Olqa

Для общей кучи-малы... (само толкование святителя Иоанна...одним словом, предположила, что не лишним будет почитать. 9 глава книги Бытия. Господь дает обетования Ною и потомкам его, то есть и нам...) Свт. Иоанн Златоуст Ст 7 вы же плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней Далее, чтобы мы верно узнали, для чего Бог изрек эту заповедь с такою точностию, для обуздания т. е. наклонности людей к убийству, Он говорит: «вы же раститеся и множитеся, и наполните землю, и обладайте ею». Не без цели сказал: «вы же», но как бы так говоря: вы, немногие, малочисленные, наполните всю землю и обладайте ею, т. е. имейте над нею господство и власть, и пользуйтесь ею. Смотри на человеколюбие Божие, как Он наперед оказывает великие благодеяния, а потом уже дает и закон и заповедь. И как Адама Он наперед поселил в раю и даровал ему столько наслаждений, а потом уже повелел воздерживаться от древа, так и здесь. Сперва Бог обещал, что Он более не наведет такого всеобщего истребления, и не покажет такого гнева, но оставит все стихии неизменно совершающими до скончания века свое течение и сохраняющими свой порядок; сперва удостоил их (Ноя и сыновей его) благословения, даровал им прежнюю власть над всеми животными и разрешил употреблять их в пищу; потом уже говорит: «точию мяса в крови души не снесте». Видишь, как Он наперед благодетельствует и являет неизреченные щедроты, а потом уже дает и заповеди? А у людей бывает не так. Люди наперед хотят, чтобы их приказания были исполнены, и чтобы принимающие и исполняющие их приказания показали при этом полное усердие, а потом уже думают и о вознаграждении тех, которые оказали совершенную покорность. Но общий всех Владыка поступает напротив: наперед благодетельствует и множеством благодеяний привлекает к себе нашу природу, а потом уже дает легкие и удобоисполнимые заповеди, чтобы мы, побуждаясь и легкостию заповедей, и полученными благодеяниями, ревностно старались об их исполнении. Беседы на книгу Бытия. Беседа 27. Свт. Иоанн Златоуст Ст. 6 кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию Подумай, как этим изречением Он усилил страх. Если, говорит, ни одинаковость происхождения не останавливает тебя, ни единство природы не удерживает от злого предприятия, если ты, отвергнув братское сочувствие, весь предаешься этому гнусному замыслу, то подумай, что он (человек) создан, по образу Божию, удостоен от Бога столь высокого преимущества и получил власть над всею природою, и оставь злое намерение. Что же, скажешь, если кто совершит бесчисленные убийства, и прольет множество крови, – такой человек будет ли достойно наказан, когда будет пролита только кровь его одного? Не рассуждай так, любезный, но подумай о том, что этот человек, недолго спустя, получит нетленное тело, которое будет в состоянии терпеть непрестанное и вечное мучение. Заметь и то, с какою точностию Бог изрек заповедь. О человеке говорит: не проливай крови, а о бессловесных не сказал: не проливай, но: «точию мяса в крови души да не снесте». Там – не проливай; здесь – не вкушай. Видишь, как не тяжки законы Его? Как легки и удобоисполнимы заповеди Его? Как Он не требует от нашей природы ничего трудного и невыносимого? Иные, конечно, говорят, что кровь животных тяжела, земляниста и вредна для здоровья; но мы должны воздерживаться от нее не по этому умствованию, но ради заповеди Господней. Беседы на книгу Бытия. Беседа 27. Святитель Филарет Дроздов Ибо человек создан по образу Божию. Сия причина последнего закона открывает снова союз его с предыдущими, по которому все три закона можно изобразить в следующих положениях: позволительно убивать животных как тварей, обладаемых человеком; но только без жестокости должно сие делать и даже с некоторым благочестивым чувствованием; а дабы обыкновение отнимать жизнь у животных не проложило пути к человекоубийству, должно памятовать, что власть над владыкою земных тварей принадлежит Богу и что сокрушающий подобие и образ Божий оскорбляет владычество и славу Его. Толкование на Книгу Бытия. Человек - образ Божий... Человек - образ БОЖИЙ... ЧЕЛОВЕК - ОБРАЗ БОЖИЙ...

Неверное предположение, Марк! ) А, кстати, почему предположили, что Вас можно принять за троля? Мысль вполне православная - может и должен. С помощью благодатной. А как уж получается...в силу духовного возраста, а силу духовной способности.

Марк, не могли бы Вы сообщить свой возраст?

Я не делю. Вы спросили, я ответила. ))

Лена, справа от Часовни Братий ряд могил. Одна из них схиигумена Гавриила. Рядом с ним схимонах Порфирий, потом могила с белым крестом инокини Серафимы (Ольги Кавелиной в миру), затем монахини Татианы (Пеньковой) - мамы архимандрита Венедикта, затем игумена Петра (рядом голубая лавочка). Столько ориентиров потому, что надписи на табличках не всегда удобно читаются.))

На страничке протоиерея Артемия Владимирова в Вк сегодня НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ТОМУ назад посетив, после долгого перерыва, благословенную Оптину, я был покорен красотой и молитвенной тишиной этой столь значимой для России обители. Отправившись в скит поутру лесной дорожкой, я неспешно и с любовью вспоминал имена святых оптинских старцев, светлые тени которых, казалось, выходили мне навстречу из расписных скитских врат с распростертыми отеческими объятиями... ОПТИНСКИЙ СКИТ Дорога в скит вдоль сосен вековых. Уходят в небо золотые мачты. Сосновый бор к молчанию привык. Здесь тишина, трава росою плачет... Кому поведать мне свою печаль? Взираю на игольчатые своды, На крон дубовых вязаную шаль, А выше - на пернатых хороводы - И сердце начинает говорить, Уста младенческий рождают лепет... Так пряжи вьется шерстяная нить, Так тихо воду рассекает лебедь. Мне чудится присутствие теней Великих старцев Оптиной юдоли. С молитвою они скончались в ней И приобщились необычной доли: Навстречу выходя своим гостям, Дыханием любви врачуют се’рдца раны... Вот к скитским я приблизился вратам, Пройдя сквозь бор сосновый утром ранним.

От монашествующих нечасто можно услышать поминовение Господа, кроме: "Господь благословит", "Господи, помилуй!", "Спаси Господи!" ", "Слава Богу!". В обычном режиме. Возможно, если у отцов послушание или благословение на наставничество, тогда по-другому немного обстоит дело. И еще не только нецензурная брань невозможна, но и многие слова, которые не принято произносить в нормальном обществе, при детях, например. То есть, монашествующие не забывают, что они всегда предстоят перед Господом, и все их слова, дела, поступки пред Лицом Его. А также Его величие, непостижимость...(Личный опыт общения с насельниками).

