Таблица лидеров

Борис Корчевников писал, что один из участников этой пляски вскоре помер, что-то с сердцем. Кара Господня настигнет и остальных, если они не раскаются. Вот просматривает все эти видеоролики с Украины,вроде бы и переживаешь все события,сочувствуешь украинским православным, но только злость и гнев больше переполняет тебя((( а Владыку Павла всё равно очень жаль, как и многих других священнослужителей. Он, наверное, больше всего пострадал от рук безбожно власти... В раннем детстве я два раза была в Киевской лавре и Почаевской. Более сорока лет прошло, а детские воспоминания и впечатления от поездки нет-нет а всплывают перед глазами. Помню, мне было пять лет, когда мы всей семьёй приехали в Киев первый раз. Запомнился такой момент: пока мы ходили по пещерами и прикладывались к мощам, за нами непрестанно следил милиционер. И только на выходе из Лавры, нам удалось от него оторваться. Что он тогда хотел от нас...

Как освободиться от страсти Освободиться от мучительства страсти человеку очень трудно. Когда человек добровольно отдает себя в плен страсти, некой зависимости, добровольно освободиться он не может… Особенно это плохо, когда происходит после крещения. Крещением мы освобождаемся от мучительства страсти, от зависимости от чего-либо, мы делаемся свободными. Когда после крещения мы возвращаемся снова к страсти, от корой было освободились, то отдаем себя снова в рабы греху, и освободиться будет уже очень сложно. Крещение делает это почти даром. Потом придется употребить уже все усилия, для того, чтобы отстоять свою свободу. Раз добровольно освободиться не получается, мы должны принудить себя к тому, чтобы вернуться в свободное состояние, те есть принуждать себя к тому, чтобы делать дело, противное той сладости, которая управляет нами (например, как Мария Египетская). Это принуждение необходимо, но само по себе сделать ничего не может. Оно необходимо, и, чем дольше человек был отягощен страстью, тем больше от него требуется усилий по ее преодолению, тем больший труд, тем большее терпение. Но в любом случае, для того, чтобы от страсти освободиться, нужна еще и благодать. Потому что, отдав себя в зависимость от страсти после крещения, человек презрел благодать. Он оказался неблагодарным по отношению к той благодати, которой был восстановлен, в отношении той благодати, которая ему была дана. Он не ценил тот дар, который ему был дан. Он не ценил собственную свободу, он не ценил благодать, данную Богом, поэтому трудности восстановления. Трудности принуждения включают в себя и труд по осознанию своей неблагодарности, по тому, чтобы просить у Бога прощения за свою неблагодарность. Осознание должно пройти до самой глубины души человека, что если я получу свободу, если Бог меня от этой страсти исцелит, больше я к этому легкомысленно относиться не буду. А это бывает очень часто. Потому что человек презрел дар, данный ему Богом. Бог освободил человека от мучительства страсти, а человек сам добровольно отдал себя страсти… Для осознания этого человек должен смириться, должен понять, что он не может управлять собой, что он хуже и слабее очень многих людей, раз он так подвержен страсти… Усилия по принуждению, сопровождаемые благодатью, необходимы. И для это необходимо знание того, что человек должен с неизбежностью принести те плоды покаяния, труды покаяния, потому что впал он в страсть по собственной воле, по собственному нерадению, и, как правило, по собственной гордыне. Поэтому понесенные труды являются не искуплением совершенного греха, а сокрушением души. Ибо в этих трудах душа смиряется, сокрушается, познает, насколько она беспомощна, насколько она испорчена. И вот это смирение вводит ее в состояние нищеты духовной, и эта нищета духовная приобщает к благодати. И человек, пока пребывает в этой духовной нищете, становится несокрушим. И именно по этой причине страсть и есть страдание человека. И потому страсть мучительна. Любая страсть – наркотик. Потому что я ощущаю зависимость от той сладости, которая заключена в той или иной страсти. Неважно, блуд ли это или осуждение

