Olqa

Надо делегировать кого-то.)) Здесь такое количество диспутантов со стажем. Как никак форуму седьмой годок пошел. "Каждый желающий верить осознанно"...Не вмещается что-то фраза такая. ((

Это скорее часть иконы, в верхних углах которой изображены Ангелы. Или фреска в храме.

Андрей, появился помысел рядом с Вашим именем написать "аще православный". Простите, конечно ))

Выступления профессора А.И. Осипова с постоянной периодичностью транслируют "Союз" и "Радонеж". Ежедневно. Вернее, у радио постоянные повторы передач, поэтому профессор звучит постоянно. Вот в программе передач "Радонежа на сегодня: 11:45:32 «Ответы на вопросы». Профессор МДА А.И.Осипов. Глупый женский ум вопрошает - а что, кроме профессора Осипова нет больше профессоров? Уже только одно, что такие споры и неприятия, говорит о многом. Хочется выйти с белым флагом и встать между сторонами.)) И чего кто-то здесь переживает за снятую книгу? Их ожидаем еще много: 22 июля 2016 года в актовом зале Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия была представлена новая книга председателя Отдела внешних церковных связей, ректора Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, председателя Синодальной библейско-богословской комиссии митрополита Волоколамского Илариона «Начало Евангелия». Она является первой в серии из шести книг под общим названием «Иисус Христос. Жизнь и учение». Серия будет продолжена следующими книгами: «Нагорная проповедь», «Чудеса Иисуса», «Притчи Иисуса», «Агнец Божий. Иисус в Евангелии от Иоанна», «Смерть и воскресение».

Свт. Лука Крымский Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть Печаль бо яже по Бозе покаяние нераскаянно во спасение соделовает, а мира печаль смерть соделовает (2 Кор. 7:10). http://bible.optina.ru/new:2kor:07:10#svt_luka_krymskij Это глубокие-глубокие слова святого апостола Павла из его Второго послания к Коринфянам. Нужно вникнуть в эти слова: что такое печаль яже по Бозе и что такое печаль мирская? Печаль ради Бога — это то настроение, с которым жили все святые, это прежде всего тяжкая-тяжкая скорбь о своих собственных грехах. Это также непрерывная скорбь о том, что мы видим в мире: что люди нечестивые, не верующие во Христа, живут так, как научает их жить сатана; они и знать не хотят пути Христова. Печаль по Бозе — печаль о той неправде, о воровстве, убийстве, разврате, лжи — страшной лжи, всё пропитывающей лжи, среди которой жили и живут люди всех исков. Печаль по Бозе — печаль об участи наших детей, нашей молодежи, которая не знает ничего о Боге, которая живет без Бога. Вот эта печаль, печаль о том, что и мы сами часто сходим с пути Божия, печаль, что весь мир идет по пути, далекому от Христа, — покаяние нераскаянно во спасение соделовает. Она рождает постоянное, неизменное покаяние, рождает чувство виновности перед Богом, виновности нашей собственной и виновности тех несчастных нечестивых людей, которые нас окружают. Эта печаль, эта скорбь, эти слезы о нас самих, о близких наших приводят нас к покаянию. И живем мы в этом святом и спасительном чувстве покаяния, живем среди молитвы о нас самих, о собственном недостоинстве, о ближних наших и о далеких, о всех несчастных, не ведающих Христа. Покаяние нераскаянно во спасение соделовает. Созидается наш дух могуществом молитвы покаянной, молитвы слезной, молитвы о всех. А мира печаль смерть соделовает. Что такое печаль мирская? Это печаль тех, кто целью жизни ставит только утехи мира сего, только свое благосостояние в этой земной жизни, которые знать не хотят о пути спасения, ничего не ведают о духовной жизни, которые не молятся, ни во что не верят, а верят только в золотого тельца, в богатство, которое дает им блаженство и благополучие в этой жизни. И таких людей часто-часто постигает печаль. Их предположения, направленные к тому, чтобы обеспечить свое земное благосостояние, рушатся, как карточные домики. Бывает и хуже; бывает и так, что в поисках благосостояния эти несчастные вступают на путь преступлений и их постигает полная катастрофа. Обнаруживаются их неправда и преступление, обнаруживается, что для своей утробы попирали они благосостояние своих ближних, попирали интересы государства, — и их постигает страшная кара: они попадают в тюрьму, в ссылки, в изгнание. Но и это еще полбеды. Еще не страшно попасть в тюрьму, в изгнание. Страшно, что ждет их смерть вечная, погибель вечная. Нет, поэтому и сказано, что печаль мирская, печаль о благах мира, смерть соделовает. Бойтесь же этого слова, бойтесь идти по этому пути печали мирской, которая смерть соделовает. Живите среди печали по Бозе, среди святых слез о своем собственном недостоинстве, и о погибших несчастных людях, среди которых живете, — и получите спасение вечное. Аминь. Спешите идти за Христом. Печаль яже по Бозе и печаль мирская.