С сайта Православие.ру Одна из десяти заповедей говорит: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх. 20:7). Люди чаще всего думают, что речь идет о запрете на ругательства, в которых имя Божие упоминается непочтительно. И это, конечно, тоже, но главное другое — употребление имени Божьего в своих целях, выдвижение от лица Божия каких-то своих требований. В притчах благочестивый человек просит: «Двух вещей я прошу у Тебя, не откажи мне, прежде нежели я умру: суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся [Тебя] и не сказал: “кто Господь?” и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе» (Прит. 30:7–9). Очевидно, человек страшится того, что бедность подтолкнет его выпрашивать деньги именем Божиим. Поминание всуе — это и выпрашивание денег «Христа ради» здоровым и трудоспособным человеком, и политическая агитация в стиле «Бог открыл мне голосовать за такого-то кандидата» без явных на то указаний. И объяснение причин чужих бед: «это Бог на вас навел беду, потому что вы меня не слушаетесь!» И, конечно, объявление Господа Бога своим верным союзником в различных конфликтах. Конфликты, когда люди охвачены гневом, возмущением, обидой, тревогой, резко снижают уровень того, что психиатры называют «критикой» — способности оценивать свои действия со стороны, и с точки зрения их целесообразности, и с точки зрения их нравственности. Увы, способность себе внимать и избегать греха, и так не слишком развитая в людях, во дни смут и волнений окончательно пропадает, и бесстрашное поминание имени Божьего всуе становится обычным. Каждая из конфликтующих сторон заявляет, что Бог на ее стороне — как в известном немецком лозунге времен Первой Мировой Войны «Gott strafe England!» («Боже, покарай Англию!») который высмеивается в «Бравом солдате Швейке». Люди, переживающие конфликт, охотно обращаются к Богу — но часто не как к Господу, Которому надо повиноваться, отложив все остальное, а как к кому-то, кого можно мобилизовать на свою сторону в перебранке. К Церкви обращаются с гневными требованиями не молчать, но твердо заявить, что Бог, конечно, всецело на правой, то есть на их, обращающихся, стороне. Нежелание прямо выступить за тех или этих вызывает немалый гнев и огорчение. Однако беспричинно использовать имя Божие в целях агитации — это и значит нарушать заповедь. Это серьезное преступление. В самом деле, если я, не имея законных полномочий, стану выдавать себя за представителя президента, передавать какие-то указания от его имени, чтобы добиться своих целей, меня накажут за мошенничество. Но тут я погрешу против земного правителя, против порядка, установленного в земном государстве. А употребление имени Божьего напрасно — это мошенничество от имени Господа мироздания, Вечного Судии, на суд Которого придем мы все — цари и президенты, крестьяне и нищие, телеведущие и блогеры. Когда люди приплетают Господа Бога к своим препирательствам, невольно поражаешься силе их атеизма — и у решительных атеистов могут быть минуты сомнения, а вдруг Бог есть? Как говорили советские лекторы: «Если Бога нет — то слава Богу, а если Он есть — то не дай Бог!». А тут какая-то железобетонная уверенность, что Бог никогда не взыщет за подлог от Его имени. Очень часто конфликт развивается не между святыми с одной стороны и нечестивцами с другой, а между двумя группами грешников, в ходе которого грешники как совершают неправду, так и становятся жертвами неправды; как лгут, так и бывают оболганы; как обижают, так и терпят обиды. Да, в пылу спора человек тщательно отмечает свои обиды и не видит обид, которые наносит он сам. Но Бог видит и то и другое. Как нам открывает Священное Писание, Бог прежде всего хочет примирения людей с Ним и друг с другом. Бог не ищет победы одной гордыни и неправды над другой гордыней и неправдой. Он ищет примирения и исцеления разрушенных отношений. Как говорит Апостол, «Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения, потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя [людям] преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо не знавшего греха Он сделал для нас [жертвою за] грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2 Кор. 5:18–21). Сергей Худиев 31 марта 2014 г.

А сколько же сейчас "драгунских полков" образовали мы вокруг монастырей....И некому воспитать ########### Севская игумения Магдалина скончалась двадцать пятого августа в двенадцать часов. Обитель осиротела! Неутешный плач, стон и вопль во всей обители продолжаются; но даже и мирские все рыдают, ее лишившись. Она, матушка, заслужила такую любовь простотой, смирением, терпением и незлобием. Триста сестер успокаивались под ее кроткомудрым правлением. Несомненно, что она получит блаженную вечность: она предчувствовала свою кончину и кое-как намекала о сем; в самое время кончины некоторые сестры видели венец звездный над ее кельей. А площанский отец строитель за несколько дней пред кончиной ее видел сон: будто вдруг небеса отверзаются и отец Леонид (Лев) оттоле говорит игумений: "Магдалина! Скоро ли ты придешь ко мне? Я давно жду тебя и построил тебе келью", - а она будто отвечает: "Скоро, скоро, батюшка, приду". Вот Вам, батюшка, радостно-печальные весточки; Вы, верно, прольете слезы печали и радости о сей досточтимой матери. При трогательном чтении описания кончины ее, нельзя было никому удержаться от слез, а особенно представив пораженных скорбью ее духовных чад. Из Писем старца Макария Оптинского к монашествующим (изд. 1862, стр. 65). ########### С.А. Нилус Самоотверженная игумения * * * Наказывал Господь русское воинство за отступничество от великого примера боголюбивого Суворова, истинного христианина и верного сына Православной Церкви, казнил Наполеоном, наказывал Севастополем, Парижским трактатом. Берлинским договором, покарал, наконец, кровавой казнью японской; гремит ныне гнев Божий над флотом нашим, почти уничтоженным, и над войском, разбитым и опозоренным в грозе изменнических мятежей и позорных расстрелов безбожных изменников Богу и Царю Православному; с великим трудом остаток воинской чести, доблести и былой суворовской славы поддерживают верные присяге войсковые части во главе с доблестным Семеновским полком; ученые и многоученые военачальники изобретают реформу за реформой для преобразования когда-то великой русской армии, но никому, о Боже великий! - никому невдомек, где корень всему злу, который губит и Россию, и непобедимую некогда армию! Не наведет ли подвиг севской игумений Магдалины и стыд посрамленного слабой старушкой-монахиней полковника на верный путь тех, кому ведать надлежит обновление нашего несчастного войска и обезумевшей России?!.. Благослови, Господи!..

Все решается на месте. Обстоятельства жизни у каждого саои. Монахов "выбирают" сами монахи (где-то читала такое). В виде исключения и по особым обстоятельствам среди насельников есть и те, у которых родные дети еше несовершеннолетние. Если есть возможность - поезжайте в монастырь, походите на исповеди. Все встанет на свои места - реальность и мечты. Но только....от худой жизни в монастырь не попасть. Монахи - возлюбленные дети Господа со всеми вытекаюшими. И Любовь эта взаимная))

Владислав, а что Вв знаете о Соне и откуда? Пожалуйста, расскажите. Название фильмам дали третьи люди, их здесь нет, чтобы можно было уточнить, что они имели ввиду. Фильмам лет 8-9, если не ошибаюсь. Средства от сбора за их просмотр авторы направляли в помощь немощным людям, в том числе с диагнозом аутизм. На момент сьемок Соне было 18 лет, она проживала с мамой, почти полностью от нее зависима, могла произносить толтко лишь звуки. Есть еще также документальный фильм, в котором его авторы рассказывают о Соне, о съемках, так же, как и Вы, называют ее пророком. У меня не получается разместить здесь фильм, его можно найти в интернете.

Фильм "В ауте". Первый фильм о Соне - "Клеймо"

Это стихи Сони Шаталовой?