Как победить сладость страсти Как возненавидеть сладость страсти, как возлюбить сладость заповеди? С одной стороны, говорится, что можно добиться этого принуждением. Принуждением себя к добру. «Царство небесное нудится, и нуждницы восхищают его». Принуждение себя к деланию дел, противных страсти, являются тем механизмом, тем методом, который помогает от страсти исцелиться. Отчасти это так, и опыты такие в Церкви отчасти известны…Когда человек принуждает себя к добру, да еще за послушание, да еще сопровождаемый молитвами того, кто это послушание дал – это, действительно, один из способов исцелиться от страстной наклонности, принуждая себя к деланию того, что этой страстной наклонности противоположно. Но этого, по существу, в большем числе случаев всегда мало. Главным же действием, которое помогает человеку именно в этом вопросе (возненавидеть сладость страсти и возлюбить сладость заповеди) будет молитва. Ибо в молитве есть опыт богообщения, общения с Богом. Именно при встрече с Богом, то есть в опыте богообщения, в опыте стояния перед Богом, человек переживает (именно переживает, не познает это дискуссивно, разумом) свое собственное состояние как невыносимо отвратительное. Видя себя в лучах божественной благодати, человек начинает гнушаться собой, и все эти сласти, которые он через этот более или менее напряженный опыт молитвы начинает ненавидеть. И, в то же время, через переживание в тайне богообщения встречи с Богом человек именно начинает воспламеняться вожделением к тому, что велит Бог: вожделением к заповедям Божьим. Начинает их желать, жаждать, и, исполняя их, сопровождая это исполнение молитвой, он, в конце концов, доходит до состояния, когда он испытывает от этого утешение, подъем. И он действительно начинает любить эти заповеди. Этому учит молитва, но именно молитва, а не чтение того или иного молитвенного текста… Некогда каждый человек, впервые вступив по собственной воле на путь страсти, делает то, что кажется ему и вредным, и неправильным, и нечестным, плохим, идет против Бога или против совести. Но ему очень хочется это сделать. Потому осуждая человека или выпивая вино, он хочет доставить себе приятность. Он знает, что так нельзя, но он не может отказать себе в удовольствии сделать приятное…И не находит при этом приятности в слове Божьем. Либо потому, что его не знает, либо знает, но никакой приятности в этом не видит, потому что не исполняет сознательно и целенаправленно те заповеди, которые в слое Божьем. А стало быть, не дает реализоваться благодати, а потому и сладости от заповеди не испытывает. Таким образом, человек добровольно погружает себя в приятность по собственной воле, для угождения себе или другим людям, по самоугодию. Это и приводит к невозможности вырваться из этого. Он добровольно делает что-то приятное для себя, то, что нельзя, и, сделав это, он попадает в ловушку страсти. И вырваться ему очень трудно. И вырываясь, в зависимости от количества лет, проведенных в страсти, он теряет радость и наслаждение. Он привык получать наслаждение от этой страсти. И, потеряв это наслаждение, он не знает, для чего жить. И обретет эту радость и наслаждение еще нескоро, только тогда, когда пройдет дурман опьяняющей его страсти.

