В непогоду Невозмущаемая гладь стекла, а за окном бушует непогода. Стегает ветками свой ствол ветла, и в поисках сбежавшего тепла несутся облака по небосводу, разбрасывая снеговые перья... Я из окна смотрю на белый свет: бездомных псов, голодных птиц, деревья - скорбят не от дурных страстей, безверия... Чисты, безгрешны , а покоя нет... Так, без причин... Промозглая зима... Как их безропотности не хватает нам. ОСЕНЬ Бересклетовый сад запылал среди клёнов и сосен. Зазвенели вдали омедневшие кроны дубрав. И, за яркостью красок скрываясь красавица-осень, До поры затаила холодный изменчивый нрав… Пожелтев, разгорелись свечами деревья в лесах, И опавшей листвой, золотясь, укрывалась земля. К ней опасно приблизились с тяжестью туч небеса – Вверх с тревогой смотрели, темнея, пустые поля… Отошли времена шумных ливней и всполохов гроз. Был обыденный дождь по-домашнему ласков и тих. И шептали, качаясь, поникшие ветви берёз Надрывающий душу печальный пронзительный стих… Сонет ромашкам Крапива, одуванчики, осока и травы, мне неведомые дикие, не заглушат ромашки солнцеокие- цветы с весёлым светлым ликом. Невзрачный стебель, невысокий рост, разбросаны по травам хаотично. В них нет ни яркости, ни аромата роз - лишь кротостью небесной симпатичны. Доверчивые, скромные, простые и с сердцем, словно солнышко , лучистым. Как много в них смиренной красоты, подобной той, что скрыта в душах чистых. Как я хотела, чтоб моя душа когда-нибудь на них была похожа. Опасные буйства весны Пришла весна. И уже настежь двери март тёплым, светлым временам открыл. Синицам ласково согрело солнце перья застывших от февральской стужи крыл. И птиц всё звонче становился свист - как будто они вырвались из клетки. Уныло выглядел лишь одинокий лист на истощённой яблоневой ветке. В округе вздыбились сугробов горы. Беда случалась, если снег поспешно таял. Водой в оврагах заливало норы, зверьков испуганных метались стаи. Они бежали от опасных буйств весны и прятались в укрытиях лесных. И долго вОроны о бедствии кричали В осеннее полнолуние При холодно пылающей луне стол освещается, бумажный лист и строчки - бессонная ведунья ночи безмолвно задаёт вопросы мне и словно ждёт словесного ответа… Потоки фосфорического света грусть увядания несут в ночную тишь. В раздумье замираешь и молчишь… Свет изливается на плоть земных просторов, скользит по небу и тревожит души. И чувствуешь, как мир надрывно дышит и как болезнен дух его и норов… Стирают лунный свет дожди осенние. Тьмой закрывается небесная краса. Лишь фонарей едва мерцает полоса. Мир погружается в затмение.

* * * Влечёт людей животворящий Дух Холст быта золотом Небес расшить, От шума суеты оберегая слух, Услышать музыку своей души. Созвучьем с вечностью одаривает Дух, Гармонии Божественной служа. К сонатам Неба мир бескрылый глух, Извечно грубым ритмом дорожа. Стучится утешеньем светлый Дух В дверь тех, кто миром ранен, брошен, бит,.. Несёт способность рвать привычный круг Ожесточений, маяты, обид. Мы рвёмся к радости через ограду мук, Вбирая сердцем Неба чистый звук. * * * Тишина , шорох трав, сонный бред: Лунный серп резал глыбы туч, Оставляя во тьме яркий след, Белой лебедью выпорхнул луч. Притаившись в ночном молчании, Разгорелся зарницей свет - Полоснул темноту отчаяния, Разукрасил узорами плед. Горечь жизни, как горечь вод, Им прообразом - озеро Мерра: Изнывая от жажды, народ Усладил их энергией веры. Превращает в целебный мёд Вера горечь жизненных вод. * * * Нет выше - совершенств Творца. Свой образ вкладывая в нас, Он вдохновляет творчеством сердца, Чтобы огонь призванья не погас. Нет выше - милосердия Христа. Он в мир принёс спасительную Весть. Друзьями Богу могут люди стать, Служа Добру, отбросив ложь и лесть. Нет выше - дара утешения Святого Духа - третьего Лица, Сияньем благодатного смирения, Влекущего в объятия Отца. Нет выше красоты молчания Души, очищенной слезами покаяния. * * * Маяком вспыхнув ночью в лесу, Лунный диск выплывает из гущи – Звёзд мерцающих красоту В бесконечных мирах стерегущий. Разбрелись они стадом овец По Вселенной, лучами играя… Так от вспышек влюблённых сердец Лица внутренним светом сияют. Как таинственно в тёмном лесу, Будто оком глядит Кто-то в душу – Вот сейчас приговор принесут От Небес отвернуться дерзнувшим. В вечность бедной войдёт - без гроша, Отдалившись от Бога, душа. * * * Наш шумный век душе не интересен – Самодоволен, жаден, неглубок. Как заключённая в тюрьме проводит срок – Ей здешний свет и груб, и зол, и тесен. Минует время видимого мира, Огонь земных страстей заменит холод. Бессмертных душ неутолимый голод Насытит хлеб Божественного пира. Свет истины рассеет тень сомнений. Сердца откроют Небесам глаза, Сверкнёт искрой раскаянья слеза, Любовью озарят слова спасения. Преображается отважная душа, В глубины Жизни совершая шаг… * * * От света таяли остатки тьмы. Метлой сгребал их к горизонту ветер. Свой взгляд на Небо устремляли мы, И был ответный взор лучист и светел. Земле нёс с высоты небесный Дух Звучащие в гармонии лады, Любовью напоенный тёплый воздух, Прозрачные ручьи живой воды. Скрывали тучи свет дневной напрасно - Короткий ливень их опустошил. И свод небесный чистым стал и ясным - Мир, освежившись, засиял, ожил. И тучи жизни в радости растают. Молись! - Бог в скорби не оставит... * * * Слова без эха чувств - невнятный шум. От нелюбви и утончённой лести Нас отвращает Дух Христовой Вести, Преображая волю, чувства, ум. Дар свыше - благозвучие сердец. В них отзвуки Небес - от веры. Ведь о любви сказал когда-то первым Мир Словом созидающий Творец. Забудь, душа, слова героев книжных. Услышь Христа, Его в беде - зови!... Страдай с Ним на своём кресте любви И за друзей, и за врагов - за ближних. Завет любви к врагам - для мира нов. Нам души очищает свежесть слов. * * * Страшиться можно только одного: Не обнаружить сердцем жажду Бога, Во тьме страстей не отыскать Его, Слоняясь по протОренным дорогам. С привычным неохотно расставаясь, Срастись с Возвышенным мы не спешим. Но вверх стремятся лебединой стаей Все светлые способности души. К Высокому решительно и смело Пойдём - оно всех ждёт, встречая. Отжив свой век, в земле истлеет тело, Но… Жизнь - нас вечности вручает. Душа, стряхни хлам суеты и ввысь! В одежды светлые бесстрастья облекись. * * * Когда-то на земле нам будет поздно Сердечно, творчески и умно жить – Настанет миг неотвратимый, грозный, Когда земным не сможем дорожить. Когда-то на земле нам станет сложно Всей силой чувств и глубиной ума Возненавидеть тьму и все, что ложно - Житейских сладких прихотей дурман. Когда-то мы войдём туда, где вечность, И время остановится для нас. Увы! Земные годы быстротечны, И дать ответ за жизнь настанет час. Нашлись бы в ней и добрые дела, Чтоб все же перевесить тяжесть зла. * * * В благодатные дни октября Уступает теплу непогода, И берёзы, как свечи, горят, - Золотое сечение года. Отблеск лета, лучист и светел, Быстро тает - мгновенье длится. И летают, кружась, как ветер, Птицы осени - жёлтые листья. Тридцать первое октября… День воскресный…Апостол Лука… Словом Неба уста говорят, Служат Истине дух и рука. Свет Апостольской чистой души! – Мрак неправд моих разрушИ. * * * Дождь погасит осеннее пламя, Лес замрёт в простоте тишины, И трофейным линялым знаменем Распластается ткань листвы. Но по-детски чиста природа… Обнищавшие ветки подняв, Будет светлого ждать исхода Из холодной безликости дня. Лист опавший горчит отчаяньем, Вкус разлуки, как горечь сока: И, тесня, вяжут сердце печали С приближением её срока. Только сила спасающих рук Исцеляет недуги разлук. * * * Всплыла луна, оставив хмурый лес. Вмиг звуковая ожила палитра - В мир опускалась музыка Небес, Навстречу ей с земли неслась молитва. Звенели трели - соловьиный хор Блистательную песнь запел луне. Он разбудил уже дремавший бор И тех, кто в эту ночь заснуть успел. Ночами оратория звучала, Через открытое окно влетала в дом. И, даже плотно укрываясь одеялом, Я редко забывалась крепким сном. Рулады затихали на рассвете, Не умолкая лишь в моем сонете. * * * Ветер вмиг разгоняет стадо Потемневших пугливых овец – Облаков разрушая преграду, Солнцем землю ласкает Творец. И подсолнух, совсем молодой, Не поникший под грузом семян, На восток повернул головой, В высоту к небесам устремясь. Чувствам сердца к лучам Благодати Все трудней развернуться с годами… Одолели земные пристрастия – Заворожены их миражами. Всем беда, если ветреный век Гасит в душах спасительный свет. * * * Когда придёт небесной жатвы час, Душа забудет взлёты и падения... Земные узы не удержат нас В блаженное и страшное мгновение. Остры для жатвы косы и серпы. Хозяин поля сор отбросит вон, Злак бережно увяжет Он в снопы, А плевелы спалит Его огонь. Напрасно вьются над полями птицы- Господь готовит для Себя снопы. Блажен, кто в жизни уподобится пшенице - Во всей вселенной лучше нет судьбы. Из мира времени, печали, страсти - В жизнь вечного безоблачного счастья! * * * Набухло небо сумрачными тучами, Провисло, опираясь на карниз, На крышу дома... Снежные излишки Усталым жестом сбрасывало вниз. Понурясь, ели хмурились сквозь хвою На ветер, стряхивающий пылью снег... Он, все теряя, - дружен даже с тьмою. Незрячему - совсем не нужен свет. Уют тепла в стынь чувствуешь, как счастье- Его очаг домашний излучает. Но к солнышку сквозь зимнее ненастье Тянусь, по буйству летнему скучая. В душе почти не оставляет след Красивый, чистый, но холодный снег. * * * Недолго длится на земле пора расцвета – Цветы увянут и засохнут листья. Но, тая, радует плодами лето, Хоть время холода совсем уж близко. Короткий век и нашего цветения. В нас красота - как лепестки у вишен… Тускнеет блеск земных увеселений, И от земли наш взор стремится выше. Душа настраивается на другие звуки, Пусть и томится, вспоминая соловья… Уже знаком ей грустный тон разлуки - Как он терзает сердце - знаю я… Достойный плод весеннего цветения – Страданий благодушное терпение. * * * Глазами звёзд мир смотрит из ночи. Приветным взглядом отвечают огоньки От люстр, лампад. И от моей свечи Сквозят лучи через льняные шторы. В уют