Olqa

Кстати, упомянутая в лектории "Дочь" авторства Александры Львовны Толстой есть в инете. И в аудиоформате тоже.

Ты — Оптина! Из сумрака лесного, Из сумрака сознанья моего, Благословенная, ты выступаешь снова Вся белизна, и свет, и торжество! Я каждый камень бережно узна́ю, Иконку на столбе и твой паром, Уже лепечет мне струя речная, Уже встаёт за лесом отчий дом. Твой колокол — он цел. Ты слышишь, над лугами Плывет его протяжный, влажный гул, И падает, и ширится кругами — Так по́лно он, так медно он вздохнул. Слепец и схимник — славный наш звонарь — Теперь он нищим бродит по округе, Колокола́ поют в дожде и вьюге, И он во сне ещё звонит, как встарь. Открыты храмы. Узкая доро́га К той паперти высокой привела Меня и мой народ, мой горький, мой убогий, Едва дошли мы — ноша тяжела. Не блещет храм убранством драгоценным, И не видать прославленных мощей, Здесь даже мало теплится свечей, Всё просто, и спокойно, и смиренно А настоятель служит не спеша, Как старый голубь, кроток, бел и важен, Напев пустынный скромен и протяжен, Но в пеньи изливается душа… Когда гостей негаданных, незванных Шумливые замолкли голоса́, Когда легла в лугах благоуханных Тяжёлая прозрачная роса, Весь лес стал церковью, синеет и курится, Уходят в небо мощные стволы, И белочка на ветке шевели́тся, Синицы свищут из зелёной мглы; Сама земля намолена годами: Она хранит священный прах могил… Вот по тропинке мелкими шагами Идёт старик: он немощен и хил, Но блещет лик незримыми лучами, И в львиной мощи старец Леонид, Кротчайший к слабым, перед сильным — строгий, С учениками по лесной дороге Идёт проведать новозданный скит; Макарий с книгой, благостный Антоний, И с посохом тяжёлым Моисей — Стоите вы под храминой ветвей, Написаны искусно на иконе, Иконе ле́са, неба и лучей. (Надежда Александровна Павлович) С Оптинским Престольным Праздником!

Георгий, слова нужны, без сомнения. Но Вы и сами пишете: одни принимают и верят очевидному, для других закрыто. Потому, что что-то не так внутри, в самом человеке. Нужна помощь за пределами человеческих возможностей. Конечно, на свяшенниках благодать священства, и их слово - не наше слово. Но Таинства разрушают в человеке его упертость и самомнение, пусть на короткое время, пусть это будет всего лишь глоток чистого воздуха. Потихоньку начнутся изменения. Вы сейчас тоже как бы на стороне противников Саласпилса. В том смысле, что Вам многие люди говорят - не совсем все так, как Вы уверены. Есть другое измерение. Вы свидетельсивуете о своем опыте. И мы также свидетельствуем о своем опыте. Вам показали ад, а кто-то в аду жил на земле. Век Оптинского Старчества не закончится никогда - слова игумена Тихона, только что прозвучавшие в проповеди на Ранней Литургии в Оптине.

