Таблица лидеров

Есть определенный опыт... Все второстепенное за истинное покаяние Господь легко отсекает по самые корни,, так что это чуждо становится,как неестественное. То, что важно для спасения души, нудится, то есть, остаётся, и надо продолжать с этим бороться. Возможно, до гробовой доски. Нам неизвестно сколько, да это и не важно, на самом деле...

Традиции разные бывают. Если корзинка стоит, значит, в нее складывают. Кто чем богат. Если нет корзинки, значит, не складывают. Но и тут варианты. Кто-то на бумаге грехи записывает, и вознаграждение в нее же вкладывает, так что и без корзинки можно что-то получить, а где-то и корзинка стоит, но, когда уходишь, проверяешь ее. А там ничего нет. Хотя на исповеди люди были. Вообще это второстепенный вопрос. Бывает, человек перед аналоем целую лужу слез прольет, и уходит, облегченный. О корзинке ли ему думать? Да и священнику, приняв такую исповедь, обращать ли внимание на корзинку? Все, как обычно, по-разному бывает. Даже при наличии традиции все равно по-разному бывает.

Я так в одном городе попала. Стоит корзинка с надписью "свеча на исповедь". Сразу отсекаются вопросы на этот счёт

У меня так было в одном храме. Но там за ящиком стояла кружечка с надписью, что за исповедь. Так принято было. Ну, раз принято, я в простоте и клала, не как за разрешение грехов, конечно, а как жертву на храм и служителям храма. По заповеди: «Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада? По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон? Ибо в Моисеевом законе написано: не заграждай рта у вола молотящего. О волах ли печется Бог? Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое. Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?» (1Кор.9:7-11). Я думала, в том городе так принято везде. А потом, по обстоятельствам, исповедалась в другой церкви. Даю священнику денежку, а он не принимает: не берём, мол, за исповедь. Тогда я попросила взять просто как жертву, не уносить же домой то, что принесла в Божий дом. Он взял, и я с миром ушла. )

Значит, жива еще традиция )

У нас не во всех храмах, но ходят не бабушки, а алтарники с тарелочкой. Еще есть специальный ящик на ножке с прорезью для монет. Его многие используют, когда идут на исповедь) лепта .

В Оптиной на исповеди уж каких только "приношений" не видел, люди приезжают со всей страны, везде свои обычаи. В конечном счете, это всего лишь пожертвование на храм, так это и нужно воспринимать. Еще не так давно на некоторых приходах бабушки ходили с тарелочками, раза три за службу ) Сейчас, кажется, этого уже нет нигде.

Сегодня на проповеди наш отец настоятель рассказал о житии святителя Никиты, память которого промыслительно совпала с неделей мытаря и фарисея. Это житие - яркий пример того, что есть прелесть, а также того что по милости Божией и по молитвам Церкви человек через смирение и послушание (см. тропарь ниже) может выйти из этого состояния прелести и стать святым. Замечательно также, что рассказ этот - от Нестора летописца, который указан в числе отцов, выведших Никиту из лжезатвора, то есть рассказ прямого свидетеля. Из Киево-печерского патерика: О Никите-затворнике, который был потом епископом Новгорода Был во дни преподобного игумена Никона брат один, Никита именем. Этот инок, желая, чтобы славили его люди, дело великое не Бога ради замыслив, начал проситься у игумена войти в затвор. Игумен же не разрешил ему, говоря: «О, чадо! нет тебе пользы праздно сидеть, потому что ты еще молод, лучше тебе оставаться среди братии, и, работая на них, ты не лишишься награды своей. Сам ты видел брата нашего, святого Исаакия Пещерника, как прельщен он был от бесов. Только и спасла его великая благодать Божия и молитвы преподобных отцов, Антония и Феодосия, которые и доныне чудеса многие творят». Никита же сказал: «Никогда не прельщусь я, как он. Прошу же у Господа Бога, чтобы и мне подал он дар чудотворения». Никон в ответ ему сказал: «Выше силы прошение твое; берегись, брат; вознесешься и упадешь. Велит тебе наше смирение служить святой братии, ради них и будешь увенчан за послушание твое». Никита же никак не хотел внять словам игумена, но, как захотел, так и сделал: заложил за собой двери и неисходно пребывал в келье. Прошло несколько дней, и прельстил его дьявол. Во время пения своего услышал Никита голос молящегося с ним, и почуял благоухание неизреченное, и, прельстившись этим, говорил сам себе: «Если бы это был не ангел, то не молился бы со мною и не было бы здесь благоухания Духа Святого». И стал он прилежно молиться, говоря: «Господи, явись мне Сам воочию, чтобы я мог видеть Тебя». Тогда был голос к нему: «Не явлюсь тебе, ибо ты еще юн и, вознесшись, падешь». Затворник же со слезами ответил: «Нет, Господи, не прельщусь я, ведь игумен мой научил меня не внимать обольщениям дьявола, все же, что ты повелишь мне, я исполню». И тогда душепагубный змей, приняв власть над ним, сказал: «Невозможно человеку видеть меня и остаться в живых, поэтому посылаю я ангела моего: он пребудет с тобой, и ты станешь исполнять волю его». И тотчас стал перед ним бес в образе ангела. Пав ниц, поклонился ему инок, как ангелу. И сказал ему бес: «Ты не молись, а только читай книги, и таким путем будешь беседовать с Богом, и из книг станешь подавать полезное слово приходящим к тебе. Я же постоянно буду молить о спасении твоем творца своего». Прельстившись, монах перестал молиться, а прилежно занимался чтением и книжной премудростью; видя же беса, постоянно молящегося о нем, радовался ему, как ангелу, творящему молитву за него. С приходившими же к нему Никита беседовал о пользе души и начал пророчествовать; и пошла о нем слава великая, и дивились все, что сбываются предсказания его. Не мог никто также померяться с ним в знании книг Ветхого завета, он его весь наизусть знал: Бытие, Исход, Левит, Числа, Книгу Судей, Книгу Царств и все Пророчества по порядку, и все книги иудейские знал хорошо. Евангелия же и Апостола, этих святых книг, Господом в благодати переданных нам на наше утверждение и исправление, он не хотел ни видеть, ни слышать, ни читать и другим не разрешал беседовать с собою о них. И из этого все поняли, что прельщен он врагом. Не могли стерпеть этого преподобные те отцы: Никон – игумен, Иоанн, который после него был игуменом, Пимен Постник, Исайя, что был епископом в Ростове, Матфей Прозорливец, Исакий святой Пещерник, Агапит Целитель, Григорий Чудотворец, Никола, бывший после епископом Тмуторокани, Нестор, который написал Летопись, Григорий, творец канонов, Феоктист, бывший после епископом Черниговским, Онисифор Прозорливец. И все эти богоносцы пришли к прельщенному и, помолившись Богу, отогнали беса от него, и после того он не видал его более. Потом вывели его из пещеры и спрашивали о Ветхом завете, чтобы услышать от него что-нибудь. Никита же клялся, что никогда не читал книг, и тот, кто прежде наизусть знал жидовские книги, теперь не ведал ни одного слова из них, да, попросту сказать, вообще ни одного письменного слова не знал, те блаженные отцы едва его научили грамоте. После этого предался Никита воздержанию, и послушанию, и чистому и смиренному житию, так что всех превзошел в добродетели; и впоследствии был поставлен епископом Новгорода за премногую его добродетель. И много чудес сотворил он: однажды во время бездождия, помолившись Богу, дождь с неба свел, потом пожар в городе загасил. И ныне со святыми чтут его, святого и блаженного Никиту. Ин тропарь святителя Никиты, затворника Печерского, еп. Новгородского глас 2 Небеснаго пространства желая,/ от юности в тесне месте затворился еси,/ в немже прельщен быв от врага,/ паки смирением и послушанием/ победил еси прелестника крепце, Никито,/ и ныне, предстоя Христови,/ моли спастися всем нам.