опасный рвутся мотыльки, Забыв про свои вольные просторы. Часами бьются о холодное стекло – Стремятся внутрь проникнуть сквозь окно. И, оставляя от пыльцы следы, В бессилье замирают у преграды… Лететь, как мотыльки, к огню беды И наши души безрассудно рады… Влечёт нас страсть на призрачные тропы. Остерегает - сердца горький опыт. * * * Август, прохладно встречая осенние дни, В грусти выходит из области тёплого света. С Преображения быстро спускается вниз - Катится, словно с горы - благодатное лето. Вечным сиянием славы явился Фавор - Свет неземной лик и ризы Христа озарил. Был ослеплён белизной человеческий взор, Дух же - прилив ощутил вдохновляющих сил. Падает под ноги жёлтый безжизненный лист - Недалеко времена затяжного ненастья. Осень степенно подходит - она уже близ, И покорится земля её сумрачной власти. Серых холодных дождей захлестнёт нас волна, Но над душой человека не властна она. * * * Покой и мудрость обретает осень… Вплетает в краски звонкой пестроты Скупую монотонность сосен И грустный ритм кружащейся листвы. Лес пламенеет всполохом костра, И запах прелых трав густой и резкий… Засохший лист берёзы между рам… Оса, застывшая как брошь, на занавеске. У поздней осени серьёзный нрав – В нем зрелых размышлений дух, Освобождая от земных забав, Настраивает к вечности наш слух… Мир осени земной прозрачен: Он - редко весел, часто - тих и мрачен. * * * В душе плескались волны впечатлений От радостных времён и от лихих… И тонкой, редкой, сетью вдохновения Она вылавливала из глубин стихи… И дух, небесных озарений полный, Парил над ней, как чайка - белоснежен. К нему, чуть прикасаясь, волны Вмиг обретали тишину и нежность. Разбрасывает лес листву и тени. Мир, полный чувств, привык «ронять слова». Их шелест заглушает эхо лени... И трудятся душа и голова. С утра назойливо ко мне взывает стол – Ждёт ризы строф - без них он нищ и гол. * * * О, сколько мудрости, любви и красоты В Тебе, мой милосердный Бог! Твои законы строги и тесны - На карте Духа лёгких нет дорог. Ты светом вечной радости одаришь Всех, совершивших восхождение По узким тропам скорби и страданий На гору славного преображения. Твои намеренья, как азбука, ясны: К Себе, сердца смиряя, привести От стуж зимы - в тепло и свет весны, Где чувства - добры, помыслы - чисты. И крестный путь в ненастье дней осенних Сквозь смерть ведёт нас к воскресению. * * * Как много звёзд в рождественский сочельник! Как воздух чист в морозную погоду! Сочится бледный свет сквозь тёмный ельник- ночной предвестник лунного восхода. И пахнет вечностью заснеженная хвоя… Давно с природой трепетно дружу. В пальто прошловекового покроя в любую стужу по лесу брожу. И звуки музыки вселенной слыша- в себе иль в окружающих лесах, за Рождество благодарит душа – за то, что благосклонны Небеса. А видимость!... - как с линзами глаза, но вместо них - застывшая слеза. * * * Светит заревом чувств заветных Жизнь, зажжённая как свеча. Смерть не гасит носитель света, Кровь остынет - душа горяча. Образ Божий - Любви и Добра, Не затмится - лучист и светел. И уныло безликий мрак, Словно тучи, разгонит ветер. Озарённые внутренним светом Источают сердца аромат – В них плоды благодатного лета В бесконечном потоке тепла. Нас любовь насыщает светом, Превращая и осень в лето. * * * Жара обволокла стволы берёз, Листвы коснуться золотом успела. Побеги резко прекращали рост На обожжённых засухой посевах. Возликовала, наконец, земля - Своей любовью Небо усладило: Дождём напоены леса, поля, И корни восстанавливали силу. Ночной грозой взрывалась тишина. Свет молний, стол, стихи... И я Молилась, вспоминая в чём грешна. Душе прозревшей не страшна стихия. Огнём и ливнем слез приходит свет Очистить страстью причинённый вред. * * * Ты можешь быть и весел, и серьёзен, Талантом замкнут на себе самом, Великодушен, резок, благороден - Ты навсегда не разлучим со мной. В нас сходства внешние - ничтожны, Но, если скрытое откроется глазам, Мы вдруг становимся похожими... И это ясно сыну и друзьям. Что для меня значительно и свято, Неповторимо, ценно, велико, Что не приобретается за плату - И жизнь саму - тебе вручить легко. Не гасятся и ветреностью лет Несокрушимой верности и дух, и свет. * * * Нас не слепил туманом час отчаянья - Сердечных не коснулся он глубин. Купалось время в радости нечаянной, И освещалось радугой любви. Не признавая механические звуки, Назойливость идей и серый цвет, Мы дни, опустошённые разлукой, Переживали, как потерю лет. Земное время в бесконечность шло… Преобразил бытийный фон закат: Жар молодости обратил в тепло, Настроив души на смиренный лад. Не избежать и тьмы последних дней. Дай Бог, не устрашиться перед ней. * * * В затянувшемся сонном ненастье Тщетно краски зари ищу. Продираюсь сквозь мрачную чащу К светозарному роднику… Погибаю, увязнув в болоте – Тяжким грузом вниз тянут грехи. Оживаю мечтой о полёте В край прозрачных и тёплых стихий… Там светло и душе, и уму. Я туда полечу непременно. У святых дерзновенье займу, У детей - простодушье смирения. Свет затмил заблуждений лес. Мне бы смыслы постичь Небес… * * * Как только настаёт прощанья срок, Печальным звукам открываем дверцу – Тон грусти притягателен для сердца… Он тих, серьёзен, кроток и глубок. Наш ум неотвратимость скорби знает - Земная жизнь нерасторжима с болью. Но в звуках Неба, посланных Любовью, Душа, страдая, утешенье осязает. И отойдя от помышлений праздных, Высоким смыслом загорится дух, Оставив миру пустоту разрух, Поднимется над безднами соблазна. И силой веры обновлённый разум Развеет отзвук самых горьких дум. * * * Заволокли наш разум миражи – Век смыслы скрыл, словно туман аллеи. Земля без солнца правды охладела, И время потекло в низины лжи. Терпя превратности земного бытия, Душа не принимала ложный путь. Хранила идеальность – жизни суть… В союзе духа пребывали ты и я. Тропинки бытия разнообразны… Мы, поразмыслив, в тишину ушли - Уединились в ласковой глуши, Преодолев столичные соблазны. Вдали от суетливой пустоты Живые распустились вновь цветы. * * * Полвека вдвоём… Юбилей. Поздравления. Фотограф снимает нарядную пару . Им выпало редкого счастья везение. Они ещё живы, бодры и не стары. Она в темно-красном, как в песне - у Дали, Воспетой бессмертной строкой Окуджавы. И он на переднем красуется плане - С задумчивым взглядом, седой и поджарый. Была многоцветной картина их жизни, Насыщенной светом, любовью - красивой. Жара, снегопады, ненастье и ливни… Двух разных веков им звучали мотивы… И даром Небес, и призванья вершиной – Служение Богу игумена-сына. * * * Душа - жива энергией любви Ко всем - кто вдалеке и близко… К тому, кто жаром жертвенным палим, И к тем, кто избегает риска. Душа - сыта и крошками любви К тому, кто пасынком ютится на земле, О ком она хоть изредка болит, На время забывая о себе. Душа - чиста, когда в ней свет горит И разгоняет мрачное ненастье, Когда огонь страданий грех спалит, И покаянный плач угасит страсти. Душа ! - прощай, люби, жалей, терпи … Смерть побеждается энергией любви. * * * Мы - воплощённая энергия любви Создавшего нас для Себя Творца. И тех, кто учит, пестует, корит , Воспитывая детские сердца. Жизнь возвышается крестом любви. Кого минует скорбная пора?.. Нам надо оставаться в ней людьми – Согражданами Неба и Добра. Смерть устраняется законами любви… Когда уснёт земная быстротечность, Нас призовёт, смиреньем освятив, Любовь Христа в ликующую вечность. Творец! - дверь милосердьем отвори В мир благодатной радостной Любви. * * * Тьма туч скрывает редкие просветы, Жалея нас, дождём слезятся Небеса… И ждёшь - вот-вот явятся чудеса, И вспоминаются народные приметы. Себя не раскрывая до конца, Невероятное всегда таится рядом - Не замечаемое равнодушным взглядом Обращено к отзывчивым сердцам. Стеной сомнений обнесён кругом, Даров Добра не помня, новый век. И странным кажется обычный человек, С любовью уступающий другому. И все же чудо - жизнь, друзья! – Земли, народа, близких и моя. * * * В душевных муках, в горести гонений Надсада гордости натягивала нерв, И бурей из сердечного волнения Со дна души вдруг поднимался гнев- Раскормленная своенравьем злоба Выплёскивалась жестом, взглядом, словом. Гнев рыскал, как разбойники в ночи, Был в ослепленьи яростью опасен. Душа! Закрой в себе все двери и молчи... Гнев жжёт огнём, он - буен и пристрастен. Не видит любящего скорбного лица. Но благороден, справедлив, прекрасен, Направленный на козни подлеца. Все наши страсти - камни преткновения На горной, каверзной тропе преображения. * * * Соединившись, воля, чувства, мысль Одолевают плоти тяготение - Смиреньем окрылённое моление Возносится, как кроткий голубь, ввысь. Молитва тихая в мгновенье ока Взмывает в вечное "простраство" Бога, Где шёпот прозвучит её, как крик. Мольбу услышав, Бог пошлёт ответ: Утешит, укрепит и даст совет Уму... И сердце успокоит вмиг, Затеплив в нем Свой благодатный свет... Открой молитве клеть души - и птицей Она взлетит и к Богу обратится... Как дождь зелёным молодым побегам, Молитвенная связь души и Неба. * * * Вспорхнули птицами и улетели прочь Все краски дня, оставив синеву. Пытливым оком всматривалась ночь В мои глаза, приблизившись к окну. Ночь растворила контуры ограды, Исчезла, шёлком шелестя, трава, И запахи бензинового смрада С росой стряхнула свежая листва. Наполнив купол неба синим светом, Зажглась над миром лунная лампада, Звучали звезды голосами лета – Отрадного ликующего лада. Светлее стали и тропинки бытия – Не разминулись с Богом ты и я. * * * Оставили ветрам холодную столицу, Врасплох застигнутую чередою вьюг, В тепло сбежали навсегда - к Ельцу, И дальше унесло - за Дон, на юг. Сквозь снежный плен казачьего села Судьба невидимой рукой поводыря Нас ненавязчиво и ласково вела В отрадный край - к стенам монастыря. Со всех сторон оградой дому - лес. Всегда пустынна одинокая дорога. И властью вечного закона, без чудес – Естественно - душа нашла здесь Бога. Вблизи благоухания святыни Не вспоминали леденящей стыни. * * * Вернулась взором Лотова жена В места, где все ещё блуждала сердцем. И вдруг окаменела, как стена - Спасительная вмиг