Светлана, можно хотя бы 8-ую часть прочитать. )) Предполагаю, что 30 минут вполне хватит. Прям набрать в поисковике 8-я часть "Анны Карениной" и предложений много. Там а принципе всё понятно. Это окончание романа. Встреиилось такое: "Aвтoбиoгpaфизм oбpaзa Лeвинa бeccпopeн, кaк бeccпopнo и тo, чтo пyть eгo к вepe oтpaжaeт тpaгизм личныx тoлcтoвcкиx иcкaний «cилы жизни», yничтoжaющeй «cтpax cмepти». Дaвнo oтмeчeны пoчти дocлoвныe coвпaдeния лeвинcкиx мыcлeй o caмoyбийcтвe и aнaлoгичныx paзмышлeний Toлcтoгo, вocпpoизвeдeнныx в «Иcпoвeди»." В заелючительной части как раз о душевных исканиях Левина. Желание, конечно, от жадности все перетащить сюда, но тогда всю часть надо тащить )). Вполне читаема. Если я прааильно поняла лектора, то исповодь, о которой спросил Льва Николаевича Старец Амвросий - это исповель Константина Левина перед его женитьбой (в 5-ой части романа). Вот она: - Однако послушай, - сказал раз Степан Аркадьич Левину, возвратившись издеревни, где он все устроил для приезда молодых, - есть у тебя свидетельство о том, что ты был на духу? - Нет. А что? - Без этого нельзя венчать. - Ай, ай, ай! - вскрикнул Левин. - Я ведь, кажется, уже лет девять не говел. Я и не подумал. - Хорош!- смеясь, сказал Степан Аркадьич, - а меня же называешь нигилистом! Однако ведь это нельзя. Тебе надо говеть. - Когда же? Четыре дня осталось. Степан Аркадьич устроил и это. И Левин стал говеть. Для Левина, как для человека неверующего и вместе с тем уважающего верования других людей, присутствие и участие во всяких церковных обрядах было очень тяжело. Теперь, в том чувствительном ко всему, размягченном состоянии духа, в котором он находился, эта необходимость притворяться была Левину не только тяжела, но показалась совершенно невозможна. Теперь, в состоянии своей славы, своего цветения, он должен будет или лгать, или кощунствовать. Он чувствовал себя не в состоянии делать ни того, ни другого. Но сколько он ни допрашивал Степана Аркадьича, нельзя ли получить свидетельство не говея, Степан Аркадьич объявил, что это невозможно. - Да и что тебе сто'ит - два дня? И он премилый, умный старичок. Он тебе выдернет этот зуб так, что ты и не заметишь. Стоя у первой обедни, Левин попытался освежить в себе юношеские воспоминания того сильного религиозного чувства, которое он пережил от шестнадцати до семнадцати лет. Но тотчас же убедился, что это для него совершенно невозможно. Он попытался смотреть на все это, как на не имеющий значения пустой обычай, подобный обычаю делания визитов; но почувствовал, что и этого он никак не мог сделать. Левин находился в отношени к религии, как и большинство его современников, в самом неопределенном положении. Верить он не мог, а вместе с тем он не был твердо убежден в том, чтобы все это было несправедливо. И поэтому, не будучи в состоянии верить в значительность того, что он делал, ни смотреть на это равнодушно, как на пустуюформальность, во все время этого говенья он испытывал чувство неловкости и стыда, делая то, чего сам не понимает, и потому, как ему говорил внутренний голос, что-то лживое и нехорошее. Во время службы он то слушал молитвы, стараясь приписывать им значение такое, которое бы не расходилось с его взглядами, то, чувствуя, что он не может понимать и должен осуждать их, старался не слушать их, а занимался своими мыслями, наблюдениями и воспоминаниями, которые с чрезвычайною живостью во время этого праздного стояния в церкви бродили в его голове. Он отстоял обедню, всенощную и вечерние правила и на другой день, встав раньше обыкновенного, не пив чаю, пришел в восемь часов утра в церковь для слушания утренних правил и исповеди. В церкви никого не было, кроме нищего солдата, двух старушек и церковнослужителей. Молодой дьякон, с двумя резко обозначавшимися половинками длинной спины под тонким подрясником, встретил его и тотчас же, подойдя к столику у стены, стал читать правила. По мере чтения, в особенности при частом и быстром повторении тех же слов: "Господи помилуй", которые звучали как "помилос, помилос", Левин чувствовал, что мысль его заперта и запечатана и что трогать и шевелить ее теперь не следует, а то выйдет путаница, и потому он, стоя позади дьякона, продолжал, не слушая и не вникая, думать о своем. "Удивительно много выражения в ее руке", - думалон, вспоминая, как вчера они сидели у углового стола. Говорить им не о чем было, как всегда почти в это время, и она, положив на стол руку, раскрывала и закрывала ее и сама засмеялась, глядя на ее движение. Он вспомнил, как он поцеловал эту руку и потом рассматривал сходящиеся черты на розовой ладони. "Опять помилос", - подумал Левин, крестясь, кланяясь и глядя на гибкое движение спины кланяющегося дьякона. "Она взяла потом мою руку и рассматривала линии: - У тебя славная рука, - сказала она". И он посмотрел на свою руку и на короткую руку дьякона. "Да, теперь скоро кончится, - думал он. - Нет, кажется, опять сначала, - подумал он, прислушиваясь к молитвам. - Нет, кончается; вот уже он кланяется в землю. Это всегда пред концом". Незаметно получив рукою в плисовом обшлаге трехрублевую бумажку, дьякон сказал, что он запишет, и, бойко звуча новыми сапогами по плитам пустой церкви, прошел в алтарь. Через минуту он выглянул оттуда и поманил Левина. Запертая до сих пор мысль зашевелилась в голове Левина, но он поспешил отогнать ее. "..."Как-нибудь устроится", - подумал он и пошел к амвону. Он вошел на ступеньки и, повернув направо, увидал священника. Старичок священник, с редкою полуседою бородой, с усталыми добрыми глазами, стоял у аналоя и перелистывал требник. Слегка поклонившись Левину, он тотчас же начал читать привычным голосом молитвы. Окончив их, он поклонился в землю и обратился лицом к Левину. - Здесь Христос невидимо предстоит, принимая вашу исповедь, - сказал он, указывая на распятие. - Веруете ли вы во все то, чему учит нас святая апостольская церковь? - продолжал священник, отворачивая глаза от лица Левина и складывая руки под епитрахиль. - Я сомневался, я сомневаюсь во всем, - проговорил Левин неприятным для себя голосом и замолчал. Священник подождал несколько секунд, не скажет ли он еще чего, и, закрыв глаза, быстрым владимирским на "о" говором сказал: - Сомнения свойственны слабости человеческой, но мы должны молиться, чтобы милосердый Господь укрепил нас. Какие особенные грехи имеете? - прибавил он без малейшего промежутка, как бы стараясь не терять времени. - Мой главный грех есть сомнение. Я во всем сомневаюсь и большею частью нахожусь в сомнении. - Сомнение свойственно слабости человеческой, - повторил те же слова священник. - В чем же преимущественно вы сомневаетесь? - Я во всем сомневаюсь. Я сомневаюсь иногда даже в существовании Бога, - невольно сказал Левин и ужаснулся неприличию того, что он говорил. Но на священника слова Левина не произвели, как казалось, впечатления. - Какие же могут быть сомнения в существовании Бога? - с чуть заметною улыбкой поспешно сказал он. Левин молчал. - Какое же вы можете иметь сомнение о Творце, когда вы воззрите на творения его? - продолжал священник быстрым, привычным говором. - Кто же украсил светилами свод небесный? Кто облек землю в красоту ее? Как же без Творца? - сказал он, вопросительно взглянув на Левина. Левин чувствовал, что неприлично было бы вступать в философские прения со священником, и потому сказал в ответ только то, что прямо относилось к вопросу. - Я не знаю, - сказал он. - Не знаете? То как же вы сомневаетесь в том, что Бог сотворил все? - с веселым недоумением сказал священник. - Я не понимаю ничего, - сказал Левин, краснея и чувствуя, что слова его глупы и что они не могут не быть глупы в таком положении. - Молитесь Богу и просите Его. Даже святые отцы имели сомнения и просили Бога об утверждении своей веры. Дьявол имеет большую силу, и мы не должны поддаваться ему. Молитесь Богу, просите Его, Молитесь Богу, - повторил он поспешно. Священник помолчал несколько времени, как бы задумавшись. - Вы, как я слышал, собираетесь вступить в брак с дочерью моего прихожанина и сына духовного, князя Щербацкого? - прибавил он с улыбкой. - Прекрасная девица. - Да, - краснея за священника, отвечал Левин. "К чему ему нужно спрашивать об этом на исповеди?" - подумал он. И, как бы отвечая на его мысль, священник сказал ему: - Вы собираетесь вступить в брак, и Бог, может быть, наградит вас потомством, не так ли? Что же, какое воспитание можете дать вы вашим малюткам, если не победите в себе искушение дьявола, влекущего вас к неверию? - сказал он с кроткою укоризной. - Если вы любите свое чадо, то вы, как добрый отец, не одного богатства, роскоши, почести будете желать своему детищу; вы будете желать его спасения, его духовного просвещения светом истины. Не так ли? Что же вы ответите ему, когда невинный малютка спросит у вас: "Папаша! кто сотворил все, что прельщает меня в этом мире, - землю, воды, солнце, цветы, травы?" Неужели вы скажете ему: "Я не знаю"? Вы не можете не знать, когда Господь Бог по великой милости своей открыл вам это. Или дитя ваше спросит вас: "Что ждет меня в загробной жизни?" Что вы скажете ему, когда вы ничего не знаете? Как же вы будете отвечать ему? Предоставите его прелести мира идьявола? Это нехорошо! - сказал он и остановился, склонив голову набок и глядя на Левина добрыми, кроткими глазами. Левин ничего не отвечал теперь - не потому, что он не хотел вступать в спор со священником, но потому, что никто ему не задавал таких вопросов; а когда малютки его будут задавать эти вопросы, еще будет время подумать, что отвечать. - Вы вступаете в пору жизни, - продолжал священник, - когда надо избрать путь и держаться его. Молитесь Богу, чтоб Он по своей благости помог вам и помиловал, - заключил он. - "Господь и Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами своего человеколюбия, да простит ти чадо..." - И, окончив разрешительную молитву, священник благословил и отпустил его. Вернувшись в этот день домой, Левин испытывал радостное чувство того, что неловкое положение кончилось, и кончилось так, что ему не пришлось лгать. Кроме того, у него осталось неясное воспоминание о том, что то, что говорил этот добрый и милый старичок, было совсем не так глупо, как ему показалось сначала, и что тут что-то есть такое, что нужно уяснить. "Разумеется, не теперь, - думал Левин, - но когда-нибудь после". Левин, больше чем прежде, чувствовал теперь, что в душе у него что-то неясно и нечисто и что в отношении к религии он находится в том же самом положении, которое он так ясно видел и не любил в других и за которое он упрекал приятеля своего Свияжского..." А в 8-ой части все встанет на свои места. И вот как может так повернуться человек, что закончится жизрь вот таким вот образом. Имею ввиду Льва Николаевича. Прошу прощения за чудовищное количество ошибок. ((

