Таблица лидеров

Обитель прп. Саввы Освященного Обитель прп. Феодосия Великого Поле Пастушков Вифлеем Начало Крестного Пути Храм Гроба Господня Канна Галилейская Галилея. Место, где жила Мария Магдалина Гора Блаженств Иордан У прп. Герасима "Прп. Герасим был велик, поэтому у него был лев, а мы малы, и поэтому у нас кот". прп. Нектарий Оптинский (если не ошибаюсь) Гора искушений Место Погребения Иоанна Крестителя Тот самый кувшин Самарянки, из которого пил Спаситель Гробница прав. Лазаря Четверодневного Место Погребения Вмч. Георгия Победоносца P.S. Почему перевернуты некоторые фотографии, не вем. Прошу прощения за вынужденное вращение головой

Воспоминания оптинской братии о почившем иеромонахе Алипие. В день памяти трех убиенных оптинских иноков в братской трапезной монастыря у иеромонаха Алипия случился удар, и он потерял сознание. Спасти его не удалось, и 20 апреля, примерно в 23.00 он скончался в калужской больнице. Желая почтить память о. Алипия мы решили задать несколько вопросов о нем оптинским отцам, хорошо знавшим почившего. Я знаю, что у тебя в свое время был период, когда ты близко общался с отцом Алипием. Каким он был для тебя и чем тебе помог? Отец Н.: Я многие недоумения мог разрешать с ним. Он отличался какой-то особой рассудительностью… Человек очень добрый, отзывчивый, легкий в общении и очень доступный. Крайне редко такие люди встречаются, он был человеком, под которого не надо подстраиваться. Ты тогда был еще послушником, а он иеромонахом. Как вы с ним общались, чувствовалась ли между вами какая-то дистанция? Отец Н.: Мы общались с ним запросто, как друзья. Отец Алипий старался избегать какой-то дистанции, стремился преодолеть ее. По крайней мере, в общении со мной. Глядя на него, у меня часто возникала ассоциация со старцем Нектарием, который всем интересовался — науками, языками, старался во все вникать, хотя политикой не увлекался… У тебя наверняка были какие-то огорчения, какие-то конфликты с братией. Что он тебе говорил, как он укреплял тебя? Отец Н.: Никаких установок он не давал, а просто поддерживал меня своим сочувствием и теплотой. Если я какие-то мысли высказывал, то он мог подкорректировать, но пространных поучений избегал. Если у меня бывали с кем-то конфликты, то он советовал вести себя так, чтобы никто не заметил моей нелюбви к этому брату. Была одна ситуация, когда мне надо было исполнить совместное послушание с отцом, с которым у нас случилась взаимная неприязнь. Я долго мучился от мысли, как мы с ним сойдемся, а потом решил, что с меня хватит и пожаловался на собрата вышестоящему отцу. Отец Алипий сказал мне на это буквально следующее: Запоминай, пока я жив, так делать нельзя! Ты знал, что он болел? Он не жаловался. Только если я его спрашивал, тогда он отвечал. Таблетки принципиально не принимал. Считал, что больше вреда от этого будет… Отец М.: Он пришел в монастырь в 1988. Маленький такой, я не думал, что его примут, а Евлогий (ныне — митрополит владимирский, в 88-м — наместник Оптиной пустыни) говорит: надо брать. А наместник (архим. Венедикт) уже потом решил: ну какой из него диакон!? Надо его в священники рукополагать! Отец П.: В миру его звали Юрий Юрьевич Комиссаров. Родился 2 июня 1960 г. И в этом году ему должно было исполниться 55 лет. У него был врожденный порок сердца, по нему было видно, что он такой хиленький и слабенький… В миру он окончил художественное училище в Риге, все время стремился к иконописи, рисовал, но ему это по состоянию здоровья было тяжело. Но вот искусством он очень увлекался, у него в келье было много разных блокнотиков, он, похоже, постоянно что-то рисовал… Отец Л.: Его рано призвал Господь, и он терпеливо нес крест своей болезни, зная, что в любую минуту может умереть. Как-то я беспрепятственно зашел к нему в келью днем, когда он спал. И я у него спросил, почему он не запирает, а он ответил, чтобы в случае чего не ломали потом дверь. Что меня в нем удивляло, так это то, что последние десять лет он ни разу не ездил в отпуск и не имел выходных дней… Отец С.: Ему некуда было ехать, родственников у него не было. Послушание по монастырю позволяло ему иметь достаточно свободного времени, и он любил гулять по лугам и лесам, его наша природа устраивала. Но