Лето в поселке - почти нечитаемое время. Хотя привыкшие к чтению урывают минутки для своего духовного роста. Самое читаемое - Жития Святителя Димитрия Ростовского, про Ангелов, рассказы современных писателей. Читатель разный. Заходила сестричка и долго рассказывала, что ей "помогают" молиться, приятными голосами, всякими вразумлениями. Это потому, что она много читает, многим интересуется. Она ушла, и через некоторое время в буквальном смысле слова на голову упала небольшая книжица святителя Игнатия Брянчанинова как раз на заданную тему. Потихоньку предложила продвинутой сестричке. Некоторое время потом она библиотеку игнорировала. Как-то пришлось уйти на время со Всенощной - одна сестричка попросила выдать книгу, т.к. ей убегать на автобус. Пришли в библиотеку, она вдруг расплакалась - накануне ее и еще нескольких пенсионеров обманули продавцы-надомники: непонятным образом принудили купить дорогущие водоочистители, обманули и оставили без пенсии, еще и с долгами. Долго плакала, потом взяла очередной том Житий, прижала его к себе и побрела на остановку. Супруг соседки читает тоннами, уже паника - где брать ему книги в скором времени. Соседка просит выдавать ему книг поменьше - перестал помогать по хозяйству окончательно и безповоротно. Есть групповые читатели. Одна берет книжечки, читают несколько человек по очереди, обсуждают. Возрастом все читающие второй половины жизни. Счастливые люди - любят и умеют читать.

А как с Павелецкого вокзала ?

Погибший иеромонах Нил Яшкин. Фотографией поделилась мать Амвросия. Она была знакома с ним еще в мирской жизни, вместе трудничали в храме.

Дополнила бы список трудов Батюшки Никона "Письмами к пьющему брату и его жене" ( в книге "Как жить сегодня подборка писем с названием "Пьянство" : "...Дорогой, милый, добрый, умный С.! Опомнись: куда ты идешь? Если тебе здесь еще тяжело, то, каково будет после смерти? Страсти в тысячи раз более сильные, чем на земле, будут, как огнем палить тебя без какой-либо возможности утолить их. За потерянную жизнь, за совершенные преступления совесть, как червь неусыпающий, станет грызть твое сердце. А сознание, что сам себя лишил вечного блаженства в обществе святых людей и Ангелов будет во веки терзать тебя. О, если не можешь бросить пить, хоть так сознай, что ты делаешь нехорошо, что губишь себя, обижаешь близких тебе, оскорбляешь Господа. Сознай это и припади к Господу хоть один раз в день и скажи Ему: "Господи, я погибаю, спаси меня, не допусти до окончательной гибели. Господи, будь милостив ко мне, грешному". Если будешь так говорить ежедневно от всего сердца, то Господь простит тебе все грехи твои и спасет от погибели. Первым вошел в рай разбойник. Это устроил Господь для поощрения и утешения нас грешных. Все прощает милосердный Господь искренне кающемуся. Не должно отчаиваться никакому грешнику. Не говори, что ты уже погиб, это бесовская мысль. Радость бывает на небе об одном грешнике кающемся,— говорит Господь. Он, Спаситель наш, пришел на землю, чтобы взыскати и спасти погибшего. Не бойся бесов. Если они будут являться в каком-либо виде — то призывай имя Господа Иисуса Христа и крестись сам, и крести явившихся, и они исчезнут, как дым. Не ножами или иным вещественным оружием обороняйся. Они не боятся этого, а борись именем Божиим. Обышедше обыдошамя, и именем Господним противляхся им, вот как оборонялись от бесов истинные христиане и нас научают этому. С., я тебя всегда поминаю на молитве. Даю тебе обещание за каждой Литургией вынимать за тебя частицу и просить Господа, чтобы он вразумил тебя и помог избавиться от беды. Только ты сам хоть немного борись, не давай руки бесам. Сам проси, повторяю, хоть один раз в день с земным поклоном, Господа, чтобы Он не оставил тебя на погибель, а спас от вечной муки. Пожалей себя, пожалей... Ведь ты когда-то любил ее. Может быть и теперь любишь. Неужели тебе не жаль ее терзать? Проси у нее прощения, если обидишь когда, чтобы и Господь тебя простил. Если ты сам не будешь в мире с близкими твоими, то как примиришься с Господом? Не отчаивайся, что бы ты ни наделал. В светлую минуту помолись Господу, и Он поможет тебе и все простит. Опомнись, пожалей себя! Приезжай к нам. Здесь можно исповедаться, причаститься. Походишь в церковь, почитаешь книг духовных. Возьми отпуск и приезжай, хоть один, хоть с .., как тебе удобней. С., я человек грешный, а жалею тебя от всего сердца. Господь же в тысячи раз больше жалеет каждого грешника и ждет только обращения его, чтобы простить все его грехи и мерзости и спасти. Обратись к Господу с молитвой, покайся в своих грехах, отойди от дурных людей и от твоей проклятой службы, и спасет тебя Господь. Лучше нигде не работай, но не пей и не губи себя. Пока ... тебя прокормит, а когда несколько укрепишься и овладеешь собой, то Господь устроит тебе не вредную работу. Приобретешь ты мир душевный, спокойствие, радость. А теперь ты только страдаешь и губишь себя, и заставляешь страдать твоих родных. Если не обратишься с покаянием и смирением ко Господу, то еще здесь ожидает тебя великое страдание, а после смерти — плач, скрежет зубов, мрак, тартар, червь неумирающий и огнь неугасимый, вечная, ужасная, непостижимая и никогда не оканчивающаяся мука. Как бы тяжело здесь ни было, но всему земному настанет конец. А после смерти вечность без конца, вечность или в неизреченном блаженстве, или в ужасной муке. Выбор в наших руках. Господь хочет всем радости вечной, но насильно никого не влечет к Себе. Не хочешь быть с Господом во свете и блаженстве, пойдешь к дьяволу в вечную тьму и муку. Все, что здесь написано — несомненная истина. Пожалей себя С., будь милостив к себе... Аминь. Искренне любящий тебя и желающий тебе добра, твой друг и отец о. Никон..." Сколько же у жителей Козельска было духовников, и каких! И Батюшка Никон. Общее письмо духовным чадам города Козельска    1VIII-1961    Всем!    Покаянием, терпением и смирением спасайте души ваши.     Покаянием, потому что мы постоянно согрешаем; терпением — ибо сказано: претерпевый до конца, той спасен будет, и смирением — ибо смиренным Бог дает благодать.