Как вариант можно попробовать поехать в женский монастырь. Сейчас много работы, пора сбора урожая, заготовок, помощницы ооочень нужны. Да и женское горе более понятно сестрам, чем мужской половине человечества. )) Умудренных духовным опытом матушек немало.

Всех с днем Воскресным и с Предпразднеством Преображения Господня! Инна, поделитесь, пожалуйста о Крестном Ходе в Пустыньку)) Писатель Сергей Щербаков, 2002 год (его рассказы об Иринаршем Крестном ходе есть в инете, в том числе на Православие. Ру) "... А семь лет назад, в день празднования иконы Казанской Божией Матери и в день памяти преподобных Феодора и Павла, основателей Борисоглебского монастыря, в монастырь наконец-то пришли настоящие хозяева - монахи и мы стали с женой ходить на величаво-пламенные монастырские службы, да и послушать негромкие, но мудрые слова наместника монастыря. И, наконец-то, душа перестала тревожиться и искать чего-то за горизонтом, она успокоилась, как чайка, нашедшая море. После долгой студеной зимы в Борисоглебском монастыре началось Лето Господне. В самые сжатые сроки игумен Иоанн наладил ежедневное богослужение и сам явился таким молитвенником, что его духовник епископ Евстафий (владыка Читинский и Забайкальский), когда кто-нибудь просит его молитв, с доброй улыбкой отвечает: "Я могу и забыть, вы лучше отца Иоанна попросите, он за всех молится". С первых же дней игумен Иоанн начал энергично искать, собирать, восстанавливать забытые, утраченные святыни монастырские и в свободное от богослужений время объездил для этого наш район, многие места губернии и в Москву частенько наведывался. Подключил к работе в архивах, в музеях ученых, учителей и даже местных школьников. Благодаря этому потом издали пять книжечек по истории Борисоглебского монастыря, из которых не только борисоглебцы с ярославцами, но и многие люди в стране узнали, каким великим святым был преподобный Иринарх, затворник Борисоглебский, что именно его благословение придало решимости князю Пожарскому идти на Москву и победить поляков, что он вместе с родным монастырем сыграл огромную роль в судьбе Русской земли в смутное время; сам страшный военачальник польский Сапега преклонил перед ним колена.. Отец Иоанн с братией восстановили возле храма Бориса и Глеба могилу архиепископа ростовского Тихона, совместно со святым Иосифом Волоцким - отменным воином Христовым - разгромившего ересь жидовствующих, было уже охватившую Русь своим злосмрадием. Теперь на службах непременно поминаются имена борисоглебских святых: преподобного Иринарха (каждый день обители начинается и заканчивается молитвами у раки преподобного Иринарха), архиепископа Тихона, блаженного Алексия Христа ради юродивого Борисоглебского, преподобных Феодора и Павла.. Побывав на родине преподобного Иринарха в селе Кондаково, наместник решил на святом источнике, ископанном самим преподобным, водрузить крест, поставить новый сруб на колодчике, построить купальню. Когда отслужили возле креста первый молебен, то вдруг Господь вразумил: надо возобновить ежегодный крестный ход из Борисоглебского монастыря к святому источнику, что проходил как раз перед Ильиным днем (до пострига преподобного звали Ильей). И как всегда у отца Иоанна: сказано - сделано. Уже через неделю, в последний четверг перед Ильиным днем состоялся, восемьдесят лет не проводившийся, крестный ход, в котором участвовало около ста человек. Большую часть пути проехали на автобусе и машинах, но следующий крестный ход уже было решено пройти непременно пешими. Жители сел и деревень встречали и провожали со слезами, а мы тоже все плакали, видя березовые рощи, выросшие на крышах забытых храмов, и отчетливо понимая, что многие люди впервые в жизни соборно молились Богу.. В своем слове отец Иоанн неустанно повторял, что крестным ходом мы не только освящаем землю, по которой идем, и сами освящаемся, но восстанавливаем забытые алтари.. Именно после этого крестного хода мы с женой наконец-то по-настоящему поняли, что благодаря преподобному Сергию Радонежскому, основавшему по лицу Русской земли семьдесят монастырей, русские люди наконец распрямились от татарского ига (в летописях сохранились рассказы о том, что русские до того были запуганы татарами, что один татарин мог приехать в большое село и что угодно творить со всеми мужиками и бабами и никто не смел даже слова против сказать, не то что руку на него поднять) и обрели наконец тот легендарный непобедимый русский дух, сохранившийся даже до нынешней войны с немцами, а тогда пошли на Поле Куликово и разгромили татар.. Но до второго, пешего, крестного хода оставался еще год, и неутомимый Божий труженик игумен Иоанн решил непременно найти железные вериги преподобного Иринарха, в которых тот более тридцати лет пребывал в затворе в келье в монастырской стене. Смиряя свою плоть, носил на себе несколько десятков килограммов железа. Было известно, что вериги хранились в церкви села Кондаково, и из рассказов старожилов села отец Иоанн узнал, что после закрытия церкви вериги увезли в Троицкий храм села Губычево. В Губычево ему поведали, что после закрытия храма в 60-ых годах вериги увезли в музей города Углича. Он поехал в Углич с дочерью старосты Троицкого храма, видевшей вериги сотни раз. В музее, среди не выставленных экспонатов, она их сразу узнала, но под ними было написано, что они взяты из церкви села Нефедово. Директор музея на просьбу игумена Иоанна отдать вериги преподобного Иринарха ответил, что слова человека не являются доказательством, что это именно вериги преподобного Иринарха, вот если бы наместник представил фотографию вериг, тогда он отдал бы их без разговоров. Конечно, любому человеку после таких слов было ясно, что о веригах можно забыть, ведь едва ли их кто фотографировал, ведь это не икона, не храм.. Но теперь можно с уверенностью сказать, что сам Господь помог игумену Иоанну обрести вериги чудесным образом. Недели через две после разговора с директором Угличского музея вездесущий отец Иоанн по своим обширным делам оказался в городе Туле в классической православной гимназии, ректором которой является протоиерей Лев (Махно), почетный гражданин города Тулы, академик Академии искусств. Во время встречи с преподавателями гимназии отец Иоанн как всегда рассказал о родном Борисоглебском монастыре и поделился своей печалью о веригах. Когда он закончил словами, мол, едва ли она у кого есть эта фотография вериг, то отец Лев неторопливо спокойно сказал: "Отец Иоанн, у меня есть эта фотография". Не веря своим ушам, отец Иоанн промолвил: "Вы шутите, отец Лев"" Тот возразил: "Разве я похож на человека, который шутит"" Он принес две фотографии, как будто специально снятые для показа дирекции Угличского музея. На одной он стоит в веригах преподобного Иринарха лицом к нам, а на другой - спиной. Изображение четкое, крупное. О таких фотографиях даже и мечтать было невозможно. Оказывается, в 60-ых годах отец Лев, тогда еще семинарист Троице-Сергиевой лавры, часто ездил в Углич к родным и однажды, узнав что в Губычеве в храме есть вериги преподобного Иринарха, специально заехал туда со своим другом (позднее ставшим известным ученым монахом Марком Лозинским, сделавшим всенародным достоянием многие труды святого Игнатия Бренчанинова), и не только они надели на себя святыню, но и оба сфотографировались с ней. Взяв бесценные фотографии, отец Иоанн поспешил с ними в Углич. Конечно, директор был поражен и, после обязательных формальностей, отдал вериги Борисоглебскому монастырю, но игумен Иоанн привык все доводить до конца: он узнал, что церковная утварь из церкви села Губычево и из церкви села Нефедово вывозилась в один день и на одной машине. Потом это свалилось в одну кучу с чугунами и ухватами и пролежало так около десяти лет, и при разборе сотрудники музея, уже конечно позабыв, откуда что привезли, да и не считая это важным, сделали надпись, что вериги из храма села Нефедово. Но игумен Иоанн и на этом не остановился, пока точно не узнал, что в храме села Нефедово не было никаких вериг.. В следующем пешем крестном ходе игумен Иоанн опять шел впереди - уже в веригах преподобного Иринарха. Когда после его спросили, не было ли ему тяжело идти в таких железах, он даже удивился: "Это теперь тяжело, а в веригах было легко - сами вериги меня несли.." На другой год в веригах преподобного шли по очереди все участники крестного хода. С каждым годом народу все прибывало, и этим летом в крестном ходе шло уже больше тысячи человек. А уж сколько тысяч человек теперь по нашим следам побывали на святом колодчике преподобного Иринарха - это один Господь ведает. Правда, мы знаем, что после купания в купальне и питья воды из святого колодчика немало людей исцелилось от многих болезней телесных. Есть даже излечившиеся от рака. Я сам несколько раз лечил на колодчике заболевшие зубы, бронхит. Ну а исцеленных здесь душевно несть числа - идут теперь сюда паломники со всех концов России!.. И когда однажды я попечалился, мол, люди не искупались и слишком быстро ушли с колодчика, то мой товарищ, вечный монастырский трудник, возразил: "Да нет, не зря. Господь знает, как направить идущих к нему.." А зимой, в нежаркое задумчивое время вот уже четыре года монастырь проводит Всероссийские Иринарховские чтения, на которые собираются опять же со всех концов государства ученые мужи, известные писатели, ну а для самих борисоглебцев - это тоже важное событие в жизни района, на котором они узнают много нового о своей малой родине, о сегодняшнем дне России. В общем, благодать вновь поселилась на нашей земле Борисоглебской, и небесные наши заступники и молитвенники - святые страстотерпцы Российские Борис и Глеб, преподобный Иринарх затворник, архиепископ Тихон, преподобные Феодор и Павел, блаженный Алексий Христа ради юродивый борисоглебский - вновь стали принимать участие в нашей жизни.. Что же еще людям для счастья нужно "

