Из рассказа по памяти Устюжаниной Клавдии Никитичной, пережившая Барнаульское чудо своего воскрешения из мёртвых
(Против расхожего мнения, мол вот такая-то молитва сильнее, перед такой-то иконой круче. А если и есть какая сильная помощь в нуждах пред такой-то иконой или такими-то словами, то не ради иконы и молитвы происходит, а ради веры, которой возгорелся молящийся, услышав о той иконе и молитве много положительных отзывов. В собственном же смысле всё зависит от человека, как искренне он молится; и Бога, что Он пожелает человеку дать):
Попав в некое промежуточное место, определяющее участь умерших, Господь сказал о ней, что она рана умерла и седует вернуть её на землю, а потом, обратившись к умершей, сказал: "Молись, век мизерный жизни остался. Не та молитва сильна, которую ты где-то вычитала, или выучила, а та, которая от чистого сердца. Стань в любом месте и скажи Мне, "Господи, помоги мне". Я вас вижу, Я вас слышу"
Иисусова молитва в данном случае объективно является лучше всех молитв ради своей короткости, способствующая везде со вниманием, искренне её совершать; ради Имени Божьего, часто в ней Призываемого; ради смирения и покаяния, которые единственно ею совершаются. Не говорю о богослужениях, Литургии, ценность которых так же велика на столько, что превосходит все богатства мира и славу их.