Меня не смутило ничего в рассказе. У чистых сердцем людей любовь и сострадание велики. Про химические процессы понятно, но то, что не возможно людям, возможно Господу. Одна игумения поясняла, что если человек пьет и его устраивает его состояние, он не собирается бросать, предпринимать меры к исправлению своего безобразного поведения по отношению к ближним, то это греховная страсть винопития во всей своей "красе". Но если человек пьет, но всеми силами старается победить эту непростую страсть, падает, но все же сокрушается, мучается своими немощами - это уже совсем другое положение дел. Пьющие монахи встречаются в повествованиях дореволюционных. Например, у игумена Феодосия сколько описано о распитии братией, преподобный Старец Варсонофий по приезду в Старо-Голутвинский монастырь застал там пьянство в расцвете. Вот из жизнеописания игумении Арсении Себряковой история: "...Рассказывают так об одном трогательном случае, бывшем в первые годы ее игуменства: в монастыре находилась тогда одна монахиня А., уже немолодая, но, к несчастью, одержимая страстью пьянства. Много терпела обитель из-за нее неприятностей и укоризн, но ни уговоры других сестер, ни насмешки посторонних, ни даже наказание не могли подействовать на нее. Находясь почти всегда в пьяном виде, она потеряла даже и образ человеческий и была в презрении у всех. Раз в таком нетрезвом виде отправилась она в соседнюю станицу, откуда была доставлена домой почти без памяти. Об этом доложили игумении. Дня через два, когда она немного отрезвилась, матушка зовет ее к себе. Со страхом, едва дерзая поднять глаза, почти с отчаянием в душе, переступает виновница порог настоятельского дома в ожидании наказания от молодой, строгой, как говорили, начальницы. И что же? Матушка Арсения зовет ее в свою комнату и там, как родная мать, долго с любовию увещевает ее, стараясь дать понять, как огорчает она своим непотребным поведением Господа, Которому обещала служить, поступая в монастырь. Давно не слыша ни от кого ласкового слова, А. упала в ноги к матушке, со слезами и чистосердечным раскаянием прося прощения и обещая никогда не пить более. "Я не требую от тебя этого, - сказала ей игумения, провидя, что она не в состоянии совершенно отстать от своей страсти, слишком вкоренившейся в ней. - Только об одном прошу: не срами монашества, не выходи из стен обители в таком виде. Если же у тебя явится искушение, и ты не в состоянии будешь его побороть, приходи ко мне, я буду давать тебе выпить сколько надо". Долго беседовала с нею матушка Игумения и, отпуская, обещала молиться за нее. Совсем умиротворенная, словно перерожденная, вышла А. из игуменского дома, и с тех пор возымела особенную любовь и веру к своей начальнице. Хотя и случалось ей еще иногда выпивать, но поведение свое она исправила и стала опять человеком. Между тем матушке Арсении случилось быть в Себрове, куда она ездила почти каждый год навещать отца. И вот однажды, во время разговора со своей келейной, монахиней Агнией, сопровождавшей ее, матушке было такое видение: "Я увидела себя (рассказывала она), что я стою в монастыре в церкви на своем месте. Монахиня А. подходит ко мне, вся в слезах, бросается в ноги, а я поспешно покрываю ее своей мантией и... прихожу в себя". Хотя это было почти одно мгновение, но Агния не могла не заметить перемен в лице матушки и стала спрашивать, что с нею. Матушка рассказала, прибавив, что, вероятно, случилось что-нибудь особенное с А., и велела записать число и час. Вернувшись через некоторое время в монастырь, они узнали, что именно в этот день и час А. скончалась. Чтобы спасти человеческую душу от погибели, матушка Арсения не щадила себя и свое самолюбие. Многие в монастыре не понимали ее, осуждали за то снисхождение, которое оказала она монахине А. Им казалось, что начальница должна была строго наказать провинившуюся. В особенности многих смутило то, что игумения даже велела ей приходить к себе в дом, когда ей придет надобность выпить. Разумеется, матушка Арсения не могла не слышать все эти разговоры, но, пренебрегая людским мнением, она все покрыла любовью. Она понимала, что угнетенное состояние духа монахини А. не вынесло бы не только наказания, но даже просто выговора и, Бог знает, чем кончила бы А., поступи с нею игумения строго..."