Как бесы влияют на душевные страсти Как говорит авва Евагрий, за каждой страстью стоят бесы, как он их называет «предстоятели душевных страстей». Бесы влияют именно на душевные страсти. На телесность они почти не влияют…Если человек сам их не призывает, творя из ряда вон выходящие согрешения. Душевная страсть в человеке проявляется из-за болезни души. Из-за того, что человек начинает что-то любить в этом мире больше, чем Бога. Он уже не любит Бога и не тянется к Богу всем сердцем своим, как должно. А он тянется к чему-то другому. Как правило, чаще всего, это жажда удовольствий. Но в основании этой жажды удовольствия все равно лежит любовь к себе. То есть, я люблю себя, а не Бога, и поэтому я люблю удовольствия, мне приятно их получать. И, в силу этого, я люблю некие вещи, которые мне это удовольствие приносят. Я уже не к Богу устремлен, я устремлен к тому, чтобы сделать приятное самому себе. А это уже грех. То есть, совершая грех, я уклоняюсь к тому, что творю свою волю, я уклоняюсь к самоволию, я живу для себя, а не творю волю Божью. Всякий мой шаг, когда я поступаю по самоволию, а не по воле Божьей, я совершаю грех. И всякий раз этот грех совершается для получения удовольствия, и всякий раз, когда я совершаю грех ради получения удовольствия, враг, бесы, демоны, как пишет авва Евагрий, начинают иметь надо мной некое влияние. Вспомним историю Адама и Евы в момент их грехопадения. Бес обещает нам некую приятность. Он соблазняет нас приятностью и удовольствием. Подчеркивая при этом, что удовольствие, которое он нам обещает, удовольствие, к которому он нас влечет, вызывает неудовольствие Бога. То есть, есть некая приятная вещь, которую Бог запрещает тебе делать. Потому что Бог всегда запрещает делать приятные веши. Так кого лучше слушать: того, кто помогает тебе достигнуть приятности, или того, кто все твои приятности и удовольствия игнорирует. Он запрещает, потому что он хочет, чтобы удовольствием для всякого человека был только он сам. Он очень ревнив, и в силу этого он страстно блюдет, чтобы мы не получали никакого удовольствия, кроме общения с ним. Такую мысль враг развивает с тем, чтобы человек усомнился бы в любви Бога к нему и загорелся бы вожделением того, что предлагает ему враг: получить удовольствие. На самом деле этот соблазн легко преодолеть даже в современных условиях, поскольку мы все крещеные, но мы этого сделать чаще всего не можем. И в момент, когда мы согрешаем, мы согрешаем ради того, чтобы получить нечто, для нас приятное, получить удовольствие, получить некое радостное, вожделенное переживание. И при этом мы переживаем, что Бог не любит нас. Сатана не заставит нас совершить запретное дело, если не внушит нам то, что Бог не прав, не справедлив, не благ в отношении к нам. Когда мы, послушавшись, поверив бесу, вкушаем запретное удовольствие, в этот момент мы отдаем часть своей души врагу. Конечно, не всецело, слава Богу, только часть. Но мы отдаем часть своей души в руки врага. Мы послушались его. Мы поверили ему. И через это он начинает приобретать над нами власть. Конечно, большинство людей, даже верующих и церковных, не видят за всем этим действом каких-то бесовских движений, бесовских наваждений. Для него выгоднее скрывать себя в этих соблазнах. И обычно человек соблазняется чем-то, потому что ему это нечто кажется приятным, и ему кажется, что этот выбор объективен. И что он сам очень хочет это совершить, если б только Бог не мешал. Когда человек совершает, он просто думает, что он совершил некое приятное дело, получил удовольствие, получил то, что хотел. Действительно, приятное было, удовольствие получено, вот только как бы с Богом договориться и совесть не мучила. И человека иногда совесть мучает, все-таки, но человек вкусил запретную приятность, и теперь ему хочется эту приятность повторить. И он ищет возможности на то, чтобы эту приятность повторить. Именно на этом рычаге, на этой особенности душевной организации и играет соблазнитель. Он предлагает нам вновь и вновь вкушать удовольствия, вкушать наслаждения. Вкушать и подчинить себя все больше и больше этому наслаждению, так, что человек уже больше не может ни о чем думать, как об этом наслаждении, ему хочется это наслаждение постоянно. Он