Церковнославянский язык. Псалтирь и молитвы.

[Olqa 13 242]

У меня много ошибок при чтении Псалтири. Всегда сама читала и на слух воспринимала из 118 псалма:

Блажени непорочнии в путь ходящии в законе Господни. Одним предложением. Как бы с запятой: Блажени непорочнии, в путь ходящии в законе Господни

Один раз только слышала чтение этих стихов, разбитых, как а тексте, на два отдельных предложения:

 

«Блажени непорочнии в пути». Пророк ублажает тех, которые неуклонно шествуют путем царским, и следуя внушениям закона, не совращаются ни в правую, ни в левую сторону. Кто же сии блаженные, показывает далее.

 

«Ходящии в законе Господни». Ибо жительствующим сообразно с законами Божиими принадлежит непорочность. А «путемь» Пророк именует жизнь, которую все мы проходим от рождения до гроба.

(Блж. Феодорит Кирский, оптинские толкования). 

[*Владислав* 2 280]

«Церковнославянский язык – дар Святаго Духа»

 

  Слово Божие недаром именуется мечом обоюдоострым (Евр.4:12): если для простых сердцем рыбаков-апостолов Оно засияло Божественным Светом, то для книжников и фарисеев, носящих в себе тьму вместо света (Мф.6:23), Оно оказалось мраком, скрывающим Бога. Будучи языком Слова Божия, церковнославянский язык воспринял эту священную двойственность. Не в этом ли кроется причина того, что язык Церкви, который для наших некнижных предков был «ясной речью» молитвы, ведущей в Царство Небесное, для сегодняшних образованных христиан  превратился в темную архаику, мешающую вере стать по-современному «разумной»? И если это так, то проблему непонятности богослужебного языка нужно рассматривать не в плоскости устаревшей церковнославянской лексики, но в его божественном происхождении и нравственном восприятии.

 

Итак, стремление сохранить язык богослужения, по крайней мере в том виде, в котором мы его получили в наследие от царской России, является не прихотью консервативного религиозного сознания, а основано на исторической богословской традиции и духовной практике Русской Церкви. Для славянского православного мира  церковнославянский язык – это священный язык богослужения. Он явился, с одной стороны, как плод молитвы святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, а с другой, как дар свыше, подобно дару языков апостолам в День Пятидесятницы. На этом языке никто никогда не разговаривал. На нём только молились и излагались богословские истины. В силу этой особенности  церковнославянский язык, в отличие от русского, призван воздействовать не столько на рассудок, сколько на сердце. Ведь Церковь учит, что истина Веры постигается не умом, а сердцем, в котором отражается нравственное состояние человека. Сердце безнравственного человека, живущего в греховных страстях, познать Божественную Истину не в состоянии. Вот почему кажущаяся «неудобовразумительность» богослужебного языка не является недостатком, но, напротив, – его преимуществом перед «понятным» разговорным языком, так как смиряет наше высокоумие и предохраняет от впадения в ересь, которая всегда возникает в результате стремления людей, не очищенных сердцем, проникнуть в Тайны Божии. Поэтому православные не столько стремятся понять богослужение, сколько внимать ему, заключая свой ум в божественные слова. Они не занимаются рассудочным анализом текста, как этому нас учит современное образование, а позволяют Богу своим словом действовать на человеческую душу. Главная задача самого христианина – не позволять своему уму отвлекаться на суетные помыслы и удерживать свой ум во внимании к Слову Божию. Конечно, это трудно! Но легкой духовной жизни нам Господь не обещал и предупреждал, что «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф.11,12).

Скрытый текст

  Слово Божие недаром именуется мечом обоюдоострым (Евр.4:12): если для простых сердцем рыбаков-апостолов Оно засияло Божественным Светом, то для книжников и фарисеев, носящих в себе тьму вместо света (Мф.6:23), Оно оказалось мраком, скрывающим Бога. Будучи языком Слова Божия, церковнославянский язык воспринял эту священную двойственность. Не в этом ли кроется причина того, что язык Церкви, который для наших некнижных предков был «ясной речью» молитвы, ведущей в Царство Небесное, для сегодняшних образованных христиан  превратился в темную архаику, мешающую вере стать по-современному «разумной»? И если это так, то проблему непонятности богослужебного языка нужно рассматривать не в плоскости устаревшей церковнославянской лексики, но в его божественном происхождении и нравственном восприятии.

I. Богослужебный язык как дар Святаго Духа

 Промыслительно, что первыми словами, написанными кириллицей, были начальные слова Евангелия от Иоанна: «В начале бе Слово, и Слово бе у Бога, и Бог бе Слово…». Тем самым  славянскому миру было открыто, что в словах христианского богослужения пребывает Сам Бог и потому язык Церкви священен. А раз так, то весь перевод божественных книг на славянский язык – от составления славянской азбуки до формы книжного языка – дело не человеческое, но Божие. Просветители славян – святые Мефодий  и Константин Философ (в иночестве Кирилл) – неспроста названы равноапостольными.  Церковь усвоила им это звание во свидетельство того, что их труды по переложению священных текстов на славянский язык являются не плодом интеллектуального творчества, но действием апостольского «дара языков», который ученики Христовы получили от Святаго Духа в День Пятидесятницы. Вот как об этом говорит духовный писатель XI в. блаженный Феофилакт Болгарский: «(Святые Кирилл и Мефодий) обращают свои взоры к Утешителю (Духу Святому), от Коего происходит первоначальное дарование языков и сила слова; от Него просят они благодати, для того чтобы изобрести письмена, сообразные с грубостью языка болгарского (т.е. славянского), и перевести божественные Писания на звуки этого народа. И действительно, предавшись строгому посту, постоянной молитве, изнурению тела, сокрушению и смирению души, они достигают желаемого»[1].

Переводческую деятельность солунских братьев, как плод молитвы и дар Духа Святаго, наглядно представляют и их древнее церковное житие:

«Но, почувствовав величие дела, предались они (свв. Кирилл и Мефодий) молитве вместе с другими, кто был такого же духа, что и они. И тут явил Бог Философу (св. Кириллу) славянские книги. И тот, тотчас упорядочив буквы и составив беседы, отправился в путь в Моравию, взяв Мефодия» (Житие святого равноапостольного Мефодия)[2].

«Пошел же Философ (св. Кирилл) и по старому обычаю стал на молитву  и с иными помощниками. И вскоре открыл ему их (славянские буквы) Бог, что внимает молитвам рабов своих, и тогда сложил письмена  и  начал  писать слова  Евангелия:  «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» и прочее. Возрадовался же цесарь, и прославил Бога со своими советниками, и послал его (св. Кирилла) с многими дарами, написав Ростиславу (князю Моравскому) такое послание «Бог, который хочет, чтобы каждый пришел к познанию истины и достиг большего достоинства, увидев веру твою и старание, сотворил и ныне в наши годы – объявив буквы для языка вашего – то, чего не было дано (никому) после первых времен (намек на дар языков апостолам), чтобы и вы были причислены к великим народам, что славят Бога на своем языке» И когда дошел (св. Кирилл) до Моравии, принял Ростислав его с великою честью и, учеников собрав, отдал их (ему) учить. И вскоре перевел весь церковный чин и научил их и утрене, и часам, и обедне, и вечерне, и повечерию, и тайной молитве. И отверзлись по пророческому слову уши глухих, чтобы услышали слова книжные и ясна стала речь косноязычных(!)» (Житие святого равноапостольного Кирилла)[3].

Интересно заметить, что в приведенном выше фрагменте жития святого Кирилла (Константина Философа) происхождение славянской азбуки преподносится как Божественное Откровение. В этом кроется объяснение, почему многие подвижники благочестия не одобряли публикацию церковнославянских текстов гражданским шрифтом. Ведь по молитвам святых равноапостольных братьев Сам Дух Святый даровал начертание букв кириллицы,* и чтение этих священных знаков приобщает нас к Божественной реальности [4].