Игумения Арсения Себрякова (1833-1905 г.г.): "...О значении поста матушка однажды сказала: "Многие ученые нашего века говорят, что пост и все чиноположения церковные есть пустая обрядность, внешность, ни к чему не ведущая. А я чем больше живу, тем более убеждаюсь, что все законоположения, установленные святыми отцами по внушению Святого Духа, есть величайшее благо, данное нам Господом, что все они необычайно спасительны по благодати, присутствующей в них. Ученые говорят: "Все это пустяки, важны только истины Евангельские". Я же скажу, что прямо постигнуть, стать на Евангельские истины невозможно, обходя и пренебрегая уставами Церкви. Они, только они ведут нас к высочайшим истинам учения Христова. Теперь мы говорим о посте, то есть о воздержании от многоедения и от излишеств вообще для того, чтобы сделать тело наше более легким и тонким, более способным для духовных ощущений. И Господь Иисус Христос освятил это установление Церкви сорокадневным постом, и пост стал спасительным для нас, хотя мы по немощи нашей проводим его совсем не так, как должно бы. Но мы должны веровать, что наше естество через сорокадневный пост Господа Иисуса Христа очищено и сделано способным к духовным ощущениям. Мы должны веровать, что пост спасает нас не за наши подвиги, а благодатию присущей ему, как установлению церковному. Один церковный звон подает нам спасение, напоминая нам своим погребальным тоном о смертности всего земного. Воздержание от пищи учит нас воздержанию от помыслов и чувствований страстных. Воздержание есть первый шаг во всех добродетелях... Господь Иисус Христос говорит: Возлюби врагов своих, то есть злословящих тебя и укоряющих! Как же это сделать? Он злословит тебя в лицо, не можешь же ты вдруг возлюбить его сейчас? Во-первых, воздержись, чтобы не ответить тебе тоже бранью. Далее воздержи свой помысл от дурной мысли об этом человеке, и так дальше. Значит первый шаг к любви - воздержание. Оно же приводит и к помощи Божьей. А помощь Божия тогда сделается для тебя необходимой, когда ты станешь на воздержание от чего бы то ни было. Тут ты увидишь, что твоих собственных сил слишком мало, что тебе необходима помощь Божья и станешь просить ее всем существом своим. Так приобретается истинная молитва. Потом, во время поста, наше обычное говенье, исповедание грехов и причащение Святых Таин, кроме тех даров благодати, которые подаются нам при исполнении всего этого, напоминают и подвигают нас к тому величайшему покаянию, к которому мы должны прийти жизнью. Напоминают о том исповедании, которое должен принести человек непосредственно Господу, в глубочайшем познании своего падения и величайшей греховности своего естества, за которым должно последовать вечное соединение с Господом Иисусом Христом. Вот блага, которые происходят от поста. Не станем бояться его и того, что проведем его не так, а станем радоваться, что он так спасителен!"..."

