Жизнь по вере - теория и практика...

[О_К (fakel) 1 360]

http://www.pravmir.ru/esli-obideli-v-xrame-1/

 

Если обидели в храме…

 

9 декабря, 2012 г

 

Среди приходящих на сайт писем с определенной регулярностью встречаются горькие слова: «Больше я в наш храм не пойду». Дальше описываются разные ситуации, которые можно свести к одному – человек встретил в храме такое обращение, которого совсем не ждал. Вот фрагмент одной такой истории:

«Только переступила порог, сбросила верхнюю одежду, сполоснула лицо холодной водой.

Мама вышла встречать — в слезах, голос дрожит:

- Доча, только ты можешь мне помочь…

- Что случилось?

- Я… я …. ты возьми лист бумаги, ты только начни, а я… может я… потом перепишу?…

- Объясни спокойно, мам. Что произошло?

- Меня до Причастия не допустили.

Всхлипывает. Пот градом, рвано дышит, пальцами перебирает носовой платок.

- Видать, Богу не угодно… я не…ну, раз так…

- Как не допустили? Почему?

- Каждый раз одно и то же на исповеди говорю. Ну что… раздражаюсь, и в храме не бываю. Молоко пила… Он сказал на бумажке написать и в следующий раз прийти. А сейчас не допустил — я не готова. Без бумажки. А когда мне её писать? Ты мне напиши, а я…

Во мне конкретно закипает. Четыре с половиной года назад вот так же отправили за списком грехов 75-летнюю тетю Катю. В субботу, на первой неделе Великого поста, простояв три часа в очереди на исповедь, она получила отповедь.

- Вы не готовы к исповеди. Вот когда напишете перечень – приходите. — Больше она не пришла».

Ситуации бывают разные. Может быть, человек столкнулся с холодностью и безразличием священника. Или с грубостью сотрудников храма. Или же просто люди в храме были не в силах выполнить его просьбу, а отказ был воспринят как обида. Хорошо, если дело происходит в городе, где храмов несколько и человек, пусть и обидевшись на клир одного храма, выбирает себе приход по душе.

Страшно, когда этот храм единственный или когда первое недопонимание становится роковым и последним посещением церкви.

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл: Мне приходилось разговаривать с людьми, которые всю свою веру потеряли оттого, что войдя в храм, встретились с грубостью

 

С болью об этом говорит Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. В своем напутственном слове при вручении дипломов выпускникам Сретенской духовной семинарии Святейший Патриарх сказал «Мне приходилось разговаривать с людьми, которые всю свою веру потеряли только оттого, что, первый раз войдя в храм, они встретились с грубостью, злобой, раздражительностью».

«Я вам приведу такой пример: если падает напряжение в электросети, то сила света теряется, она становится меньше; каждый это явление переживал в той или иной мере, особенно в провинции, где не так хорошо обеспечено население энергоснабжением. А когда лампочка начинает гореть в полсилы, в четверть силы, какую-то работу можно совершать – ну, можно, например, пол мыть в это время, можно, наверное, перетаскивать какие-то тяжести.

А вот там, где нужна острота зрения, невозможно работать, когда вполнакала горит лампочка. Этот же образ применим и к жизни священника. У нас с вами такая работа и такое служение, которое нельзя делать вполнакала. Потому что вполнакала – это почти что гарантированный неуспех наших трудов. Люди всегда почувствуют полнакала, даже если не смогут сформулировать какую-то критику в адрес священника, будут носить в глубине своего сердца это несогласие с его образом жизни, с его подходом к церковному служению». .

Что бы сказали тому человеку, который, встретив в храме непонимание, решил больше не возвращаться?

 

Митрополит Волоколамский Иларион: Некоторые прихожане или прихожанки, особенно из числа старшего поколения, воспринимают себя в Церкви как хозяева

 

- Я бы хотел прежде всего принести извинения таким людям за всех тех, кто у нас в храмах ведут себя не так, как должно.

К сожалению, у нас до сих пор нет культуры общения с людьми, случайно вошедшими в храм. У нас некоторые прихожане или прихожанки, особенно из числа старшего поколения, воспринимают себя в Церкви как хозяева. И вот заходит молодой человек или, чаще, девушка (особенно если она зайдет в брюках или без платка) и вместо того, чтобы сказать ей какое-то доброе и ласковое слово, они набрасываются на нее и начинают осуждать за то, что она не так одета, не так выглядит, у нее губы накрашены… И иногда это сопровождается грубостью, неприязнью.

Я думаю, что это абсолютно недопустимое поведение. Мы в Церкви не хозяева. Хозяин в Церкви Бог. Мы все приходим в Церковь, потому что нам нужна Церковь. И если человек зашел с улицы, и он не так одет или не там встал, то не на это надо обращать внимание. А обращать внимание надо на то, что человек пришел к Богу. Если человек пришел к Богу, значит, что-то его привело: или жизненные испытания, или потеря близкого человека, или просто любопытство.

Мы должны всякому человеку открыть двери в Церковь. А это значит, что мы должны всякого встречать приветливо, с любовью, и не смотреть, во что он одет, а смотреть, что у человека на сердце.

Без Христа мы немного из себя представляем

 

Архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн, председатель Миссионерского отдела Русской Православной Церкви

- Я думаю, что каждый человек имеет право на выбор. Если нанесена обида, то он вправе и воздержаться от активного взаимоотношения с батюшкой.

Но нужно помнить всегда об одном, что мы идем не к батюшке, мы идем к Богу. А Господь — неизменен. Господь нас в храме всегда примет такими, какими мы есть, вне зависимости от наших настроений и наших искушений. Важно идти к Богу, а не к конкретному священнику.

Помните притчу об осле, на котором Господь въезжал в Иерусалим? Когда Христос ехал на осле, осел восторгался: «Ну надо же, тут пальмовые ветви, одежды бросают, я, значит, такой значимый». Но Господь с него сошел. Осел прошел несколько шагов, и тут вышел мужик и оглоблей его огреб.

Об этом священник должен помнить, что без Христа мы немного из себя представляем. Мирянам я бы хотел пожелать, чтобы они не впадали в искушение, когда образ пастыря искажает образ Христа.

Строгость должна быть разумной

 

Протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса, председатель редакционного совета портала «Православие и мир».

Когда совершается Божественная литургия, священник словами Церкви, словами самого Бога возглашает: «Со страхом Божиим и верою приступите». Господь призывает всех приступать к Святой Чаше. Конечно, мы не в праве отталкивать людей от святого причастия и от храма. Только тяжкие грехи могут служить причиной отлучения от Церкви. Наша обязанность помочь осознать человеку его грехи.

Святые апостолы говорят о том, что есть грехи, ведущие к смерти, и есть те, которые не ведут к смерти. Старые люди смиренно несут тяжесть возраста и болезней, тяжесть несправедливости, которая нас окружает. Умножать эти скорби еще и в церкви, конечно, это проявление какой-то духовной близорукости. Пожилые люди имеют страха Божиего намного больше, чем многие современные люди, человека надо понять и поддержать. Строгость должна быть разумной. Ригоризм и жесткость в Церкви не должны иметь места. С любым пришедшим священник должен быть приветливым и доброжелательным. Он должен радоваться, что человек пришел в Церковь и может исполнить призыв Христов стать причастником Тела и Крови Христовой.

Если так случилось, что в храме несправедливо поступили с вашими близкими, поддержите и утешьте их. Надо для них потрудиться: сходить в храм, поговорить с батюшкой, рассказать ему ситуацию, договориться о времени, когда можно к нему придти, то есть подготовить почву, чтобы не было каких-то нелепых столкновений.

Нельзя говорить «Бог не пускает» — Господь всех призывает к Себе. Только наша греховность отдаляет нас от Бога, а вечное недовольство, наша крайняя недальновидность и упрямство, самолюбие и наше воспитание толкают нас делать неправильные выводы.

Видеть грех человека верующего – сотрудника храма, священника – тяжелое испытание нашей веры. Но надо твердо понимать, что Бог нас ждет, что Христос за нас умер. Нельзя забывать, что мы идем ко Христу Спасителю в церковь, созданную Им нашего ради спасения. Постарайтесь простить допущенную к вам несправедливость, потерпите и не сомневайтесь, что Милостивый Господь укажет и Вам дорогу к храму.

В храм как на войну?