Если человек собрался в Оптину, конечно же, прежде всего вплотную надо познакомиться с житием и трудами именно Оптинских Старцев. Так как все насельники в своей жизни руководствуются, берут за образец житие именно Старцев. Да и как иначе?! Там все ими обустроено, налажено. Все по их благословению. Бесконечен их духовный опыт, в том числе и в окормлении православных. Как бы конкретен не был человек, а без смирения, терпения, послушания ничего не получится в деле саоего спасения. О чем говорят нам Старцы постоянно. Даже если совет был ехать или не ехать кому-то конеретно куда-то конкретно, то по факту послушания/непослушания увидим прозорливость, получим опыт отношения к наставлениям и сегодняшних насельников. Да и в разрез учениям Святых Отцов никто из них не шел никогда.

Предположу, ничего не утверждая. Да, переписка Оптинских Старцев со своими чадами или просто их ответы на письма случайных людей нам хорошо известна. Их благодатный дух и по сей день помогает найти ответы на многие многие вопросы духовной жизни. Сначала надо приехать в Оптину, понять образ ее жизни, ее порядки. Возможно, состоится встреча со священником, многие совместные труды с которым на протяжении ..... лет принесут свои плоды. При этом помня, что лишь претерпевый до конца - тот спасется. А потерпеть придется. Одно дело общение в переписке, заочно. Совсем другое дело личное общение. Сначала встреча, потом уже дальнейшее развитие отношений теми возможностями, которые благословит наставник. Можно почитать письма Старцев. Они по сей день актуальны.