все-таки это его осознанная позиция? Ведь многие ездят по паломничествам, святым местам, а он оставался в монастыре… Отец С.: Пожалуй, это был его выбор. Выбор человека состоявшегося, решившего, что все, что он хочет, он может получить в Оптине: и Иерусалим и Дивеево — все находится здесь. Правда, несмотря на его миролюбие, у него было определенное упрямство в характере… Может быть, это было следствием его болезни? Отец С.: Скорее всего, своей болезни он особенно не чувствовал, привык к ней с детства, но знал что болезнь серьезная, и это его смиряло. Правда, он маловато следил за своим здоровьем, решил, по-видимому, на каком-то этапе предаться воле Божией. Хотя по-своему старался беречься, «лечился природной гармонией», ведь это очень важно при его заболевании — жить в состоянии внутренней гармонии с самим собой, чтобы не было стрессов, переживаний, и ему в этом, конечно, сильно помогало общение с природой. Отец Л.: По причине болезни послушание у него было не тяжелое, но он отнюдь не пребывал в праздности и вообще старался жить по-монашески — не входил в рассмотрение чужих дел и поступков, не интересовался внешней жизнью монастыря… Отец П.: Он был человеком довольно-таки глубоким, но напоказ не жил. Все у него было сокровенно, скрыто — в этом он был учеником о. Феодора (Трутнева), который покоится на нашем кладбище. Надо сказать, что отец Алипий находился под вольным или невольным влиянием о. Феодора, и от него многое перенял, даже интонации голоса. В целом он был человек где-то робкий и в то же время твердый, всегда знал, чего хочет. Например, если говорил, что не могу прийти на службу, то было бесполезно его уговаривать. Если говорил «не могу», то действительно не мог. Как-то был период в его жизни, когда о. Алипий был вынужден уехать из монастыря, и я приехал его навестить. Я спросил: ты правило исполняешь, он ответил, что никаких правил не исполняет, но четочки всегда в кармане, и молитва всегда идет. Он был делателем молитвы Иисусовой, но этого не афишировал, и только когда я у него при определенных обстоятельствах в лоб спросил, он ответил. В этом он был похож на о. Феодора, тот тоже не был сторонником каких-то там чтений. О. Феодор махал руками на братий, которые говорили, что хотят Добротолюбие почитать. Он считал, что епископа Феофана и епископа Игнатия вполне достаточно для спасения. И вот о. Алипий, если сейчас у него в келлии посмотреть, то у него там всего три книжки — три иконки и три книжки. А четочки — в кармане! Всегда очень аккуратный и пунктуальный, никогда не опоздает, всегда отсидит от сих и до сих. В этом смысле он был очень дисциплинированным человеком. Я думаю, что это и на внутренней жизни сказывалось. На свою жизнь вообще никогда не жаловался. Только иногда его увижу и спрошу: Ты как? Не очень? Он отвечал: не очень. К этому и сводились все его жалобы. Очень любил природу, и как художник, был очень внимательным к ближнему… Для всех остался светлым и совершенно бесконфликтным человеком...

О воле Божией и о свободе * * * ВЕЛИКОЕ благо — предаться на волю Божию. В душе тогда один Господь, и нет другой мысли, и она чистым умом молится Богу, и чувствует любовь Божию, хотя и страдает телом.    Когда душа всецело предалась на волю Божию, тогда Сам Господь начинает руководить ею, и душа непосредственно учится от Бога, а раньше наставлялась учителями и Писанием. Но это редко бывает, чтобы Учитель душе был Сам Господь Своею благодатью Святого Духа, и мало кто знает об этом, а только тот, кто живет по воле Божией.    Горделивый не хочет жить по воле Божией: он любит управлять собою сам; и не понимает того, что не хватает у человека разума без Бога управлять собою. И я, когда жил в миру и не знал еще Господа и Его Святого Духа, не знал, как нас любит Господь, полагался на свой разум; но когда Духом Святым познал я Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, то душа моя предалась Богу, и все, что случается со мною скорбного, принимаю и говорю: «Господь смотрит на меня; чего мне бояться?» А раньше я не мог так жить. * * *    Кто предался воле Божией, тот только и занят Богом. Благодать Божия помогает ему всегда пребывать в молитве. Он хотя и работает и разговаривает, но душа его занята Богом, потому что она предалась воле Божией, и за это Господь взял ее в Свое попечение. * * *   Тому, кто предался на волю Божию, жить много легче, потому что и в болезни, и в бедности, и в гонении — он думает: «Так Богу угодно, и мне за грехи мои нужно терпеть».    