 

Протоиерей Димитрий Карпенко

Сложная ситуация. Действительно бывает так, что храмов неподалеку от дома мало, а в самом доступном может служить священник, у которого взгляды по поводу того кого можно, а кого нельзя допускать ко причастию излишне строги. Это большая проблема и человеку только начинающему воцерковляться порой бывает невозможно найти ответы на многочисленные вопросы, которая постоянно возникают в его только еще зарождающейся духовной жизни. Но в Православии нет безусловной власти духовников, всегда и во всем человек должен стремиться проявлять рассудительность, и, если по каким-то причинам, мы не чувствуем доверия к тому или иному священнику, мы вправе искать другого священнослужителя, который будет в состоянии говорить с нами такими какие мы есть.

Не нужно сразу стремиться во что бы то ни стало найти себе «духовного отца», важно чтобы был священник, которому бы мы могли регулярно исповедоваться. А если Бог даст, то и духовный отец у нас появится. Конечно, для этого важен и необходим непосредственный контакт со священником, когда недоуменные вопросы можно выяснить не в «километровой» очереди на исповедь, а в спокойном разговоре, когда никто никуда не спешит и есть возможность выяснять все моменты.

Не нужно отчаиваться. Нужно понимать, что «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11:12). Нужно употреблять усилия для того, чтобы узнавать истинный мир Православной Церкви, а это невозможно без нашего погружения в святоотеческую мысль, которая передает нам вероучение неискаженным. Для этого нужно трудиться, понуждать себя к постоянному самообразованию, тогда многие вопросы отпадут сами собой, но появятся другие, так будет появляться одна из важнейших составляющих нашей духовной жизни – опыт. Для того, чтобы по поводу таинства причащения у нас не было различных предубеждений, важно знать, что говорят о нем святые отцы, для чего каждому православному христианину просто необходимо прочитать «Книгу душеполезнейшую о непрестанном причащении Святых Христовых Таин».

Тот, кто испугался наших бабушек, уж точно струсит перед антихристом

 

Протодиакон Андрей Кураев

Могу сказать только «простите и потерпите». И предостеречь: тот, кто испугался наших бабушек, уж точно струсит перед антихристом.

Подготовили: Анна Данилова, Виктор Судариков, Лидия Доброва, Татьяна Майза

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Мы постимся, пытаемся бороться со страстями и приобретать добродетели… А тем ли мы занимаемся на самом деле? Не обманываем ли мы себя? Как разобраться — где действительно духовная жизнь, а где — ее иллюзия?

 

...почему, если Бог приобщился телесности, почему мы всё норовим эту телесность игнорировать, и не только телесность, но и душевность, устремляясь к какой-то неведомой «духовности», игнорируя то, что доступно проверке, познанию?.. Нет ли в этом иной раз лукавства, не потому ли мы так «одухотворяемся», что подсознательно пытаемся нырнуть в то, что не поддается измерению и проверке?

В области материальной жизни как-то все более-менее верифицируемо: например, схалтурит кто при строительстве дома, нарушит нормы — близкие или отдаленные последствия проявятся, и, при надлежащей экспертизе, можно будет установить, в чем причина, на какой стадии, какое было допущено нарушение, а стало быть, и кто виновен.

 

То ли дело «духовная жизнь». Попробуй докажи, что «молитвенник и чудотворец» в прелести! Он еще сам кого угодно с большим успехом выставит прельщенным… А беды его духовных чад — не последствия его «благословений», но «гонения от мира сего» или плоды их личных ошибок (тут уж, в зависимости от ситуации). Это же не медицина, где точно можно выяснить, кто, что прописал, как и кого оперировал (если, конечно, не сработает круговая порука).

 

На худой конец, если уж не народные массы, то хотя бы себя одного, замирающего в созерцании смиренного познания своей греховности, любующегося глубиной и проницательностью своего покаяния, не составит труда убедить в праведности собственного пути, и никто не докажет обратного, потому как «духовность» — это вам не какая-нибудь геометрия: принудительное доказательство невозможно. Не это ли привлекает?!..

Можно развернуть борьбу со страстями, совершать подвиги поста и молитвы, и при этом обходить вниманием какие-то элементарные человеческие нормы, оправдывая свое лицемерие, эгоизм и малодушие ложно понятыми наставлениями свт. Игнатия Брянчанинова об отвращении от «добра падшего естества»… И попробуй что докажи!

Удобно.

 

В жизни «православного люда» наблюдаются, в основном, две крайности (речь именно о крайностях, которые, слава Богу, не исчерпывают собой всего объема). Назовем их условно: «паганославие» и «ураноидность».

«Паганославием» (от paganismus (лат.) — язычество) можно условно обозначить весьма распространенное явление в религиозной жизни, когда языческое сознание рядится в православные ризы, сводя всю религиозность к поддержанию народных традиций (далеко не всегда православных по своему духу и происхождению) и бытовому магизму, в призме которого, что святая вода, что крестик нательный, что пояс с молитвой, что иконка в дорогу, что тапочек от мощей, что платочек, на них освященный, что землица с могилки некой личности, быть может, оченно сомнительной в плане святости — это все обереги (так открытым текстом и пишут порой на рекламных щитах «православных торговых точек»).

Смысл Таинства Крещения для таковых в том, чтобы у человека при жизни земной был Ангел-Хранитель (понятно, что не для хранения от скверны, а от сглаза болезней и прочих неприятностей), а по исшествии своем из этой «юдоли плача», он попал бы не в ад, а в Царство Небесное. Да и просто, чтобы «идти в ногу со временем», «быть как все люди», что он «хуже других»? Наконец, чтобы после смерти не как собаку закопали бы, и не какой-нибудь «говорун» нес чепуху над его гробом, а чтобы, «как положено», батюшка послужил «заупокойный молебен» и вложил в руку «пропуск в рай» (так называют в народе лист с разрешительной молитвой).

Все ведь уверены, что для отказа в отпевании есть только одно основание: если покойный не был крещен. Поэтому главное — крестить, а там, когда пробьет час, батюшка кадилом махнет, венчик — на лоб, разрешительную молитву — в руку, земелькой посыпет… и все, душа упокоится со святыми в раю, потому как «все сделали правильно».

Прискорбное, скажу я вам, заблуждение.

 

«Ураноидностью» (от οὐρᾰνός (гр.) — небо, и -оид — суффикс обозначающий подобие тому, на что указывает корень слова: гуманоид — человекоподобное существо, сфероид — тело близкое по форме сфере и т. д.) мы называем, казалось бы, противоположное явление в религиозной жизни, когда, на первый взгляд, люди стремятся к духовной жизни, к тому, чтобы жить уже сейчас небесными, т. е. непреходящими ценностями, не растрачиваясь на ценности преходящие, тленные…

А что тут плохого?! — спросите вы. И спросите, возможно, с некоторым раздражением, готовясь вознегодовать, если услышите ответ, подтверждающий ваши подозрения в моей «неблагонадежности». Что ж, спешу рассеять подозрения и не дать почвы для соблазна: ничего плохого в том, чтобы стремиться уже сейчас жить небесными ценностями, я не вижу.

Более того, я глубоко убежден в том, что земная жизнь человеку именно для того и дается, чтобы в течение отпущенного Богом времени свободно определиться в выборе вечной жизни и адаптироваться к ней, формируясь по «новому человеку», преодолевая инерцию «ветхого». А плохого в том, о чем речь — всего-то… вот это «казалось бы», т. е. мнимость руководства высшими соображениями, которыми прикрываются подспудные низменные, подобие вместо реальности.

И, что важно сразу отметить, это самообманчивое состояние, эта мнимая духовность, эта как бы праведность и якобы мудрость может у некоторых людей переплетаться с искренней верой, подлинными духовными переживаниями, верным и трезвым пониманием каких-то ситуаций, самоотверженным трудом над собой. Но так уж мы устроены, что не в один момент и не всецело мы преображаемся. В чем-то мы искренни и последовательны, а в чем-то норовим уклониться от Евангелия, да так, чтобы самим же себя на этом и не поймать.

Как это, самим себя «и не поймать»? А очень просто: для этого достаточно замаскировать свое уклонение от простоты во Христе (2 Кор. 11; 3), от евангельского духа — выдранными из контекста цитатами из Писания или Отцов.

Сосуществование в человеке подлинной веры, жизни во Христе с вплетениями мнимой духовности, мнимо христианской морали — опасней сосуществования в нем праведности с явными порочными страстями (о том, как в одной душе одновременно пребывают благодать и грех, очень хорошо сказано прп. Макарием Великим, например, в Беседе 16 и в Слове 6), потому что в последнем случае, человек, впадая в грех, хотя бы отдает себе отчет, что, совершая зло, он оскверняет свою душу, попирает в себе образ Божий; что, например, обделяя вниманием ближнего, отстраняясь от его «проблем», он тем самым Христу не делает добра — понимая это, человек худо-бедно находится на спасительном пути покаяния.