закрылась дверца… Слова угрозы тихо прозвучали: Нет жизни там, где утвердился грех… Но, вместо покаяний и печали - Повсюду вызывали дерзкий смех. И вот уже не шёпотом - трубой: Пожаров шквалом, молнией в пустыни – Порок людской сжигал палящий зной. И холодела в страхе кровь от стыни. Прошёл огня неукротимый вал - Порочный многолюдный город пал. * * * Святые Божии - земные человеки, Наследники величия Христа – В свет славы с Ним вошли навеки, Не уклонясь от мук Его Креста. Они светильниками на высоком месте Сияли, всем к спасению служа, И свежим дуновеньем Доброй Вести Преображалась спящая душа. Их Небом просвещённый дух Учил смирению без назидания. В нас внутренний настраивая слух, Он терпеливо строил веры здание. Святые - луч немеркнущей звезды, Неувядающие на земле цветы. * * * Новозаветных заповедей свод Стал пристанью у жизненного моря С неистовой волной людского горя Изменчивых быстротекущих вод. Весть о спасении казалась доброй сказкой... До всех народов донеслась молва О первообразе Любви - о ней слова В мир вброшены духовною закваской. Вытаскивает праведных и злых Христова Церковь, как рыбацкий невод, И с правой стороны, и с левой – На берег Правды из обманчивой среды. В просторы Неба - из земного плена, В жизнь вечности - из времени и тлена. * * * Маяком вспыхнув ночью в лесу, Лунный диск выплывает из гущи – Звёзд мерцающих красоту В бесконечных мирах стерегущий. Разбрелись они стадом овец По Вселенной, лучами играя… Так от вспышек влюблённых сердец Лица внутренним светом сияют. Как таинственно в тёмном лесу, Будто оком глядит Кто-то в душу – Вот сейчас приговор принесут От Небес отвернуться дерзнувшим. В вечность бедной войдёт - без гроша, Отдалившись от Бога, душа. * * * Вращая время стрелками часов, Отмериваем жизни быстротечность. И небеса на крыльях облаков Дыхание земли уносят в вечность. Объять бессильны чувства и слова… Раскрыть все тайны, мысль, увы, не может: Земная ограниченность ума Коней воображения стреножит… Но человек отважен, словно лев. И высоко его предназначенье – Подняться ввысь, себя преодолев, И жизнь освоить на горе смиренья. Какое чудо света человек!.. Он в Небо устремил свой дерзкий бег. * * * У времени кукушка век на страже, Забот не терпит идол ремесла. Бессмысленность в её служебном раже - Птенцов в чужие гнезда разнесла… Сирот, выпестывая, учит пенью дрозд… Они, казалось бы, уже не помнят мать. Но непокорный код природы - прост: Птенцы не могут петь - лишь куковать Дни напролёт. И устали не зная, Отсчитывают сердца пульс… и миг, Когда вдохнём благоуханье рая Иль бездны огненной увидим лик. Не верь гаданиям бездушной птицы – Заботами любви наш век продлится… * * * Сугробы в оттепель февральскую осели, И кроны сосен, стряхивая гнёт, Вниз сбрасывали талый снег и лёд. В лучах тепла повеселела зелень. А в доме радостью нам - бабочка была. Как сказочный волшебник-маг, Под лестницей, ведущей на чердак, Она, заснувшая, всю зиму провела. Коснувшись лапками оконного стекла, Надеялась прорваться на свободу, Взлететь готовая к высотам небосвода Она вдруг грустно сникла, замерла... Красивы бабочки. Их суть - беспечность. Продляют дни их солнце и сердечность. * * * Века в России свет Добра горит. Святая вера - корень жизни нашей. Связь с Богом тех людей животворит, Кто, веря, служит, созидает, пашет… Наш ствол трясёт направо и налево, И ветви сверху начинают гнить. Секира века рубит жизни древо, Но все же - корень остаётся жить. И зелень брызнет…Молодая поросль Пробьётся к вечному Источнику воды. Услышит мир природный русский голос - Весна России принесёт плоды. Вновь дух народа устремится в рост. И все увидят, как он мудр и прост. * * * Мысль не способно ограничить время. Легко пронизывая глубину веков, Она словесное рассеивает семя И вверх взмывает - выше облаков. На взлёте - мысль удерживают грузы Земных препятствий - чувственных оков. Она, пространственные разрывая узы, В иных мирах отыскивает кров. Мысль оживляется любовью, светом. Бессмертной суждено ей Богом стать, Открывшей тайны Нового Завета: Рожденье, Крест и Воскресение Христа. Объемлет мысль земную жизнь и вечность, Страданий - час и счастья - бесконечность. * * * Свет ламп не проникал за грань окна. К глазам прижавшись ворожила ночь, И в чародействиях старалась ей помочь Сестра безмолвия и тайны - тишина. Вплыла на облаке в густую темноту Луна, провидчески взглянув в моё лицо. Покрыв платок, я вышла на крыльцо. Звезда, упав, сгорела налету… И взгляд тянулся в место отпадения – К созвездью Льва, где звёзд не счесть - гарем… Там бунтовщица сбросила ярем Под действием ночного наваждения. Самосожжение помрачило небосвод – Неповторимый прекратился род. * * * Хорошо жить в глуши, где травой зарастают дороги, Где, всех зная, не лают давно даже злобные псы, И сидят старики возле дома на ветхом пороге, И на сочных лугах - ослепительный отблеск косы. Оказаться своим на местах родовых поселений, Где известно о каждой нелёгкой судьбе исстари, Где возносятся стражей, как в крепости, башни поленниц И в лазурное небо взмывают с земли сизари. Поднимаются влёт они с крыш или с ласковых рук, Чуть затеплит горение утренних красок заря - Фейерверком вспорхнут, рассыпаясь в мгновенье вокруг И, сверкая крылами, в небесных высотах парят... Хорошо поселиться навек в отдалённой глуши, Где покой, тишина и молитвенный шёпот души. * * * Три исполина одолели души: Надменность, зависть, самообольщение. Стена от Неба все длинней и глуше - К высокому все реже обращение. Легко пленяла слабые сердца Власть славы, денег и успеха. И, забывая заповедь Творца, Склонялись перед идолами века. Затмение настигло разум мира - В забвении святое Откровение... Из тьмы дохристианские кумиры Вошли, взыскуя жертвоприношения. Наша вина безмерно велика… Опомнимся! Чтоб Бог продлил века. * * * Коричневеет на дубовой кроне Узором испещрённая листва, Зазолотившись на зелёном фоне, Лес вспыхивает искрами костра. Колышет ветер занавес окна, Взъерошивая , треплет ветки сосен. И в дом степенно входит тишина, А в сердце вкрадчиво вползает осень. Симфонией звучит соединение Создателя, природы и души… Запечатлённых тайнами мгновений Земными звуками - не заглушить. Теченье жизни - из разряда таинств: Всплеск новизны и волны постоянств. * * * Поля и провансальские сады Художника, не знавшего покоя В огне страстей сжигающего зноя, В пустыне славы без глотка воды. Чуть облегчает боль стакан вина, Не избавляя сердце от терзаний - Ожесточённой - тьмы со светом - брани. Душа лишь с Богом - цельна и сильна. Века искусства продлевает гений, Не угасает пламень его следа… Из мира тления - страдания и беды. Из вечности - блаженство вдохновений. Трагична жизнь великого Ван Гога- В садах скорбей к признанию дорога. * * * Пейзаж, написанный талантливой рукой, Висит в моей столовой на стене: Закат над потемневшею рекой, Ветла, склонённая под тяжестью ветвей. И дополняет память акварель – Волной всплывают образы из детства… И звонких голосов звучит свирель, От речки - с нашим домом по соседству. Вверх поднимает брызги ребятня – Толчётся на пологом берегу. Друзья, вода, игра - зовут меня, И я по травам босиком бегу. Но… стынет кофе с молоком – Осенний ветер распахнул окно. Белле Звонкоголосая невиданная птица из редкого семейства лебедей, на север прилетевшая гнездиться, осталась здесь навек - певцом Дождей. В ней удивляли облик, и душа, и старомодности живое обаянье … За грань времён взлетал крылатый шаг- Там обретал ум глубину и знание. Несла: как крест, печали искушений, как дар - ночей бессонных муки, как инструмент души - лебяжью шею, как музыку Вселенной - звуки. Небесный дар тепла земному лету: Дождь световой - великие поэты. * * * Псалмы рождались вдохновением любви, Выплескивая волны откровений. Общаясь с Богом, царь-поэт Давид Векам явил пророческий свой гений. Канон, молитва, клиросное пение... В них мыслей, чувств и озарений срез. Нам, осветив сердечное затмение, Они открыли образы Небес. Стихи всегда несовершенны без любви К тем, кто дороже жизни на земле… К тому, кто рядом, в стороне, вдали… К зверьку, букашке, дереву, траве… Все сокровенное и явное воспето Носителем любви - поэтом. * * * Щит и спасительное средство - Крест, заповеди и любовь Христа. Бесценное, нетленное наследство - Жизнь в благочестии и чистота. Нам чужд убогий культ богатства, И идолопоклонство - не в чести. Смогли лишь вера, святость, братство Стеной несокрушимой вознестись. У власти в недостатке - нам беда- Разумность, жертвенность и сила, Чтоб уберечь в ненастные года Свет, исходящий от души России. Душой её всегда была Святая Русь. Я за неё тревожусь и молюсь. * * * Дома дремали, словно на плацу Усталые продрогшие солдаты, Когда вдруг их, ни в чем не виноватых, Выводят строем в ночь «похолодцу». Тянулись от поникших крыш к луне Дымы, влекомые её улыбкой, К лучам огня, рассеянным и зыбким, Звезды, горящей в южной стороне. Столбы гудели арфой в тишине… Маня звезду в бесцельные полёты, Беззвучно проносились самолёты, Земле мигая вспышкой в вышине… И Млечный Путь с мерцающим хвостом За горизонт вёл звезды - на восток. * * * Свет солнца облака не погасили. Гроза, урча, застряла в поднебесье. Для штурма ей не доставало силы, Но всполохи сверкали из-за леса. Усиливаясь, дождь уже стегал Макушки крон, смывая пыль с листвы, По стёжкам в лог ручьём стекал, Вбирая терпкий аромат травы. Вблизи раздался грозный рокот грома - Он гулом эха нёсся по округе, Сбивая мерное дыханье дома... Вдруг в небе радуга взметнула дуги. Вмиг смолкло всё - лишь скрипы крыш… Накрыла мир предгрозовая тишь. * * * От холода взгляд грустный, голос сиплый. Земля, деревья - в белом...Зимний снег в конце апреля сыпал, сыпал, сыпал... День потускнел - затмили тучи свет. Залётных птиц внезапно смолкло пение. Снег падал на зелёную траву, на прораставшие цветы весенние - тюльпаны сникли , не подняв главу. Прорвался сквозь ненастье вечный день. И озарила Пасха жизнь, погосты... Исчезли облака, печали, темь. Вселилась в душу радость светлой гостьей. День поминальный, но не видно слез. Христос воскрес ! - Воистину воскрес!