Крестный ход проводится ежегодно. Вот с сайта Православие.ру (в этом году опубликовано об очередном, 25-ом уже, Крестном ходе), в статье также фоторепортаж. "В Смутное время в Борисоглебском монастыре под Ростовом Великим подвизался самый знаменитый его насельник — преподобный Иринарх Затворник (1548–1616; память 13/26 января). Задолго до нашествия поляков ему было открыто, что «Господь наведет на нашу землю иноплеменных» из-за «беззаконного пьянства». Именно святой Иринарх благословил сначала князя Михаила Скопина-Шуйского, а затем и князя Димитрия Пожарского на борьбу с иноплеменниками. Святой Иринарх был практически последним столпником в истории Русской Церкви: зимой он ходил босым, а большую часть своей затворнической жизни провел в не отапливаемой круглый год келье, нося на себе вериги из 142 медных крестов, 7 наплечных вериг, железных оков на руках и ногах. Ныне мощи святого находятся под спудом в Борисоглебском монастыре, сохранились там же и его малые полиелейные вериги. Ежегодно в память о преподобном Иринархе братия и паломники обители шли крестным ходом от стен Борисоглебского монастыря на родину святого в село Кондаково. Крестный ход длился неделю, у каждого из встречавшихся на пути храмов делались остановки на ночлег, служились молебны. 300-летняя традиция прервалась с закрытием обители большевиками. Почти все храмы на пути крестного хода были разрушены. Источник на родине святого осквернен, завален землей и камнями, залит бензином. В 1994 г. в Борисоглебский монастырь вернулась братия, стараниями которой с 1997 г. был возобновлен и традиционный Иринарховский крестный ход. Сейчас паломники проходят около 70 км за первые четыре дня пути, останавливаясь на ночлег у восстановленных храмов. В разрушенных церквях и на сельских погостах служатся молебны и панихиды. Пятый день заканчивается молебном на источнике преподобного Иринарха у села Кондаково." 70 км идут паломники. 30 - это если по шоссе от монастыря до села Кондаково.

Инна, так и не сходила ни разу)). Только знакома с несколькими участниками, фильмы первые годы (а может и сейчас) выпускали, из которых можно было кзнать, как все там. Расстояние км 30 примерно. Идут дней 5. Во многих сёлах по пути остановки - молебны в храмах (или в разрушенных, или в востанавливающихся), панихиды на кладбищах, почти заброшенных. Идут в село Кондаково, где когда-то родился преподобный Иринарх. Всегда в июле...

Иринаршим Крестным ходом не ходили? )). Несколько раз была в Борисоглебском монастыре, где его келия, мощи под срудом, вериги. Икону, правда, такую не помню. Не в первый приезд удалось купить его икону. Крестоходцы опережали.

Подумалось о том, преднамеренно ли отец Фотий так поступил? Специально? Так задумал и осуществил? Почти каждое воскресение в храме после общей трапезы становимся свидетелями некоторой части Таинства Крещения. Пришедшие на Таинство гости и сами имеют часто весьма напуганный вид, слыша как надрывно плачут будущие воины Христовы. Как правило, рев начинается задолго до купели. Ведь если на все это посмотреть глазами вот этого годовалого мальчугана, что он видел и как себя при этом чувствовал согласно своего возраста, еще до того, как оказался в руках батюшки?! На фото, которое предложила Инна, ребенку примерно 6-8мь месяцев. Он же в 12-ть месяцев, предположу, совсем совсем по-другому вел бы себя. И это нормально для ребенка - обстановка мягко говоря незнакомая, все происходящее беспокоит. Хорошо бы родителям понимать своих детей, знать особенности развития, особенно в первый, самый стремительный, год жизни. Учитывать это и приносить на Таинство малюток, которым пока ещё не ведомы различные страхи и беспопойство. Ведь если встает вопрос об угрозе жизни малыша, крещают в любую погоду и в любых условиях. Если нет опыта общения с ребенком с первых дней жизни, постоянного, в разных ситуациях, навыка держания его на руках значит тоже нет. У некоторых отцов весь опыт держания младенцев - только на Крещении. Ну то есть предлагаю посмотреть на произошедшее с еще одной стороны нашей жизни. При полном сострадании к маме и малышу, не оставляют переживания и о батюшках. Понятно, что переживания напрасны, это немощь. Но некрещенные дети определенного возраста страдали, страдают и будут страдать в храме во время Таинства. В случившемся просто все отобразилось вот таким вот остро показательным для всех участников образом. Мама с малышом обрели себе молитвенника в лице отца Фотия, не сомневаюсь нисколько. И - а вдруг мы еще когда-то увидим их вместе, простившими друг друга и обретшими друг друга.