Когда же человек лукавит, понимая свои мотивы и цели так, как ему удобно, он в своей душе как бы оставляет прореху, сквозь которую утрачивается благодать, и проникает всякая нечистота. И чем раньше он эту прореху обнаружит, чем решительней ею займется и чем внимательней станет отслеживать, не возникло ли новых, тем более целостной и последовательной будет его дальнейшая духовная жизнь.

К сожалению, обчитавшись духовной литературы, мы, вместо того, чтобы оснастить свой разум светильниками, выявляющими порок в самых потаенных уголках сердца и обнаруживающими его под любым прикрытием, лукаво извращаем предназначение святоотеческих наставлений, вооружая ими свое лукавство.

Одним из подлейших способов обмана своей совести является оправдание пренебрежения к естественным добродетелям (чуткости, отзывчивости, принципиальности и пр.) — высшими интересами, сверхзначимыми делами (как в том анекдоте: «…вот, папа сейчас все бросит…»), на фоне которых должно меркнуть все остальное — это лишь плотское и душевное, а потому суетное и малозначащее, и, стало быть, вредное, как отвлекающее от вечного к преходящему, к «добру падшего естества».

Не желая трудиться над естественными добродетелями, мы устремляемся к аналогичным сверхъестественным: чтобы не вырабатывать в себе скромность, мы упражняемся в «смирении», чтобы не трудиться над искренностью, стремимся к «чистоте сердца», чтобы не обременять себя добротой, усердствуем в «милосердии», чтобы не попасть в немилость к начальству, подвизаемся в «послушании», чтобы не заступаться за обижаемых, изощряемся в «кротости», чтобы не терять покой от угрызений совести, побуждающей вмешаться и пресечь творящуюся рядом мерзость, хватаемся за «неосуждение», свою беспринципность выдаем, опять же, за смирение, человекоугодие — за послушание, а чтобы снять с себя ответственность за свои советы, решения и поступки, за происходящее с нами и вокруг нас, мы прикрываемся «всецелым доверием Промыслу Божиему».

Вместо того, чтобы естественные душевные добродетели очищать от примеси порока, освящать и преображать в духовные, мы сразу вместо этого хватаемся за духовные (понятия, толком, не имея, что они из себя представляют), сверхъестественная значимость которых как бы оправдывает пренебрежение естественным. И трудимся, и строго себя ограничиваем во всех радостях жизни, приводя в восторг и умиление православный люд, скрупулезно просеиваем мельчайшие помыслы… лишь бы не заниматься естественным, базовым, а потому первоочередным.

То же самое «оцеживание комара и поглощение верблюда» (Мф. 23; 24) происходит и с отношением к своей греховности. Вместо того, чтобы обличить себя в мелкой злобности, мы исповедуем «гнев» (на который, по причине дряблости души, может, и вовсе неспособны); не желая признаться себе в мелочном самолюбии, спеси, сокрушаемся о своей «гордыне»; чтобы не обнаружить проблему собственной похотливости, сокрушаемся о «борющем нас духе блуда» (т. е., как бы не мы насквозь пропитались этой страстью, а нас атакует демон, которому мы оказываем героическое сопротивление, но…); и, уклоняясь от осмысления собственной подлости, мы называем себя «великими грешниками» — все, что угодно, любой самооговор совершим, возведем свои гнусности в ранг смертных грехов, лишь бы не видеть их низменности; назовем свои пороки не на простом общепонятном языке, а «по-книжному» — все, что угодно, лишь бы не видеть реальную картину, лишь бы не уткнуться в постыдный факт, что падаем мы не под непосильным грузом бесовских искушений, а под низменными, банальными, порой даже не упомянутыми в аскетической письменности, обыденными пороками.

Ключевое слово этого порочного метода: вместо. Не то плохо, что человек стремится к духовной жизни и, решительно отвергая соблазны мира сего, отдавая предпочтение вечным ценностям перед временными, сосредоточивается на добродетелях духовных. Плохо, когда это сосредоточение происходит вместо, потому что в этом замещении есть лукавство: удобный способ отстраниться от фундаментальных проблем — воспарить над ними под предлогом небесного тяготения (очень уж хочется поскорей дом построить, украсить и расположиться в нем, а то ведь всю жизнь так можно потратить на работу над фундаментом!).

А ведь Евангелие — простое. И послания апостольские — просты (даже при некоторой мутности местами русского перевода). Да и святоотеческие размышления, если воспринимать их в новозаветном контексте, при всей своей монашеской специфичности — просты. Однако мы от этой простоты во Христе всё норовим «уклониться».

Мы теряем способность адекватно реагировать на чужую боль, умудряясь не замечать чужого горя даже тогда, когда сталкиваемся с ним в упор. Когда обиженный чьим-то хамским обращением человек рассказывает нам о пережитом оскорблении (разумеется, рассказывает со всеми естественными эмоциями, не стесняясь в эпитетах и не ограничивая себя в интонациях), мы, вместо того, чтобы возмутиться хамством того, кто нанес оскорбление, выведшее из себя нашего собеседника, этак тяжко вздыхаем, сокрушаясь про себя о «страстности» последнего, о «немирности» его души, «гордыне» и «тщеславии», на которые так промыслительно Господь ему указал, а он, вместо того, чтобы сокрушаться о своих грехах и благодарить Бога за это обличение, лишь прилагает грех ко греху…

И ведь все правильно в этом нашем рассуждении, да, но чего-то не хватает… Чего? Да человечности, всего-то и делов! Человечности, которая выражается в жалости. Обычной, естественной, не мудрствующей лукаво, человеческой и человечной жалости. Простое такое русское слово, знаете ли.

Говорят, жалость унижает. Гордеца, может быть. Но это его выбор. Жалость, по идее, должна вдохновлять, потому что свидетельствует о живости души, о милосердии, облагораживающем жалеющего. Как же то, что облагораживает одного, может унизить другого? Кого? Только того, у кого все ценности с ног на голову поставлены.

И причина нашей безжалостности, как правило, вовсе не в какой-то патологической неспособности к состраданию или чуждости милосердию. Бывает и такое, но все-таки редко. Причина в том, что жалость как одна из форм выражения сострадательной любви, во-первых, связана со страданием (а это претит нашему эгоизму, прикрывающемуся святоотеческими наставлениями о важности хранения мира в душе: вникать в чужие проблемы — это чревато утратой мира, но ведь сказано: «стяжи мирный дух и вокруг тебя спасутся тысячи», поэтому пойду-ка я лучше мирный дух стяжать…), а во-вторых, потому, что жалость не ограничивается сопереживанием, но побуждает деятельно отозваться на чужую беду, вмешаться, а это уже чревато не только потерей душевного равновесия, но и здоровья, если не жизни.

Вот и срабатывает, освобожденный от совести, инстинкт самосохранения, нейтрализуя жалость или строго ее ограничивая (второе посложнее, требует большой трезвости рассудка и утонченности мысли, но ничего, мы справимся, зато будем спокойны на свой счет: ведь наше «благоразумие» не какое-нибудь холодное, что давало бы повод заподозрить себя в бессердечии, но сочетается с грустью… да-да, с грустью и печалью, свидетельствующими о нашем милосердии, так что у нас все в порядке, наша совесть чиста).

Мы очень избирательно даем в себе волю жалости: или, чтобы под ее предлогом выплеснуть накопившуюся злость (как бы не от ее избытка, а от негодования на творящееся безобразие) и оправдать свои страсти; или, чтобы успокоить совесть свидетельством своей способности к человечному отношению; или просто по естественной потребности жалеть, но строго в пределах «переживания чувства»; или же, чтобы под предлогом заботы о ближнем отвлечься от заботы о своей душе, а под предлогом жалости к дальним, например, отвлечься от обязанностей заботиться о самых близких, ну и т. п.

Наше «христианское отношение к грешникам» может порождать такую перверсию жалостливости, которая преимущественно распространяется на злодея, оставляя его жертве крохи, а то и вовсе ничего, спасибо, если еще не доходит дело до ее обвинения в провокации (ну да, жертвы, они же такие — сами напрашиваются, а потому у них все вокруг виноваты).