Вот у меня много лет болит голова, и трудно мне терпеть, но полезно, потому что чрез болезнь смиряется душа. Душа моя пламенно хочет молиться и совершать бдения, но болезнь мне мешает, потому что больное тело требует покоя и отдыха; и я много просил Господа исцелить меня, но Господь не послушал меня. Значит мне не на пользу. * * *    Драгоценнее всего на свете — знать Бога и разуметь, хотя бы отчасти, волю Его.    Познавшая Бога душа — во всем должна предаться на волю Божию, и жить пред Ним в страхе и любви.    В любви, потому что Господь есть любовь.    В страхе, потому что должно бояться, как бы не оскорбить Бога каким-либо плохим помыслом.    О, Господи, силою благодати Святого Духа сподоби нас жить по Твоей святой воле.    Когда благодать с нами, тогда мы сильны духом; но когда теряем ее, тогда видим свою немощь; видим, что без Бога мы и помыслить хорошего не можем.    Боже Милосердный, Ты знаешь немощь нашу. Молю Тебя: дай мне смиренного духа, ибо по милосердию Своему смиренной душе Ты даешь силы жить по воле Твоей; Ты открываешь ей все тайны Свои; Ты даешь ей познать Себя, и как бесконечно Ты нас любишь. * * *    Как узнать, живешь ли ты по воле Божией?    Вот признак: если ты скорбишь о какой-либо вещи, то значит не вполне предался воле Божией, хотя тебе, быть может, и кажется, что ты живешь по воле Божией.    Кто живет по воле Божией, тот не заботится ни о чем. И если ему нужна какая-либо вещь, то он и себя и вещь предает Богу; и если не получит нужную вещь, то все равно остается покоен как если бы имел ее.    Душа, которая предалась воле Божией, ничего не боится: ни грозы, ни разбойников, «ничего». Но что ни случится, — она говорит: «так Богу угодно». Если болен, — думает: значит мне нужна болезнь, иначе бы Бог не дал мне ее.    И так сохраняется мир в душе и теле. * * *    Кто заботится о себе самом, тот не может предаться на волю Божию так, чтобы душа его имела мир в Боге. А смиренная душа имеет преданность в волю Божию, и живет пред Ним в страхе и любви. В страхе: как бы не оскорбить чем-нибудь Бога. В любви: душа познала, как нас любит Господь. * * * Самое лучшее дело предаваться воле Божией и нести скорби с упованием. Господь, видя наши скорби, лишнего никогда не даст. Если скорби нам кажутся великими, это значит, что мы не предались воле Божией. * * *    Душа предалась воле Божией во всем, и покойна в Нем, ибо знает опытом из Священного Писания, что Господь много нас любит и бдит о душах наших, все оживляя Своею благодатью в мире и любви.    Кто предался воле Божией, тот ни о чем не скорбит, хотя бы он был болен, и беден, и гоним. Душа знает, что Господь милостиво печется о нас. Свидетельствует о делах Божиих Дух Святой, Которого знает душа. Но горделивые и непослушливые не хотят предаваться на волю Божию, потому что любят творить волю свою, что так вредно для души.    Великий Пимен сказал: «Наша воля есть медная стена между нами и Богом, и не дает с ним сблизиться или созерцать Его милость» * * *    Всегда надо просить у Господа мира душевного, чтобы удобнее было исполнять заповеди Господни; ибо Господь любит тех, которые стараются исполнять волю Его, и так они обретают великий покой в Боге.    Исполняющий волю Господню всем доволен, хотя он и беден, и быть может, болен и страдает, потому что его веселит благодать Божия. А кто недоволен своею судьбою, ропщет на болезнь или на того, кто обидел, тот пусть знает, что он находится в гордом духе, который отнял у него благодарность к Богу.    Но если и так, то не унывай, а старайся крепко уповать на Господа и проси у Него смиренного духа; и когда придет к тебе смиренный Дух Божий, то ты возлюбишь Его, и будешь в покое, хотя и будут скорби.    Душа, стяжавшая смирение, всегда помнит Бога и думает: «Бог создал меня; Он страдал за меня; Он прощает мне грехи и утешает меня; Он питает меня и заботится обо мне. Так что же мне заботиться о себе, или чего мне бояться, хотя бы мне и смерть угрожала». Преподобный Силуан Афонский