Всех с Праздником обретения мощей преподобного Старца Оптинского Амвросия! Начала слушать Оптинский лекторий. Лектор сказал, что Старец Амвросий спросил Льва Николаевича, в каком его произведении так хорошо написана исповедь? Речь шла о восьмой части "Анны Карениной", исповеди Константина Левина. 8-я часть состоит из нескольких глав. В 7-ой главе жена Левина Кити начинает рассуждать: "... «Верно, разговорились без меня, – думала Кити, – а все-таки досадно, что Кости нет. Верно, опять зашел на пчельник. Хоть и грустно, что он часто бывает там, я все-таки рада. Это развлекает его. Теперь он стал все веселее и лучше, чем весною. А то он так был мрачен и так мучался, что мне становилось страшно за него. И какой он смешной!» – прошептала она, улыбаясь. Она знала, чтó мучало ее мужа. Это было его неверие. Несмотря на то, что, если бы у нее спросили, полагает ли она, что в будущей жизни он, если не поверит, будет погублен, она бы должна была согласиться, что он будет погублен, – его неверие не делало ее несчастья; и она, признававшая то, что для неверующего не может быть спасения, и любя более всего на свете душу своего мужа, с улыбкой думала о его неверии и говорила сама себе, что он смешной. «Для чего он целый год все читает философии какие-то? – думала она. – Если это все написано в этих книгах, то он может понять их. Если же неправда там, то зачем их читать? Он сам говорит, что желал бы верить. Так отчего ж он не верит? Верно, оттого, что много думает? А много думает от уединения. Все один, один. С нами нельзя ему всего говорить. Я думаю, гости эти будут приятны ему, особенно Катавасов. Он любит рассуждать с ним», – подумала она и тотчас же перенеслась мыслью к тому, где удобнее положить спать Катавасова, – отдельно или вместе с Сергеем Иванычем. И тут ей вдруг пришла мысль, заставившая ее вздрогнуть от волнения и даже встревожить Митю, который за это строго взглянул на нее. «Прачка, кажется, не приносила еще белья, а для гостей постельное белье все в расходе. Если не распорядиться, то Агафья Михайловна подаст Сергею Иванычу стеленное белье», – и при одной мысли об этом кровь бросилась в лицо Кити. «Да, я распоряжусь», – решила она и, возвращаясь к прежним мыслям, вспомнила, что что-то важное, душевное было не додумано еще, и она стала вспоминать что. «Да, Костя неверующий», – опять с улыбкой вспомнила она. «Ну, неверующий! Лучше пускай он будет всегда такой, чем как мадам Шталь или какою я хотела быть тогда за границей. Нет, он уже не станет притворяться». И недавняя черта его доброты живо возникала пред ней. Две недели тому назад было получено кающееся письмо Степана Аркадьича к Долли. Он умолял спасти его честь, продать ее имение, чтобы заплатить его долги. Долли была в отчаянье, ненавидела мужа, презирала, жалела, решалась развестись, отказать, но кончила тем, что согласилась продать часть своего имения. После этого Кити с невольною улыбкой умиления вспомнила сконфуженность своего мужа, его неоднократные неловкие подходы к занимавшему его делу и как он, наконец, придумав одно-единственное средство, не оскорбив, помочь Долли, предложил Кити отдать ей свою часть именья, о чем она прежде не догадалась. «Какой же он неверующий? С его сердцем, с этим страхом огорчить кого-нибудь, даже ребенка! Все для других, ничего для себя. Сергей Иванович так и думает, что это обязанность Кости – быть его приказчиком. Тоже и сестра. Теперь Долли с детьми на его опеке. Все эти мужики, которые каждый день приходят к нему, как будто он обязан им служить». «Да, только будь таким, как твой отец, только таким», – проговорила она, передавая Митю няне и притрогиваясь губой к его щечке. VIII С той минуты, как при виде любимого умирающего брата Левин в первый раз взглянул на вопросы жизни и смерти сквозь те новые, как он называл их, убеждения, которые незаметно для него, в период от двадцати до тридцати четырех лет, заменили его детские и юношеские верования, – он ужаснулся не столько смерти, сколько жизни без малейшего знания о том, откуда, для чего, зачем и что она такое. Организм, разрушение его, неистребимость материи, закон сохранения силы, развитие – были те слова, которые заменили ему прежнюю веру. Слова эти и связанные с ними понятия были очень хороши для умственных целей; но для жизни они ничего не давали, и Левин вдруг почувствовал себя в положении человека, который променял бы теплую шубу на кисейную одежду и который в первый раз на морозе несомненно, не рассуждениями, а всем существом своим убедился бы, что он все равно что голый и что он неминуемо должен мучительно погибнуть. С той минуты, хотя и не отдавая себе в том отчета и продолжая жить по-прежнему, Левин не переставал чувствовать этот страх за свое незнание. Кроме того, он смутно чувствовал, что то, что он называл своими убеждениями, было не только незнание, но что это был такой склад мысли, при котором невозможно было знание того, что ему нужно было. Первое время женитьба, новые радости и обязанности, узнанные им, совершенно заглушили эти мысли; но в последнее время, после родов жены, когда он жил в Москве без дела, Левину все чаще и чаще, настоятельнее и настоятельнее стал представляться требовавший разрешения вопрос. Вопрос для него состоял в следующем: «Если я не признаю тех ответов, которые дает христианство на вопросы моей жизни, то какие я признаю ответы?» И он никак не мог найти во всем арсенале своих убеждений не только каких-нибудь ответов, но ничего похожего на ответ. Он был в положении человека, отыскивающего пищу в игрушечных и оружейных лавках..." Почииаем-порассуждаем? Правда, местами там такие тяжеловесные рассуждения....

Со слов Ирины Беднякой, лично знавшей Надежду Александровну Павлович, это стихотворение, автором которого она была, в свое время заучивали наизусть, в письменном или печатном виде не представлялось возможным передавать его друг другу. Новомученикам и Исповедникам Российским, от безбожников избиенным Цинготные, изъеденные вшами, Сухарь обглоданный в руке, — Встаёте вы суровыми рядами И в святцах русских, и в моей тоске. Вас хоронили запросто, без гроба, В убогих рясах, в том, в чём шли. Вас хоронили наши страх и злоба Да чёрный ветер северной земли. В бараках душных, на дорогах Коми, На пристанях, под снегом и дождём, Как люди, плакали о детях вы и доме, И падали, как боги, под крестом. Без имени, без чуда, в смертной дрожи Оставлены в последний час. Но судит ваша смерть, как пламень Божий, И осуждает нас. <19??>