Это ж так понятно: именно маньяк — жертва. У него было тяжелое детство («у его мамы был любовник, а он знал…»), его не любили, он калека, а калек надо жалеть. Ну, а его жертвы… что ж, им не повезло (варианты: «все под Богом ходим», «на то Божия воля», «чем то, видимо, прогневали Бога»), но они сами оказались на его пути, сами дали повод: поздно возвращались домой, юбка короткая, резко (или, наоборот, нерешительно) отказалась общаться — лукавой изворотливости нашего поврежденного грехом рассудка нет предела.

Человек обычно себя с кем-то идентифицирует и тем самым солидаризуется. По логике немалого количества людей, если мы не хотим становиться жертвами преступлений, значит, не надо быть с жертвами, и, чтобы не накликать на себя беду, не надо становиться по их сторону… ну, а надергать от Писаний и Отцов цитат в оправдание своей подлости — это, что называется, дело техники.

Если же новозаветное учение и раскрывающие его святоотеческие наставления впитывать в простоте сердца и ясности ума, то окажется, что жалостливость стоит в одном ряду с другими христианскими добродетелями (по свт. Григорию Нисскому, милость есть «исполненное любви расположение к претерпевающим со скорбью что-либо для них обременительное» и «усиление исполненного любви расположения, соединенное с ощущением печали»), а кротость — далеко не то, что под этим склонны понимать «ураноиды», путая ее с последствиями лоботомии, подавляющей в человеке агрессивность, а вместе с ней и всякую вообще способность к негодованию и борьбе.

Нет, подобное понимание чуждо Церкви. Свт. Иоанн Златоуст ясно показывает разницу между малодушием и кротостью: «Когда мы, видя других оскорбленными, не защищаем их, а молчим, это — малодушие; когда же, сами получая оскорбления, терпим, это — кротость. Что такое дерзновение? Опять то же самое, т. е. когда мы ратоборствуем за других. А что дерзость? Когда мы стараемся мстить за самих себя. <…> Кротость есть признак великой силы; чтобы быть кротким, для этого нужно иметь благородную, мужественную и весьма высокую душу. <…> Раб Христов более познается по кротости своего нрава, нежели по имени, которое дали ему родители. <…> Кроткий есть отец сирот, защитник вдовиц, покровитель бедности, помощник притесняемых, всегда защищающий справедливое».

Так то, вот… защитник, покровитель и помощник — «активная жизненная позиция», как говорили в не очень старые и только кажущиеся добрыми времена. Не правда ли, неожиданно? Однако именно это устойчиво-ровное состояние в радости и горе, сочетаемое с отзывчивостью и готовностью вступаться за оскорбляемых и беззащитных, и есть кротость в православном понимании, а иначе надо канонизировать Кота Леопольда.

Жалеть можно всех: и жертв, и злодеев, но все же в первую очередь — жертв, а злодеев так и настолько, чтобы не подпитывать в них самооправдания, не поощрять порочности и не попустительствовать злу. Потому что нельзя быть добренькими за чужой счет; например, к педофилам за счет их жертв (бывших и потенциальных), апеллируя к евангельским заповедям о всепрощении и любви к врагам, и упрекая тех, кто настаивает на их изоляции, в немилосердии, неуповании на Бога и неверии в исцеляющую благодать.

Да, Господь призвал нас к сверхъестественному, но не к противоестественному же! Он не пришел в этот истлевший грехом мир в каком-то призрачно-символическом образе, а родился в нем, воплотился, стал Человеком. Он не просто принес с Собой в мир святость и нетление, а насадил свою святость в естество мира, чтобы нетление Духа изнутри преодолевало его тленность, не уничтожая естество мира, но освящая его, не отторгая, но возрождая.

Человек, «родившись свыше» (Ин. 3; 3), не переселяется вдруг в какую-то искусственную духовную жизнь, оторванную от материальной. Духовная жизнь сопряжена с душевной и осуществляется в теле — в том самом, которое воскреснет. Тогда, в День будущего века материя не уничтожится, а преобразится, и это преображение закладывается здесь и сейчас, в процессе преодоления тленности, очищением себя от всевозможной грязи и очищением от нее доступного земного пространства.

Мы все призваны «мести улицу у своего порога». Сколько бы ни оставалось подо мной грязи, хоть бы я весь поднимался на цыпочки, демонстрируя самому себе и окружающим свою «духовность», но та грязь, в которой я топчусь — моя и ничья другая, и хоть бы я весь левитировал в глазах своих «почитателей таланта», но Бога не обманешь: грязь, которую я игнорирую под собой — а значит, в себе — оскверняет во мне то святое и чистое, чем я так дорожу, и слова, сказанные Господом о «гробах повапленных» (Мф. 23; 27), оказываются относящимися ко мне.

 

http://www.ru-news.r...sc.php?aid=8775

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Протоиерей Алексий Уминский: Человек как «христианская святыня»

 

...Что касается молитвенного правила, то, под определенным углом зрения в нем можно заметить серьезный антропологический перекос в том, что человек постоянно оказывается во всем виноват, ни на что не способен, такому человеку нельзя доверять. Это же продиктовано и жесткой системой отношения к постам, к подготовке к причастию. Создается впечатление, что всякое человеческое недостоинство покрывается неким системным подходом: вычитыванием правила, соблюдением постных дней, регулярной исповедью и это психологически освобождает человека от ответственности за его жизнь, за его отношения с Богом. Об этом стоит поговорить.

 

Прежде всего, нужно разобраться внутри Церкви с нашим взглядом на самого человека: кто он такой, человек; что такое человеческая личность, человеческое достоинство. Наша христианская антропология учит о человеке как о величайшем творении Божием. Но не многие это понимают и ощущают. Связано это в том числе и с тем, что в течение последнего столетия человеческая личность подавлялась неимоверно, и отношение к человеку как к ничего не стоящему существу было понятийно. Когда постсоветский человек берет в руки книгу из церковной лавки, но нередко видит в ней подтверждение своей собственной никчемности, свой греховности. Сегодня часто человек приходит в храм уже в надломленном состоянии. Он очень управляемый, легко поддается манипуляции. Такому человеку всегда можно объяснить, что он ни на что не имеет права, что он кругом виноват. И это, конечно, трагедия, потому что для современной жизни Церкви необходимо совсем другое...

 

 

 

http://www.nsad.ru/articles/protoierej-aleksij-uminskij-chelovek-kak-hristianskaya-svyatynya

[Natalya 392]

Это очень важно, потому что накладывает отпечаток на наше отношение к смерти вообще. Смерть может стать вызовом, позволяющим нам вырастать в полную нашу меру, в постоянном стремлении быть всем тем, чем мы можем быть, – без всякой надежды стать лучшими позднее, если мы не стараемся сегодня поступить, как должно.

Митрополит Сурожский Антоний

 

Опять-таки Достоевский, рассуждая в «Братьях Карамазовых» об аде, говорит, что ад можно выразить двумя словами: «Слишком поздно!» Только память о смерти может позволить нам жить так, чтобы никогда не сталкиваться с этим страшным словом, ужасающей очевидностью: слишком поздно.

Поздно произнести слова, которые можно было сказать, поздно сделать движение, которое могло выразить наши отношения. Это не означает, что нельзя вообще больше ничего сделать, но сделано оно будет уже иначе, дорогой ценой, ценой большей душевной муки.

Я хотел бы проиллюстрировать свои слова, пояснить их примером.

Некоторое время назад пришел ко мне человек восьмидесяти с лишним лет. Он искал совета, потому что не мог больше выносить ту муку, в какой жил лет шестьдесят. Во время гражданской войны в России он убил любимую девушку. Они горячо любили друг друга и собирались пожениться, но во время перестрелки она внезапно высунулась, и он нечаянно застрелил ее. И шестьдесят лет он не мог найти покоя.

Он не только оборвал жизнь, которая была бесконечно ему дорога, он оборвал жизнь, которая расцветала и была бесконечно дорога для любимой им девушки. Он сказал мне, что молился, просил прощения у Господа, ходил на исповедь, каялся, получал разрешительную молитву и причащался, – делал все, что подсказывало воображение ему и тем, к кому он обращался, но так и не обрел покоя.

Охваченный горячим состраданием и сочувствием, я сказал ему: «Вы обращались ко Христу, Которого вы не убивали, к священникам, которым вы не нанесли вреда. Почему вы никогда не подумали обратиться к девушке, которую вы убили?» Он изумился. Разве не Бог дает прощение? Ведь только Он один и может прощать грехи людей на земле… Разумеется, это так. Но я сказал ему, что если девушка, которую он убил, простит его, если она заступится за него, то даже Бог не может пройти мимо ее прощения.