У всех все индивидуально. Я, когда в школе учился,купил Библию, американского издания. Обычная, каноническая (фактически - протестантская). Но ссылок на параллельные места в ней больше, чем в нашей. В этом ее ценность. Не то, что бы эту ценность я изучал, но в ней она есть. О том, что надо умереть (отвергнуться себя) это действительно ценно. Остальное ,- личное восприятие информации (Священного Писания). Такое восприятие может быть, а может в одно ухо влететь, в другое вылететь.

Объяли меня воды до души моей Владимир Малягин Тот, кто читает Библию, рано или поздно доходит и до этой странной и даже загадочной ее книги. Несоответствие ее малого объема и громадного внутреннего значения очевидно. Вспоминаю, как это однажды в давние годы случилась эта встреча у меня. Но сначала надо вспомнить обстоятельства жизни и атмосферу той ушедшей эпохи… * * * …В 1979 году Издательство Московской Патриархии выпустило очередной (третий или четвертый с 1956 года) тираж Книги Книг, Библии. Продавалась она из-под полы в храмах, поступила в некоторые центральные библиотеки, но, естественно, на открытых прилавках даже в храмах ее не было и не могло быть. Да в те годы в храмах и вообще не было никаких книжных прилавков, поскольку в обиходе просто не существовало православных книг. Молитвы или акафисты в то время целиком переписывались нами от руки, перепечатывались на машинке. (Вспоминаю, например, что много лет читал по собственной машинописи чудесный акафист «Слава Богу за все» владыки Трифона (Туркестанова), который зарубежниками долгое время приписывался обновленцу Григорию Петрову.) Счастливы были те из неофитов (а в те годы почти все мы были неофитами), кому по наследству от предков, бабушек и дедушек, достались хоть какие-то церковные книги или иконы. Сегодняшним людям, выбирающим одно приглянувшееся издание из десятка идентичных, представить такое просто невозможно. Правда, примерно в эти же годы был выпущен чуть ли не репринтом знаменитый и вожделенный каждым верующим патриархийный «черный молитвослов» с утренним и вечерним правилами, с правилом и молитвами ко святому причащению, с несколькими главными акафистами. Но и молитвослова этого, впрочем, тоже не было в открытом доступе. Он, сам будучи репринтом, размножался подпольно в виде ксерокопий. Потому-то и ценилось любое церковное издание на вес золота, если не дороже. Мы учились тогда на втором или третьем курсе Литературного института, который, как известно, и сейчас располагается на Тверском бульваре, в Доме Герцена. Храм, который мы довольно часто посещали с приятелем и однокурсником, находился неподалеку и был храмом председателя Издательского отдела митрополита Питирима (Нечаева), – Воскресение Словущее на Успенском Вражке (улица Неждановой). Думаю, наши лица там достаточно примелькались, и нас считали не чужими (да мы и сами себя чужими в этих церковных стенах давно не считали!), поэтому, когда вновь напечатанная Библия поступила в храм и легла в секретный шкафчик «для своих», работница свечного ящика, тоже по строжайшему секрету, сообщила нам об этом историческом (безо всякой иронии!) факте. Боюсь сейчас точно называть цену, во всяком случае, она была никак не меньше 120 советских полнокровных рублей (три стипендии студента или одна зарплата среднего служащего). https://pravoslavie.ru/144433.html