* К сожалению, сегодня многие ученые склоняются к мнению, что св. Кирилл «изобрел» совсем другой алфавит известный в науке под названием глаголица, а кириллица, которой ныне пользуется Православная Церковь для записи богослужебных текстов, – это лишь  вид греческого уставного письма, вытеснивший впоследствии изначальную азбуку солунских братьев. Но верующий человек не можем принять эту научную гипотезу, так как она противоречит Церковному Преданию. Кроме того не соответствует действительности утверждение, что в науке «восторжествовало мнение» о старшинстве глаголицы. Как констатируют специалисты «вопрос о старшинстве той или иной азбуки и по сей день остается нерешенным» (Камчатнов А.М. Старославянский язык. Курс лекций. М. 2009. С. 28). О многих логических нестыковках и даже политической подоплеке теории первичности глаголицы прекрасно рассуждает Юрий Лощиц [5]

Однако следует понимать, что, хотя в житийной литературе говорится о даровании Богом св. Константину Философу букв (грамоты), речь здесь идёт именно о происхождении нового священного книжного языка, на котором подобает служить Богу и читать Священное Писание. Об этом красноречиво свидетельствует параллель с объяснением происхождения еврейского языка у популярного в Византии богослова святителя Феодорита Кирского (Vв.): «Откуда же произошел еврейский язык? Думаю, что это – язык священный. Ибо как в еллинских храмах были особенные некие начертания букв, называвшиеся священными: так Бог всяческих через Моисея дал этот язык, не природный, но изучаемый… Не найдешь, чтобы дети еврейские в самом начале употребляли язык еврейский, напротив того говорят они на языке того места, где родились, потом, пришедши в отрочество, обучаются начертаниям писмен, и посредством писмен изучают Божественное Писание, писанное на еврейском языке. Думаю же, что то же самое дает разуметь и блаженный Давид в восемнадцатом псалме: «языка, егоже не ведяше, услыша» (Пс.80.6)»[6]. Как видим, у данного автора оказываются взаимосвязанными сообщения о «начертании букв» и начале священного еврейского языка (очевидно, книжного языка, так как, судя по всему, св. Феодрит Кирский природным разговорным языком евреев считал сирийский язык[7]).

II. Почему церковнославянский язык не мог быть разговорным

Но чем именно и почему должен был отличаться славянский книжный язык солунских братьев от разговорного языка славян? Как было замечено, далеко не случайно в Евангелие от Иоанна греческое слово «Логос» было переведено святым Кириллом на славянский не как «Мысль» или «Разум», но именно как «Слово». В этом варианте перевода отразилась общехристианская вера в то, что в Писаниях Церкви глаголет Сам Бог. Когда мы слышим о полемике солунских братьев с представителями «триязычной ереси», надо понимать, что учителя славян боролись не с учением о священном статусе греческого, латинского и еврейского языков христианского богослужения, а с заблуждением, что Слово Божие может быть выражено в Писании исключительно только этими тремя священными языками. Т.е. главной целью святых было не унизить святость древних книжных языков, а доказать такую же божественную ценность нового славянского богослужебного языка. Чтобы не быть голословными, сошлемся на мнение одного из ведущих специалистов в области славистики в России академика Н.И. Толстого: «Самым главным и принципиально важным было то, что Кирилл и Мефодий вкупе со своими первыми последователями и учениками создали сакральный общеславянский язык, язык богослужения, что и вызвало у их оппонентов и противников – сторонников так называемой «триязычной ереси» – серьезное противодействие, озлобление и открытую вражду. Цель «причасти ся велицех языцех» – возвысить славянскую речь и возвести её в чин сакрального языка, языка, по своим функциям и возможностям равного латинскому и греческому, – была не только поставлена, но и достигнута в относительно короткий срок»[9].

Как видим, греческий язык Нового Завета для святых Кирилла и Мефодия был таким же божественным языком, как и еврейский язык Ветхого Завета. Для православных византийских книжников, в среде которых воспитывался Константин Философ, святыми были буквально каждая черта и йота текста Священного Писания и неразрывно связанных с ним текстов богослужебных книг. Отсюда понятно, с каким трепетом и страхом Божиим должны были подходить к своей миссии солунские братья и их сподвижники. Ведь их главной целью было при переводе не умалить святость оригинального божественного текста, где форма и содержание неразрывно связаны. Решение этой задачи могло состояться только при подчинении славянского языка грамматике священного греческого текста. Интересные заключения ученых по поводу славянского языка, на который был сделан перевод Священного Писания равноапостольными братьями, обобщил известный библеист и текстолог Брюс М. Мецгер: «Формальные структуры церковнославянского и греческого языков очень близки по всем основным признакам. Части речи, в общем, одни и те же: глагол (изменяется по временам и наклонениям, различаются лицо и число), имена (существительное и прилагательное, включая причастие, изменяются по числам и падежам), местоимения (личные, указательные, вопросительные, относительные; изменяются по родам, падежам и числам), числительные (склоняются), предлоги, наречия, разнообразные союзы и частицы. В синтаксисе тоже обнаруживаются параллели, и даже правила построения слов очень схожи. Эти языки настолько близки, что во многих случаях вполне естественно выглядел бы дословный перевод. В каждой рукописи есть примеры чрезмерной буквальности, но в целом создается впечатление, что переводчики в совершенстве знали оба языка и старались воспроизвести дух и значение греческого текста, как можно меньше отходя от оригинала»[10].

Сложилась парадоксальная ситуация: не текст подстраивали под язык перевода, как это всегда бывает в таких случаях, а славянский язык видоизменялся под переводимый священный текст и тем самым становился уже другим, церковнославянским языком**. В результате книжный славянский язык святых Кирилла и Мефодия по определению не мог уже быть языком общения и предназначался исключительно для богослужения. Его можно было читать, слушать, учить, но им нельзя было говорить, так как стихия разговорной славянской речи подчинялась совсем другим грамматическим нормам.

** «Искусственность» происхождения церковнославянского языка прекрасно осознавали славянские книжники. Католики за это его ругали, как например хорват Юрий Крижанич (XVIIв.): «како сут Греки нашу беседу на свое копыто набили: се есть, весь состав и обличие нашего языка изо дна извратили и претворили: тако да ни он есть Греческий, ни он Руский язык». Православные, напротив, восхваляли: «мает бо вем язык словенский таковую в собе силу и зацность (достоинство) же языку грецкому, якобы природне сгласует и власности его счиняется;… найзвязнейшее сложное грецкое слово, подобным также звязным и сложным по словенску выложити есть можно, чого иншим жадным, а не латинским недосказати языком» (Архимандрит Киево-Печерской лавры Захария Копыстенский (XVII в.)) [11]

Но не только греческая калька делала новым церковнославянский язык. Словесный состав богослужебного языка также сильно отличался от разговорной славянской речи. На это обращал внимание сербский писатель болгарского происхождения Константин Костенечский (XV в.). Он утверждал, что основатели церковнославянского языка (св. Кирилл со своими сподвижниками) для передачи эллинских тонкостей «выбрав тончайший и красивейший язык русский[12], ему в помощь придали черты болгарского, и сербского, и боснийского, и словенского, и чешского, и хорватского языка, чтобы воплотить Божественные Писания»[13]. Вместе с тем, по словам Костенского, основатели церковнославянской письменности выбирали только «добрые» слова, отвергнув все неуместные и простые выражения. Славянское же письмо названо «кириллицей» по имени святого равноапостольного Кирилла (которого Константин Костенечский уподобляет пророку псалмопевцу Давиду), а сам язык, принадлежа в равной степени всем славянским народам, назван не болгарским или сербским, но «славянским»[14].

III. Святой язык Святой Руси

 Само собой разумеется, что церковнославянский язык был бы со временем поглощен стихией славянских племенных наречий, если бы к нему не относились как к божественному языку. Об особом священном статусе богослужебного языка на Руси, который источники именуют «словенским», «руским» и даже «сербским», у исследователей нет недостатка в свидетельствах. Хотя в силу исторических обстоятельств они относятся к XV-XVII векам, но сами по себе отражают реальность, бытовавшую издревле.

Так, преподобный Зиновий Отенский (XVI в.), обличая последователей еретика-арианина Феодосия Косого, указывал на недопустимость замены слов церковнославянского (книжного) языка простонародными: «Полагаю, что это коварная выдумка христоборцев и примитивно мыслящих – уподоблять и образовывать слова от общенародных слов. Правильнее, я полагаю, книжной речью общенародную исправлять, а не книжную народной бесчестить (портить)». В частности, речь шла о замене еретиками в Символе Веры книжного слова «чаю» («чаю воскресения мертвым») на простонародное «жду». Святой Зиновий указывает, что попытка подобной замены проистекает от гордости и высокоумия еретиков, которые не могут «прияти» благодати Святаго Духа и противятся принятому от святых отцов переводу с греческого языка. «Нам же любящим Христа, знающим язык свой и народа общую речь и ве́дущим в богодухновенном Писании… не подобает глаголати: «жду воскресения мертвым», но глаголати нам тако, якоже святии исперва приложиша от греческого языка на русский язык: «чаю воскресения мертвым»[15]. Здесь мы видим у преподобного общий для русских книжников со времен Черноризца Храбра (Х в.) аргумент в защиту святости церковнославянской письменности – это то, что творцы этого языка были святые угодники Божии*** («И потому (еще) славянские письмена более святы и (более достойны почитания), ибо создал их святой муж, а греческие – язычники эллины» (Черноризец Храбр) [16]).