Я предложил ему сесть после вечерних молитв и рассказать этой девушке о шестидесяти годах душевных страданий, об опустошенном сердце, о пережитой им муке, попросить ее прощения, а затем попросить также заступиться за него и испросить у Господа покоя его сердцу, если она простила.

Он так сделал, и покой пришел… То, что не было совершено на земле, может быть исполнено. То, что не было завершено на земле, может быть исцелено позднее, но ценой, возможно, многолетнего страдания и угрызений совести, слез и томления.

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

 

В той или иной мере, но любой священник, уча и крестя народы, однажды задумывается вот над каким аспектом катехизации: да, сумму знаний о Церкви и содержании вероучения я им дать худо-бедно могу – но как научить подвигу? Не просто «научить жить» в смысле рассказать, что и как положено делать православному, креститься-молиться-поститься-исповедоваться-причащаться – а дать важнейшее понимание: через крещение мы не только вступили во что-то новое – но отрекаемся и уходим от старого, от самого себя старого. От рабства сатане, от служения греху. Что стоит за этими, всем нам православным привычными, словосочетаниями? Как объяснить это человеку на живом, пульсирующем, кровоточащем материале его жизни, чтоб до него дошло, не просто умом – нутром дошло, « торкнуло», как говорит молодежь?…

А если человек, который, идя креститься, вовсе не этого хотел, услышав о таком раскладе дел и что такое быть христианином, элементарно перепугается, разочаруется или вознегодует — и уйдет, и больше никогда не придет, и ладно если даже в негодовании будет хулить церковные порядки, или жаловаться по инстанции начнет, что вот, мол, его попы, вместо того чтоб просто покрестить, стали напрягать всяким-разным (таких случаев сколько угодно, и немало батюшек при сем маливалось пред иконою Божией Матери «Умягчение злых сердец» о своих начальствующих, которые, как известно, не зря носят меч), — а ну как и вовсе от Христа его оттолкнем этим всем?…

 

 

http://www.pravmir.ru/na-vstrechnoj-polose/

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Осознаем ли мы свое оскудение веры?

 

...И наконец, я прочел это место у апостола: «Вы не по плоти живете, а по духу, если только Дух Божий живет в вас».

Как все оказывается просто и страшно. «Жить по духу», то есть духовно, — это значит жить вместе со Святым Духом Божиим, жить так, чтобы в тебе пребывал Бог! В словах «если только» — переход к определению духовности. Духовный мир — это мир Духа Божия, и искание жизни духовной есть искание жизни в Нем. Вот как высок критерий понятия духовности: «Если только Дух Божий живет в вас», — действительное сопребывание Божие, а не формальная этикетка «духовного издания» или «духовного сословия». Тогда понятно, что истинная вера есть уверенность в невидимом духовном мире Духа Божия и уже осуществление жизни в нем...

 

 

http://www.pravmir.ru/vino-bessmertiya/

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Когда все не так

 

Кто из нас не знаком с ситуацией, когда вдруг, совершенно неожиданно и непредсказуемо ломается весь строй нашей жизни? Это бывает как в глобальном, так и в сиюминутном, если можно так сказать, масштабе. Происходят какие-то события нелепые, последуют какие-то реакции неадекватные, находят какие-то состояния странные, но ясно только одно – всё не так, как было еще минуту назад. Точно в какой-то бред угодил и ничего ты с этим бредом поделать не можешь.

Или можешь?

 

....

 

Только начинать исправление любой самой сложной и запутанной ситуации нужно с осознания своей неспособности не то чтобы разрешить, а и ясно понять происходящее самостоятельно, без помощи Божией. И еще обязательно нужно захотеть – именно захотеть – увидеть свою вину, потому что без нее – без личной вины – ни одно искушение не обходится. Виноваты мы по любому хоть в чем-то, но не видим и не осознаём этого зачастую. Больше того – виноваты часто в самой своей «правоте», которая запирает нас в глухой непробиваемой скорлупе. И мы из этой скорлупы упрямства, гордости смотрим на мир и не можем понять, почему ничего не меняется к лучшему. Да потому и не меняется, что мы сами не хотим поменяться.

Трудно сказать «прости». Даже не то чтобы физически трудно взять да и перебороть себя – подойти и сказать. И это трудно… и надо делать, переступая через себя. Но еще труднее прийти к тому, чтобы это «прости» было сказано от сердца, да еще и там, где ты на сто процентов уверен в своей правоте. Как быть? А вот так: искать свою неправоту так же настойчиво, как обычно мы ищем себе оправдания. Искать от всей души, с честным и глубоким смотрением в свою совесть, с призыванием Божией помощи в этом непростом деле. И вот когда появится искреннее и честное осознание своей неправды, своей вины – тогда будет заложено действительное начало примирения, даже если до слова «прости» должно будет еще пройти время.

«Я виноват» – золотые слова, сказанные, прежде всего, Богу и самому себе, и они никогда не бывают напрасны. Навстречу этим словам приходит благодать и удивительным, непостижимым образом сама устраивает наше примирение, разрешение от самых сумбурных и бессмысленных обстоятельств и состояний.

Я виноват, прости меня, Господи, помоги нам!..

 

 

http://www.pravoslavie.ru/put/60365.htm

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Зачем и от чего нам спасаться? …

 

....Если спасение есть единение человеческого духа с Духом Божиим, то в христианстве это искомое единство оказывается возможным только при наличии у человека смирения. Что такое христианское смирение (в отличие, например, от тоталитарно-сектантского) - это отдельная и серьезная тема. Но здесь важно сказать, что, по единогласному учению всех святых Отцов Православной Церкви, без смирения невозможно единение с Духом Божиим, ибо невозможна истинная любовь, которая, говоря по-человечески, и составляет сущность Бога. Так вот действительное смирение разбойника (на кресте не полицемеришь), искреннее раскаяние Закхея, грешницы, омывшей ноги Христа своими слезами - это и только это является условием спасения любого человека, в том числе и того, кого называют негодяем!

 

И, напротив, те, кто, внешне исполняя отдельные заповеди и церковные установления (крестились, причащаются, постятся...), начинает видеть себя выше, святее других, отпадают от Бога, не получают спасения.

 

- Получается, чтобы соединиться с Духом Божиим, необязательно быть праведником. Тогда зачем соблюдать заповеди Христа, зачем молиться, если можно вести грешную жизнь, а потом в конце просто раскаяться? Зачем нужны традиции, обычаи, таинства?

 

- Спасаются не праведники и не грешники, а увидевшие свое недостоинство перед лицом Bcecвятого Бога и приносящие искреннее покаяние. Все заповеди и, тем более, церковные установления, таинства и традиции имеют значение лишь постольку, поскольку помогают человеку увидеть свою неспособность без помощи Божией стать вполне чистым, богоподобным человеком. Они являются лишь вспомогательными средствами к познанию этой своей неспособности. И если приводят верующего к этому, то полезны. Если же вводят в самомнение и гордыню, то становятся средством его гибели. Помните, как Христос в Евангелии назвал подобных «праведников»: «Змии, порождения ехиднины! Гробы, окрашенные снаружи!» А в народе о таких говорят: святой сатана.

 

Я говорил о разбойнике, распятом справа от Христа. А ведь слева был распят и другой разбойник, о котором ничего положительного не сказано. Он так и не раскаялся, хотя был таким же разбойником. Спасение, оказывается - в искреннем раскаянии человека. Христианство говорит, что человек, который искренне кается, оказывается выше того, кто исполняет все предписания...

 

 

 

http://www.foma.ru/article/index.php?news=6338

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Шум, который в нас, - это отсутствие Бога, а не присутствие шума. Схиархимандрит Иоаким (Парр).

 

Как начинать утро?

 

— Когда вы утром поднимаетесь, первое чувство и мысль, которые посетят вас, должны быть — благодарность, бесконечная благодарность Богу за то, что Он все еще дает вам жизнь. Неважно, в какой физической форме вы находитесь; важно, что происходит у вас в душе. После этого вы должны быть способны сказать: «Господи, Ты, а не я, мерило всего». И целый день вы должны напоминать себе, что вы здесь благодаря Богу; вы здесь для того, чтобы любить Бога; вы здесь для того, чтобы служить вашим сестрам и братьям. Центр всего, что с вами происходит, не вы. Если мы приучим себя думать таким образом, многое изменится.