Святое искусство (Троица Андрея Рублева) Три Личности. Дуба Маврийского крона и ствол. ТрапЕза. Но к явству не тянутся Ангелов руки. И контуром жертвенной чаши фигуры и стол. Печаль нависает, как в час предстоящей разлуки. В небесном смиреньи вершится Превечный Совет. Собой человека решает спасти Божество. В пространстве пасхальный уже разливается свет. И скоро звезда возвестит на Земле Рождество... Поэзия чуда войдет в мир обыденной прозы. В земные просторы ворвутся небесные блики... Покой и безмолвие... Скромные ризы и позы. И кротко задумчивы Ангелов светлые лики. С молитвенным трепетным чувством смотрю на икону. Взгляд втянут в глубины и движется в вечность по кругу. Единство, согласье во всем...Послушанье закону Святой Красоты... И Любовь - к Жизни, к нам и друг к другу. Художник света Изогнутая вытянутость линий Взор поднимает от земных примет На небосвод... Но он, увы, не синий - Палящим светом солнца перегрет. Мозаика земли: деревья, пашня... Внизу - погост. Как стая птиц кресты. И, все пространство заполняя, башня Возносит к Небу арки и мосты. Здесь в центре - колокол. И крест, и свет - Рождественский - Алтарь скрывает. И торжества пасхально-красный цвет ... И скромный лик Земли - смиренно с краю. Пучки лучей - от храма к небесам. Краснеет купол с облаком пятном. Рвет тишину набат, звенят леса, И будят землю, скованную сном. Поток пронизывает , озаряя светом. Размыта зелень теплой желтизной. Огнем пылающие краски лета, Как символ жажды духа в сушь и зной. Изломанная светом колокольня, Ввысь вздыбленная, как скала, - Художник отражал святое вольно - Мир фокусируя в небесных зеркалах. (Вдохновил художник А. Лентулов живописной работой "Колокольня Ивана Великого") Сонет Винсенту Поля и провансальские сады Художника, не знавшего покоя В огне страстей сжигающего зноя, В пустыне славы без глотка воды. Чуть облегчает боль стакан вина, Не избавляя сердце от терзаний - Ожесточенной - тьмы со светом - брани. Душа лишь с Богом - цельна и сильна. Века искусства продлевает гений, Не угасает пламень его следа… Из мира тления - страдания и беды. Из вечности - блаженство вдохновений. Трагична жизнь великого Ван Гога- В садах скорбей к бессмертию дорога. Увлечение Не знала бурной радости, и грусть Незримой тенью сердца не коснулась. Душа спала - в ней чувства не проснулись… Ценила силу духа, смыслы, мудрость, Считала красоту - второстепенной, Не видя в ней разумного начала. Трель соловьиная меня не впечатляла… Жила размеренно, задумчиво, степенно… Из моря жизни Афродита вдруг явилась - Из пены вышла в золоте волос… В ней прелести земной играла сила, И завораживала грациозность поз. Я судорожно в руке зажала Цветные школьные карандаши. И с прилежанием восторженной души, Неделю Боттичелли подражала… Но, наконец, портрет был завершен – В смущенной красоте любовь предстала. В ней проступала легкая усталость И целомудрие стыдливых жен… Карандаши и краски и чернила - Со мной. Но нет языческих богинь. Нет Боттичелли…Я морскую синь Давно уж на небесную сменила. Пейзаж. Пейзаж, написанный талантливой рукой, Висит в моей столовой на стене: Закат над потемневшею рекой, Ветла, склоненная под тяжестью ветвей. И дополняет память акварель – Волной всплывают образы из детства… И звонких голосов звучит свирель, От речки - с нашим домом по соседству. Вверх поднимает брызги ребятня – Толчется на пологом берегу. Друзья, вода, игра - зовут меня, И я по травам босиком бегу. Но… стынет кофе с молоком – Осенний ветер распахнул окно. Облик гения Сосредоточенная устремленность взора И грива вьющихся волос над лбом. Открытый ворот с кружевным узором, Платок на шее, стянутый узлом. Сквозь облик композитора- поэта Струятся звуковые волны света - Гармонией рассеивая зло. В гореньи жизнь Бетховена вершилась. Он жар пылающий слезами оросил... Стал музыкант заоблачной вершиной В сотворчестве души и высших сил. Неистовая в нем таилась лава Неукротимого и мощного вулкана - И вихрь судьбы огонь не угасил. Задумчиво печален лик луны... Над Веной вьется вражеское знамя... Тревожным звуком лопнувшей струны Гудит бушующее в мире пламя. Но под луной - извечная борьба: Раскатами рокочет здесь судьба. Ночь накрывает черными крылами. Раздумья гения, идеи, грезы, чувства Ввысь восходили- в область верховенства Высоких вечных образов искусства. Здесь открывалась тайна совершенства - Единство мысли, воли, вдохновенья И плодотворного душевного волнения... Сияла в тьме скорбей заря блаженства. Бессмертная соната. (до- диез минор - Лунная) Изливались из недр светоносные звуки сонаты. Окрыленный надеждой творил их бетховенский гений. Он выплескивал волны раздумий, мольбы и волнений... И предчувствий болезни и невосполнимой утраты. Вниз к земле направлялась дорожка от лика луны. И дрожали, в ночи серебрясь, световые извивы. Интонации музыки были свежи и красивы - Отражали тоску романтичной душевной струны. Перед звуками с тонким различием чувств - слово меркло. Они были безмерно сильнее и глубже творений поэтов. В них- и выплеск страстей, и стремление к вечному свету- Все оттенки движений души, словно в зеркале. В беспредельном пространстве фантазий мечты и таланта Вспышки образов ярко пылали, сменяясь костром. Звуковые узоры рождали задумчивый грустный настрой - Отзвук мыслей и тайн из сердечных глубин музыканта. Словно древо развитие главной идеи в сонате ветвится. И, как ветви, причудливы темы ее отклонений. Манят проблески счастья, мерцая в потоке сомнений... Но ему, волей скорбной судьбы, не дано совершиться. В чашу жизни спускался - в глубины до самого дна - Переливами нот звук, как кровь, растекался по венам. Исполненье сонаты впервые услышала Вена. Вдохновляли - любовь, близость счастья, печаль и луна. Casta Diva. * 1. Эхо либретто Священный бор и хороводы жриц Мерцали отраженным лунным светом. Струился он по тканям кельтских риз, Срывал ночной покров с девичьих лиц И отгонял Морфея от поэтов... Усталый лес, застывший, вековой, Чуть шелестел встревоженной листвой. Страстей незримое палящее горение Выплескивалось в трепетное пение. Раскрыла жрица тайну преступлений - Любя, нарушила религии обет. Взлетев - упала в бездну бед... Взывала Норма в муках и томлении Лишь к Деве целомудренной - моленьем. Она просила укротить взрыв страсти, Вымаливая для своей души покой: Росы надежд - в невыносимый зной, Лучей рассвета - в сумерках ненастья. Проконсул Рима властный Поллион, Возглавив римлян боевую рать, Готов отважно воевать. И умирать. Но был смятенья полон он... В раздумьи воин оставлял шатер. Долг перед Нормой для него неведом - Другой любовью след любви к ней стерт... Но в судьбоносный миг, за Нормой следом, Восходит Поллион в пылающий костер. 2. Великая певица. Орган души настраивая долго На скорбь любви - измены и разлуки, Запела... И земля. казалось, смолкла. Священнодействовали неземные звуки, Преображая души, воздух, дали... Изящные изнеженные руки, Как связанные крылья трепетали, Стесненные в движеньи шелком шали. Сквозь отзвук музыкальных фраз - Восторга возглас: браво, Каллас!.. Сомнабулой, не открывая глаз, Я слушала глубокий нежный голос... Нет! - в молчаливом восхищении внимала Верховной жрице жертвенной любви... Мир подлинно прекрасного - так мал он! Миг идеальной красоты - неуловим. 3. Маэстро Из чистых сокровенных звуков, линий, Непостижимых внутренних глубин Творил свой храм гармонии Беллини. Небесным даром мир земной пленил. Его талант искрился и блистал - В горячих душах возгоралось пламя. И музыкой о нем звучала память... Маэстро умер в возрасте Христа, На крыльях духа поднимаясь ввысь... И Casta Diva провожала взором. Пассажи дивной арии вплелись В ее венец изысканным узором. * Casta Diva, целомудренная Дева - ария Нормы из оперы В.Беллини "Норма" . В исполнении Марии Каллас: http://www.youtube.com/watch?v=7rjGwS20V94 Гений нашего времени Таинственно явленье вечного. И гения - неведома природа. Его выпестывают труд и дух народа Особым Божьим Промыслом отмеченного. Консерватория. Большой концертный зал. Маэстро быстро поднимает руки, И льются светлые свиридовские звуки. Гремит аплодисментов залп... Жизнь без любви бессмысленна, убога. Бал, вальс, романс, надежды, обещания... И робкие безмолвные свидания. Поля бескрайние и зимняя дорога... Над сценой крест судьбы цветком алеет. Тревожна, как душа, виолончель... Устали кони - кружит их метель ... И снегом заметаются аллеи. Стихия музыки, великой прозы строчка... Свиридов с Пушкиным встал рядом. Пусть разные эпохи, вкусы, взгляды - Не рвется гениальности цепочка. Мы слышим лишь земные голоса - Забиты мусором и суетною грязью Сердечные каналы с Богом связи. А гений с детства слышит Небеса. Века разносится , не затихая, слух О русских гениях в искусстве и науках. И до сих пор горит, рожденный в муках, Живой народный негасимый дух. Георгий Свиридов, "Метель", 1990г. - http://www.youtube.com/watch?v=CGRNzbA_Pdc ПОЭТЫ. С высот Небес слетает вдохновенье. Мысль, образ, музыкальность строф И к совершенной рифме - вразумленье, И высеканье искры силой слов. Отлитая в изящных формах звука Над знанием пророческая власть, Которой не владеет и наука... Пульсируя в них, творческая страсть Направлена на уловленье слухом Сердечных импульсов и тайны красоты Вселенского Божественного Духа. И вечно молодой весны. Земли они касаются едва, Взмывают вверх, врываясь в небеса. Сквозь облака то молнией сверкают, Вдруг вызывая дождь иль звездопад, То лунным светом листья серебрят… Они, и падая, сочувствия не ждут. Поэтам собственная воля - кнут. Вершины их возвышенной любви Как островки, в безбрежном океане. Они не требуют ни благ, ни воздаяний За поле Идеальности Земли, В котором наши души возросли… Поэтов хлеб - и скорби, и забавы. Они не ждут ни почестей, ни славы, И воздух для их пламенной души – Бог и Любовь, молитва и стихи… Энергией святого вдохновенья Поэзия становится нетленной. Пусть верх берут корысть, обмен, торги, Пусть сумерки, неясность впереди, Но свет поэзии сияет и поныне. Она - живой родник в песках пустыни, Она - цветущий яблоневый сад, Земле несущий Неба аромат. МАРИНА, АННА, БЕЛЛА Соблазнам рифмы бедной, неумелой Доверила я ветренную душу. Куда разумней было бы лишь слушать Уже добытое Мариной, Анной, Беллой. В них - детское природой удивленье… А в глубине – ценой потерь и мук - Пласты вскрывали слов, идей и звуков С немыслимым для мира напряженьем. Спускаясь в бездны и легко, и смело, Взмывали вверх - там звездами горя. В полете и страдая, и творя - Поэты –гении Марина, Анна, Белла. Не защитит в ненастье и дожди Дырявой ржавой крыши сито, Беспечная , завистливая свита Не оградит от бед и суеты. Слетали с Неба - родины любви, Сквозь тучи - в узкие пробелы, Ее певцов - Марины, Анны, Беллы – Благословенные, бессмертные стихи. Достоинство и в горести, и в славе, Умом облагороженная страсть Над зыбким временем давали власть В кружении земного карнавала... Но тьма и скорбь не вечны, как зима Под солнечным сияньем света, И образ Вечного Небесного Поэта – Душа - поэзией Земли оживлена. ПРОЩАЯСЬ С БЕЛЛОЙ АХМАДУЛИНОЙ Сонет к сороковому дню ее ухода Звонкоголосая невиданная птица из редкого семейства лебедей, на север прилетевшая гнездиться, осталась здесь навек - певцом Дождей. В ней удивляли облик, и душа, и старомодности живое обаянье … За грань времен взлетал крылатый шаг- Там обретал ум глубину и знание. Несла: как крест, печали искушений, как дар - ночей бессонных муки, как инструмент души - лебяжью шею, как музыку Вселенной - звуки. Небесный дар тепла земному лету: Дождь световой - великие поэты. Прощальный сонет Я из дела ушел, из такого хорошего дела… Из-за синей горы понагнало другие дела… В.Высоцкий. Вошла в поток ритмического звука, Метафор, образов, изящных слов и фраз. На дно спустилась темной глыбой скука, И проза быта не затмила глаз. Два года, радостно резвясь, плыла - Глубин и волн не устрашалась смысла. Всех забывая - близких и себя, Пока тревога тучей не нависла. И вспомнив солнце, совесть, небеса, Рванулась в область Истины и Света. Душе излишни дар и чудеса - Она теплом спасительным согрета. Все близкие и дальние по духу! За сдержанность я вас не укорю - Молчание не обижает слуха. За щедрость отклика - благодарю. Пусть светится во всем вам красота - И в муках творчества и в славе торжества. Разворот к вечному. Искусство огненно и вдохновенно, Усильем Правды заостряя нож, Как гниль с плода, всегда счищало ложь... Но брань со злом в наш век не современна. И отступили разум, воля, чувства Перед напором одичавшего искусства. Блестят игры искрящиеся блики... Под ними - произвол и непристойность... Разгул, развязанность, бесцеремонность, Обезображенные человеческие лики... Жизнь предостерегает: "грех - опасен". И соблазняет смерть: "нет, он прекрасен". Свое наследие не бережет страна - Сменила образы Добра - "цветами зла". Беспамятством поражена толпа - Обманута, ослеплена, развращена... Нельзя двум разным господам служить - Вражда смертельная у Истины и лжи. Бог по плодам дела земные судит. Искусство вечный отражает свет Или ввергает души в бездну бед, Когда в нас темные инстинкты будит... Из круга смерти вырваться бы нам К искусству Жизни, Красоты, Добра.