*** В этой связи любопытно отметить популярность в русской книжности XV-XVII вв. следующего апокрифа о божественном происхождении церковнославянского языка: «Еже ведомо всем людем буди, яко руский язык (т.е. народ) ни откуду прия веры святыя сея, и грамота руская никим же явленна, но токмо самим Богом вседержителем, Отцем и Сыном и Святым Духом… Грамота русская явилася Богом, дана в Корсуне граде русину, от негоже научися Константин Философ, и от туду сложив и написав книги русским языком… Той же муж русин живяше благоверно, постом и добродетелию в чисте вере, един уединився, и той един от руского языка (народа) явися прежде християн и неведом никимже от куду есть».[17] Этот апокриф возник на основании известия в каноническом Житии равноапостольного Кирилла о том, как он в Херсонесе (Корсуне) нашел «Евангелие и Псалтирь, написанные русскими письменами, и человека нашел, говорящего на том языке, и беседовал с ним, и понял смысл этой речи, и, сравнив ее со своим языком, различил буквы гласные и согласные, и, творя молитву Богу, вскоре начал читать и излагать (их), и многие удивлялись ему, хваля Бога». Современные историки написали горы литературы, гадая, к какому историческому языку относились эти «русские письмена»: то ли к готскому, то ли к сирийскому. Но у автора средневекового апокрифа нет никаких сомнений: речь идет именно о церковнославянской письменности, и он дает свою мистическую трактовку этого житийного известия, утверждая, что Бог напрямую, без посредничества греков, даровал русским христианскую веру и связанную с ней грамоту, а святой Кирилл был только распространителем среди славян русской книжности, перенятой им в Корсуне у некоего святой жизни русина.

На фоне отношения к богослужебному языку как к святыни неудивительно, что и в народном былинном эпосе церковная грамота именовалась не иначе как «святая», «Господня», «Божья»[18].

Особенности языковой ситуации на Руси, при которой сосуществовали церковнославянский и простонародный языки, отмечали также и иностранцы в XVI веке. Указание на «двуязычие» русских можно найти у польского историка Матвея Меховского, папского посланника итальянца Антонио Поссевино,[19] и итальянского ученого гуманиста Павла Иовия[20]. Но чаще всего в литературе цитируется немецкий филолог и автор первой грамматики русского языка на латыни Генрих Лудольф (XVIIв.), так как у него с особой ясностью прорисовано противопоставление славянского книжно-сакрального языка и русского разговорного: «Точно так же как никто из русских не может писать или рассуждать по научным вопросам, не пользуясь Славянским языком, так и наоборот, – в домашних и интимных беседах нельзя никому обойтись средствами одного Славянского языка… Так у них и говорят, что разговаривать надо по-русски, а писать по-славянски… Для Русских же знание Славянского необходимо потому, что не только Св. Библии и остальные книги, по которым совершается богослужение, существуют только на славянском языке, но не возможно ни писать, ни рассуждать по каким-нибудь вопросам науки и образования, не пользуясь Славянским языком»[21].

Вместе с тем исключительный интерес для нашей темы представляет полемика вокруг славянского языка, которую инициировал польский иезуит Петр Скарга. Являясь непримиримым противником Православия, он в 1577 году издаёт книгу «О единстве Церкви Божией и о греческом от сего единства отступлении», где, в качестве одного из аргументов против Греко-Российской Православной Церкви, ссылается на «непонятность» церковнославянского языка: «и теперь уже почти никто его досконально не понимает; ибо нет на свете такого народа, который им говорил бы так, как пишут в книгах; Своих правил и грамматик он не имеет, и иметь не может». По словам Скарги, сами православные священники теперь уже не понимают этого языка и спрашивают объяснения на польском языке (речь шла о православных Западной Руси, находящейся тогда под властью Польской Короны и Речи Посполитой). Церковнославянскому языку католический полемист противопоставляет латынь и греческий, посредством которых, по его убеждению, только и возможно постигать науку и богословие: «Не было еще на свете и не будет ни одной академии или коллегии, где бы богословие, философия и другие науки на ином языке преподаваться и разуметься могли. С помощью славянского языка никогда никто ученым быть не может»[22].

Эти выпады польского теолога XVI века против церковнославянского языка демонстрируют, что проблема понимания богослужебных текстов на Руси не нова и уходит в глубокую древность. При всем этом доводы Петра Скарги до сих пор сохраняют актуальность для тех, кто стремится реформировать богослужение Русской Церкви в сторону понятности.

Поэтому для нас очень ценен православный ответ на эту критику католического богослова, который был дан в начале XVII века афонским монахом малороссийского происхождения преподобным Иоанном Вишенским. Святой афонский подвижник переводит полемику в нравственную плоскость. Он говорит, что настоящий христианин должен искать не истину «внешней мудрости», которой так кичится Петр Скарга, а истину Правды Божией, ведущую в Жизнь Вечную[23]. Эта истина постигается только нравственным совершенствованием через достижение «смиренномудрия»[24]. Напротив, внешняя ученость, восхваляемая латинянами, надмевает человека и истребляет в его душе смирение и незлобие, потому она и к Богу привести не может: «Ныне же в латинском роде сопротивно творят: изучивши грамматичку и … рыторичку, тогда уже ся дмут, даскалами (учителями) и мудрыми ся зовут, проповедают, учат, а и сами в безумии и буйстве премудрости мира сего седят…  простоты, смирения и беззлобия николи же навыкнути не могут»[25]. А без Бога наука может служить только духовной погибели:  «без Бога, глаголят святыи, таковый не толко ни чтожь не успеет, але еще в прелесть и ересь самозаконную впадет»[26]. Поэтому настоящие учителя Церкви – святые угодники Божии – отвергли внешнюю мудрость как бесплодную и пошли тесным путем «разума Христова» и в смирении познали Истину[27].

Всё это преподобный Иоанн Вишенский напрямую связывает с проблемой богослужебного языка католиков и православных. У католиков латынь стала языком мирской учености, где с помощью «диалектик и силогизм поганских» низводится «Правда Божия во лжу»[28], порождая в душе высокоумие, гордыню и тщеславие.****[29] А вот церковнославянский язык, согласно преподобному афониту, «Правдою Божиею основан, збудован и огорожен есть». Благодаря божественному происхождению, в нём не может быть места для ереси и лжи («в языку словянском лжа и прелесть его никакоже места имети не может»[30]). Поэтому молитвенное чтение церковнославянских священных текстов смиряет ум перед Божественной Премудростью и освящает его: «словенский язык… плодоноснейший от всех языков и Богу любимший: понеж без поганских хитростей и руководств, се ж ест кграматик, рыторык, диалектик и прочих коварств тщеславных, … простым прилежным читанием, без всякого ухищрения, к Богу приводит, простоту и смирение будует и Духа Святого подемлет»[31]. Это даёт право святому Иоанну Вишенскому заявлять о спасительном значении церковнославянского языка: «хто спастися хочет и освятитися прагнет, если до простоты и правды покорнаго языка словенскаго не доступит, ани спасения, ани освящения не получит»[32].

****Здесь надо заметить, что латынь Священного Писания и латынь Нового Времени – это все же разные языки. Первая латынь – это богодухновенный священный язык, а вторая латынь, которую превозносил Скарга, – это уже секуляризированный язык эпохи Гуманизма. В период Нового Времени т.н. западное христианство уже не было  истинной Церковью и закономерно шло по пути обмирщения, в том числе книжного языка. Во времена Скарги латынь являлась языком науки, которым владели и общались ученые гуманисты. Интересно, что церковную латынь они презрительно именовали “кухонной”. Именно против этой гуманистической латыни, которая подражала не латыни святых, а латыни язычников Древнего Рима, и вооружался в своих трудах прп. Иоанн Вишенский.