На просторах интернета встретилась такая вот статья. Читала и думала, что автор, скорее всего, не православного вероисповедования. Оказалось - старообрядец. Что-то забытое и ушедшее показалось в самих словах и понятиях. Ну хоть на память оставлю... Дорогие сéстры во Христé! . К вам моё слово. . Во все времена вы являлись опорой для мужей, вами сохранялся мир и покой в семье и обществе. Своей скромностью, целомудрием, стыдливостью, нежностью, смирéнием, богобоязненностью, милосердием, состраданием, нежностью, незлобием, терпением, самоотверженностью вы всегда вносили в мир чувство красоты и нравственного совершенства. Укрáшенные такими добродетелями, вы во все времена внушали к себе уважение и любовь, были хранителями семейного очага, укрощали жестокость и грубость окружающего мира, и это являлось вашим великим призванием и предназначением на этой земле. Жена всегда согревала семью лаской, теплом, любовью и участием. Сколько слёз, молитв, воздыханий о нашей судьбе было сделано нашими матерями и бабушками, когда мы, подчас, сами ещё не умели молиться по-настоящему. От них мы научились чистым и святым радостям общения с Гóсподом в молитве, встрече праздников церковных, помощи близким. Мать воспитывает семью, и счастливы дети, родившиеся в доброй богобоязненной семье и возросшие в попечении доброй матери или бабушки христианки. Великие светила церкви святые Иоáнн Златоýст, Василий Великий, Григорий Богослóв, Август́ин Блажéнный были обязаны своим благочест́ивым настроением женщинам, близким им по родству. Много испытаний в истории человечества пришлось переносить женщинам. В наше время эти испытания особенно трудны. Нелегко сегодня сохранить верность своему призванию, как сказано в Святóм Писáнии: «Женщина — сосуд нéмощныи», и поэтому ей бывает нелегко сохранять добрые взаимоотношения в семье, воспитывать детей в условиях духовного кризиса. Много проблем на работе, довлéет жизненная суета, одолевает страх завтрашнего дня. Многие женщины сéтуют, что ничего не успевают. Работа не оставляет времени для семьи, а тут ещё надо самой «хорошо» выглядеть. Сколько времени, сил и средств тратит современная женщина на то, чтобы привести себя в «надлежащий вид», красиво одеться, одним словом, не отстать от моды, от жизни. Но если посмотреть на эти вопросы с христианской точки зрения, то их можно разделить на главные и второстепенные. Ведь, часто мы тратим силы и время именно на второстепенные дела и заботы, а на главное порой не хватает сил. Женщин всегда отличали такие качества, как страх Бóжий, крóтость, целомýдрие, стыдливость. Это всегда, как ничтó иное, украшало и украшает её, отделяет от всего н́изменного и грубого. К сожалению, сейчас многие женщины теряют эти важные христианские качества. Желая быть свободной, вести независимый образ жизни, а по сути — грехóвный, современная женщина сейчас сама страдает от этого. Госпóдь в созданном Им мире всё сочетал гармонично и цельно. Так, в семье каждый из супругов имеет своё назначение и место. Но сегодня этот порядок смещён, нарушен, искажён. Мужская одежда и причёска разрушает внутренний облик женщины, что, в свою очередь, ведёт к неустройству в семье, нарушая естественные отношения супругов. Церковь всегда остерегала женщин от вольного обращения с одеждой, особенно, от одевания мужской: «На женщине не дóлжно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мéрзок пред Гóсподом Бóогом всякий делающий сиé» [Втор. 22:5]. На Шестом Вселенском Соборе было определено «таков́ых отлучáть от общения церковного» [62 прав.]. К великому несчастью, сегодня стали забываться слова «нельзя» и «грех». Считают, что всё можно. Не от того ли мы пришли в столь плачевное духовно нравственное состояние?! Не от того ли страдает наше общество, что многие живут «как хотят», желая жить не по воле Бóжией, а по своей воле, по воле падшего человеческого естества? Сама женщина страдает порой от того, что утеряла высокие, редкие и прекрасные, по естеству только ей свойственные качества. Большинство современных женщин становится всё более грубыми, гордыми, раздражительными, эгоистичными, своевольными, дерзкими, похотливыми. Облик их, особенно в городах, подчас таков: распущенные, часто крашеные волосы, подведённые горящие глаза, накрашенные губы, косметика, напоминающая раскраску туземцев, на руках окрашенные ногти, более напоминающие когти, одежда, если это можно назвать одеждой, — обтягивает