Из стихотворений Маргариты Суриковой: январь - ноябрь 2023 -Весёлый непородистый щенок -В ночь на праздник новолетия -Прогулка к Дону -Душа лишь вечна под луной -Звёздный сад -Сонет памяти -Огненное крещение -Путей чудесные пересечения -И ждёт Земля -Выжидательный взгляд весны -Стержнем жизни всегда была вера -Не оставь нас, Святая Русь... -Первый летний день -Сонет виноградной лозе -Весточка из больницы -Ненастные осенние недели -В осеннее полнолуние -Сквозь слёзы к радости -Лампады памяти -Знаменье природы -Жалость к тополям -К престольному празднику Оптиной Пустыни ------------------------------------------------------------------------ Весёлый непородистый щенок К зиме успел под кров наш водвориться дворовый неприкаянный щенок. От изобилия невиданных щедрот, довольный жизнью, стал резвиться. Не ведая печали наказания, он знал лишь радость ласки и еды, держался с кошками «на ты», по подоконникам гонял нещадно, не брезгуя, съедал их пищу жадно— озорничал на все лады. Когда же били лапами коты, он становился грустен и уныл… Нередко умилительно хитрил, как это делают обычно дети. И в новость было всё щенку на свете… Хоть оказалось дело выучки нелёгким из-за нечуткости к запрету словом и страсти в клочья рвать пеленки, мы привязались к существу живому… Однажды шлёпнула его рукой своей, но он в ответ только лизнул меня с намёком: сердишься, мол, зря, давай помиримся скорей!.. В снегу из пластика нашёл бутылку, как шайбу, её по двору гонял и ждал: «когда ж погладят по затылку за мастерский хоккей меня?» С характером безудержно игривым щенка на улицу с утра влекло. Я часто любовалась им в окно. Мелькал над снегом бежевый загривок. Большие плюшевые уши, как шапка, берегли от стужи, и непрестанно что-то нюхал нос, многозначительно вилял упругий хвост. Не видно было быстрых белых ног. Глаза чернели с золотым отливом. И чувствовал себя вполне счастливым пусть беспородный, но бесценный наш щенок. 12.1 В ночь на праздник новолетия Всю ночь на праздник новолетия петарды оглушительно гремели, восторженно с огнём играли дети. От взрывов в страхе вздрагивали ели. Как розы белые обрядом поклонения на землю падал снег с еловых лап… Но фейерверк веселья всё ж ослаб - иссяк азарт продлить шумотворение… Луна от многозвучья утомилась, в затворе спрятавшись за хвойной ширмой, звезде рождественской она молилась: « избавь от бед и потрясений мир мой»… Когда открыл глаза январский день, подлунный мир ему предстал в печали – земной трагедии его накрыла тень. О страшной вести все вокруг молчали... Не верилось… Погибло много воинов в ночь эту. Кровь освятила новогоднее застолье. Из тьмы войны поднялись души к свету, уже не чувствуя смертельной боли… Так много жертв, страданий, риска, что даже пасмурные небеса скорбели, в тревоге над землёй склонившись низко. Со стоном реквием деревья пели... 14.1 Прогулка к Дону Спускаюсь вниз полюбоваться Доном— влечёт меня подвижная вода, с серебряным прощальным звоном из этих мест вдаль убегая навсегда. Гуляют облака в погоду ясную в лазоревой прозрачной высоте, недосягаемые и бесстрастные, и отражаются в донской воде. На юг плывут они за быстрою волной, за ветряным потоком следом. Так и мой пес всегда спешит за мной, хоть путь прогулочный ему неведом. Последний луч, осенний, золотой, за горизонт уносится течением. И мне уже пора идти домой— густеют быстро сумерки вечерние. 21.1 Душа лишь вечна под луной Когда-то здесь, недалеко от дома, речными берегами был овраг. Дубы и сосны выросли на склонах. Стремительно текла в объятья Дона река. Увы, остался от неё лишь прах. Святитель Тихон был душою этих мест. На волю выходя из кельи тесной, он освящал собою Дон и лес и Тешевки любил весёлый плеск— звук гимна Красоте небесной. В прохладе зелени лесной побыть хотелось иноку в час зноя. Там, жажду утолив речной водой, дубовой любовался он листвой и тишиной безмолвного покоя. Монастыри, деревья, берега Задонских рек…Здесь всё—его владение, то, где зачерпывала горсть воды рука и отражало небо свет зрачка, где не смолкали никогда слова моления. От тихой жизни он ушёл в бессмертие… Из серебра гробница вязью кружев. Его иконы с житием в лампадном свете. Не стёрли его образ и столетия— любовь к Святителю с годами только глубже. Песок и камни устилают дно когда-то полноводной речки. Сухое русло наполняется весной стекающей вниз снеговой водой… Да, под луной лишь святость вечна. 23.1 Звёздный сад Дом накрыла шатровая сень небосклона. После тусклых ночей засияли светил мириады. Ввысь луна поднялась неохотно и сонно, свет добавив мерцанью небесного сада. Вдруг звезда с высоты в бездну мрачную пала. Так срываются осенью спелые яблоки с веток от холодного натиска северных вЕтров. А на небе одним огоньком меньше стало. В бесконечной вселенной обычное дело—утрата. Скорбный след оставляет она только в нашей душе… И тогда сочиняется кем-то ночная соната, а поэтом вмещается в строфы печальный сюжет. Созидает и звук музыкальный, и стройные строки мир таинственный, Богом заложенный в нас, выплавляет поэзию слов с утончённостью фраз, в их сосуды вливает и смыслы глубокие. Наклонившись над храмом- колодцем земным, ковш воды зачерпнула Большая Медведица из того родника, что зовётся в народе святым. Лишь Россия его остается наследницей… Во вселенной души уживались и грусть, и отрада. Стало холодно. Я возвратилась домой. В окна сна заглянула звезда, оживлённая мной-- вновь лучилась свечой в дебрях звёздного сада. 7.2 Сонет памяти Становится взыскательней и строже характер нашей памяти с годами – отбрасывает всё, что ей негоже, и нЕкогда имело власть над нами. Забыты напрочь мелкие, ничтожные события, обиды, увлечения… А то, что сердцу ближе и дороже, приобретало истины значение . Не меркли образы отца и мамы – слова и жесты, выраженье взгляда, их воспитания простые гаммы, дом детства с яблоневым садом. У памяти – к глубинам жизни вкус. В ней - схроны светлых добрых чувств. 14.2 Огненное крещение ( из цикла: Россия, Украина, Запад) Между мирами западным и Русским костром вражды сменился холод льда. И воздух стал задЫмленным и тусклым. Над горизонтом зыбким, узким нависла тучей чёрная беда. Россию, как скалу, отчаянно бьёт яро сатанинская волна. Сломить Державу чает Запад чванный. В ответ - лишь терпеливое молчание… И, наконец, - Священная война. Освободить бы НоворОссию к весне и сдвинуть западнее поле брани… Сегодня Украины стало две – одна нацистской причастилась тьме. Другая - в светоносном Русском стане. Столетия пасёт Россию Бог и очищает огненным крещением. Вновь флаги зла падут у наших ног, победы Русской уже близок срок и западного Зверя укрощение. Нацизм – заката европейского предтеча, Содом – знак гибельного вырождения. Без Бога жизнь бессмысленна, увечна... Россия с Ним! И с Ним спасёт, излечит. И вдохновит к её преображению. 21.2 Путей чудесные пересечения Когда-то в скромном городке уездном учитель был в духовной школе. В себе вмещал он знаний бездну, но о монашестве ещё не грезил, и о Божественной не ведал воле. Студентов обучает греческому. Душа компаний—остроумен, весел, и молодая жизнь течёт беспечно. Казалось , она будет длиться вечно. Путь аскетизма пока чужд и тесен. Не то ценилось Сашей в двадцать лет… Тяжёлая болезнь вдруг подкосила, и мир земной померк от бед. Стать иноком дал юноша обет, и Бог вернул ему здоровье, силы. Наименован в Оптиной Амвросием . Любовь народная настигла вскоре. Свет добрых глаз, бородка с проседью… Жизнь завершил свою он осенью. Отозвалась Россия чувством горя. Прошли года, настали наши сроки. И в школьном зданье я училась, где будущий Святой давал уроки… Пересекались чудным образом дороги. В предвестье радости там сердце билось. Москва…Учёба...Муж, семья… Рожденье сына в октябре дождливом— в день судьбоносного Святого для меня, великого подвижника Амвросия. И этот день—особенно счастливый. В обитель Оптину уходит сын наш, к духовным старцам под крыло. Иконы, книги - весь его багаж. Там Богородица—защитница и страж. И святость побеждает грех и зло. Путей чудесное пересечение знак открывает доброго залога. В нём красоты таинственной свечение, в судьбу Другого вовлечение… Угадывается здесь улыбка Бога. Примечание. Все эти удивительные « совпадения» открылись уже после ухода сына в монастырь Оптина Пустынь, где главный святой – преподобный Амвросий (1812- 1891).В Липецком духовном училище он( тогда Александр Гренков) преподавал с 1838 по 1839 год. 27.2 И ждёт Земля Стволы берёз сверкнули белой гладью. На ветках щедрый дождь развесил бусы. Весна ещё не сшила свои платья, и в воздухе витало что-то грустное. Всё медлил час лучистых озарений. Забыло сердце светлые созвучья и благостный настрой стихотворений-- подкралась в сумерках печаль ползучая. Трубой военной пробуждённая от сна Земля , как жертвенная чаша кровью, опять наполнена—не видно дна,-- мучительной страдает болью. От русских ждёт Земля побед над силой злой… Сквозь огненное пламя очищения вернутся наши воины домой с закваской веры, Правды и сплочения. Небесные нести им озарения для заблудившейся во тьме Земли. Да сгинут те, кто в адском озверении кричат: «Распни!.. Сожги её, спали!» 