IV. Проблема понимания богослужения

В полемике между Петром Скаргой и преподобным Иоанном Вишенским мы сталкиваемся с коллизией двух подходов к проблеме знания языка и понимания текста. Скарга ориентировался  на западную концепцию, восходящую к Ренессансу, где «понимание текста предполагало возможность его интерпретации (пересказ своими словами), а знание языка – активное владение им»[33]. И действительно, в отличие от церковнославянского языка латынь была предельно понятным языком, подходящим для теологических и научных трактатов Запада, на что и ссылается польский полемист. Но именно поэтому преподобный Иоанн Вишенский считал латынь испорченным языком, который не годится для изложения Божественных Истин, так как с помощью грамматики, риторики и диалектики им можно манипулировать и подменять истину ложью: «з белого черное, а з черного белое перетворяти»[34].

В противоположность католикопротестантскому миру в Древней Руси традиция понимания священных текстов основывалась на евангельских принципах восприятия Божественного Откровения. Ведь Христос не стремился сделать свою Благую Весть максимально понятной для всех. Иначе бы Он не облекал свою проповедь в притчи: «И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет; потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют; и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите – и не уразумеете, и глазами смотреть будете – и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих … и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Мф. 13:10-15). То есть понимание проповеди Христа зависит от нравственного состояния человека, которое определяется чистотой его сердца как духовного центра: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8).

Но не только притчи в Новом Завете были непонятны для грубых сердцем иудеев. Враги Христовы оказались неспособны  понять смысл слов Спасителя, воззвавшего с Креста на священном еврейском языке: «а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил. Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он» (Мф. 27:46-47)*****.

***** Хотя некоторые современные исследователи считают, что фраза Господа на Кресте была произнесена на разговорном арамейском языке, но церковная традиция однозначно называет этот язык еврейским (т.е. древнееврейским). Кроме того, ряд библеистов тоже относят эти слова Христа к древнееврейскому[35]

И даже в день Пятидесятницы, когда апостолы получили от Духа Святаго дар говорения языками, многие из евреев вновь продемонстрировали своё непонимание духоносных слов.  Казалось бы, Господь даёт своим ученикам дар говорить речью других народов для евангельской проповеди всему миру и первые, кто должен был испытать на себе это чудо, были иудеи-чужестранцы, собравшиеся на праздник в Иерусалиме. Но, тем не менее, слышание Благой Вести на родном языке во многих евреях произвело совсем обратный эффект: они стали обвинять апостолов в пьянстве, так как им казалось, что последние изъясняются невнятно (Деян. 2:5-13). Такое иудейское неразумение божественных словес связано конечно же не с замыслом Творца, а с духовной глухотой тех, кто «видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Мф. 13:13).

Именно в таком евангельском контексте следует подходить и к проблеме понятности богослужебного языка в Русской Церкви. Будучи средством выражения богооткровенной истины, церковнославянский язык обращен прямо к человеческому сердцу. Его божественное происхождение определяет его совершенство и делает невозможным научиться владеть им так же как латынью или современным литературным языком. Переводить или составлять священные тексты на церковнославянском возможно только по наитию Духа Святаго, что само собой подразумевает святость жизни духовных писателей (как, например, святые Кирилл и Мефодий). По этой же самой причине церковнославянский язык не был предназначен для служения гордым умам в их мудровании о вере и Боге. Его главная миссия – приобщать душу Богу. А для этого не нужно его понимать, ему нужно молитвенно внимать. При этом надо учитывать, что в Средневековой Руси к священным текстам относились именно как к текстам молитвы. Когда преподобный Иоанн Вишенский в противовес западным «поганским хитростям» предлагал православному русину «простым прилежным чтением» изучать «Часословец, Псалтыр, Охтаик, Апостол и Евангелие», то он конечно имел ввиду молитвенное чтение, так как «читать и изучать» указанные богослужебные книги невозможно вне церковного богослужения. Таким образом, понятность церковнославянского языка простиралась ровно настолько, чтобы на нем можно было читать и слушать молитвы. Но это опять же не означает, что смысл молитв обязательно должен быть понятен читающему и слушающему. Осмысление священных текстов дает Бог при нравственном преуспевании читающего и слушающего; при этом сам процесс чтения мистически благотворно действует на молитвенника, смиряя ум и заключая его в слова молитвы.

V. Иисусова молитва – ключ к пониманию богослужения

Главным препятствием для восприятия священного текста с точки зрения русских книжников является не чуждость богослужебного языка разговорному, а рассеянность ума во время молитвы. Вот как об этом говорит известное на Руси поучение святителя Иоанна Златоуста: «Многие входят в церковь, совершают тысячи молитв, и выходят, сами не зная, что говорили: уста движутся, а слух не слышит. Ты сам не слышишь своей молитвы, а хочешь, чтобы ее услышал Бог? Я преклонял, говоришь, колена. Но мысль твоя летала на стороне. Тело было внутри церкви, а дух твой – вне; твои уста говорили молитву, а ум исчислял проценты, обязательства, торговые обороты, приобретения, дружеские собрания». Поэтому главной задачей для молящегося было оградить свой ум от помыслов и сосредоточить на словах молитвы. Для этой цели рекомендовалось творить во время богослужения и псалмопения Иисусову молитву, которая являлась своеобразным ключом к восприятию богослужения. Так, в знаменитом памятнике русской литературе XVI в. «Домострое» в главе «Как мужу и жене молиться в церкви» к общим советам о церковной и домашней молитве присовокупляется следующее наставление: «Следует христианину всегда держать в руках – четки, а молитву Иисусову – неустанно на устах; и в церкви и дома…» Более того, по Церковному Уставу Иисусовой молитвой можно заменять все виды суточного Богослужения, как это указано в Следованной Псалтири.

Важное воздействие Иисусовой молитвы, позволяющей внимать чтению и песнопениям на церковнославянском языке, подробно раскрыли многие подвижники последних времен. Так, святитель Игнатий Брянчанинов, на основании поучений преподобного Серафима Саровского, давал следующее наставление: «Новоначальный с особенным удобством приучается к молитве Иисусовой на продолжительных монастырских молитвословиях. Присутствуя на них, к чему бесплодно и душевредно скитаться мыслями повсюду? А этого невозможно избежать, если ум не будет привязан к чему-либо. Займись молитвой Иисусовой: она удержит ум от скитания, ты сделаешься гораздо сосредоточеннее, глубже, гораздо лучше будешь внимать чтению и песнопениям церковным, вместе неприметным образом и постепенно обучишься умной молитве». А старец архимандрит Сергий Шевич прямо утверждал: «Сосредоточиться на богослужении и лучше воспринимать службу мы можем благодаря Иисусовой молитве»[36].

Таким образом, усвоение смысла церковной службы в Русском Православии связывалось не с прямым размышлением над текстом богослужения, как этому учат сегодня в духовных школах, а с молитвенными упражнениями по отсечению помыслов и достижения состояния «умной молитвы». Церковнославянский язык богослужения считался в Древней Руси «понятным», поскольку обеспечивал это молитвенное делание. Именно о такой молитвенной понятности языка говорит в Первом Послании к Коринфянам апостол Павел, на которого ссылается святой равноапостольный Кирилл в споре с представителями триязычной ереси: «Но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (1Кор. 14:19). Древнерусские книжники, апеллируя к авторитету святителя Иоанна Златоуста, толковали эти апостольские слова, как научение деланию умной Иисусовой молитвы (пять слов здесь: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя»)[37]. В этом же духе «умной молитвы» объяснял это место апостольского послания и преподобный Иоанн Лествичник[38].

Все это конечно не означает, что церковнославянский язык не претерпевал изменений. Тем не менее, все реформы богослужебного языка, включая реформу патриарха Никона, носили сугубо консервативный характер. Они были вызваны не малопонятностью богослужения, а как раз стремлением очистить его от вкраплений простонародной «русской мовы»[39]. Для иллюстрации приведем в пример молитву Ефрема Сирина. Если в дораскольном варианте  она звучала как «Господи и Владыко животу моему, дух уныния, небрежения, сребролюбия и празднословия отжени от мене», то после реформы святейшего патриарха Никона она приняла форму соответствующую греческому оригиналу: «Господи и Владыко живота моего! Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми»[40]. Хотя, казалось бы, первый вариант более понятен по смыслу, но второй вариант более точен и соответствует формуле молитвы «Отче наш», где в обращении к Богу мы также просим: «не введи нас во искушение».