или обнажает фигуру. И этот óблик современное общество считает «эталоном красоты». Преподобный Иоанн Лéствичник говорил: «благóй Госпóдь, и в том являет великое о нас промышлéние, что безстыдство женского пола удерживает стыдом; ибо если бы женщины сами прибегали к мужчинам, то не спаслась бы никакая плоть». [«Лествица» сл. 15:72] Похоже, мы близки к этим печальным временам. Святое Писание говорит о женщинах, которые легкомысленно одеваются, стремясь этим привлечь к себе внимание мужчин: «Горе миру от соблазнов, ибо надо придти соблазнам, горе тому человеку, через которого соблазн приходит» [Мф. 18:7]. Пристрастие женщины к яркому вызывающему украшению как бы говорит о ней окружающим, что она желает привлечь внимание к своей внешности, и что сердце её готово совершить блуд. Всякое старательное украшение своего тела, желание привлечь к нему внимание других, заставить любоваться собой — есть дело противозаконное с духóвной точки зрения, соблазнительное и богопрот́ивное. Вот как об этом говорится в Ветхом Завете: «В обнажéнии своего тела, в чувственно раскованном поведении кроется противлéние воле Бóга, наложившего на согрéшших Адама и Еву и р́изы кожаные» [Бытие 3:21]. Стыд, безусловно, ограничивает нашу свободу делать грех. Особенно позаботился Госпóдь о женщине, ведь женскому полу стыдливость присуща более, чем мужскому. Стыдливость призвана охранять будущее потомство дев́ицы. Пренебрегая своей стыдливостью, современные женщины становятся беззащитны перед силами духóвного зла; они становятся игрушкой дéмонов, разрушая свою душу, сея разрушение вокруг себя. Безстыдная женщина — агрессивна. Она разрушает семью, вовлекает в грех оказавшихся рядом. Она становится похожа на хищника, который убивает не только ради еды, но и ради самого убийства. Мы сегодня говорим о духовном кризисе. Но этот кризис также, в какой-то мере, обусловлен потерей стыдливости у женщин. Современная женщина, ориентированная лишь на плотские утехи, становясь супругой, со временем пресыщается ими, так как плотские радости врéменны. И если нет духовного единения супругов, то разрыв в семье неминуем. Посему увещеваю вас, жéны, оберегайте свою стыдливость, не заглушайте ее голос страстными романами, любовными сериалами, вызывающей одеждой и дерзостью в разговорах. Ваша стыдливость — это ваш ангел-хранитель. Он помогает сберечь вашу душу и тело, сохранить себя как неповторимую личность, устроить семейное счастье и иметь счастливое материнство. В любом, самом порóчном, самом испорченном человеке всегда сохраняется хоть капля стыда. Об этом говорит св. Иоанн Златоуст «Есть, подлинно есть и в безстыдных людях несколько стыда». Только мера стыда и страха Бóжия сегодня пáдает. Обратим внимание на такой, к сожалению, распространённый сегодня грех, как курение и сквернословие женщин. Можно сказать, что курящая и сквернословящая на виду у всех женщина ведёт себя безстыдно. Мы знаем, что есть женщины, которые позволяют себе курить и сквернословить в любых обстоятельствах, другие это делают только в своей среде, третьи стесняются своих домашних, детей, но есть и те, которые испытывают стыд, когда лишь только видят курящую и сквернословящую женщину, как будто их самих оскорбили. Сегодня можно услышать: «Не важно, как выглядеть, главное — иметь веру в душе». Но внутреннее и внешнее в человеке взаимосвязано и внешний вид оказывает влияние на внутренний облик. В вере нет мелочей. «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом — неверен и во многом» [Лк. 16:10] Святой Василий Великий в поучении к юным девам наставлял их правилам скромного наружного облика, говоря: «Благоч́иние сообщается от тела к душе, и благоустройство тéла весьма скоро приведёт к благоустройству души. И наоборот, девушка, одевшись как блудница, придёт постепенно к распутству уличных женщин». Забота о внешнем украшении является следствием нерадéния о душе. Госпóдь говорит: «Где сокрóвище ваше, там и будет сердце ваше» [Мф. 6:12]. Известно, что достоинство и ценность какой-либо вещи состоит не в упаковке или футляре, а в ценности самой вещи. Спас́итель сказал: «Душа не бóльше ли пищи, и тело одежды?» [Мф. 6:25]. Красота души нашей проявляется и внешне. Лицо прáведника всегда особенно привлекательно и одухотворенó добротой и крóтостью характера. Красота душевная, озаряющая лицо, всегда цветёт, никогда не увядает, не боится ни перемены, ни наступающей старости, ни