Александра Львовна Толстая "Дочь" (отрывок). "...Меня тянуло поездить по России, может быть потому, что я чувствовала, что скоро покину ее - навсегда. Оторваться от вечных ежедневных хлопот, неприятностей, ответственности, а главное, оторваться от советской действительности, попасть в иной мир, куда не проникла еще большевистская отрава, - было великим счастьем! Снова увидеть и почувствовать величие и красоту Кавказа, подниматься по горным, безлюдным, вьющимся над пропастями тропинкам, выше, выше по ледниковым, снежным полям, переходить по сваленным деревьям через бешено несущиеся горные речки - было великим счастьем! Видеть беспрестанно сменяющиеся оттенки гор, то сияющие яркой белизной вечного снега, то покрытые яркой зеленью сосновых деревьев, то прячущиеся за кружевами прозрачных облаков, чувствовать могущество Творца в красоте и величии гор - было великим счастьем!.. Кавказ. На Афоне В начале революции монастырь в Новом Афоне не успели еще совсем разорить. Монастырь жил старыми традициями. Потихоньку происходили церковные службы, приходили паломники. Их принимали как гостей и бесплатно делили с ними скудную трапезу. Монахи все еще работали в лесу, куда вела построенная ими самими зубчатка, по которой спускались дрова вниз, в монастырь. Они работали и в апельсиновых садах, в огородах, сетями ловили рыбу в море. Я редко видела такую красоту и благоустройство, как на Афоне. Сколько труда, уменья, сил и любви было положено, чтобы создать, построить такие церкви, громадные вспомогательные корпуса, где были монашеские кельи, мастерские, гостиница для паломников. Монахи разговаривали неохотно. В их сдержанных ответах чувствовался страх, опасение, внутреннее беспокойство и неуверенность в завтрашнем дне. И недаром. Через несколько месяцев после моего посещения я узнала, что большевики их разгромили. Новый Афон был разорен, погибли сады; вместо благоустройства и порядка - мерзость запустения. Монахов выгнали. И они ушли подальше от людей в горы, в дикую природу на Псху, где они были совершенно оторваны от цивилизованного мира и куда проникнуть из-за вечных снегов нельзя было почти целый год. Крым. "Мерли, как мухи" Я много раз бывала в Крыму, но я никогда не забуду впечатления, которое на меня произвел один из самых старинных и прекрасных городов на Крымском полуострове.Мы с подругой приехали в Бахчисарай ночью. Нам указали гостиницу, которая считалась самой лучшей.Грязь, вонь, всюду пыль, сор, комната не подметена, на умывальниках слой сальной грязи. - Нет ли у вас комнаты почище? - спрашиваем хозяина. - О чистоте не беспокой! - успокаивает он нас. - Чисто, очень чисто! - А клопы есть? - Что вы, что вы! Клопы. Пожалуйста, прошу я вас, о чистоте не беспокой! Легли, не раздеваясь. Но спать было немыслимо. Кровати, стены кишели клопами. Вокруг Бахчисарайского дворца фонтаны, во дворе та же мерзость запустения, грязь. "О чистоте не беспокой!" Худой оборванный татарин бродил по двору. Он не ответил на мой вопрос. Исхудавшее скуластое лицо его было неприветливо, он злобно посмотрел на нас и отвернулся.Мы, люди, живущие на своей родине, не знали, что происходило по всей России, до нас доходили смутные, непроверенные слухи.Мы смутно слышали о голоде в Крыму. Но голодали люди везде, кроме самих партийцев, и мы не придавали значения этому слуху.Мы поехали в Ялту на лошадях. Нас поразили печальные, согбенные, плохо одетые люди, встречавшиеся по пути. Шоссе шло мимо громадного кладбища. Когда же оно кончится? Проехали версту, две, пять, десять верст... Могилы, могилы, бесконечные могилы.Сколько их здесь? Тысячи? Десятки тысяч?- Мерли от голода, - повернувшись к нам, сказал возница, - нечего было есть, травой, как скотина, питались, дети пухли, синели и умирали от голода! Тысячами мерли, как мухи!.. Север Зимой 1928 года я снова присоединилась к экскурсии, которая направлялась на далекий север - Мурманск, Александровск, Кандалакшу. Я уже получала больше жалованья и имела возможность скопить достаточно денег, чтобы оплатить экскурсию, тем более что экскурсии устраивались для служащих наркомпроса очень дешево. Наша группа состояла из школьных и музейных работников. Мы провели 4 дня в Мурманске, единственном городе в России, где не было ни одной церкви. Ночевали в школе. Нам отвели одну комнату, где мы все - и мужчины, и женщины, - не раздеваясь, спали 4 ночи на полу. Первая наша поездка из Мурманска была в лопарскую деревню. Мы наняли трое санок, каждые санки были запряжены парой оленей На передних санках оленями правил лопарь, остальные санки привязаны к передним. Глубокий снег, едва проторенная узкая дорога, какие-то жалкие, низенькие деревья по дороге, ни людей, ни домов. А деревня, куда мы приехали, - всего несколько домов - холодных. Женщины и дети все сидели в доме в малицах*, унтах. Они производили жалкое впечатление нищеты, дикости. Когда ехали назад, сумерки перешли в полную тьму. Лопарь наш напился, гнал оленей из всех сил. Когда мы покатились под гору, лопарь не тормозил; передки саней били оленей по ногам, и они неслись, как бешеные. Удержаться на скользкой поверхности санок было невозможно, и мы все, один за другим, вывалились в глубокий снег. Мы барахтались в снегу и старались из него вылезти, а олени, домчавшись до подножия горы, останавливались. Лопарь, увидав, что в санях никого нет, пошел нас искать. - А, вот они! - воскликнул он радостно. - Как бутылки валяются. Вставайте, чего валяетесь?! - И он стал нас считать: - Один, два, три... Сколько вас было? Шесть?! Поехали дальше. Теперь лопарь то и дело останавливался. - Что случилось? - Один, два, три, четыре... - И, пересчитав всех, опять гнал оленей. Он боялся потерять кого-нибудь, так как с каждого из нас он должен был получить по шесть рублей. В воскресенье мы бродили по базару. Я люблю базары. На базарах вы всегда чувствуете характер населения, видите людей, их одежду, изделия. - Кто это? - спросили мы местного учителя. На базар въехала молодая стройная женщина, румяная, с чуть приплюснутым носом и узкими карими глазами. Она ехала стоя, управляя парой белых оленей, запряженных в санки, покрытые белыми оленьими шкурами. Она была в белой, с цветными узорами на подоле, малице и в белых унтах. Мы загляделись на нее. - Кто это? - Это Ульяна, - ответил учитель, - вдова. Ее все знают. Всю мужскую работу делает, да и по правде сказать, ни один мужчина не может так оленями управлять, как она. Ульяна лихо подкатила к лавке со шкурами и, не глядя ни на кого, стала что-то доставать из саней. - А умница она какая! - продолжал учитель. - В прошлом году у всех лопарей Советы оленей забирали. Так что ж она сделала? Спрятала в лес своих оленей, да так, что найти невозможно. Да и сейчас никто не знает, сколько у нее голов. Молодчина! Огонь баба! Мне очень хотелось ее снять, но было слишком темно. Купить на базаре ничего не удалось. В единственной лавке, где продавались меха, нам сказали, что все, что у них было, забрали Советы - за границу посылают.