13.3 Выжидательный взгляд весны Оленьке к дню 9 апреля. Дожди…Постылое сезонное ненастье… И света с тьмой туманная граница. Сквозь тучи луч, как редкий вестник счастья, готового из недр небес излиться. Прощалась холодно с угрюмым мартом насквозь промокшая, озябшая весна. Грачи, округу оглушающие гвалтом, и дробь капель сулили ночь без сна. Не таял долго ледяной сугроб— сил у весны пока что было мало. По юношески-дерзкий её лоб лучами солнышко ещё не целовало. Весна смотрела выжидательно на юг— скорей бы прилетал сподвижник ветер. Взрыв вербных почек –дело его рук… И воздух к Пасхе был бы тёпл и светел. Что пожелать тебе в твой день,родная?— простора духа средь теснин Поста… Лишь после 100 пусть входит жизнь иная, дивясь душе твоей: какая красота! 19.3 Стержнем жизни всегда была вера Наши предки, храм душ созидая, щедро строили церкви, обители, освещали бескрайние дали и вверяли сердца небожителям. Вознесли на знамёна Христа. Их в пути вёл Фаворский свет. И, на вахту духовную встав, устояли в часы тяжких бед. Как к озёрной воде ветла, Русь Святая к Кресту наклонилась, стала духом своим светла, обрела у Спасителя милость. Нас, в язычестве дерзких и вздорных, исполнять призвала Божью волю и униженных игом позорным привела к Куликову полю. Лик бессмертный Руси Святой сохранили великие зодчие. За земной его красотой ясно виден небесный источник. Святость –глыба гранитных пород, неподвластных напору ветра. Дом на камне воздвиг наш народ- стержнем жизни всегда была вера. 28.4 Не оставь нас, Святая Русь... Лебедь белая, райская птица, вечной истины соловей, из священных истоков водицу в чаши жаждущих душ излей. К нам, птенцам твоим, Русь Святая, обрати светозарные очи, изгони ложь и трусость из стаи, укрепи дух на пажитях Отчих. Научи нас Творца умолить покаяньем с сердечной слезой— да продлит жизнь неверной земли, окропив всепрощенья росой. Русь Святая! Ещё ты не спела лебединую песню свою. Дай сегодня нам силу и смелость победить зло в Священном бою. 28.4 Первый летний день Как скоро вишня осыпает лепестки, глаза и сердце наслаждения лишая. Уж не увидеть светоносные цветки до следующего—доживём ли?—мая. Пожухли рано, не дождавшись лета, невест-черёмух жемчуга-соцветья. Их засыхающие гроздья с веток на землю сбросил налетевший ветер. Раскрыл каштан свой семипалый лист. И неожиданно в последний майский вечер из зелени в синь неба поднялись— зажглись огнём пасхальным—его свечи. Восточным веяньем округу насыщая, ветвями машет дивная сирень -- лиловыми знамёнами встречает в права вступивший первый летний день. Свет солнца и земля в цветах и травах являют людям образ добродушия… Распорядиться б даром Божьим здраво— изгнать вражду и закопать оружие. 19.5 Сонет виноградной лозе Гибкий стан, изогнутый змеёй, вниз опущенные руки-плети хвоей утепляем мы зимой. И лоза спит с грёзами о лете. Майским утром виноградник Ожил— лист раскрыла сонная лоза. Из отростков, тех, что помоложе, сок излился светлый, как слеза. Столик с лавкой. Густота ветвей укрывает от дождя и от грозы. Вечерами вдохновляет соловей и вино –отрадный дар лозы. Виноградник служит много лет для бесценных дружеских бесед. 21.5 Весточка из больницы Плоскость жёсткой лечебной кровати... Занавесок изящный узор. Небеса простирают объятия, Утешая взволнованный взор. Треплет утренний ветерок Ветви верхние тополиные. Увядает акаций цветок На аллеях тенистых и длинных. Пережив реформаций лаву, До сих пор сохраняют врачи Бескорыстия добрую славу И таланты жалеть и лечить. Тишь... Больничные этажи. Сердце лечат здесь на шестом. За окном ввысь взмывают стрижи, Как душа, возвращаясь в свой дом 30.7 Ненастные осенние недели Пришли ненастные осенние недели. Обрызганные золотым дождём берёзовые ризы поредели. И, приуныв, мы заморозки ждём. Октябрь смотрел с деревьев взором хмурым и, многоцветные покровы совлекая, вниз сбрасывал сухие листья бурые, сгущал на небосводе облака. Они, в бездождье напитавшись влагой, стирали светлую весёлую лазурь. Земля, встречая непогодь с отвагой, затихла, ожидая натиск бурь. Готовилась природа к увяданию, просила Свыше стойкости и сил, чтоб на пути тяжёлых испытаний жестокий холод корень жизни не сгубил. 29.9 В осеннее полнолуние При холодно пылающей луне стол освещается, бумажный лист и строчки - бессонная ведунья ночи безмолвно задаёт вопросы мне и словно ждёт словесного ответа… Потоки фосфорического света грусть увядания несут в ночную тишь. В раздумье замираешь и молчишь… Свет изливается на плоть земных просторов, скользит по небу и тревожит души. И чувствуешь, как мир надрывно дышит и как болезнен дух его и норов… Стирают лунный свет дожди осенние. Тьмой закрывается небесная краса. Лишь фонарей едва мерцает полоса. Мир погружается в затмение. 5.10 Сквозь слёзы к радости Слеза живицы лечит боль сосны. Расслаблен ветер в сентябре и нежен, но он заплачет в круговерти снежной, тоскою слёзной омрачая сны. Тревожней сновидений явь дневная- за вскриком боли скорбное молчанье от ужаса потери , от отчаянья… Войн будни - горя посевная. Слезами землю оросят дожди осенние. Страданья жертвенного русского пути подвигнут к свету радости взойти - над тьмой победное услышать пение. Вновь подают нам Свыше ясный знак – потомкам православного народа со злом взбесившимся бороться до исхода… Россия - к пристани Добра маяк. Трагична может быть судьба земли - не скроют будущее ложь и миражи. Завет нам дан: «Мир в Правде удержи! Не дай его в огне войны спалить» . Уж сотни лет со всех сторон угрозы. Со злом мы боремся одни не в первый раз. Не иссякает мужества запас – восходим к радости сквозь скорбь и слёзы . 9.10 Лампады памяти Безбожных лет властитель ад над русским духом учинил надзор… Но всё ж лампады памяти горят, и отступленья помним мы позор. В восставших из руин церквах перед иконами опять сияют свечи, на аналоях серебрятся покрова, вещает колокол о жизни вечной. Перед Казанским образом стою, склоняюсь в благодарственном поклоне. Хористы Херувимскую поют в неторопливом умилённом тоне. И бытовая суетность пустая нас приземляющих пристрастий, как снег весенний, быстро тает… И мы у Бога в полной власти. Душа мятежная с годами всё невзрачней. Всё больше мутного ,нет красоты и лада. Лишь мирная - она чиста, прозрачна. В ней отражаются гармония и правда. Земных блужданий выметаем сор. В согласье с Небом русский дух творит, - Святой Руси улавливая взор, возносит храмы и монастыри. 8.11 Знаменье природы Гонимый дух любви, тепла и света развеивают ветры мглистые. Земля и воды – холодны и льдисты. Красотам осени уж песня спета. Природы безотрадно знАменье, и мается душа в такие дни… Как ветвь мимозы, беспокойным пламенем мерцают в небе звёздные огни. В тиски тоски округу погружала ненастных дней сырая полумгла. На сердце тень тревожная легла, ритм монотонный грубо разрушала… Тон благозвучия сменили стоном бЕды – кромсало воздух грохотом орудий. И был исход вражды ещё неведом. Жар-птица лада жить в силках не будет. Сквозь мрак в просветах небо голубое. Над храмом тучи голубиных стай - среди святыни их надёжный стан, вдали же- в мирной жизни сбои… Доверчиво природа умирает без ропота, сомнений и обид . Цветком и соловьиной песней рая новь просветлённую Бог щедро сотворит. 13.11 Жалость к тополям Пилой обрЕзали живые тополя – глаза слепили своим светлым пухом. Стволы, встревоженные резким, злобным звуком, затрепетали… Воскорбела и земля. И долго к небу возносился кроткий стон – деревья мЕсяцы страдали от недуга . И вместе с ними вся ближайшая округа теряла радость жизни и спокойный сон. Тревожат тёмными култышками стволов деревья, к свету устремлённые когда-то. И красоты бездумная утрата выплёскивает волны гневных бранных слов. Призывы совести не сложно усыплять… И удержать от этого никто не может - дай сердцу ум, всемилостивый Боже, оберегать детей природы тополя. 23.11 К престольному празднику Оптиной Пустыни Столетия священная обитель будила души словом Благовестья. В мрак погружал ее на время разрушитель, и иноки свершали подвиг крестный. Как купина духовным пламенем горит и освещает русские пространства. Все также тянется паломник в Скит, продляя срок паломнических странствий. Все также старцев светлый, кроткий дух незримым облаком над соснами летает. Святой Амвросий –ласковый пастух - улыбкой доброй души согревает. Лев и Макарий, Варсонофий и Нектарий… и пострадавшие в года гонений- все, победившие в духовной брани, - ждут православных в этот день осенний. Плодоноси, Введенская обитель, сердец жемчужины усердно собирай! Святые, Богородица, Спаситель от тьмы и холода твой сохраняют край. 23.11 Это ПОСЛЕДНЕЕ Стихотворение Маргариты Суриковой. 4 декабря 2023 года она умерла.