 

Очень важна молитва — но такая молитва, которая совершается в духовном осознании присутствия Бога. Не слова важны — слова могут помочь, но дело не в словах. Вы должны очистить свою душу таким образом, чтобы вы перестали думать о себе. Вы должны думать о том, Кто такой Бог и что вы можете для Него сделать, чтобы Он вошел в вашу жизнь. Что вы можете сделать, чтобы порадовать Его? Что Он хочет от вас? Все это — вместо того, чтобы беспрестанно требовать: «Мне нужно это! Я хочу то!» Такое впечатление, что мы не верим, что Бог знает, что Ему делать, и думаем, что Он нуждается в том, чтобы мы Ему подсказали. Уверяю вас, Ему не нужна наша помощь. Мы нуждаемся в Его помощи и помощи друг друга.

 

Если вы верите в Евангелие, вы знаете, что каждый из нас в этой комнате находится к Богу настолько близко, насколько это только возможно на земле. Но любите ли вы каждого в этой комнате? Кем бы вы ни были, Бог привел вас сюда, потому что кому-то нужна ваша помощь. Может быть, вы ужасно тщеславны. Если и я тщеславен, то вы будете сводить меня с ума. Итак, ваше состояние напоминает мне о том, в чем должен исправляться я. Каждый показывает нам что-то, что нам необходимо увидеть.

 

Если бы вы были смертельно больны, и никто из врачей не смог бы вам помочь, а какой-то доктор вас все-таки вылечил бы, какова будет ваша реакция? Огромная благодарность! И вот, если к вам приходит ваша сестра и говорит: «Ну и ведьма же ты! Ну и сплетница же ты!», вы должны ответить «спасибо», потому что теперь вы выздоровеете, потому что вы знаете, какое у вас заболевание. Люди, которые раздражают нас больше всего, — это люди, которые напоминают нам о том, кем мы сами являемся, и нашей агрессивной реакцией мы пытаемся сказать, что это не мы. Но вы молчите…

 

http://russned.ru/hristianstvo/shum-kotoryiy-v-nas-eto-otsutstvie-boga-a-ne-prisutstvie-shuma

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Можно ли спастись только добрыми делами? Архимандрит Рафаил (Карелин)

 

В настоящее либеральное время все более распространяется учение о том, что человек может спастись своими добрыми делами, а Иисус Христос является для христиан только образцом и назидательным примером нравственного и духовного совершенствования, но вовсе не Искупителем мира. Следовательно, спасение возможно для людей всех религий и конфессий, старающихся поступать по голосу своей совести. В этом учении по сравнению с православным богословием не только переставлены и смещены акценты, но подорваны самые основы догматики. Христиане всегда верили, что Бог спасает человека; а современные модернисты последовательно и планомерно внедряют в сознании верующих мысль, что человек спасает сам себя, а Бог только дает ему вечную жизнь, как обязательную награду за труды.

 

Если спросить у современных христиан, что такое вечная жизнь и спасение, то многие скажут: это райская жизнь, это место дивной красоты и вечной радости, где уничтожены всякое зло и страдания, где нет тления и дисгармонии, где ничто не омрачает человеческую душу, это место, где пребывают ангелы и святые и куда снисходит Божество Своим неизреченным светом.

 

На первый взгляд этот ответ может показаться правильным, но на самом деле здесь пропущено нечто очень важное, а именно, что Бог дает человеку не только Свое, хотя и оно непостижимо человеческому уму и превышает все труды и подвиги, но дает гораздо больше – Себя Самого и делает человека «богом по благодати». Перед этим даром все человеческие деяния оказываются бесконечно малыми. Господь обещал воздать за дела милосердия в стократ, но Он дает христианину то, чему нет сравнений и подобий, что превышает все понятия и измерения: дает Себя Самого. О каких заслугах человека здесь может быть речь? Как можно заработать Бога? Как можно получить в награду Бога? Если соединить добрые дела всех людей воедино, то это окажется меньшим деянием, чем вечное спасение одной души. Спасение – тайна мистической любви Бога к человеческой душе; все остальное нужно для того, чтобы этот зов любви был услышан и принят.

 

Трагедия современных христиан состоит в том, что они ищут Божьего града, будто своего законного наследства, но не ищут Самого Бога, как источника вечной жизни. Им непонятно святоотеческое слово «обожение», им непонятно, что значит стать богом по благодати. Не понимая этого, они и не желают его. Они хотят возращение потерянного Эдема, где цветут и благоухают небесные цветы, где нет старости и смерти, где нет страданий. Но тайна воплощения Сына Божьего и нисхождение Духа Святого, тайна искупления и спасения – не только как возвращения падшего в Адаме человека в первозданное безгрешное состояние, но и путь души к Богу, через восприятие Его божественного света, через восхождение и озарение, через вхождение в божественную жизнь, путь вечного и бесконечного богоуподобления – оказывается для наших современников как бы скрытой под покровом тумана.

 

На Кресте Господь заменяет нас Собой; Дух Святой приуготовляет человеческую душу к новой жизни. Спасение – это великий дар Божий, а современный человек склонен смотреть на него как на нечто должное и соответствующее достоинству человека.

 

Конечная и в тоже время бесконечная цель человека – обожение; оно осуществляется только через благодать – силу и действие Божества. Благодать дана Церкви. Церковь это поле вечного, божественного света, которое взаимодействует с человеческой душой, послушной благодати, и незримо просветляет ее (в некоторых случаях это просветление и преображение души отражается в материальном плане и может быть воспринято даже визуально).

 

Таинства Церкви имеют своим основанием искупительную Жертву Христа Спасителя. Церковь основана на Его пречистой Крови. Господь, возлюбив нас еще до нашего сотворения, исполнил все, чтобы даровать нам не только Свои неизреченные блага, но и Себя. В спасенных Он видит отражение Своего образа, Своей божественной красоты; в спасенных Он пребывает как в живых, бессмертных, нерукотворных храмах. Для них Христос – все: жизнь и сущность вечности, начало и бесконечный конец.

 

Без искупления и освящения спасение невозможно. Те, кто говорят о спасении только через добрые дела, тем самым проводят некий знак равенства между ними и дарами Божьими. Добрые дела – это условие для проявления веры и любви, так как любовь к Богу и людям соединена друг с другом. Человек, надеющийся получить спасение за свои добрые дела, похож на нищего, который, собрав, несколько медных монеток, воображает, что на них можно купить царский дворец.

 

Для спасения необходимо обожение человека, которое начинается в земной Церкви, переходит и продолжается в небесной и не кончается никогда. Только через крестную Жертву Христа и благодать Духа Святого, действующего в Церкви, человек может осуществить свое истинное предназначение – стать богом по благодати в вечности.

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Если объяснить просто, Евагрий сводит христианство к практике, богословию и житию. В практике это исполнение евангельских заповедей. Физическое состояние — это поклонение Богу через восхищение творениями Божьими на этой земле. Третье состояние — это понимание Бога, когда мы сразу видим Бога таким, какой Он есть. Это то, что мы сегодня называем мистицизм.

На современном языке мы могли бы говорить о трех различных возрастах. Потому что в жизни духовной, как и в физической, мы проживаем разные фазы, разные возрасты. Человек возрастает постепенно.

В отличие от жизни физической, в жизни духовной не происходит все автоматически, за детством не следует юность. Многие люди всю свою жизнь остаются на этой практике — на желании исполнять евангельские заповеди, живя только этим. Можно назвать это детством и юностью, и цель этого этапа, этого возраста духовной жизни — достигнуть при помощи благодати Божьей чистоты сердца.

Это очень важный этап в духовной жизни, потому что невозможно достичь никаких других состояний, невозможно познать Бога, благодарить Бога, поклоняться Богу, не имея чистого сердца. Благодаря благодати Божьей, помощи Божьей, человек может достигнуть чистоты сердца. Следующим этапом будет такое милосердие, гостеприимство в своем сердце по отношению к Богу. Освобождение от страстей — это, конечно же, с одной стороны, следствие молитвенной практики, практики чистого сердца, и в то же время это начало милосердия христианского, которое есть наивысшая христианская добродетель.

Милосердие Божье — это дверь, которая открывается нам к познанию Бога, к восхищению Богом. Следовательно, к следующему этапу духовной жизни — к мудрости, к зрелому возрасту — человек не перешагивает автоматически. Это не происходит в обязательном порядке, так, как в физической жизни. Для того, чтобы человек смог познать Бога, необходимо, чтобы Господь ему открылся. Господь как Личность свободен в Своих действиях. Бог открывается человеку только тогда, когда считает, что человек достоин этого откровения.