болезни, ни беспокойных забот, — она выше всего этого. Без добрых достоинств душевных, без христианских добродетелей внешняя искусственная привлекательность не является истинной красотой, а порой портит природную красоту, данную человеку от Бóга. Но когда мы дерзáем изменять красоту своей природы, мы оскорбляем Бóга — Создателя своего и, вместе с тем, отдаём себя как бы на посмешище и становимся соблазном другим людям. Внутреннее состояние души сильно проявляется к старости, особенно в чертáх лица — этого зеркала нашей души. Неразумно поступают те женщины, которые стесняются своего возраста. Как каждое время года имеет свою особенность и очарование, так и каждый возраст имеет свою неповторимую красоту и достоинство. Так что, почтéнные жéны, не надо стыдиться ни морщин, ни седин, своим серебром так украшающих вас. О женских украшениях апостол Павел говорит, что женщине подобает быть «в приличном оде́янии, со стыдливостью и целомудрием украшая себя… не многоценною одеждою, но добрыми делами» [1 Тим. 2:9]. А вот какие глубокие по смыслу слова говорит апостол Пётр женщинам: «да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые узоры или нарядность в одежде, но сокровéнный сердца человек в нетлéнной красоте крéткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Бóгом» [1 Петр 3:3-4]. Вот как велят апостолы заботиться женщине не о нарядах, а о преисполнéнии сердца любовью, состраданием, чистотою и другими христианскими качествами. С сердцем любящим и чистым, женщина и в простом одеянии превзойдёт подруг своих, внешне богато и красиво одетых, но бедных душевными качествами. Безнравственность не может скрыться ни под какими красивыми одеждами, — сущность души, всё равно, проявится. Казалось бы, какая разница — во что одеться? Ведь Госпóдь смотрит не на внешнего человека, а на внутреннего, не на лицо и на одежду, а на душу и сердце. Да, это так, но именно наш «внутренний сокровéнный человек» выбирает одежду для внешнего. Так что, дело не в одежде, которую мы носим, а в том, что внутри нас заставляет её выбирать. Наша одежда — это знак. По нему видно, что ценно для его владельца, по нему составляется первое впечатление о моральных качествах владельца. Помните народную мудрость: «Встречают по одёжке…». И если девушка в вольной до бесстыдства одежде чувствует себя спокойно и уверенно, то в её душе нет христианской скромности и смирéния. Ей безразличны церковные правила и духовные ценности православия. На дверях многих храмов появились рекомендации прихожанам, касающиеся внешнего вида, и в первую очередь они относятся к женской одежде. Однако, исполнение этих правил зачастую бывает далеко от совершенства. Приходя в храм, женщины покрывают голову и маскируют брюки, а покидают церковный двор в прежнем обличии — «как все». Может, здесь кроются истоки и нашего лицемерия и маловерия, которые укореняются и у наших детей, ведь мы этим показываем им, что христианский облик только для храма, а в обычной жизни нужно выглядеть, как все вокруг. Да и по своей слабости современные христиане редко способны на великие подвиги. Но по силам всякому подвиг благочéстия и терпения, подвиг благочестивой жизни в неблагочест́ивом обществе. Христианская одежда может стать сегодня лёгким крестóм на пути в Царство Небéсное, примите его как некоторое мученичество, и Госпóдь не оставит вас без награды. Да не думают женщины, что многое сказано здесь ради унижения их достоинства. Ведь добрые делá во все времена творились больше женскими руками, и не будем забывать, что Марию Египетскую Госпóдь избрал как образец пока́яния, а к святой равноапостольной Марии Магдалыне, бывшей нéкогда великой грешницей, Он явился первой по Воскресении. И человек, к которому мы относимся с великим почтéнием — это тоже женщина — наша мать, давшая нам жизнь и взрастившая нас. И, наконец, пусть женщина всегда помнит о Пресвятой Пречистой Богородице, которая достигла самого высшего Богопóдобия и была образцом непревзойдéнной духóвной красоты. Священномученик Игнатий Богонóсец свидетельствует, что «по её святости в наружности её соединилось естествó áнгельское с человеческим». Дорогие сéстры во Христе! Старайтесь всегда соответствовать своему высокому призванию и предназначению от Гóспода. Храните страх Бóжий, нетлéнную красоту и чистоту, и будете всегда воистину красивы. Храните себя от душепагубного духа современного мира. И да спасéт Госпóдь душá вáша!