Прощание с Дарьей Дугиной Улыбка Дарьи… Но вокруг все лица строги. Сегодня Русский мир в глубокой скорби. Невосполнима для него утрата души самоотверженной, крылатой. И светлой личности, бесстрашной православной. Она из тех, кому народ и вера— главное. Хранительница идеалов русских, служа им жизнью, словом и пером правдиво, искренне, искусно. Опасно поле её битв. Она—герой!.. Иконой горя Александр Дугин— дочь его душу отдала за други… Мыслитель о насущном говорит— для Дарьи, для России, для себя… Тоска, как птица чёрная, парит… Уже не сдерживают плач друзья… Уходит в вечность человек отважный. Духовным воинам рать зла готовит плаху… В момент прощания, болезненный и страшный, поклон сердечный и душе, и праху. Пусть нам хоругвью образ Дарьи служит. Вокруг себя пусть соберёт живые души, чтобы развеять чуждых нам идей туман, стране несущих рознь, корысть, обман… Мы будем помнить Дарью молодой, с несокрушимой верой в восхождение к высотам духа и к соборности святой— в единстве видя нашу силу и спасение. Свет веры, любви и улыбки « В главном—единство, во второстепенном—свобода, во всём –любовь» (христианская мудрость ). В ткани прошлого светлая нить то длинней, то немного короче. Захотелось вдруг мне посвятить тихой памяти час летней ночи. Колокольное пенье звучало в светлый праздник Преображения. С даром жизни в тот день получала я и смыслы земного рождения... Мою душу любовь воспитала и родителей, и трёх сестёр-- обволакивала, согревала, веселила, искрясь, как костёр… И в подругах Добра было много, счастье юности связано с ними . Разбежались пути-дороги, да и мы становились иными. Незабвенный счастливый миг видно светлой судьбой предназначен— полюбила я юноши лик, ум высокий и сердце горячее. Он явился из снов девичьих… Мы вошли в увлекательный, новый мир студенческой дружбы, учёбы и культуры сокровищ столичных… Духа чувствовали верховенство- так воспитывала нас родня- в предках мужа веками священство, были праведники и у меня. В гуманизм и научный прогресс мы лишь верили гордо в то время, но готовилось волей Небес почве сердца бесценное семя… Поиск Истины длился года с нарастаньем духовной жажды… И открылась живая вода из истока Божественной правды. + + + Мы в Оптину на торжество идём, когда вершины достигает осень и листья золотит и жалует дождём. Здесь встретит нас святой Амвросий. Он кротким взглядом будто просит о тёплой милости участия ко всем, кто рядом с нами в скорби на Земле… Нет в мире драгоценней мест, тех, где вершится Литургия,—церкви… Где Жертвенник, Престол, Голгофский Крест… Всё во вселенной перед ними меркнет… С амвона слышится Благая Весть. Возносятся сердечные молитвы. И служит Богу сын наш здесь… Духовных войн не затихают битвы… Мир держит благочестия основа. И его время ещё будет длиться, пока звучит евангельское Слово, паломников не тают вереницы. Взлетели, расплескались звоны колоколов, заполнив тихий двор. Смотрели вглубь сердец иконы. Душа вела безмолвный разговор с Распятым Господом, в проступках каясь… Не видя многолюдия вокруг, тянулась лишь в объятья Его рук. Спаситель внёс с Собою вечность в земное измерение любви— продлил ей век короткий в бесконечность, мрак смерти Воскресеньем озарив. Может быть, это было во сне— образ давний расплывчато-зыбкий— свет любви загорелся во мне от лучей материнской улыбки… Слыша в храме небесные звуки, я молюсь, чтоб в последний мой день— день печальный любви и разлуки -- той улыбки мелькнула тень. Август. Яблоков фейерверки Август. Яблоков фейерверки. Выплеск синей волны цикория, от которой мгновенно меркнет цвет лазурного южного моря. Время года, плодами украшенное, дарит свет, красоту и покой. В его имени что-то важное— смыслы, скрытые глубиной светоносного Преображения на священной горе Фавор. На Голгофу Своё восхождение Иисус начинает с тех пор. С хвойных веток сосны от ливней долго звонко звучали капели. Гладиолусов флейты дивные Совершенству осанну пели. Августовский ночной сонет Ночи звёздные, полнолунные третьей августовской недели разгоняют тревожные думы и легко поднимают с постели... Прошивает стежком искусным чернь ночную серебряный свет. И луна луч озябший и грустный посылает согреться в мой плед… Небожителей огненных стаи в высоте тайн небесных парят. На заре они медленно тают, завершая красивый обряд… В приоткрытые створки окна жду прохладное веянье сна. У времени тревожный лейтмотив Слух напрягать уже совсем не нужно, чтоб слышать времени тревожный лейтмотив. Он - тускл, неблагозвучен, некрасив - зловещей птицей над планетой крУжит… Запрет на мерзости сегодня не в честИ. Напротив, их свободно размножают, плоды смертельного для мира урожая пытаясь в человечестве взрастить. Сметается Традиции ограда… Стремительно растёт влиянье тех, в ком слЕда нет уже Добра и лада. А Идеалы вызывают злобный смех… Хотя ещё сверкают жизни искры, но редки проблески духовного горения. И в храмах душ заметно запустение. Всё больше признаков того, что «время близко» … Сияет всё же в ткани жизни нить— на вызов века русские ответы, способные и образ мира обновить, и устранить конца истории приметы. Брань с братьями скорей пусть канет в лету. Со злом воюем мы за них и за себя, чтобы от скверн очистилась Земля, гармонией наполнилась и светом.

Нас погружают в зыбкое болото Когда-то веры нас соединяла нить. Иконе Правды ставили мы свечи. И чашу горестей способны были пить, всем страждущим свои подставив плечи. Любили от душевной простоты вождей суровых, справедливых и отважных. Дух лжи, корысти и нечистоты считали омерзительным и вражьим. И сквозь туманности земных иллюзий взор к Высшей правде устремляли люди… Но ствол России истончала порча зла, губила корни - веру и любовь . Библейским гадом изворотливо вползала подземная, дух растлевающая новь. Цель новых откровений века сегодня, кажется, понятна всем – «усовершенствование» человека и устраненье « огорчительных» проблем. Не будет скорби, чувства страха, боли, душа не сможет в заблужденье впасть - лишит свободы выбора и воли всемирная антихристова власть. Сулят и избавление от смерти… В жизнь уже входит цифровой проект и загоняет ее в дьявольские сети. В нем места личности и Богу нет… Мир погружают в зыбкое болото без идеалов, без духовного полета… По вешкам Правды вывести нас смогут лишь праведники - их в России много. Готовь к сопротивленью щит и меч! Скользили долго мы по плоскости покатой расслабленно, без веры и без цели. С опор сорвАлись бытия качели, судьбу швырнуло вниз – в костёр заката. Мир безоглядно мчит в пучину ночи, теряя ризы светлых, добрых грёз. Во тьме белеют лишь стволы берёз, да вспыхивают молнии пророчеств. С пороками врывается беда, захлёстывая нас неумолимо. Уносит ветер пухом тополиным дух идеальности, как видно, навсегда. Безудержный неистовый прогресс заталкивает человека в «царство» чисел. Чтоб от земных желаний лишь зависел - утратил к Небу всякий интерес. Из бездны – рабства цифрового мрак и жалкая убогость «маскарада». Россия, - ты последняя преграда – не подымай бесовским ордам белый флаг! Готовь к сопротивленью щит и меч и отражай грядущей тьмы полки. Взывай с молитвой к Богу: «Помоги! От гибели народ Твой уберечь». Цифровой обряд апостасии Трагически больна сейчас Россия. Терзают три недуга сразу - опасный вирус и смертельная зараза цифровизации, а с ней апостасИя. Двадцатый год…Короновирус и затворы на карантин в квартирной узкой клети. И спешно принимаются законы, всех в цифробесье загоняя плетью. На тупиковый чужеродный ставят путь - для безразличных к Правде, сонных, сытых, с сознаньем замороченным, забитых, не ведающих бытия земного суть. Мы видим, как бессовестно сейчас вершится акт постыдный и нелепый – традиций русских разрушает скрепы цифролюбивый элитарный «класс». Холодным инфернальным ветром веет от слов лукавых и притворно льстивых. И богоборческие вновь звучат мотивы в его обрядах, символах, идеях. К вселенской власти явно рвется зло. Инакомыслия уже идет гонение, чтоб невозбранно завершить желанный слом консервативного земного устроения. Приходят скорби в дом наш неслучайно, но чтоб прогресса обуздать безумный бег и обустраивать Россию, как Ковчег, храня свободу воли, дух и веры чаянья. Вновь заметен Её свежий след Богородица печально слёзы льёт, преклонив колени, Сына молит отвести от злополучной доли Свой, во тьме блуждающий народ: «Господи! Верни Россию плавно – без страданий, потрясений, бед – к вечной правде веры Православной, не гаси в ней животворный свет». Мы теряем красоту и силу, и защиту светлого ПокрОва, в заблуждения впадаем снова. Зло пророчествует скорби и могилу… Но за праведников дарит нам Пречистая жизнь, спокойствие и мудрость зрелых лет… Вновь заметен Её свежий след, припорошенный берёзовыми листьями. Тропа высокого пути «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего…» (Премудрость Соломона, гл 2, 23) Туман иллюзий небывало смутных дней рассеется, но не от солнечных лучей – от Вести светлой, радостной, благой о смерти как рожденьи в мир иной. Земная жизнь плачевно коротка, но утешает слово Откровения – «Бог создал человека для нетления»… Душе назначено успеть соткать одежду лёгкую для восхождения. Не ложь мечты, а Истина Завета зовет с удобной плоской колеи сойти на тропы узкого высокого пути в мир вечной Жизни, Красоты и Света. Стихи лучами от лампадного огня летят, не ведая ни тяжести, ни страха, пока елей есть веры у меня в то, что не стану только горстью праха.

С красотой вселенской неразлучно Грозовыми мрачными цветами предворяет Небосвод картины яркие, гениального Художника руками созидает радужные арки. С Красотой вселенской неразлучный звёздным садом удивляет мир ночами, разгоняет неприветливые тучи ветров северных свистящими бичами. Глубину у Неба не измерить – крыльями скрывают облака. Нам даётся лишь в Него поверить, в Его нрав –прощать, дарить, ласкать… Зажигают Небеса огни зарницы и заката расчехляют знамя. Красотой стирают все границы между вечным бытием и нами. Только б вырваться из цепких уз темницы – из огня, из грохота, из ада. Только бы земным дичком привиться к яблоне Божественного сада. Только бы войти в его пространство, шум внутри стараясь заглушить, возжелать небесного гражданства для очнувшейся от мОрока души. Благоухание обыденности Неизменный запах кофе и корицы в доме, где душе всегда уютно. Летом, хоть бывает многолюдно, и в заботах забываешь помолиться, но зимой вновь - книги , Небо, птицы… Одиночество – блаженство, а не крест, утонченное благоуханье нарда. В нем молитв и тишины услада, громом- даже хруст и легкий треск, если ветер вдруг встревожит ближний лес. Скатерть пахнет свежестью лаванды. Нимб иконы отражает лунный свет… Жаль – так мало на земле счастливых лет с ароматами гармонии и лада… Жизнь сгорает огоньком лампадным. О человеке прямой и отважной души Вечная память дорогому Батюшке, протоиерею Димитрию( Смирнову) Листья с берёз оседают янтарным узором, преображая траву и невзрачные ели. Дерево с красной листвой, как этюд акварели, весело смотрит в окно сквозь прозрачную штору. Только тоскует душа в эти скорбные дни – держат от срыва в унынье дела и молитвы. Умер духовный отец мой – священник Димитрий. Вехи второго рождения связаны с ним… Первая проповедь. В тучах моих заблуждений солнцем весенним сияют простые слова. Чистый пронзительный радостный свет Откровения плохо вмещает забитая тьмой голова... Исповедь – выход на волю сквозь пламя стыда, Пастырь берёт наши слабые души на плечи. Час покаяния –звёздный – он раны нам лечит и заживляет ожоги страстей без следа. Главный в России святой православный собор. Чин отпевания- ладан, молитвы, псалмы… В скорби – народ и родные, священство и хор. Ближе друг к другу становимся в горести мы… Благоухание роз, песнопений и грусти сердечной о человеке прямой и отважной души. Жизнью с усердием