VI. Заключение

Итак, стремление сохранить язык богослужения, по крайней мере в том виде, в котором мы его получили в наследие от царской России, является не прихотью консервативного религиозного сознания, а основано на исторической богословской традиции и духовной практике Русской Церкви. Для славянского православного мира  церковнославянский язык – это священный язык богослужения. Он явился, с одной стороны, как плод молитвы святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, а с другой, как дар свыше, подобно дару языков апостолам в День Пятидесятницы. На этом языке никто никогда не разговаривал. На нём только молились и излагались богословские истины. В силу этой особенности  церковнославянский язык, в отличие от русского, призван воздействовать не столько на рассудок, сколько на сердце. Ведь Церковь учит, что истина Веры постигается не умом, а сердцем, в котором отражается нравственное состояние человека. Сердце безнравственного человека, живущего в греховных страстях, познать Божественную Истину не в состоянии. Вот почему кажущаяся «неудобовразумительность» богослужебного языка не является недостатком, но, напротив, – его преимуществом перед «понятным» разговорным языком, так как смиряет наше высокоумие и предохраняет от впадения в ересь, которая всегда возникает в результате стремления людей, не очищенных сердцем, проникнуть в Тайны Божии. Поэтому православные не столько стремятся понять богослужение, сколько внимать ему, заключая свой ум в божественные слова. Они не занимаются рассудочным анализом текста, как этому нас учит современное образование, а позволяют Богу своим словом действовать на человеческую душу. Главная задача самого христианина – не позволять своему уму отвлекаться на суетные помыслы и удерживать свой ум во внимании к Слову Божию. Конечно, это трудно! Но легкой духовной жизни нам Господь не обещал и предупреждал, что «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф.11,12).

Протоиерей Алексий Чаплин

 

[1] Житие Климента, епископа Болгарского//А.-Э.Н. Тахиас. Святые братья Кирилл и Мефодий, просветители славян. Сергиев Посад, – 2005г.- С. 316-317[2] Житие Мефодия//Библиотека литературы Древней Руси. Т. 2. СПб., 1999.- С.73[3] Житие Константина//http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Tschechien/IX/Slav_pis/frametext1.htm[4] Именно по этой же причине невозможно православным согласиться с «общепринятым мнением ученых», что святые солунские братья «изобрели» не кириллицу, а глаголицу. Живое Церковное Предание знает и признает святость только кириллицы. Предположить, что с молчаливого согласия Церкви в истории произошел подлог и истинная богодухновенная грамота была заменена на ложную, – значит усомниться в святости Церкви.[5] Лощиц Ю. Кирилл и Мефодий. М. 2013. С. 310-328[6] Блаженный Феодорит Кирский. Толкование на книгу Бытия // https://azbyka.ru/otechnik/Feodorit_Kirskij/tolkovanie_na_knigu_bitija/#0_62[7] Блаженный Феодорит Кирский. Толкование на книгу Бытия// https://azbyka.ru/otechnik/Feodorit_Kirskij/tolkovanie_na_knigu_bitija/#0_61[8] Сказание о начале славянской письменности. М. 1981. – С.185[9] Толстой Н.И. Кирилло-мефодиевская традиция у славян//Толстой Н.И. Избранные труды. М.1998. Т.II.– С. 46[10] Брюс М. Мецгер. Ранние переводы Нового Завет. Их источники, передача, ограничение. М. 2002.- С. 461[11] Взаимоотношение локальных типов древнерусского языка позднего периода (вторая половина XVI-XVIIвв.) //Толстой Н.И. Избранные труды. М.1998. Т.II.– С. 138-139[12] Удивительно, что церковнославянский язык, который на Руси часто именовали «сербским», те же сербы считали его более русским.[13] Толстой Н.И. Старинные представления о народно-языковой базе древнеславянского литературного языка (XVI-XVII// Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. М. 1988. С. 123[14] Ягич И.В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке// Исследования по русскому языку. СПб., 1885-1895. Т. 1. С. 491-492[15] Толстой Н.И. Старинные представления о народно-языковой базе древнеславянского литературного языка (XVI-XVII// Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. М. 1988. С. 113-115.[16] Черноризец Храбр. О письменах // http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Tschechien/IX/Slav_pis/frametext3.htm[17] Ягич И.В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке// Исследования по русскому языку. СПб., 1885-1895. Т. 1. С. 308-309[18] Беломорские былины, записанные А. Марковым. М.1901. С.256, 269, 297)[19] Толстой Н.И. Избранные труды. М.1998. Т.II. С. 440-453.[20] Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. М. 1988. С. 111-112[21] Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. М. 1988. С. 110-111.[22] Русская Историческая Библиотека, издаваемая Археологической Комиссией. СПб. 1882. Т. VII. Кол. 485-486[23] «Аще убо кой тым следом ко исканию безсмертное правды пойдет, изучит и обрящет прекраснейшую и светозарнейшую правду, и узрит в ней прежде общаго воскресения воскресение и вся таинства» (Иван Вишенский. Сочинения. М.-Л. 1955. С. 124)[24] «духа сила… верою смиренномудрия (подвижно внимательному делателю заповедей Христовых от тоежде благодати Христовы ведати и разумети полезная и спасителная) даруется» (Иван Вишенский. Сочинения. М.-Л. 1955. С. 172)[25] Иван Вишенский. Сочинения. М.-Л. 1955. С. 125[26] Иван Вишенский. Сочинения. М.-Л. 1955. С. 162[27] «Си бо святыи аще и внешнее учение изучиша, но ничтоже о истинне от философского кичения навыкнути возмогоша, дондеже сие обезчестиша и теснаго пути следом разума Христова поидоша; его же обретше, тогда истинну навыкоша, смирение достигоша и наставници слепым и неведущим Бога и пути спасения быша» (Иван Вишенский. Сочинения. М.-Л. 1955. С. 125)[28] Иван Вишенский. Сочинения. М.-Л. 1955. С. 194[29] «што ныне латинская злоковарная душа, ослепленная и насыченная поганскими тщеславными и гордыми догматы, страждет, которая Божие премудрости и разума духовного, смирения, простоты и беззлобна вместити никакож не можеть» (Иван Вишенский. Сочинения. М.-Л. 1955. С. 23)[30] Иван Вишенский. Сочинения. М.-Л. 1955. С. 194[31] Иван Вишенский. Сочинения. М.-Л. 1955. С. 251[32] Иван Вишенский. Сочинения. М.-Л. 1955. С. 194[33] Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (IX-XIX вв.). М. 1994. С. 84-85.[34] См. по этому поводу: Успенский Б.А. Отношение к грамматике и риторике в Древней Руси (XVI-XVIIвв.)//Успенский Б.А. Избранные труды, том 2. М. 1994. С. 7-25[35] см. Языки, на которых говорил Иисус// https://cyberpedia.su/9×5527.html[36] Мы оставляем за рамками нашего повествования вопрос, всем ли эта практика подходит в равной степени: преподобный Алексий Зосимовский и преподобный Варсонофий Оптинский считали, что она подходит только опытным молитвенникам, а святитель Игнатий (Брянчанинов), как мы видим, советовал Иисусову молитву во время богослужения творить новоначальным.[37] Орлов А.С.Иисусова молитва на Руси в XVI веке// https://azbyka.ru/otechnik/molitva/iisusova-molitva-na-rusi-v-xvi-veke/#note11_return[38] См.: Лествица или Скрижали духовные. Слово 28. О матери добродетелей, священной и блаженной молитве, и о предстоянии в ней умом и телом[39] Взаимоотношение локальных типов древнерусского языка позднего периода (вторая половина XVI-XVIIвв.) //Толстой Н.И. Избранные труды. М.1998. Т.II.– С. 131-132[40] О молитве Ефрема Сирина// https://dmitriy-vvv.livejournal.com/646.html

 

 

https://val-eparh.ru/news/stati-i-publikacii/czerkovnoslavyanskij-yazyk-dar-svyatago-duha/

Изменено 22 февраля, 2021 пользователем *Владислав*

[inna d 4 845]

Завещание Патриарха Пимена

 

В одну из своих поездок в Москву у отца Иоанна (Крестьянкина) состоялась в Переделкине беседа с патриархом Пименом, и из уст Святейшего он услышал со властью сказанные слова, которые определяли курс церковного корабля на будущее, — это были слова-завещание. Оставшись один, батюшка записал для себя эту беседу.

Завещание звучало так:

1. Русская Православная Церковь неукоснительно должна сохранять старый стиль — юлианский календарь, по которому она преемственно молится уже тысячелетие.