Может, это покажется вам абстрактным, вы не согласитесь, и по вашим вопросам я пойму, что вы думаете немножко иначе. Мне кажется, что в жизни духовной очень важно видеть и знать дорогу. Не нужно думать, что в своей духовной жизни можно оставаться на таком этапе, когда просто читают молитвы, псалмы, и этого будет достаточно. Этим трем этапам, трем возрастам духовной жизни соответствует три разновидности молитвы. На первом этапе человек молится обычными молитвами, читает Псалтырь. Это замечательно. Но когда он призван подняться выше, когда он открывается творениям Божьим, начинает познавать Бога, и его молитва, которая до этого момента была просто молитвой прошения, становится молитвой благодарения, молитвой восхищения Богом. Человек благодарит Бога за все, что Он сделал.

И на вершине этого духовного восхождения происходит что-то необычное, таинственное, то, о чем невозможно говорить простыми словами и схемами, и Евагрий этого не делает как раз. Он говорит библейскими сюжетами, картинами, образами. Это очень символический язык, который необходимо дешифровать, чтобы понять. Даже если у вас получится дешифровать язык символов, на котором говорит Евагрий, понять его вы сможете только в том случае, если вы сами прошли этот путь.

Евагрий называет эту ступень диалогом с Богом без каких-либо посредников. Кто же эти посредники? Это творения, которые говорят о Боге, но не есть Сам Бог. Это наши идеи, которые мы выдаем за реальность того, что происходит. Это наше видение Бога, понимание Бога, но это не есть сам Бог. После этого происходит тайна, которую не описать человеческим языком, потому что это исключительно инициатива и желание Бога. То, что Евагрий называет наивысшей ступенью — это видение Бога, явление Бога, посещение Богом человека.

Вот эта высшая ступень молитвы, когда Господь как Личность, открывается человеку, являет себя человеку, пускает человека увидеть Себя таким, какой Он есть. Человек как бы находится в состоянии сна — когда мы спим, мы не знаем, что спим. Человек находится в таком состоянии, что он, с одной стороны, здесь, но, с другой стороны, не здесь. Он не может объяснить, что же происходит на самом деле.

Это, конечно же, не экстаз, не то, что человек покидает свое обычное состояние, теряет сознание. Это нечто другое. Мне хотелось бы закончить свое выступление словами кюре из Арса. Это французский священник XIX века, католический святой. Однажды он в своем приходе встретил старого человека, крестьянина, который сидел на лавке в храме и что-то делал, может, даже перебирал четки. Кюре его спросил: «Что ты тут делаешь?». Крестьянин ответил: «Я смотрю на Него, а Он смотрит на меня!». Вот и все! Это самая настоящая тайна!

 

http://www.pravmir.ru/sxiarximandrit-gavriil-bunge-v-shume-molitsya-nevozmozhno-video/

[Viacheslav Chulowsky 244]

,.Теория похожа на придворную даму,а практика на медведя из лесу."Прп.Амвросий Оптинский из писем свт. Феофана Затворника.

[Ирина2306 10]

Доброго времени суток, уважаемые Форумчане!

 

У меня множество вопросов. Вразумите, кто может, пожалуйста.

 

В храм ходила с детства, в воскресную школу и просто так, детство было трудное, а там всегда кормили. Позже, когда подросла, много работала, чтобы прокормиться и отошла от веры. События, происходившие в жизни сломили неокрепшую психику, наделала глупостей.... Нет, я не покатилась по наклонной, просто я сделала ставку не на тот образ жизни. Семья, общественное признание, деньги ( не богатство, а так, чтоб хватало), работа, дети. И в погоне за своим идеалом я как-то растеряла свою связь с храмом. Помню, всю жизнь чувствовала себя любимой Богом, плечо ангела-хранителя рядом. Можете смеятся, но это правда. А последний год жизнь моя опустела. Ангел рядом, но как бы стена между нами. Пишу и плачу...Может не все еще потеряно? В жизни моей, несмотря на все невзгоды и трудности, сложилось все хорошо. Замечательный муж, дочки - умницы, интересная работа. Даже мама с Божьей помощью исцелилась от пьянства и живет со мной. Но жизнь пуста и Ангел мой все печальнее и печальнее смотрит на меня из-за стены моих грехов.

 

В одно прекрасное утро я встала и пошла в храм. Поняла и осознала. Исповедовалась и причастилась. Имела честь беседовать с настоятельницей монастыря нашего города, матерью Афанасией. Светлая и чистая женщина, уделила мне целых полтора часа своего драгоценного времени. Храни ее Господь!

 

Теперь я в смятении. Как мне вести себя в семье? Я не хочу никого смущать своим образом жизни, не хочу чтоб мне создавали особые условия. Очень люблю мужа, но он не разделяет моих убеждений. Выражение его лица, когда он застал меня за молитвой, не передать словами. Я не хочу, чтобы он нашел себе более подходящую жену. Дело не в том, что я боюсь развода или ревную, нет. Я люблю его и хочу привести к спасению. Давить на него бессмысленно, поэтому я показываю личным примером. Но, простите за нескромный вопрос, как быть с супружеским долгом? Мы молоды, здоровы. И если я могу поститься, то он не видит в этом смысла. Получается, я грешу с собственным мужем? А отказывать - значить невольно толкнуть его к еще большему греху, прелюбодеянию. Как же так? Я, значит, чистенькая, а он?

 

Еще мы не венчаны. Я хочу, он нет. Подлинные причины мне не известны. Отсутствие средств и времени - это не причина. Думаю, он боится. Надеюсь, что передумает. Верю, что Господь все управит. Но ведь мне тоже нельзя стоять в стороне?

 

С мамой та же беда. Попросила ее сходить со мной в храм, поставить свечу за упокой души моего отца, ее мужа. Ставя свечку, она произносит странный монолог. Смысл в том, что она от злобы и обиды хочет поставить свечу за упокой живого человека! Услышала и мне страшно стало. Конечно, я обьяснила ей, что за грехи родителей страдают дети. Просила не поступать так хотя бы из любви ко мне и внучкам, раз уж на свою душу наплевать. Но надежды на ее исцеление я не оставляю. Боже, как же тяжело смотреть на духовную гибель близких, любимых людей!

 

Свекровь у меня очень набожна. Но не всю жизнь, а недавно, года три как в храм ходит. Я ее всячески поддерживаю в этом, но иногда думаю, что уж слишком рьяно она взялась за спасение душ окружающих. Думаю, заставлять сына носить крест без его на то желания - перебор. Ну не затащить его силком в церковь, мое мнение. Это же душа, тонкая организация. Напролом нельзя никак. Как ее вразумить?

 

Тем, кто дочитал мое послание до конца - отдельное спасибо! Простите за сумбур и излишнюю откровенность, помогите советом!

[Апрель 9 365]

Не надо никого воспитывать,кроме себя,себя смиряйте,с себя требуйте,себя лишайте и наказывайте,а за остальных молитесь смиренно пологаясь на волю Божию,помня,что Вы,по грехам ничего не достойны,да и то,что имеете дар Бога не по заслугам,а по Его милости.Пост соблюдайте так,чтобы не напрягать и не обделять других,учитесь любить жертвенной любовью,забывать о себе и своих желаниях,а посвещать свою жизнь служению Богу и ближним.

[Мария******* 1 957]

Ирина

Не мне вас вразумлять, так как сама я нуждаюсь во вразумлении.

Вы переосмыслили жизнь и решили вернуться в Церковь, я очень рада за вас.

Вы уже беседовали с настоятельницей и это принесло вам пользу. Мне кажется, вам надо пойти к священнику(которому вы сможете доверять)и задать ему все эти вопросы, может не все сразу, а постепенно. Вопросы поста(в том числе супружеского) и молитвы - это очень личное и тонкое дело. Вы правильно пишите, что на близких можно повлиять только личным примером и еще ... любовью.

 

 

И пусть муж исполняет супружеский долг по отношению к жене, а жена по отношению к мужу.

Не жена хозяйка своему телу, а муж, равно как и муж не хозяин своему телу, а жена.

Не избегайте друг друга, разве только на время, по обоюдному согласию, чтобы провести время в молитве, а затем снова сойтись, иначе Сатана, нащупав слабое место, может искусить вас.