В третье воскресенье после праздника Пятидесятницы Церковь Христова празднует память всех новоявленных мучеников, пострадавших на Востоке, со времени завоеванія Константинополя турками (1453 г.). Руками безбожных турков было убито 11 патриархов Константинополя, более 100 епископов и сотни тысяч священников, иноков и мирян. Все православные христиане, претерпевшие мученическую смерть за веру после 1453 г. — года падения Константинополя — и до наших дней именуются Новомучениками. Их насчитывается тысячи и тысячи. Новомученики (греч. Νεομάρτυρες) — прославленные в лике святых мучеников, пострадавшие на Востоке (в Османской империи) после падения Византии (среди них: греки, русские, сербы, болгары, албанцы, румуны). Известны имена и жития около трехсот из них. Преп. Никодим Святогорец и св. Макарий Коринфский считали новомучеников настолько важными для Церкви — ее строительства и спасения ее паствы, — что составили и издали в 1799 г. объемный труд о новомучениках «Новый Мартиролог». Содержит жития и страдания 86 новых мучеников, пострадавших от 1492 г до 1838 г. Из оных жития 16 афонских мучеников переведены на русский язык и помещены во второй части «Афонского патерика», а жития остальных 70 мучеников переведены и изданы свящ. П. Соловьевым под заглавием «Христианские мученики, пострадавшие на Востоке, со времени завоевании Константинополя турками» (СПб. 1862 г.). Не переведены на русский язык два жития преп. Матроны Хиосской и свят Иоанна Зихнского. Их память соборно отмечается в Неделю 3-ю по Пятидесятнице. (Со странички Богослов.ру)

НАШИ ДЕТИ Наши девочки, мальчики наши, Вы, идущие в первый класс. Вас подводят к Христовой чаше В многих семьях в последний раз. Банты белые в русых косах, Ушки... стриженные вихры. Мир суровых детских вопросов Начинается с этой поры. Что мы скажем глазам открытым? Совесть слушает наш ответ, Или руки будут умыты. “— Где Он, мама, иль Бога нет?” Вот стоит Он в белом хитоне, Обнимает твоих детей, Не на судьбище, не на троне А в глубинах души твоей. Откажись от Него, и громом Не расколется небосвод, Только Свет из грешного дома, Может быть, навсегда уйдет. И заметишь ты это едва ли, Все заботы и суета... Мы не раз уже предавали И стыдились верить в Христа. Но глядит Он из дальней дали, Весь изъязвлен и весь в крови: Дети, дети Моей печали, Дети, дети Моей любви! (Н.А. Павлович)

Где бы не услышалось: Оптина, Оптинские Старцы - все внимание в сторону услышанного. Вот и сейчас по "Радонежу" передача о Надежде Аоександровне Павлович. Вспоминает знавшая ее женщина. Сразу по горячим следам пыталась найти услышанное стихотворение, пока не нашла. Но нашла еще одни аоспоминания о Н.А., несколько стихотворений. "... “Любимая Латвия”, — часто говорила Надежда Александровна. Летом она уезжала в Кемери, где жила в домике с террасой, много гуляла по берегу Рижского взморья и, конечно, писала. МОРЮ Моей Ниночке и милому Коле, и Алешеньке. Я долго на него смотрела — Так смотрят люди пред концом! Оно кипело пеной белой В своем величии простом. Я с ним, как с другом говорила: “Что нам прошедшие года! Все то, что в детстве я любила, Во мне осталось навсегда”. Ты было для меня предвестьем Осуществившейся мечты, Теперь состарились мы вместе, И я и ты, и я, и ты. Но для меня ты незабвенно, И неумолчный рокот твой Не голос жизни этой тленной, А голос вечности живой. 14.V.1976. Надежда Павлович. Публикация Н. Торопцевой"