веры он заслужил благодаренье, любовь и свет памяти вечной. Восторженное, изумлённое молчание Есть для прогулок у меня обычай птиц голосистых звуком приручать, на песни их немедля отвечая. Посвистываю соловью и нынче. И в ожиданьи обходя беседку, я останавливаюсь молча у ворот. Но откликается певец мне редко - немеет от моих нескладных нот. Мелодиями светлыми Россини хочу привлечь вниманье соловья - зову на помощь арию Розины. И с ней затея удается вдруг моя… Из недр ветвистого куста сирени несётся звонкий и ритмичный звук с диапазоном сказочной сирены. Вмиг в плавное он переходит пение и снова щёлканием замыкает круг… Живое и горячее звучание – сияние любви без грустных теней. В нём жизнерадостный настрой весенний, где места нет тревоге и отчаянью… Природа внемлет мастерству солиста, и разливается вокруг такая тишь, что слышен шелест трав, цветов и листьев. А ты в восторге, в изумлении молчишь. Крылатый гений После дождливой ветреной недели пожаловало , наконец, тепло. Впервые трели соловьиные звенели - вливалась музыка волной в окно. Вдали звучали отголоски грома, и облачный покров скрывал луну. В такую ночь я знала – не усну- и вышла незамеченной из дома. Издалека сквозь стену влажных листьев летит ко мне ночная серенада, и голос соловья прозрачно чистый парит, звеня, над яблоневым садом. Жаль, повторяются лишь ранним летом захватывающие дух мгновения, когда поют легко с самозабвением пассажи сложные, насыщенные светом. Немыслимо такое в тесной клетке. И жаворонку над пшеничным полем, и соловью под занавесом ветки нужна для творчества свобода воли, просторы неба и бескрайний горизонт. Но умолкает вдруг крылатый гений… Рассвет прохладным, легким веяньем сад погружает в безмятежный сон. Переплетая радость и печаль Без поклонения, без тени суеверья смотрю я с удивленьем на деревья – на устремленность вертикальных линий к таинственной небесной сини, на нимбы крон, пронизанных лучами днем – золотыми, серебристыми – ночами… Как и в садах потерянного рая, листва все так же бликами играет, то веселя, то опечаливая нас… Деревья – тленной красоты иконостас - о вечной жизни нам напоминают. Простое скромное земное древо для жертвенника выбирает Небо, когда восходит на Голгофу Спас. В Ильин день Жар лета остывал в ночной прохладе. И вспоминался в день Ильи-пророка мне величественный лик в простом окладе того, кому Бог открывался не во сне, не в мрачном зрелище землетрясений, не в бурном ветре, не в пылающем огне, а в небывалой прежде новизне – в прохладном тонком веянье осеннем. Всплыл в этот день и образ деда, наименованного в честь Ильи- пророка. Судьбы народной горести и беды его сгубили в цвете сил до срока… И были оба Илии- святой и воин- с сердцами чистыми, горячими. Один великой славы удостоен, другой – тяжелой участи бродячей: сгорел в огне гражданской брани… Пророк стал зрителем чудес фаворских Божьих мой дедушка – событий страшных, сложных. От них в России ещё не зажили раны. В мир вечный все уходят навсегда, и лишь Илья-пророк вернётся снова в конце времён для обличительного слова к нам, не взрастившим покаяния плода. Начало августа По стёжке, вздыбленной корнями елей, иду, тетради памяти листая- мелькают дни, мгновения, недели, тревожа чувств разворошённых стаю… Сквозь полог лиственный всё ярче просинь. Почти забытое напоминает море лазурь поднявшегося над травой цикория. Подкрадывается незаметно осень… С исходом благостного летнего тепла к земле уныло преклоняет стан ветла. В дни августа – с пророка Илии – плодов обилие лишь душу веселит… Ещё в беретах белоснежных флоксы влекут благоуханием нектара, но уж не так резвЫ стрекозы, осы, летая в одиночку, а не парой… Парит, сорвавшись с яблонь, паутина. Печалится, теряя лист осина… Давно сменяет тонкая прохлада горячий воздух в августовский день. От крон деревьев -то просвет, то тень, и в памяти –то грусть, то луч отрады. Палитра осени становится бледней Палитра осени становится бледней. И у берёзы всё прозрачней ризы… В дверь входит череда туманных дней, свет неба застилая дымкой сизой. А кто-то ведь всегда живёт в тумане или в пустыне, где песок и зной. Другие ветры жизни и желаний, и лик прекрасного, наверно, там иной. Невесть, где обитают они летом, над домом снова вьют круги синицы. По стёклам клювами стучат с рассвета, не ведая, как утром сладко спится. Вдохнуть бы лёгкими живую благодать и научиться бодрости духовной, чтобы, как птица, в небесах летать над непогодой тусклой, зябкой, сонной. Мне, очарованной узорчатыми листьями и каждым тленной красоты мгновением, ее бы образ не утратить, вечный, истинный, с пути не сбиться сокровенного.

Весенний радостный сонет Весенний воздух с каждым днем теплей. И солнце, направляя путь в зенит, бросает искры – одуванчики – земле. Ликует колокол и радостно звенит. Певуч и звук обыденного слова… Черемух гроздья, становясь белей невестиного брачного покрова, своими запахами опьянять готовы изящных бабочек, пугливых пчел, шмелей… Благоухают вишни и черешни. Развеивает тонкий ветер в прах и мысли грустные, и тень угроз, и страх – веселье дарит сердцу воздух вешний. Душа, пасхальной радостью ликуя, победу жизни славит – аллилуйа! Лес и мы Тенью дебри лесные луч солнечный гасят…Тропа вьётся в травах под сводами тёмно-зелёными. Строй веселых березок теснит хмурых елей толпа, робко тянутся к небу изящные тонкие клёны. Тяжело нависают над легкой прозрачной оградой ветви мачтовых сосен, вторгаясь в садовую зону. Свет у яблонь крадёт леса хищная крона, нарушая условия мира, согласия, лада. Без вражды существуем, но полной гармонии нет – разделяет нас с лесом стена недоверия. Хоть, соседствуя, знаем друг друга давно – много лет, всё же держим меж нами закрытыми двери. Благодатный сегодня безветренный солнечный день. Изредка дождь кропит землю тёплыми каплями. Лес готов на сближенье и наш неказистый плетень обнимает, как давнего друга, еловыми лапами. Бессмертной красоты примета Цветы садовые…Какие из них краше? Пока нет царских гладиолусов и роз – тюльпаны, утром раскрывающие чаши лучам и соку виноградных лоз. Синайской купиной цветы шалфея пылают. В страхе пчелы и шмели. И прикасаться к огонькам не смея, застыв, дивятся чуду издалИ… Среди обыденных небесно-синих глазок, анютиных и незабудок, вырос волшебным принцем из народных сказок причудливый и прихотливый Ирис. Такого не сыскать в среде природной. Хоть и окрашен, как обычная сирень, - цветок холёный и холодный. Жаль увядает он на третий день… Нарцисс идет уже в апреле в рост, безлистый стебель и в ненастье стоек. По венчику из лепестков – он груб и прост, зато в нем светит сердце золотое… В траве болотной, возле мшистых пней на тонких и прозрачных ножках цветет благоухающая крошка – фиалка – нет Дюймовочки милей… В саду, в степи, на поле и в лесу цветы - бессмертной Красоты примета – в несовершенный мир земной несут знак идеальности – форм, аромата, цвета. Дожди и алые рассветы Весь месяц сумеречно тучи нависали, дожди шли день и ночь без меры над Доном, городом, лесами и заливали берега, поляны, скверы… Грозы воинственной стихал последний залп. Он без заряда молний был – пустой. И долго ветер необузданный терзал листву, обрызганную дождевой водой. Она сверкала драгоценными камнями. Деревья, вспыхнув изумрудом, угасали. И облака кисейною фатой просвечивали лучезарной синевой – венчалось солнце с небесами… Кончалось время беспросветной полосы. Заря вплетала в краски неба алость. И таяли томленье и усталость. И в душу каплей утренней росы сходила вдохновляющая радость. Грустное созерцание Астры, хризантемы – дети прозы – могут быть лишь неприметным фоном для шедевра поэтического – розы, раскрывающей осенние бутоны. Разворачивая алый лепесток, смотрит и приветливо, и строго неприступная красотка – недотрога, царского величия цветок. Роза в шёлк изысканный одета, стройный стан её ещё не сник, капли рос слегка печалят лик, как и подобает в бабье лето… И вдыхает благовонный аромат грустный созерцатель розы – сад. Ласковый полон Лето пенится, искрит, как хванчкара, выливаясь из чеканной чаши, хоть снегам уже сверкать пора в северных лесных широтах наших. Но лучится благодатное тепло, птицы в ликовании парят. И захватывает в ласковый полон лето половину октября… Кружит ветер лепестки увядших роз, хоть бутонов нераскрытых много. Гнутся ветви виноградных лоз от созревших ягод. Слава Богу! Осенью волнуются деревья Осенью волнуются деревья – что их ждёт, безлиственных, зимой? Не согреют облачные перья, и от вьюги не сбежишь домой. Чем укрыться от шального ветра - он безжалостно сегодня злой. Кажется, вот-вот обломит ветку с золотистой кружевной листвой… На Покров через двенадцать суток может быть сойдёт на землю снег, плотным пледом корешки закутав, он продлит короткой жизни век. Шаль шафрановую с плеч берёзы сбросив, красоту ствола явила осень.

Ненастная весна и диктатура Уж скоро май, но не спешит весна свои печальные одежды заменить. И словно в дни Великого Поста в них тёмная преобладает нить. Без теплоты в уныньи зябнут травы. Дожди…. Деревья плачут по апрелю. Их устрашают буйных ветров нравы и пасмурность четвёртую неделю. Пока еще рулада птиц не спета. Слух ловит лишь вороний хриплый крик. Чем встретит всех нас будущее лето? Судьба какой откроет миру лик? И все ж сияет вечность светлой Пасхи сквозь тьму ненастья, грозные недуги… Не помрачнеют радостные краски - даст Бог, вернётся жизнь на свои круги. Пусть они будут Узки и теснЫ, пусть станут без иллюзий стрОги, хмУры… Но только б нас под кризисы весны не ввергли в мрак всемирной диктатуры.

Ранняя весна ( этюд с натуры ) Сегодня с севера вдруг ледяным подуло, собрались на рассвете стадом тучи. С отчаянья в тьму солнышко нырнуло, и воздух стал неласковым, колючим. Зима, взглянув с печалью на пороге, дверь открывала молодой хозяйке. Февраль. Снег таял только на дороге, а первых птиц уже слетались стайки. Сосна от ветра непрестанно стонет. Свод неба нависает слишком мрачно. И остужает мне лицо, ладони дождь каплями холодными, прозрачными. Еще вчера в снегах деревья грелись. Шатром распростирались на леса и опускались на дубы и ели просветом синим, вспыхнув, небеса. Безлунно – ночью, утром - тускло, серо. В прогнозах зыбких – хмурость и осадки… Но ярко улыбнется вдруг Венера, сметая тьмы докучливой остатки. Светлая встреча. Дивный праздник встречи и разлуки – Радости в преддверьи страшной муки… Воплощенный Бог был в храм внесен. У Марии взял Дитя на руки, В Нем прозрев спасенье, Симеон. Яркой вспышкой восковой свечи Засветилось счастье этой встречи. Вечность Духа и материя Земли… Произнесены пророческие речи И слова божественных молитв. Меркли звезды Ветхого Завета В неземных лучах иного Света. Бог преобразил плотское естество. Промыслом Предвечного Совета Две природы скреплены - в Одно. Развернулись вверх - по вертикали Горизонтом ограниченные дали - Крылья появились у Земли… Лишь святые духом прозревали Дар бессмертной жизни и любви. Церковь радостью встречает нас. Излучает свет иконостас. Благовестием зовут колокола… И с Креста благословляет Спас, Зная, как душа Его ждала. Духовный дождь, тепло любви и веры свет… Приманивает мигом наслаждения и усыпляет, как гипнозом маг, Добру и Свету непричастный враг, в тьму погружая заблуждения… Прививкой Духа Тот , Кто прав и благ, все ж продолжает в нас свой акт творения… Его Любви духовный дождь, тепло и свет и в наше злу услужливое время Добра выпестывает золотое семя, и здесь, и в вечности спасая нас от бед. Собой питает кающихся племя Христос – Хлеб Жизни – много сотен лет… Ускоренно мелькают жизни дни, несутся к вечности, там тают у порога. Ждет радость тех, в ком нет ни капли злого, кто сыну блудному в смирении сродни сам себя судит сокрушенно, строго… Дни покаянные нам, Господи, продли! Дай силы созидать себя в любви!