2. Россия как зеницу ока призвана хранить завещанное нам нашими святыми предками Православие во всей чистоте. Христос — наш путь, истина и жизнь (ср.: Ин 14, 6). Без Христа не будет России.

3. Свято хранить церковнославянский язык молитвенного обращения к Богу.

4. Церковь зиждется на семи столпах — семи Вселенских Соборах. Грядущий восьмой Собор страшит многих, но да не смущаемся этим, а только несомненно веруем Богу. И если будет на новом соборе что-либо несогласное с семью предшествующими Вселенскими Соборами, мы вправе его постановления не принять[1].

2 мая 2010 г.

https://pravoslavie.ru/35066.html

[Olqa 13 242]

За короткое время второй раз слышу от пожилых людей (одна с большим стажем пребывания в храме, другой - совсем недавно взявший в руки Молитвослов), что они  хотят понятных слов. "Хожу хожу в храм, и ничего не понимаю". "Что это за мя, Тя, ся ?!" Такое впечатление, что где-то эту мысль услышали, что должно быть всё понятно... А ещё перед началом еды пожилая же женщина прочитала молитву "Отче наш" на чисто русском языке. Тихим сапом обновленцы сеют свои плевелы...

[A Lost Sheep 12 109]

23 минуты назад, Olqa сказал:

Тихим сапом обновленцы сеют свои плевелы...

Они уже сотни лет их сеют ) Я, кстати, не так уж и часто такое слышу, считанные разы за все время. И что характерно - в основном, от тех людей, которые и с понятными словами в храм не будут ходить. Как-то с одним юристом на эту тему разговаривали, он тоже мне насчет "непонятного языка" пытался говорить. А я его спросил, а сколько у вас в юриспруденции иностранных слов? Очень много, говорит, несколько сот точно. Ну вот, и никто даже не заикается ни о какой русификации, зубрят как миленькие ) 

[АлександрIV 379]

1 час назад, Olqa сказал:

"Хожу хожу в храм, и ничего не понимаю"

Наверно тут подойдут слова Господа:

Мф.19:

11 Иисус ответил: – Не все могут принять Мои слова, а лишь те, кому это дано.
12 ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.

От себя добавлю: если человек думает, что для того, чтобы понять Божью волю, что такое благодать, Бог Отец, Бог Сын, Святой Дух и т.д., надо всего лишь понятнее рассказывать, он ошибается. Пусть сначала попробует понять что такое его собственный ум, который намного ближе ему и сталкивается он с ним ежесекундно.

[Юрий Кур 3 260]

13 минут назад, АлександрIV сказал:

Не все могут принять Мои слова, а лишь те, кому это дано.

А ведь это правильно! И дело не в языке, а в состоянии человека. Я после воцерковления читал и псалмы, и часослов, и вроде даже понятно было; а лет через 20 Господь помог и что-то включилось так, что совсем по-другому стал понимать. Один из показателей - понимаешь ли Псалтирь, когда читает пономарь. 

 

2 часа назад, Olqa сказал:

За короткое время второй раз слышу от пожилых людей (одна с большим стажем пребывания в храме, другой - совсем недавно взявший в руки Молитвослов), что они  хотят понятных слов. "Хожу хожу в храм, и ничего не понимаю". "Что это за мя, Тя, ся ?!" Такое впечатление, что где-то эту мысль услышали, что должно быть всё понятно... А ещё перед началом еды пожилая же женщина прочитала молитву "Отче наш" на чисто русском языке. Тихим сапом обновленцы сеют свои плевелы...

И где у Вас там обновленцы? Настоящих обновленцев или вообще нет или они в подавляющем меньшинстве. А вот теплохладность в большинстве. Раз ей "Отче наш" по славянски тяжело читать, значит, она вообще не молится,так как если бы молилась, то за день раз 10 бы её повторила и через месяц читала бы уже вообще не думая, что это ЦСЯ. 

Хочешь понятных слов? молись в пять раз больше. Бог дает молитву молящемуся. 

[АлександрIV 379]

1 час назад, Юрий Кур сказал:

 

Добавлю еще, что эти слова говорились апостолам, которые воспринимали Учение от самого Господа, видели чудеса, творимые Им. И, тем не менее, Иуда предал, Петр трижды отрекся, Фома не сразу поверил в Воскресение... Сколько им понадобилось времени, чтобы далось им. Что же говорить о нас, современных людях.

[Olqa 13 242]

3 часа назад, Юрий Кур сказал:

где у Вас там обновленцы

Да не расскажешь всего. И потом, пенсионеры сейчас "Спас" смотрят. Там много чего говорят. А что наш ум воспринимает? 

 

3 часа назад, Юрий Кур сказал:

за день раз 10

Так ей это не надо. Зачем ей это? Она хочет, чтобы все было понятно. Может, Вы не слышали тех, кто за русский язык на Богослужениях. А они во главу угла ставят понятность того, что читают, говорят. Вот раз-второй послушают таких "делателей" - и все! Ведь с какого-то времени (возрастного) не вся информация воспринимается. Вот страдает сосед от "ми и ся", а ему не могу объяснить, не вмещает он. Ни про английский, который с детства учить начинают, ни про латинский у врачей, ни про иностранные слова у юристов. Он хочет, чтоб понимал, что говорит. Я нисколько не спорю, просто констатирую факты. И вот так лично ещё ни разу не общалась с теми, кто не против ЦСЯ - они о нем почти не в курсе. Но - за понятные слова.

1 час назад, АлександрIV сказал:

Что же говорить о нас, современных людях.

Мы больше знаем, чем Апостолы при их жизни земной. Мы знаем ещё тысячи тысяч событий. У нас Священное Писание с толкованиями святых отцов. Мы знаем о самих Апостолах, о  мучениках и монашествующих...

Изменено 22 февраля, 2021 пользователем Olqa

[АлександрIV 379]

38 минут назад, Olqa сказал:

Мы больше знаем, чем Апостолы при их жизни земной.

Бывает, что знание в нашем деле мало помогает.

"веси, Царице, яко безпрестани согрешаю и прогневляю Сына Твоего и Бога моего, и многажды аще каюся, лож пред Богом обретаюся, и каюся трепеща: неужели Господь поразит мя, и по часе паки таяжде творю" (отрывок молитвы 9-й, ко Пресвятой Богородице, Петра Студийского из молитв на сон грядущим).

Ну, или пример про вкус халвы, который обьясняют человеку, который никогда не пробовал халвы. Годами можно рассказывать, но ничего похожего на вкус халвы этот человек не узнает.

[A Lost Sheep 12 109]

1 час назад, Olqa сказал:

Так ей это не надо. Зачем ей это?

Так затем, что заповедь есть такая, и не о 10 раз в день, а вообще о непрестанной молитве ) Все равно же дело не в непонятности ЦСЯ, а в чем-то другом, лично для меня это давно уже очевидно... Тут уже только молиться да на милость Божию уповать.

[*Владислав* 2 280]

14 часов назад, A Lost Sheep сказал:

Я, кстати, не так уж и часто такое слышу, считанные разы за все время. И что характерно - в основном, от тех людей, которые и с понятными словами в храм не будут ходить

Я лично тоже не встречал проявленных противников церковнославянского языка. В основном позиция смиренная: надо читать на ЦСЯ, значит будем читать на ЦСЯ.

Но вот заглянул на страницу священника - сторонника тотального перевода всего на русский язык, а у него уже 7500 подписчиков. 

И они не сидят сиднями, а действуют. И вот вооруженные поддержкой подобными комментариями и аргументацией уже издают вторым изданием  Молитвослов:

 

"Есть замечательные люди, которые убеждены,

- что наше богослужение и даже само Священное Писание, включая Псалтырь, изначально написано на церковнославянском языке, а не на арамейском и греческом,"

 

"В связи с тем, что псалмы изначально написаны на иврите, поступило дельное предложение: давайте читать их дома и в храме на иврите (из снисхождения к немощам начинающих можно даже разрешить читать русскими буквами, тем более что такие издания даже есть). По крайней мере текст будет неискажённый."

 

«Батюшка, а где вы такие псалмы... интересные берёте?»

 

"А что удивляться домашнему насилию и росту агрессии, если при каждом освящении каждого дома читается этот псалом: "С раннего утра буду истреблять всех нечестивцев земли, дабы искоренить из града Господня всех делающих беззаконие".

Ах да, он же на славянском читается, никто не понимает, но, видимо, сердцем чуют!"