Учитель нам рассказал, что в прошлом году Советы реквизировали и зарезали тысячу оленей. Резали оленей в период линьки, и почти все шкуры пришлось выбросить. После этого лопари стали прятать оленей, оставшихся от реквизиции, в леса и болота.Из Мурманска нам разрешили за небольшую плату сесть на ледокол, шедший на выручку затертого во льду баркаса, который направлялся в город Александровск. С треском, подрагивая от напряжения, ледокол пробивал себе дорогу к застрявшему баркасу и, освободив его от льда, пошел дальше к Александровску. - Что это? - спросили мы матросов. Темная, громадная куча чего-то? Дом? Судно? В полутьме никак нельзя было различить, что это такое. И только подойдя совсем близко, мы увидели громадное чудище. Это был мертвый кит. Я никогда не представляла себе животного такого размера! Мне казалось, что он был больше нашего ледокола! - А вот и город Александровск! - сказал кто-то из матросов. - Где же он?!Темные, облепленные ракушками, мрачные скалы у замерзших берегов Ледовитого океана, небольшой домик на берегу, несколько полуразрушенных необитаемых домов, и во всем городе один житель - ученый, заведующий биологической станцией.Мы поговорили с ним, но он неохотно и резко отвечал на наши, как ему, вероятно, казалось, наивные вопросы: как он может жить здесь совсем один в этой полутьме? около этих мрачных скал? рядом с таким холодным бездушным океаном? - "Бездушным"? - ученый презрительно фыркнул. - Да этот океан кишит жизнью! - сказал он с презрительной улыбкой. - Тюлени, моржи, киты...По-видимому, он свыкся с этой жизнью и был счастлив. Здесь он был вдали от жестокой действительности, вдали от лжи, фальши и злобы людской.Возвращаясь обратно в Петербург, что заняло четверо суток, мы остановились в Кандалакше на берегу Белого моря.До революции Кандалакша снабжала Россию соленой рыбой: семгой, селедкой, сардинами. Но от многочисленных заводов, которые здесь ранее работали, остался лишь один. - В прошлом году был громадный улов, - рассказывал нам местный житель, мы не знали, что делать со всей этой рыбой, и около восьмисот тысяч пудов сельдей испортились, и их пришлось выбросить. - Но почему же? И невольно мысли мои перенеслись в Москву, где по 8-10 часов стояли люди в хвостах, надеясь получить какие-нибудь продукты. - Почему? Очень просто! Кадушек не было, не в чем было солить. И о чем эти товарищи там в Москве думают? Только бы... Он хотел что-то еще сказать, но махнул рукой и замолчал. Недалеко от Кандалакши наш поезд остановился. Мимо станции красноармейцы гнали группу оборванных, замерзших людей. Люди хотели остановиться, что-то сказать нам, но охранники грубо закричали на них. Страшно было смотреть на эти распухшие, посиневшие от холода лица, на выражение глубокого страдания на них. Люди с трудом передвигали ноги, обутые в разбухшие, стоптанные валенки или порыжевшие сапоги. Позади, едва передвигая ноги, шел высокий худой священник с длинными волосами и в каком-то странном одеянии, не то рясе, не то длинном пальто. Казалось, что он вот-вот упадет. Больно сжалось сердце. Стало неловко, стыдно за свое благополучие, сытость, за свою относительную свободу. - Марш, марш! - опять заорал красноармеец. - Не задерживайся! А вы чего глазеете? - повернулся он к нам. - Аль таких орлов не видали? - И он грубо захохотал. "Боже! Боже! За что? И кто они? Профессора, инженеры, ученые, бывшие буржуи?" "Один живу, с Богом" Летом 1929 года я отправилась в Ярославль и оттуда на пароходе вниз по Волге до Астрахани. В Ярославле мне хотелось посмотреть старинные церкви и монастырь, построенный в XIII веке. - Какой монастырь? - спросила женщина, которую я просила указать мне дорогу. - Опоздали, голубушка, разрушили монастырь, нет его больше! - Что вам здесь надо? Чего вы здесь не видали? - грубо спросил меня мужчина, собиравший в кучи ломаный кирпич. - Думала монастырь посмотреть... - Монастырь? - И мужчина презрительно захохотал. - Монастырь... Вот ваш монастырь, - и он указал на кучу мусора посреди двора, - вот тут дом был, в этом доме фабрику валенок хотели устроить, да и это не сумели. Теперь на кирпич сломали... А какой монастырь был! Живо жалко! Он безнадежно махнул рукой и отвернулся. Садимся на пароход. - Дайте я понесу вам вещи ваши... - Что вы, батюшка, как это можно, да и тяжелые они! Этот старенький священник садился на тот же пароход, шедший вниз по Волге. Пожилая женщина, покрытая черным платочком, несла его вещи. Пароход отчалил, а мы стояли на палубе и смотрели, как постепенно удалялся Ярославль. Пыль, грязь, разрушения уже не видны - перед нами расстилалась Волга во всем своем спокойном величии; и издалека Ярославль казался прекрасным. - Я домой из Москвы еду, - сказал священник и глубоко вздохнул. Иверская-то, а? Иверская... разрушили! - Да, я видела, - сказала я. - Как, видели, как разрушали? - Нет, но я была в Москве накануне того дня, когда ее разрушили. Я видела ее вечером. А на следующее утро, когда я проезжала в трамвае через Воскресенскую площадь, - Иверской уже не было! - А что же люди? - Что люди? Молчали. Я раскрыла было рот, но одумалась и тоже смолчала. Боялись говорить, только друг на друга посмотрели, и тяжелый общий вздох пронесся по вагону. - И подумать только, такую святыню - Иверскую часовню... Старик понурил голову и замолчал. Волга постепенно расширялась. Уже смутно виднелись берега. - Заезжайте ко мне, рад буду! - сказал священник. - А с кем вы, батюшка, живете? - Один живу. Один, с Богом. - А кто же о вас заботится? - Друзья, они обо мне заботятся. Крестьяне нашей деревни. Они мне приносят всё, больше, чем нужно. Ах, какие это прекрасные люди! Вы увидите их, они придут меня встречать. Солнце стало заходить. Огненный шар постепенно утопал, отражаясь в водах красавицы Волги. Я стояла на палубе, не в силах оторваться от волшебного зрелища, и не заметила, как пароход стал плеваться и бурлить, подходя к пристани. Священник и молчаливая женщина уже стояли с вещами, готовясь сойти на берег. - Видите, вон там живу, вон моя церковь.Вдали, вправо от нас, я увидела белую церковь с золотым куполом. И в ту же минуту я обратила внимание на большую лодку, наполненную людьми, подходившую к пристани. Мужчины поснимали шапки, махали ими в воздухе, женщины махали платочками. Священник снял свою старенькую, с широкими полями, порыжевшую шляпу и тоже махал ею. Он счастливо и радостно улыбался.Люди оживленно говорили между собой и пытались что-то сказать священнику, лица их сияли радостью. Мы простились со священником, лодка отчалила. Вдруг я почувствовала пустоту, точно я потеряла кого-то очень дорогого. А в ушах все звучали слова: "Один живу, один, с Богом". Странно, почему глаза мои наполнились слезами?.."