(Первое послание Апостола Павла к Коринфянам )

[Ерёмин Андрей 4 737]

Самое главное это любовь к ближнему. Для христианина все взаимоотношения с окружающими людьми, и близкими и не знакомыми, должны строится только на основе любви к ним, не способности принести им обиду и разочарования. Любовь она над законом, а не наоборот. И если ради любви потребуется жертвовать какими либо правилами (ну естественно в пределах разумного), то в этом нет предосуждения. Мы часто видим, что ближние наши слабы к искушениям более нас хотя бы потому, что попросту не видят в них греховность и даже не понимают сути греха. Но в том беда их, а не вина. Мы же должны воспринимать их такими, какие они есть, а не стараться переделать их и подогнать под какой то шаблон. Мы не являемся духовниками нашим ближним, а должны являться примером им в стремлении к совершенству. Отец наш Небесный не спросит с нас за спасение ближних, а за спасение себя. У каждого свои личные взаимоотношения с Богом, и так может статься в недалёком будущем, что я паду и потеряю Бога, сотворив погибель своей душе, а близкий мой, который смотрит сейчас на мои молитвы Богу с усмешкой, станет великим праведником. Ни какие уговоры, попытки объяснений и доказательств не смогут "образумить" ближнего человека без личного примера христианской жизни, а вот такого вот личного примера часто бывает волне достаточно и без всяких уговоров и доказательств. Вот и батюшка Серафим Саровский говорил - "Стяжи Дух мирен и вокруг тебя спасутся тысячи", что в прямом тексте следует понимать - спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи. Ведь это как на войне. Мы же живём на этой земле как на поле боя добра со злом. Зло вокруг атакует, а добро внутри нас в глубине души спрятано. И вот сидим мы в окопе, а враг то прёт, и пули свистят, и страшно, и мы сидим и видим свой страх и видим страх других. И вот ругаем себя и других осуждаем, что они в атаку не поднимаются, пинаем их из окопов - "давай, вперёд, атакуй, а то погибнем здесь!" А ведь нужно то не других наставлять и из окопа выталкивать, а самому подняться под пули и пойти. И другие за тобою без всяких уговоров поднимутся и пойдут - у них же то же души от рождения христианки.

 

Знаю женщину одну в деревне, Лидия зовут, она не дома перед иконостасом лампадку зажигала и молилась, а в хлеву когда корову доила... И иконы в сарае на полочке прятала за сеном, в шерстяной платок завёрнутые. Мне её пояснения на счёт шерстяного платка окончательно добили и я просто от слёз удержаться не смог - "Что бы Божечке зимой не холодно было". Муж её - Григорий, пьёт сильно и бил её, в основном за то, что она в Бога верует. Григорий как то нашёл в доме икону в окладе со стеклом, и разбил её об голову Лидии так, что ей голову в районной больнице зашивали. Я удивлялся как же она так живёт и терпит такое, а она говорила - "А как же иначе то - это мой муж, мне его Бог дал. Вот я за него в основном и молюсь". А летом узнал, что Лидия то в церковь райцентр (всего 10 км.) с мужем ездить стала. Правда Григорий в церковь не заходит, а на рынке рядом ходит и в магазинах - её ждёт. Сильно он изменился в отношениях к Лидии, пьёт ещё, но уже значительно меньше. Точно ещё не знаю, но почти уверен, что Лидия уже не в хлеву, а дома молится.

 

Это я к тому, что как нам сам Бог по жизни других людей показывает, что нам нужно самим себя исправлять и блюсти в вере, а не других,а за других молится нужно с любовью, даже когда на голове иконы разбивают, а не то, что просто косо смотрят когда молишься. Любовь побеждает зло и в сказках и в жизни.

[Olqa 13 242]

Ирина, а кому бы хотелось другого? (( Если коротко сказать - нужен совет духовно опытного человека. Лично Вам и в личной беседе. Вот к той же матушке Афанасии со всем этим...И главное - послУшаться тому, что скажут.

 

Одна игумения вспоминала, как ей старец говорил о молитвах за своих близких: "Молитвы как бы накопить надо. Это как пальто купить. Нет денег, а ты потихоничку копишь, копишь, и на пальто скопила, купить осилила". Да, и вот здесь, на сайте, столько советов святых Старцев Оптинских, обязательно найдутся те, что по душе. А по вопросам сугубо семейной жизни...на мой взгляд - к священнику в храм. Не знаю, более уместно что ли... Все же надо понимать образ жизни в монастыре...Не в обиду говорю, простите!

[Татиана. 1 983]

Здравствуйте Ирина. На днях слушала проповеди Игумена Лавра (Почаев). В его проповедях многое сказано для женщин христианок,затрагиваются вопросы семейной жизни и воспитанию детей.Основная мысль такая,что когда мы начинаем воцерковляться,то начинаем не с исправления с себя,а на аркане затягиваем родных и ближних. Не со свои недостатки исправлять,а родных. Батюшка делиться полезными советами. Уделите внимание и послушайте проповеди (беседы об исповеди),найдете многое полезного для себя и ответы на ваши вопросы.Помоги вам Господь.

http://freemuzichka....мен Лавр Почаев

[Ерёмин Андрей 4 737]

Сильные проповеди.

[Татиана. 1 983]

Да,так и есть.

[ElenaSh 93]

Ирина, у меня тоже муж атеист, и очень недоволен тем, что я в церковь хожу. Детей не разрешает в церковь водить, у нас их четверо. Старшей дочке 19лет, сама ходит. Младшие, Бог даст, подрастут и тоже пойдут. За мужа тоже переживала много, летом в Оптине была первый раз, и неожиданно (самой смешно от этого слова) там осознала, что Бог моего мужа любит больше, чем я. О своем спасении надо думать))).

[Viacheslav Chulowsky 244]

Апостол Павел писал про это.Можно почитать,кто хочет.От себя скажу,я забираю на себя,по любви.Если ,конечно,люблю.

[Ирина2306 10]

Спасибо вам! Прочла внимательно каждый ответ, из каждого почерпнула что-то новое для себя. Ответы на свои вопросы получила неожиданно. Вышло так, что я не нашла сразу ваши ответы, тему перенесли. Поэтому продолжала метаться в поисках ответов. Помощь неожиданно пришла из храма. Хотя, почему неожиданно.... Покупая свечи, решила приобрести отрывной календарь на будущий год. Очень полезная штука! Там были описаны похожие ситуации и советы святых отцов попавшим в такие жизненные коллизии. А вы, Форумчане, только укрепили меня в принятых решениях. Храни вас Бог!

[ОльгаО 2 274]

Ирина2306, у Нины Павловой автора книги "Пасха Красная" есть новая книга "МИхайлов день". В книге есть рассказ (рассказы основаны на встречах с реальными людьми и событиями) "Дитя послушания". Почитайте. Я думаю много почерпнете для себя. Верующая жена и неверующий муж, старшая дочь и т.д.

[Sofiya 1 564]

Хотела создать новую тему, но просмотрев форум решила написать сюда. В последнее время наблюдая за собой стала замечать очень интересные вещи и сделала для себя очень существенные выводы. А именно. Когда человек начинает понимать законы этого мира, законы причинно следственных связей, и стараться хоть чуть-чуть жить духовной жизнью, жить по заповедям, на него начинают сваливаться, причем сразу разного типа экзамены, и очень неприятные, на предмет проверки. а как он поведет себя в этой ситуации. Для примера, решила как то раз, что на работе не буду никого осуждать обсуждать, коллектив женский, постоянно случаются какие нибудь коллизии, нужно очень стараться держать себя в руках, чтобы не опуститься до осуждения и обсуждения. Только подумаешь. и даже покажется, что получается, обрадуешься, что будешь дальше стараться, как сразу возникает ситуация, причем такая. в которой ты будешь замешана самым неприятным образом и обязательно скатываешься опять вниз. И это только маленький пример из моих наблюдений за собой и жизнью своих знакомых. Конечно ситуации на работе это мелочь, но есть и более серьезные ситуации. И чем более высоко духовно развит человек, и хорошо понимает законы этой жизни и старается жить по заповедям, тем сильнее на него сваливаются неприятности и крупнее беды в его жизни.

И наоборот, человек живет себе, ничем духовным не заморачивается, живет так, чтобы все крутились около него и искренне не понимает, почему другие этого делать не хотят, а его и окружают именно те, кто действительно будет крутиться вокруг него. И никакими заповедями такой человек себя не утруждает, живет по принципу люби себя, наплюй на всех и жизни ждет тебя успех! И ведь действительно все у него в жизни хорошо, скорбей нет, и беды ему Бог не попускает. С него и взятки гладки, как с маленького. ничего не понимающего ребенка. Вот уж действительно говорят, что по силам Господь дает. Но, как то это все очень грустно

Кто еще наблюдал похожее или ситуации может какие были поучительные, напишите.