 

"Надо только дать возможность молиться по-русски тем немногочисленным христианам, которые этого хотят, вопреки воле обновленцев.

Да, именно обновленцев. Потому что именно обновленцы тряслись от страха, что народ уйдёт в расколы и патриаршую Церковь, и потому практически запрещали на своих соборах повсеместное служение на русском языке.

А сектантский дух - не зная ничего о Церкви, считать только себя правыми, а всех остальных - еретиками и раскольниками - будь его носители приверженцами «модернизма» или «зилотства», недопустим."

 

"ЭТО Я К ЧЕМУ Лично мне Ваши рассуждения нравятся. Я, будучи верующим, читаю многое по православной вере ( когда есть время). Все - на понятном мне языке. Знаю некоторые молитвы.

В ЦЕРКОВЬ ХОЖУ РЕДКО...

Почему? А мне некогда там стоять...просто стоять... ибо я

НЕ понимаю, что там говорят.

Я службу не понимаю, т.к. не знаю языка. Отстаиваю честно в праздники.

К ВАМ ПРОСЬБАКак Вы отспорите все, что очень важно

для РПЦ, решите одну проблему:

сделайте так, чтоб я понимал,

что говорят в Храме.

И я тогда туда буду ходить. И водить своих детей и внуков.

И приведу друзей."

 

А вот этот комментарий меня просто "убил")):

"А то ведь, русский язык все равно придет (приходит), принимает участие в богослужении. Когда это происходит стихийно результат непредсказуем. В некоторых храмах, например поют песни, скажу простыми словами "в перерыве", песни, напоминающие городские романсы. О Богородице.."

 

Не известно только, этот свой "Опыт Литургической реконструкции" получил статус "Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви"?

 

 

И на подходе издание Псалтири:

"Закончил вычитку Псалтири (т.е. сверку текста с версией Юнгерова и редакциями LXX Swete и A. Rahlfs".

 

Псалом 41

Начальнику хора. Песнь сынов Кораха.

1. Как лань стремится к источникам водным, так стремится душа моя к Тебе, Боже!

2. Жаждет душа моя Бога, Бога Живого: когда же приду и явлюсь перед лицом Его?

3. Стали слёзы мои хлебом мне день и ночь, когда говорили мне каждый день: «Где же Бог твой?»

4. Вспомнил это я и излил пред собою душу свою: вот проходил я к обители дивной, к дому Божиему, со гласом радости и прославления, при звуках праздничных!

5. Что же прискорбна ты, душа моя? И что смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо прославляю Его, спасение лица моего — Бог мой!

6. В смятение пришла душа моя, потому и вспоминаю Тебя на земле Иордана и Ермониима, и на малой горе́.

7. Бездна бездну призывает во гласе водопадов Твоих. Все лавины Твои и волны Твои прошли надо мной.

8. Днём ниспошлёт мне Господь милость Свою, и ночью вознесётся к Нему песнь моя, молитва Богу, Владыке жизни моей.

9. Скажу Богу: «Ты — Помощник мой, что же забыл Ты меня? И что скорбным хожу, когда притесняет враг мой?»

10. Когда содрогались кости мои, враги мои поносили меня, говоря мне во всякий день: «Где же Бог твой?»

11. Что же прискорбна ты, душа моя? И что смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо прославляю Его, спасение лица моего — Бог мой!

 

Изменено 23 февраля, 2021 пользователем *Владислав*

[*Владислав* 2 280]

Есть сайт "Наследие святых". Там хоть и предлагают "создать", ооо!  - "Не церковнославянский и не русский, а церковнорусский язык богослужения", но сам сайт удобный для просмотра и сравнения переводов. К примеру, Псалтирь можно выбрать и прочитать сразу на ЦСЯ, русском Юнгерова...

https://наследиесвятых.рф/section/kafizma-1

[АлександрIV 379]

1 час назад, *Владислав* сказал:

"Опыт Литургической реконструкции" 

Шедевр. "И вочеловечшася" перевести, как "и ставшего человеком",- это сильно. Отцы Кирилл и Мефодий вздрогнули в горних, а Господь начал переосмысливать Свой Промысел.

А Дух Святой, значит, не "животворящий", а "жизнь подающий"... Да еще и не "глаголавший пророки", а "говоривший через пророков". 

"В одно крещение для отпущения грехов", вместо "во едино крещение во оставление грехов". 

Ну чё, креативненький перевод. Этим и бесов не надо, они сами все сделают. Господи помилуй! Вот наверно почему монахи испокон веков уходили в пустыню. Видеть все это и не оскверниться осуждением невозможно. А как тогда спасаться?

[inna d 4 845]

12 часов назад, Olqa сказал:

Так ей это не надо. Зачем ей это?

Когда воцерковилась, то Библия у меня на русском была и теперь есть) Позже через несколько лет в проповеди нашего настоятеля услышала, что кто может, пусть читает на ЦСЯ. Это очень хорошо и угодно Господу. И я, не задумываясь, купила Новый Завет, а позже Апостол на ЦСЯ. Думаю, что ключевые слова были сказаны настоятелем:"Угодно Господу".

Мыслила я примерно также, если я люблю Господа, значит я хочу угодить Ему.Здесь в этом вопросе еще прослеживается связь поколений вплоть до Крещения Руси. В общем такие вот мысли . Может корявые, но я с радостью начала читать на ЦСЯ. А служба так вообще прямо как по маслу ложится на язык.

 

Второе, давно читала на портале православие.ру рассказ о том, как спорили муж с женой про чтение молитв и Евангелия. Жена говорила про ЦСЯ, а муж про украинский. Победила жена в споре. Ее главным аргументом стало то, что на ЦСЯ нет сквернословия.  Т.е. не может течь из одного источника вода сладкая и горькая.  Мне очень понравился рассказ, главное убедительно.

[Юрий Кур 3 260]

3 часа назад, АлександрIV сказал:

Шедевр. "И вочеловечшася" перевести, как "и ставшего человеком",- это сильно. Отцы Кирилл и Мефодий вздрогнули в горних, а Господь начал переосмысливать Свой Промысел.

А Дух Святой, значит, не "животворящий", а "жизнь подающий"... Да еще и не "глаголавший пророки", а "говоривший через пророков". 

"В одно крещение для отпущения грехов", вместо "во едино крещение во оставление грехов". 

Ну чё, креативненький перевод. Этим и бесов не надо, они сами все сделают.

Не призываю молиться по тому молитвослову - на это Издательский совет и соответствующие структуры в Церкви. Но разве "вочеловечиться" не равно "стать человеком"? "животворящий" не равно "подающий жизнь"? "глаголавший пророки" не равно "говоривший пророкам / пророками / через пророков"?

 

И в чем разница между "едино крещение" и "одно крещение"? Я понимаю "единое" в данном случае как "единственное"; из-за чего и был вопрос о допустимости второго крещения. 

 

Текст 41 Псалма мне понравился, звучит лучше, чем в синодальном переводе.

Я думаю не надо впадать из крайности в крайность. То, что мы за Богослужение на славянском не значит, что русский надо демонизировать и вообще на нем не молиться. 

Кстати, Саша Сибиряк сегодня нас с Днем защитника Отечества псалмом на русском поздравил )

[*Владислав* 2 280]

16 минут назад, Юрий Кур сказал:

Но разве "вочеловечиться" не равно "стать человеком"? "животворящий" не равно "подающий жизнь"? "глаголавший пророки" не равно "говоривший пророкам / пророками / через пророков"?

 

И в чем разница между "едино крещение" и "одно крещение"? 

Это на уровне ощущений... но разница, мне кажется, огромна. Мне видится, что русские слова на слух, как моно звук. Или, как плоское начертание 2D... Детский рисунок. А церковнославянские слова - это уже 6-ти канальный стерео, или как минимум, трехмерная графика с невидимым пока 4D, 5D... измерениями. Картина гения.

Знаю, кто будет ругаться, но своими словами так не смогу))):

 

"Современные языки стали настолько секуляризированными и оторванными от древних языков, что перевод на них богослужебных текстов, без потери мистического обаяния, то есть порчи этих тестов невозможно. Современные языки не могут вместить глубины древних языков, так как отражают различные формы самого мышления. Древний язык – это язык созерцаний, это язык духовной экспрессии, а современный язык это язык описаний, где сама субстанция предмета заменяется перечислением его свойств, то есть атрибутики. Недавно были опубликованы документы, свидетельствующие о том, что идеологический аппарат коммунистов был заинтересован в замене славянского языка переводом на новые языки, так как видел в этом одно из средств секуляризации Церкви. Здесь дело не в формальном праве, а в том непоправимом ущербе, который обязательно повлечет за собой языковая реформа. Это породит новые разделения и расколы в Церкви. (архимандрит Рафаил Карелин)

[sibiryak 5 250]

Какой вывод? 