Александра Львовна Толстая "Дочь" (отрывок). "Юбилей. 1828-1928 Несколько дней дождь лил, не переставая. Утопая в грязи, рабочие засыпли ямы, где обжигался кирпич, мостили дороги. Вешались последние картины и устанавливались экспонаты в новом музее, устроенном во флигеле - бывшей школе Л.Н.Толстого. Шли репетиции "Власти тьмы" и некоторых пьесок, переделанных из детских рассказов Льва Николаевича. Дети рисовали программы торжества. Бюст Толстого стоял уже в нише у входа, из которого лестницы с двух сторон вели в главный зал. За несколько дней до юбилея председатель тульского губисполкома послал за мной. Он хотел знать: как мы будем перевозить гостей со станции? где мы будем угощать гостей? кто будет переводчиком у иностранцев? Последний вопрос разрешился очень просто: в нашем коллективе говорили на восьми языках. 28 августа в 7 часов утра я поехала на станцию встречать гостей. Лил проливной дождь. Двор маленькой, обычно пустынной станции Ясная Поляна теперь был заставлен машинами, автобусами, присланными из губисполкома. Небольшая группа любопытных, местные партийцы, представители яснополянских крестьян толпились на платформе, ожидая гостей. Комиссар по народному просвещению товарищ Луначарский, окруженный целой свитой, первый вышел из вагона специального назначения. За ним вышли Книппер-Чехова, артистка Художественного театра, профессора, группа иностранцев, которые резко отличались своей хорошей одеждой, ботинками и перекинутыми через плечо фотографическими аппаратами. Они с любопытством смотрели вокруг, точно ожидая чего-то необычайного. Шныряли репортеры, фотографы, ища знаменитостей. Официальное заседание, назначенное в это же утро, открыл председатель тульского губисполкома. Говорил он долго, повторялся, заикался на каждой фразе и наконец так запутался, что никак не мог закончить свою речь. Лицо его побагровело, покрылось каплями пота, но он никак не мог выбраться из тупика. Наконец он судорожно выхватил из кармана носовой платок, вытер им нос, лоб и шею и, не закончив свою речь, сел. Простую, сердечную и прочувствованную речь ученика старшей группы Вити Гончарова все выслушали со вниманием. Да, пожалуй, по своей искренности и чистоте она была лучшей из всех. Речь заведующей учебной частью школы была слишком профессиональная, многие не поняли, что она хотела сказать. Я говорила плохо, не могла сосредоточиться. Прекрасную речь, перемешивая русские слова со словацкими, произнес словак Вельеминский, который раньше знал и любил моего отца. Заканчивая, он обратился к советскому правительству: мы все, иностранные гости, приехавшие на это торжество, обращаемся к советскому правительству с просьбой разрешить дочери Толстого, Александре Львовне, вести работу в музее и школе Ясной Поляны, следуя заветам отца... Голос у Вельеминского оборвался, глаза покраснели: он не мог больше говорить. Его горячая и прочувствованная речь меня глубоко тронула и вдохновила. Я должна была ему ответить, должна была высказать то, что было у меня на душе. - Анатолий Васильевич, - обратилась я к Луначарскому, - я должна ответить! - Что вы хотите сказать? - Я хочу сказать об исключительном положении Ясной Поляны... О декрете... - Слово предоставляется Александре Львовне Толстой! "Пан или пропал, - думала я, - или они признают слова Ленина, что Ясную Поляну в память Л.Н.Толстого освобождают от коммунистической, антирелигиозной пропаганды, или же будут проводить, как и всюду, сталинскую политику". - В то время, когда по всей России проводится милитаризм и антирелигиозная пропаганда, товарищ Ленин... и мы верим, что и в настоящее время советское правительство, которое чтит память Толстого, что мы видим по сегодняшнему торжеству, даст возможность... Но не успела я окончить, как Луначарский вскочил: - Мы не боимся, - громко, как привычный оратор, начал он свою речь, - не боимся, что ученики Яснополянской школы будут воспитываться в толстовском духе, столь противном нашим принципам. Мы глубоко убеждены, что молодежь из этой школы поступит в наши вузы, перемелется по-нашему, по-коммунистическому. Мы вытравим из них весь этот толстовский дух и создадим из них воинствующих партийцев, которые пополнят наши ряды и поддержат наше социалистическое правительство. Это была обычная пропагандная речь, и последствия ее не сулили нам ничего доброго. Луначарский с самодовольным видом человека, исполнившего долг, прошествовал вниз в сопровождении толпы. Гости образовали полукруг с двух сторон лестницы против ниши, в которой стоял бюст Толстого, завешенный белым полотном. Ждали торжественного момента официального открытия школы. - Сегодня, в день столетнего юбилея Льва Николаевича Толстого, мы собрались здесь... Я не верила своим ушам. В первой своей речи говорил Луначарский - узкий, подчиненный своей партии марксист. Здесь, у памятника Толстого, говорил живой человек. Он говорил о величии Толстого, о его понимании и любви к людям, о том, какое сильное влияние Толстой имел на него, на Луначарского, когда он был юношей. Это была прекрасная, вдохновенная, искренняя и прочувствованная речь. Несколько раз звучный голос Луначарского прерывался от волнения. И когда он кончил, он сильным театральным жестом отдернул полотно с бюста Толстого. Церемония была закончена. Иностранцы устали и проголодались: несколько часов они слушали непонятные им русские речи. Ко мне подошел Стефан Цвейг и сказал: - Вы не знаете, какое влияние имел на меня ваш отец! Я всегда боготворил его! Шведский делегат сказал мне несколько любезных слов на прекрасном английском языке. Вельеминский вспоминал свое первое посещение Ясной Поляны и свой разговор с отцом. У одного из иностранных гостей пропал фотографический аппарат, и кто-то высказал предположение, что он был украден одним из корреспондентов. После завтрака нам надо было показать гостям дом-музей, свести их на могилу отца, давать объяснения на нескольких языках. Было пасмурно, но дождя уже не было, когда мы отправились на могилу. Подойдя к ограде, все молча сняли шляпы. Кто-то нарушил молчание. - Почему нет памятника, даже нет цветов? - Эти дубы лучший памятник, а цветы не цветут, мы пробовали, слишком много тени. Вельеминский и некоторые гости опустились на колени. Профессор Сакулин произнес короткую речь, и мы пошли обратно. Учителя и сотрудники музея приглашали гостей к себе домой отдохнуть. - Посмотрите, как мы живем. Но они отказались. Только несколько человек заколебались: "А где Луначарский?" - и, покосившись на группу коммунистов, тоже отказались: "Нет, спасибо, может быть, Луначарский будет недоволен, если мы отколемся от группы". Мы не могли понять, чего боятся иностранные гости, - ведь они же свободные граждане, не то что мы..."