Тропарь первой песни второго канона (таорение прп.Андрея Критского) , читаемого на Праздник Рождества Пророка и Крестителя Христова Иоанна Предтечи с параллельным переводом нс русский язык: Молчание старчо законнаго писания образ носит таин. / Ибо, пришедши благодати, Моисей умолча: / подобаше бо, премудрости сокровищу явльшуся, всем молчати. Молчание старца носит образ таин Закона писанного. Ибо по пришествии благодати умолкает Моисей: ведь с явлением Сокровища Премудрости всем подобало умолчать. ************ (Это, наверное, касаемо и нашего молчания (или немолчания). По Закону потому что.) ************ Пророческие чтения, т .е. Паремии,чтомые сегодня, перевод на русский язык. Бытия чтение Сказал Господь Бог Аврааму: «Сара, жена твоя, не будет называться именем своим Сара, но Сарра будет имя ее: Я же благословлю её и дам тебе от неё дитя; и благословлю его, и даст начало народам, и цари народов от него произойдут». И пал Авраам на лицо своё, [и рассмеялся], и сказал в уме своем, говоря: «Родится ли от столетнего сын? И Сарра, будучи девяноста лет, родит ли?» Сказал же Бог Аврааму: «Да! Вот, Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь имя ему: Исаак; и поставлю завет Мой с ним заветом вечным». Авраам же и Сарра были стары, в летах преклонных. Рассмеялась же Сарра в себе, говоря: «Еще не случилось со мной того доныне, а господин мой стар!» И сказал Господь Бог Аврааму: «Что это рассмеялась Сарра сама в себе, говоря: «Неужели я действительно смогу родить: я же состарилась?» – Не останется бессильным у Бога никакое слово!» И Господь призрел на Сарру, как сказал. И, зачав, она родила Аврааму сына в старости его, [в то время], как сказал ему Господь (Бог). И обрезал он его в день восьмой, как заповедал ему Господь Бог. И был Авраам ста лет, когда родился у него Исаак, сын его. И сказала Сарра: «Смех сделал мне Господь (Бог): ведь кто ни услышит, возрадуется со мною!» И сказала: «Кто возвестит Аврааму, что Сарра кормит дитя грудью? Ибо я родила сына в старости моей!» И выросло дитя, и отнято от груди; и сделал Авраам пир великий в тот день, когда отнят был от груди Исаак, сын его. Быт 17:15–17,19; 18:11–14; 21:1–2, 4–8 Свт. Филарет (Дроздов) И сказал Бог Аврааму: Сару, жену твою, не называй Сарою, но да будет имя ей: Сарра По еврейскому произношению первое имя супруги Авраамовой есть Сарай (שרי), а второе Сарра (שרת). Первое, по толкованию Иеронима (Trad. Heb.), знаменует: госпожа моя, то есть госпожа одного только дома; второе — госпожа вообще. Но соответственнее с именем Авраама имя Сарры разложить можно так: שרת המון Сарафгамон, то есть госпожа множества. 2. Судей чтение В те дни был человек из племени Данова, и имя ему Маной. И жена его была неплодна и не рождала. И явился Ангел Господень жене и сказал ей: Вот, ты неплодна и [не рождаешь; но] зачнешь (и родишь) сына. И ныне остерегись, [и] не пей вина и сикера, и не ешь ничего нечистого; ибо вот, ты примешь во чреве и родишь сына, и бритва не взойдет на голову его, потому что (освященным) [назореем] Божиим будет дитя от самого чрева. И пошла жена, и сказала мужу своему говоря: «Человек Божий приходил ко мне, и вид его, как вид Ангела Божия, весьма славный. И он сказал [мне]: «Вот, ты примешь во чреве и родишь сына; И ныне [остерегись, и] не пей вина и сикера, и не ешь ничего нечистого, потому что назореем Божиим будет дитя от самого чрева до дня смерти своей». И помолился Маной Господу и сказал: «Пусть же, Господи, придет еще ко мне человек Божий, которого Ты посылал к нам, и пусть просветит нас, что будем делать с младенцем, который родится». И пришел Ангел [Божий] к Маною и сказал: «Всего, о чем я сказал жене твоей, пусть остерегается он; от всего, что производится из виноградной лозы, дане вкусит он, и вина и сикера пусть не пьет». И сказал Маной Ангелу Господню: «Как имя тебе? Чтобы, когда сбудется слово твоё, нам прославить тебя». И сказал ему Ангел Господень: «Для чего ты спрашиваешь об имени моем? Оно чудно». И уже не являлся больше Ангел Господень Маною и жене его. Суд 13:2–8, 13–14, 17–18, 21 из Книги Чисел, 13:17-25 И сказал Маной Ангелу Господню: как тебе имя? чтобы нам прославить тебя, когда исполнится слово твое. Ангел Господень сказал ему: что ты спрашиваешь об имени моем? оно чудно. И взял Маной козленка и хлебное приношение и вознес Господу на камне. И сделал Он чудо, которое видели Маной и жена его. Когда пламень стал подниматься от жертвенника к небу, Ангел Господень поднялся в пламени жертвенника. Видя это, Маной и жена его пали лицем на землю. И невидим стал Ангел Господень Маною и жене его. Тогда Маной узнал, что это Ангел Господень. И сказал Маной жене своей: верно мы умрем, ибо видели мы Бога. Жена его сказала ему: если бы Господь хотел умертвить нас, то не принял бы от рук наших всесожжения и хлебного приношения, и не показал бы нам всего того, и теперь не открыл бы нам сего И родила жена сына, и нарекла имя ему: Самсон. И рос младенец, и благословлял его Господь. И начал Дух Господень действовать в нем в стане Дановом, между Цорою и Естаолом. 3. Пророчества Исаии чтение Так говорит Господь: Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог. Священники! Говорите к сердцу Иерусалима; утешьте его, ибо завершилось уничижение его: ведь изглажен грех его, потому что он принял от руки Господней вдвое за согрешения свои. Глас вопиющего в пустыне: «Приготовьте путь Господу, прямыми делайте стези Ему!» [Всякий овраг наполнится, и всякая гора и холм понизится, и будет кривое прямым путем, и неровные тропы – дорогами гладкими, и увидит всякая плоть спасение Божие.] На гору высокую взойди, благовествующий Сиону! Возвысь с силою голос твой, благовествующий Иерусалиму! Возвысьте, не бойтесь: Я Господь Бог, Я услышу, [Бог] Израилев, и не оставлю их, но открою на горах реки и среди равнин – источники; превращу пустыню в луга и жаждущую землю – в источники вод. Да возрадуется небо свыше, и облака да кропят правдою; да произведет земля и произрастит милость, и правду да произрастит с ней вместе. Глас радости возвещайте, и да будет услышано [это], (возвещайте) до конца земли. Говорите, что избавил Господь раба Своего Иакова, и если возжаждут они в пустыне, Он изведет им воду из скалы. Возвеселись, неплодная, не рождающая; воскликни и возгласи, не мучившаяся родами; потому что много детей у покинутой, больше, чем у имеющей мужа! Ис 40:1–3, 9; 41:17–18; 45:8; 48:20–21; 54:1 Из Толковой библии А.П.Лопухина на Исаийю 54:1 "... Потому что у оставленной гораздо больше детей, нежели у имеющей мужа... Те, кто в предыдущем обращении видели указание на пустыню "язычества", и в данном сопоставлении усматривают сравнение новозаветной (языческой) церкви с ветхозаветной (иудейской). Но мы, держась иного толкования в первом случае, должны последовательно предложить другое и в данном месте. Под женой, имеющей мужа и однако довольно бесплодной, мы разумеем исторический, ветхозаветный Израиль, который несмотря на всю исключительность союза его, как избранного народа, с Богом, в целой своей массе оказался однако "бесплодной смоковницей". Под "женой же, оставленной своим мужем" и однако многорождающей, мы разумеем "остаток" верного Израиля, т. е. христиан из иудеев, которые, хотя и потеряли прежнюю исключительность своих отношений к Богу (в Церкви Христовой "нет уже Иудея, ни язычника..." Гал. 3:28), но зато приобрели очень многих и верных чад новозаветной церкви из бывших язычников. То обстоятельство, что эта жена оставлена Богом, нисколько ее не унижает, потому что она оставлена не за свою негодность, а вследствие недействительности, ненадобности, уничтожения самого этого брака, ибо христианство настолько универсально и космополитично, что в нем уже нет места никаким исключительным племенным или национальным союзам с Богом. Итак, здесь мы имеем, собственно говоря, обращение пророка к верному Израилю, уверовавшему в Мессию и этим самым оправдавшему свое высокое предназначение..."