так привыкает делать, он жить по-другому не может. Человек постепенно сам добровольно начинает исполнять волю врага. И исполняет ее все больше и больше. И если человек нерадив, если совесть он привык не слушаться, то постепенно враг как бы всасывает всю душу человека в себя (условно, не как в кинематографе). Постепенно в душе человека не остается ни одного места, в котором бы он был свободен. В котором он мог бы способен исполнить волю Божью. Он так привыкает получать наслаждение, он так любит наслаждаться, что хочет делать это непрестанно. И делает это все чаще и чаще, все больше и больше втягиваясь в это дело, и постепенно враг приобретает огромную власть над этим человеком. Эту последнюю степень развития этой страстности святые отцы называют пороком. Человек отдал всю свою свободу за возможность безраздельно наслаждаться этой страстью. Но у большинства людей, все-таки, не так. И человек пытается сопротивляться. Он понимает, что эта страсть мучительна. Ему стыдно, другая часть его сердца, все-таки, предана Богу. И он понимает, что, хотя эта страсть и приносит удовольствие, но она и мучительна, потому что он верующий человек. И начинается борьба. Человек все равно пытается сопротивляться. Как правило, в том, что совершается падение, он винит либо других людей, либо тело. На самом же деле причина в том, что он любит удовольствия, и что, самое важное, он не любит Бога. Конечно, когда человек сопротивляется, бесы пытаются обрушить на него то, что он заслуживает как человек, послушавшийся их: страх и смущение. Человек начинает бояться: бояться их, бояться отмщения, бояться муки, бояться, что Бог его накажет, бояться всего. Страх начинает пожирать душу с огромной силой. Или какое-то смущение, когда человек становится не уверен во всем. Вот это выматывает душу. Они не могут заставить его сделать больше, чем то, на что он сам согласиться. Но обрушить на него последствия послушания им, его грехопадения, они могут. Поэтому люди, которые пытаются бороться с собственными страстями, часто ходят унылыми, подавленными и испуганными. Они боятся наказания, боятся возмездия, боятся, что что-то случится не так. И это просто обессиливает душу. Не хватает сил, чтобы с этой страстью побороться. Человек, конечно, пытается молиться, чтобы Господь исцелил его от этой страсти. Но этого, как правило, недостаточно. Потому что есть вторая причина, изначальная причина, по которой он согрешил и стал страстен: это нелюбовь к Богу. [Итак, у страстей две причины: любовь человека к себе и нелюбовь к Богу]. Для того, чтобы были силы сопротивляться, человек должен делать то, что является принципом, методом, фундаментом любви к Богу: он должен подчинить себя исполнению заповедей. Когда он, с одной стороны, молится об исцелении от страсти, а с другой стороны, берет заповеди и начинает исполнять, тогда он может победить душевную страсть.

Довольно утешительно, когда слушаешь благочестивую точку зрения адекватных украинских священников, монахов, верующих о сложившемся конфликте. Просто не отвечать на лживые провокации и говорить Божью истину. Приятно видеть человека, которого никакая демагогия и пропаганда не могут совратить, никакие попытки выбить для СМИ лжесвидетельства против Патриарха Кирилла не достигла цели. "Боже! кто обитати имать в жилище Твоем? Кто вселится во святую гору Твою?Ходяй непорочно и делаяй правду, и глаголяй истинну в сердце своем, Иже не клевещет языком своим, не творит искреннему своему зла, и поношения не приемлет на ближняго своего. Уничижен есть пред ним беззако ник (л. 35об.), боящия же ся Бога славит: клянется искреннему [аще и со вредом своим] и не отметается. Сребра своего не дает в лихву, и мзды на неповинных не приемлет: творяй сия не подвижется во веки" (Пс. 15)

Сколько раньше я слышал историй про очень духовного и святого м. Онуфрия! Отчего же он вместе с Синодом не решил лучше обратиться с просьбами к Богу и от Него ожидать избавления? Разве Бог не сильнее Зеленского?https://t.me/OtecGeorgy/864 Мы не можем знать даже как мы поступили бы в данном случае. Чего рассуждать о других.Придет час воззовут ко Господу с плачем. Если смогут. Помоги им Господь ! Ведь именно в такие времена испытуется вера. Мне их очень жаль.