На одном приходе один священник, телесным здравием не богатый. Вечером в субботу Всенощная, он один и один, иногда два, парня алтарника из местных прихожан. В воскресение один соужит Литургию, один исповедует после "Отче наш", иногда за время исповеди вычитывается полностью все положенное (три канона, Последование и молитвы). Причащает немалое количество в том числе деток, многие из которых ох какие неспокойные. После Лииургии еще Крещение. Редко, когда во время Таинства не плачут громко и очень обеспокоенно, дети. После Крещения немощный здоровьем отец выглядит так, что на него боязно смотреть. "Ну что же вы так поздно приносите детей на Крещение? Как же вы допускаете жить им без благодати Крещения, без Причастия такое долгое время и жизни?! Посмотрите, что с ними тварится в храме...А священник ведь не просто должен прочитать положенные тексты. Священник совершает Таинство, ему нужно быть сосредоточенным, внимательным, ему надо предстоять перед Господом. Как можно это делать при таком детском крике?!" Примерно такие слова говорит батюшка, когда все заканчивается. Говорит с любовью, состраданием...

Вот в развитие темы встретилось в художественном произведении Алексея Солоницына "Взыскание погибших", в котором повествуется о самых последних днях Царственных мучеников. "...В Царском Селе они были дома, пусть и под охраной. Совершали длинные прогулки. Государь затеял огород, и вся семья с радостью принялась возделывать грядки. Чистили сад, государь с караульными пилил и колол дрова. В Тобольске можно было ходить в городскую церковь, и сад у губернатора был достаточно большой. Потом служить приказали только на дому. Прогулки сократились. Здесь, в Екатеринбурге, садик был крохотный. Прогулки разрешались два раза в день по полчаса. Так последовательно нарастали испытания. Особенно тяжко стало сейчас, когда сменились комендант и вся внутренняя охрана. На некоторые окна навесили толстые решетки. Похабные рисунки и надписи в уборной Мария забелила сама, но через день появились новые надписи и рисунки прежнего содержания. — Терпение легко принять за трусость, — сказала государыня, — потому что у терпения нет внешнего показного вида. То, что видимо, получает одобрение тысяч людей сразу. А то, что невидимо, оценивается потом. Таня, возьми Евангелие. В Нагорной проповеди как раз говорится об этом. — Там, где «если ударят по правой щеке, подставь другую»? — Вот все помнят только эти слова. Потому что граф Толстой перетолковал их на свой лад. Он вырвал слова из сказанного Спасителем и создал целое учение. Это сектантство. Читай, Таня! Татьяна взяла Евангелие. Она была в сером льняном платье, воротник стойкой, пуговицы белые, идут в ряд от горлышка. Волосы уложены венчиком, перехвачены белой лентой. Лицо белое, носик припудрен — Татьяна всегда следит за собой. Несмотря ни на какие обстоятельства, всегда подтянута, собрана. Она, как и Ольга, подает пример младшим — Марии и Анастасии. Татьяна нашла нужное место в Евангелии: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся. Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный». — Вот, остановись здесь, — сказала Александра Феодоровна. — Последние слова как раз и говорят о главном — всю жизнь надо стремиться быть подобным Богу. Ведь мы рождены по образу Его и подобию. Но «во грехах рожден я матерью», как поется в псалме. А «обратить другую щеку, если тебя один раз уже ударили», надо понимать в том смысле, что надо научиться выдерживать удары жизни, то есть те испытания, которые посылает нам Господь. Неужели не понятно, что у Спасителя притча, иносказание? А граф Толстой все понял буквально. Как и его ученики, которые за деревьями не увидели леса. Потому что у них слишком большое преклонение перед его литературой. — Но, мама, разве он не замечательный писатель? — спросила Мария. — И потом: разве я могу быть совершенна, как Бог? Это невозможно. — Сын и говорит, что надо стремиться быть похожим на Отца. Ты сама сказала, что не выдержала бы, если Авдеев ударил бы тебя локтем. — Но разве жизнь — это одно сплошное терпение? — спросила Анастасия. — А как же веселье, праздники? Ну хотя бы Рождество? Ее личико — милое, чаще всего веселое, с лукавинкой в серых глазах — сейчас было серьезным. Ей исполнилось 17 лет, но выглядела она гораздо моложе, потому что в осанке, движениях, выражении глаз были бойкость и детская шаловливость, хотя временами уже угадывался острый ум. — Делу — время, потехе — час. Это понятно, — сказала Мария. — Но разве я могу любить дальнего так, как ближнего? Как Алешу, например? — А мне снилось, что я с одним солдатом на штыках дрался, — признался Алеша. — На штыках? — переспросила Татьяна. — В Могилеве, когда я у папа был, меня учили. К ружью приставлен штык, и ты колешь. А если тебя колют, отбиваешь удар. — Ты, конечно, своего обидчика заколол! — сказала Мария. — Нет, мы сражались, а потом он упал. Я приставил штык к его груди, потребовал, чтобы он покаялся и встал на колени. — Он встал? — спросил государь, заходя в комнату. Улыбаясь, он подошел к сыну и присел на кровать. Теперь царь с наследником оказались в центре комнаты, царица — слева, а по бокам, полукругом, — все четыре княжны. — Да, он упал на колени и даже плакал. И я почему-то заплакал и проснулся… Нога болела. Мне казалось, что это во время нашего поединка он штыком ранил меня… — Ну теперь рану подлечили, и ты совершенно здоров. Хорошо вы тут сидите! Читали Евангелие? — Да… Зашел разговор о терпении в скорбях, — сказала государыня. — Маша не совсем понимала, что значит подставить другую щеку, если тебя ударили по одной. — И что же? Как вы растолковали? — Мама сказала, что имеется в виду удар жизни. То есть надо уметь выдержать и следующий удар судьбы, быть готовым к нему. Государь задумался. Он тоже исхудал за последнее время — ему не хватало прогулок, к которым он так привык. Не разрешено пилить и колоть дрова, как он это делал с солдатами из охраны в Тобольске. Находиться все время в душном помещении с закрытыми и замазанными известью окнами в самый разгар летней жары было для государя невыносимо тяжело. Спасало чтение, но ведь не будешь читать весь день напролет! Угнетало бездействие, которым он всегда так тяготился. С юных лет отец приучил его к работе. Один вид работы сменялся другим, и тогда не было утомления. — Я бы только хотел обратить ваше внимание на слова Спасителя: «Но кто ударит тебя в правую щеку твою…» Понимаете, правую. Вера наша потому и называется православной, что она правильно славит Бога, отстаивает правое дело. Следовательно, можно заключить, что правая щека подразумевает, что ты получил удар за правое дело. Верно? Хотя я тут не настаиваю… И потом, речь идет о твоей щеке, а не о чужой. То есть страдания принимай сам. А уж если за другого… Тут Суворов верно сказал: «Сам погибай, а товарища выручай!»..." .

Кто бы что тут не написал - пока человек практикой не познает - все останется теорией. Ещё в жизни есть старость, одиночество, немощи. И это все по-разному протекает в миру и в монастыре. На одних похоронах в Оптине трудник сказал: "Даже ради того, чтоб тебя так похоронили, стоит прийти в монастырь". Имея в виду полное братское единодушие и участие. Значит, человек размышлял и об этой стороне жизни, увидел монашеское отношение, возможно, сравнил с тем, что происходит в миру. Но ведь Господь сказал: плодитесь и размножайтесь. Обетование, однако. Ну и духовника сначала попоосить у Господа, чтоб в духовной жизни все было на своих местах.