Вместо переводов, учить цся не такой он и сложный. И как нам батюшка говорил на курсах, стараться больше читать на цся. Утренние, вечерние молитвы для начала, Псалтирь . Просто читать начинать.

Чаще бывать на службах, постепенно пойдет. 

Очень хороший выпуск Сретенского монастыря, там молитвослов, последование, каноны, Акафисты Богородице и св. Николаю, Псалтирь и он весь на ЦСЯ, в конце хороший ликбез, словарь  с переводом-значением слов, титлы, числа  и т.д.

Учебная Псалтирь с параллельным переводом Юнгерова, тоже полезно для восприятия. Шрифт четкий,крупный. Но главное читать на ЦСЯ начинать.

 

[АлександрIV 379]

45 минут назад, Юрий Кур сказал:

разве "вочеловечиться" не равно "стать человеком"?

Разница в смыслах. Охарактеризую самое лежащее сверху:

Вочеловечился,- Бог остался Богом, войдя в тело человека. Слова "стал человеком" теряют этот смысл. Бог не стал человеком.

48 минут назад, Юрий Кур сказал:

"животворящий" не равно "подающий жизнь"?

Животворящий- создающий жизнь. Опять потеря смысла.

53 минуты назад, Юрий Кур сказал:

"глаголавший пророки" не равно "говоривший пророкам / пророками / через пророков"?

Слово Божие создало мир. Можете себе представить, чтобы Бог сказал Слово, и ничего не произошло? Это у людей слово порой ничего не значит, просто звук. За Словом Божьим не может быть только звук,  иначе Он не будет Богом. По моему мнению, за словами "глаголавшего пророки" скрывается весь процесс от появления человека для выполнения определенной миссии, и до уже явленного ему впоследствии, что он, ведомый Духом Святым, произносит. Говорят многие, не всех слушают и принимают как пророков. Пример сказанного,- появление на свет и жизнь Иоанна Крестителя.

За словами же "говоривший пророкам / пророками / через пророков" нет появления пророка по воле Божией, нет предначертанности. Просто жил какой-то чел, по какой-то причине его заметил Бог, ну и проговорил через него. Простовато слишком.

[Юрий Кур 3 260]

1 час назад, *Владислав* сказал:

Это на уровне ощущений... но разница, мне кажется, огромна. Мне видится, что русские слова на слух, как моно звук.

Но может быть это просто потому, что мы русский язык заездили и не чувствуем его многогранность. 

 

1 час назад, *Владислав* сказал:

Современные языки стали настолько секуляризированными и оторванными от древних языков, что перевод на них богослужебных текстов, без потери мистического обаяния, то есть порчи этих тестов невозможно. Современные языки не могут вместить глубины древних языков, так как отражают различные формы самого мышления. Древний язык – это язык созерцаний, это язык духовной экспрессии, а современный язык это язык описаний, где сама субстанция предмета заменяется перечислением его свойств, то есть атрибутики. Недавно были опубликованы документы, свидетельствующие о том, что идеологический аппарат коммунистов был заинтересован в замене славянского языка переводом на новые языки, так как видел в этом одно из средств секуляризации Церкви. Здесь дело не в формальном праве, а в том непоправимом ущербе, который обязательно повлечет за собой языковая реформа. Это породит новые разделения и расколы в Церкви. (архимандрит Рафаил Карелин)

Чем русский язык хуже японского или вьетнамского? Дело не в свойствах языка, а в одухотворенности. Когда перевод молитв и богослужений на русский объясняют непонятностью, то это чаще всего лукавство, и правды здесь нет; вместо того, чтобы усилить молитвы, говорят о переводах.

Но и когда свой родной язык опускают на уровень просторечия а то и брани - в этом тоже правды нет

Изменено 23 февраля, 2021 пользователем Юрий Кур

[sibiryak 5 250]

Вот замечательное издание Сретенского монастыря, у меня такая. В конце очень много пояснений тех или иных слов на цся.

Просто надо практиковать.

А русский язык, он же тоже наш родной. Правильно Юрий сказал - заездили 

 

https://sretenie.com/book/element.php?ID=34408

 

 

[АлександрIV 379]

5 часов назад, АлександрIV сказал:

"В одно крещение для отпущения грехов", вместо "во едино крещение во оставление грехов". 

Разница: для,- с целью. Отпущение,- священник отпускает грехи при крещении. Общий смысл,- принял крещение с целью стать без грехов.

Во оставление грехов,- не возвращаться к греховной жизни. 

[sibiryak 5 250]

Псалтирь на ЦСЯ и один из лучших переводов ее профессора Павла Юнгерова. Слева крупным шрифтом на ЦСЯ , справа перевод. У меня тоже такая.

 

Учебная Псалтирь

 

Описание книги.

 

Церковно-славянский язык, созданный святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием, является языком нашего общения с Богом в молитвах. И первоначально русские люди именно по церковно-славянской Псалтири молились Богу и вообще учились грамоте. Но далеко не все слова, обороты и тексты понятны для современного человека, да и наш современный язык, на котором мы общаемся друг с другом, весьма отдалился от своего церковно-славянского первоисточника. Поэтому П. Юнгеровым в начале 20 века был выполнен новый выверенный перевод Псалтири на русский язык – с целью максимально приблизить перевод греческой Псалтири к славянской традиции и сделать его понятным для читателей, в том числе, и для тех, кто впервые взял в руки Псалтирь. Этот перевод мы и предлагаем вниманию читателей.

 

Здесь можно посмотреть перевод , чисто для общего понятия некоторых мест и  о чем Псалтирь.

 

Иногда же ну совсем есть непонятные места. А даже казалось бы понятные, в переводе профессора  Юнгерова оказывается имеют другое значение).

 

https://azbyka.ru/otechnik/Pavel_Yungerov/psaltir-proroka-davida-v-russkom-perevode-p-jungerova/

 

[Юрий Кур 3 260]

27 минут назад, АлександрIV сказал:

Разница в смыслах. Охарактеризую самое лежащее сверху:

Вочеловечился,- Бог остался Богом, войдя в тело человека. Слова "стал человеком" теряют этот смысл. Бог не стал человеком.

Это Ваша интерпретация, которая граничит с ересью. Учение о том, что Бог (Сын) вошел в тело человека - неправославное ; оно предполагает, что до того, как этого произошло, существовал какой-то человек, который не был Богом. Это осужденная ересь. Возможно, Вы неправильно выразились.

О том, что Бог стал человеком, говорит Евангелие: "И Слово стало плотью..." (Ин.1:14). Это не означает, что Бог перестал быть Богом.

 

27 минут назад, АлександрIV сказал:

Животворящий- создающий жизнь. Опять потеря смысла.

Создающий жизнь - это значит дающий её тем, кто до этого не существовал. Потери смысла нет, если подумать и вспомнить, что Церковь называет Дух в молитвах "жизни Подателю". 

 

27 минут назад, АлександрIV сказал:

За словами же "говоривший пророкам / пророками / через пророков" нет появления пророка по воле Божией, нет предначертанности. Просто жил какой-то чел, по какой-то причине его заметил Бог, ну и проговорил через него. Простовато слишком.

Я не понял, как Вы объяснили  разницу между "глаголавшим пророкам" и "говорившим пророкам / через пророков".

 

Изменено 23 февраля, 2021 пользователем Юрий Кур

[*Владислав* 2 280]

24 минуты назад, Юрий Кур сказал:

Чем русский язык хуже японского или вьетнамского? Дело не в свойствах языка, в одухотворенности

Вооот! Так и есть. Все дело в оДухотворенности!

И лучше подумать о том, почему милостью Божьей у нас есть церковнославянский язык! А к примеру,  церковноиероглифовного и церковноаборигенского нету.) Т.е. ни у кого теперь сакрального языка нет, а у нас есть!

Ценить, беречь, охранять и сохранять надо то, что у нас есть, а то допросимся... Благодать отойдет, вообще, будем словарным запасом Эллочки-людоедки молиться.)

Изменено 23 февраля, 2021 пользователем *Владислав*