Бывает, что болезни какие не дают руке как следует двигаться. Я немного о другом )). Встречались люди, почти на грани юродства. Своим пребыванием в Вере могли и другим помочь. Сначала, конечно, Господь, как отец написал, а потом в помощь люди. Ставшие теперь маститыми архиереями когда-то к старенькой схимонахине Сепфоре, например, ходили. И слушали, каждое слово ловили. Как, что. А сейчас мы, порой, больше всех стариц, вместе взятых, знаем, а толку никакого.

В юности, молодости, тем более в детстве не задумывалась о Боге. В какой-то период жизни что-то стало проясняться и посыпались вопросы к Нему: а почему со мной так? Почему у других иначе? Разброс вопросов-требованмй-недоумений велик, необьятен. А потом, через десятилетия, вдруг прозрение: а Господь-то всегда был мо мной. Был!!! Я с Ним точно не была, а Он был, терпел, помогал, носил на Саоих руках, если надо было.... Его нельзя не найти. Но много что этому мешает. В нас самих. Неполезные размышления, или уалечения, или поступки. Отметил аатор отсутствие рядом примера. Это часто так. Как-то, давно, на ярмарке шла быстро, проходя мимо иконы, изобразила на себе подобие креста. Рядом находилась теточка или скорее даже бабуля, несуразная какая-то. "Ты чо, мух гоняешь што ли?! Ты ж крестом себя осеняешь!! Надо ж со страхом и любовью, почтением и старанием. Это ж Крест Христов. Защита твоя!" И столько любаи в бездонных глазах, и даже и в морщинках лица. Краткое образное настааление возимело свое действие)). Не так давно еще нередко встречались носители духа, но мы стали другими, и они пока невидимы, недоступны для нас, к сожалению.

Так даааавно еще отец Олег здесь о сане отца Петра вопрошал )).

Иногда удивляются, что не игумен, так как в мирской жизни был протоиерей. Вроде знак равенства между этими санами.

А я услышала в беседах отца Нила, что остановить войну, конечно, может Господь. Но и начать войну тоже может, чтоб остановить наши беззакония. И в кратчайшие сроки разрушить все чипизации и прочие задумки, ведущие человечество в погибель. Может вполне. А как решит о нас - время покажет.

Лена, благодарю! Как искажали смысл...Кривые зеркала разбились все равно ,)) А, кстати "Басни" Крылова нередко можно увидеть в книжных лавочках Оптины.

Сердечно поздравляем наших дорогих сестричек, которым во святом крещении дано имя Инна, с днем их Небесного покровителя, или даже Покровителей. . Многая и бопгач лета, сестры! Ещё зимой вспоминаются эти святые, но все равно сегодня день их памяти и торжество Любви ко Христу. С Праздником, именинницы !

Где-то мимоходом встречалось, что "Снежную королеву" в саое время отредактировали советские власти. Кто-то знает подробности?)) Благословение нужно. Однозначно. По разным причинам.

В нашу копилочку встретился такой рассказ. Черчилль прожил с женой Клементиной 57 лет. Он ее любил. Любил очень. Он был трудным человеком; непросто с ним было жить. Он курил сигары в постели и прожигал свою пижаму и простыни. Он выпивал, к сожалению. Даже пил, можно сказать. Он переживал взлеты и падения, он боролся, падал и поднимался. Он бывал несносен в общении и иногда даже не слышал, что ему говорят – физически не слышал. Слышал только себя. Он был не очень-то красив и спортом не занимался. Но он любил свою жену безмерно и жить без нее не мог. Хотя и ее иногда не слышал и не слушал. И Клементина нашла выход: она не стала орать и спорить. Она стала писать мужу сообщения. Письма. В которых с любовью его просила, поправляла, поддерживала или склоняла к тому или другому правильному поступку. И иногда она ставила сердечко в конце своего послания – как мы в сети. Черчилль читал. И менялся к лучшему. Очень его эти письма-сообщения поддерживали. И таким способом жена избегала скандалов и ссор. Они никогда не ссорились. И он никогда жене не изменял, хотя до свадьбы был любителем девушек и дам. Он, понимаете, любил ее 57 лет. А потом умер от старости. И Клементина осталась одна. Ей незачем стало жить – она только и говорила, что хочет к своему любимому мужу. Что жить ей незачем и нечем. И вот она стала перебирать его рукописи. И взгляд ее упал на слова, написанные его рукой – она поняла, что они написаны лично для нее. Это ответ на ее мысли, на ее тоску и боль утраты. Он и с того света поддержал ее и внушил силу жить. Так она восприняла эти слова, которые будто заново прочитала. Это был ответ на ее мысленный вопрос: "что делать и зачем жить дальше?". Она услышала голос любимого мужа через буквы: «Никогда не сдавайтесь — никогда, никогда, никогда, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком, никогда не сдавайтесь, если это не противоречит чести и здравому смыслу. Никогда не поддавайтесь силе, никогда не поддавайтесь очевидно превосходящей мощи вашего противника.» И она не сдалась. Привела в порядок все его бумаги и издала все его наследие. А потом тихо ушла к нему, выполнив свою работу. К тому, кого так любила. И кто после смерти ответил ей и поддержал. И объяснил, как надо жить дальше... (с) Анна Кирьянова.

Такое случилось событие. Созвучное с названием темы. На клиросе в Оптине есть несколько человек из мирских. В последний приезд получаем известие, что один из них в возрасте 33 лет отошел ко Господу. В день приезда в Козельске проходили его похороны. Сокрушаемся, соболезнуем мысленно его близким, по-человечески жалко, осталось четверо деток. Пытаемся выяснить, знаком он нам внешне или нет. Выясняем, что да, знаком, это же вот оказывается кто! Не может быть, как же так?! Как всегда в таких случаях мысленно пролистались картинки встреч, лично знакомы не были, но голос всегда отличался, в первые Оптинские времена даже ворчливость посещала: контрастом среди монашеского пения мирской голос. Стою на службе и укоряю себя: ну и что, что контрастом?! Пел с братией, служил Господу. Вечно гордыня душит - все так. Вот сейчас бы увидеть этого человека на своем месте, такой молодой, столько лет пел на левом клиросе. Клиросное послушание такое нелегкое...Почему только при уходе из земной жизни так остро чувствуется потеря?! Почему не ценим, не бережем, хотя бы в своих мыслях, каждого, кто рядом, кто является членом большой христианской семьи, в данном случае Оптинского "колена"...И сколько раз уже по жизни посещало это острое чувство потери, невозможность встречи с такими привычными людьми, которые все на своих местах, есть, будут. Ан нет...Когда-то случится опустеть этому месту, всегда неожиданно, больно...Сколько уже ушло Оптинцев...Про насельников узнаем официально, а про рядом живущих и много лет своей жизни и трудов отдавших Святой Обители - если только кто-то напишет ...Множатся могилки, множатся имена на панихидах, множатся воспоминания... В который раз за день опять слышу: ты в курсе, что умер певчий? Да? Ты про которого думаешь? Нет, этот жив, это другой умер, он в Оптине пел когда-то, потом ушел в Козельский храм, потом за красоту и редкость баса его к себе в Успенский собор Калуги забрал владыка Климент. А у этого пять деток и фамилия такая-то... ОХ!!!!! Жив? Жив?! Жив...Жив!!!!! Слава тебе, Господи! Тут же осекаюсь - но ведь ушедший все же есть, упокой, Господи, его душу! Накрывает волной неизвестных ранее чувств...Жив...Как радостно, что он жив...Это какое-то испытание, урок. Что, вообще, это?! Как вместить...Вечером на левом клиросе пел оплаканный в душе брат. В конуе сокжьы, как всегда на Всенощной в Оптине, оба клироса вышли на серелину храма, певчие встпли в два ряда друг напротив друга. Славословие. Он на своем месте первого голоса. Редкое явление - поворачивает голову в сторону первого ряда храмового партера и улыбается. Видимо, что-то услышал о своей смерти. Смотрю на него, любуюсь, радуюсь. Невероятное что-то... Встретить после смерти. Похожи ли встречи там, в другом мире? Как дороги все! Даже знакомые только внешне. Хоры запели: Слава в Вышних Богу и на земли мир. В человецех благоволение... Вот такое испытание случилось для многих людей.

Ох, Саша, прям перейду под таое окормление - столько наставлений и поучений))))) А если серьезно, я немного о другом, непонятно выразилась. Любопытства ради ничего смотреть не надо. Как и слушать даже и духовные наставления, если это слушание тоже саоего рода любопытство. Послушали, почитали - диву далися величию наставлений и...забыли. Еще хочу, нового давай...Такая же страстишка, как и многие другие. Все знаем, все понимаем, а молитвы нет... Мешает многое, но выбираем не молитву, а это вот многое...( ну вот, я тоже тебя понаставляла, Саша ) Ну а кому надо посмотреть и сделать выводы - посмотрит. Может, еще успеет своих детей от погибели уберечь. Почти кстати, припомнились тут слова одного насельника Оптины. Смысл такой: да не надо вам изучать, что во время Литургии происходит. Будете только отвлекаться: сейчас священник Чашу перенес, сейчас тайные молитвы читает. Все-то знаете, а на Литургии нет вас. Нет вас на службе. Умничанье одно. Одно только и надо - Господи, помилуй, Господи, прости! (Поделилась для размышления.)

Юрий, да, вроде и мы "умудрились" окаянстао из Тавриды увидеть. Возможно, это было что-то постановочное, невозможно утверждать однозначно где что когда как. Мололые люди, внешне (по моему воспрмятию) 2 курс института возрастом, под песню со словами "Земля в иллюминаторе..." постановочно станцевали. Девушки с девушками, парни с парнями... Относительно пошлых откровенных кривляний нашей условно традицонной ориентации полуодетой (или полураздетой?) попсы танец прям чуть ли не ...не знаю, как охарактеризовать, ...никаой, только вот однополо изобразили...Разместивший эту тошнотворную гадость человек надписал: "между прочим, это на Молодежном образовательном форуме..." Мы что, тоже не так далеки от содомских жителей, когда и стар и мал решит собраться, вместе и ..(далее а книге Бытие...). Какое уж там "соседку не "зарезал"... Может, конечно, фильм Аркадия Мамонтова 2014 года "Содом и Гоморра" сыграл саою роль в моем восприятии молодежной выходки, не знаю.....И не могу решить - надо это смотреть или нет. Душу свою не пачкать хотя ты этим зрелищем - да. Не знаю, одним словом. Но прочитать описание - это одно, посмотреть - это другое...Простите, дорогие, что пришлось воспользоваться некоторыми словами.

Инна, допустите мысль, что и из-за прочих грехов кто-то может испытывать такое же отвращение, которое Вам пришлось испытать глядя на этот "танец". Именно по воздействию на окружающих.Человек во грехе мучается сам и мучает других, близких родных, чужих, соседей. Заражает инфекциями, сколько горя, слез доставляет, калечит судьбы людей, детей... Доброй ночи, Инна! Ангела Хранителя!