Добрый день! Помоги, Господи! Вот здесь написано, как надо действовать http://www.optina.ru/rites/about/

Можно заглянуть в детскую исповедь. Исповедуем грехи с 7 лет. В интернете есть современные версии, есть и дореволюционные. Напримен протоиерея Григория Дьяченко http://www.road2church.ru/semia/voprosi_na_ispovedi_detey.html. А здесь море просто материала http://azbyka.ru/1/pokayanie

Будет форумский наставник - все равно мало будет)). Можно читать наставления преподобных Старцев Оптинских. Помощь великая. Чистые сердцем - те Бога узрят. Как бы не стремился очистить сердце, чтобы, например, перестать себя самого мучить, не обязательно получится. Мусор надо знать в лицо. А он маскируется, не опознается. Нужны труды, просить Господа, конечно, но и самому духовно укрепляться, углубляться. Такая короткая жизнь, летит, ничего не успеваем. В мелочах даже не совершенствуемся. Проще простого совет - зри себя всегда перед лицом Господа. Если бы было так, даже речь уже стала бы другой, без всяких там "типо зацени" и прочих модностей вражьих. Хотя трудяги есть, их молитвами и живём пока еще.

Теория безконечна...А практика - ежедневный отчет о проделанных грехах - половина вечернего Богослужения на запись исповеди. И так почти каждый день...Епитимий что ли не хватает? Приходит такое сравнение, что духовник как тренер боксера на ринге может быть. Замкнутый круг - познать благое помогает благодать. Но она как пар исчезает за считанные секунды, стоит только напортачить. Все понятно и все на своих местах (((

Находящимся в монастырях о.Серафим, согласно общему отеческому наставлению, советует послушание как путь к смирению; а смирение — смерть страстям. “Отвергни волю свою назад и блюди смирение во всем житии твоем — тогда спасешися. Смирение и послушание суть искоренителие всех страстей и насадителие всех добродетелей” (Варсонофий Вел., Отв.309 и др.); “Как сукно белильник колотит, топчет, чешет, моет, и оно делается бело подобно снегу; так и послушник, терпя унижения, оскорбления, поношения, очищается и делается, как серебро чистое, блестящее, огнем разженное” (Антиох.ел.113).     И хотя эти слова сказаны были собственно для послушников, но в некотором смысле весь мир Господь устроил так, что приходится кому-либо повиноваться по необходимости: подначальные — начальникам, дети — родителям, жены — мужьям и т.д. И везде приходится смиряться и ломать свою волю, подчиняя ее воле других... Даже с детьми родными приходится смиряться матери, чтобы не раздражиться, когда не нужно, и не пожалеть наказать, когда следует; а сколько требуется терпения, страданий во время воспитания, болезней, исправления пороков детей! А иногда внешние обстоятельства жизни складываются трудно, бедственно. Везде нужно смирение, и терпение. А иной раз Господь и в миру посылает какого-нибудь человека, который побуждает, по воле Божией, ломать и сокрушать нашу гордыню. И вообще нужно так сказать: никто в мире не оставлен попечением Господним о спасении его; а спасение без смирения невозможно. И потому нужно лишь внимательнее примечать: как именно Господь в настоящий вот момент смиряет меня? И этот Божий урок и следует тотчас принимать к исполнению, не ожидая другого, не отметая этого, не придумывая своих якобы лучших путей ко спасению. Господь уж лучше знает, что нам, грешным, именно сейчас и нужно, и наиболее спасительно. А то, что мы сами промышляем, большею частью только отвод врага от нужного и полезного делания Божия; хотя нередко эти отводы прикрыты советами “лучшего”, недаром и пословица говорит: “лучшее — враг хорошего”.

Упокой, Господи, н/п р. Б. Андрея ! Ирина, у нас в храме тоже только по воскресениям и двунадесятым праздникам службы. Но сорокоусты принимают. Как-то сестра объясняла, не запомнилось мне. Когда-то давно, когда храмы только открывались и кто только не стоял за ящиками, как впрочем и сейчас не исключено на ярмарках разных, когда после закрытия в конце дня можно увидеть на полу рассыпанные и никому не нужные записки, так вот на недоумения батюшка в храме отвечал, что по немощи человеческой много чего бывает, но Господь видит расположение Вашего сердце, его желания и стремления. И это не менее важно, чем техническое исполнение. Может, просто спросит у сестры за свечным, как будет выполнено такое поминовение.

Митрополит Вениамин Федченков "Всемирный светильник преподобный Серафим Саровский". Из главы "Монашество и мир" Среди наставлений батюшки рассеяно множество советов о том, как нужно жить по-христиански в миру.     Правда, сам “пламенный” Серафим несравненно больше любил и чтил, как и подобает, ангелоподобное девство, а следовательно, и монашество: ради этого он и оставил мир. И не раз в беседах с монашествующими он с восторгом превозносил иноческое житие. Однажды к нему заехали с Нижегородской ярмарки в пустыньку курские купцы. Пред прощанием они спросили батюшку:    — Что прикажете сказать вашему братцу (Алексию)?    Угодник ответил:    — Скажите ему, что я молю о нем Господа и Пречистую Его Матерь день и ночь.     А когда они отбыли, то преподобный воздел руки к небу и с восторгом, притом несколько раз, повторял пред присутствовавшей тогда дивеевской сестрою Прасковьей Ивановной славословие монашеству:     — Нет лучше монашеского жития! Нет лучше! И в другой раз, когда в тот же родной Курск отъезжал почитатель преподобного, И.Я.Каратаев, и тоже спросил: не передать ли чего-либо родственникам его, то святой Серафим, указывая на лики Спасителя и Божией Матери, сказал:    — Вот мои родные. А для живых родных я — уже живой мертвец.     И он так любил монастырь и монашеское житие, что решительно никогда даже в помысле не пожалел о мире и не пожелал воротиться назад. Когда та же сестра Прасковья задумала по малодушию оставить Дивеевскую обитель, батюшка, прозрев это духом, вызвал ее к себе в пустыньку, стал утешать ее и стал в назидание рассказывать ей о самом себе и о своей жизни в монастыре. А в конце прибавил:    — Я, матушка, всю монастырскую жизнь прошел, и никогда, ниже мыслью не выходил из монастыря.     — В продолжение рассказа, — передавала потом сестра, — все мои мысли понемногу успокоились, а когда батюшка кончил, так я почувствовала такое утешение, как будто больной член отрезан прочь ножом.     Дальше мы увидим, с какою любовью относился преподобный к своим “сиротам” дивеевским, с какою нежностью говорил он о них и посторонним. За них пришлось много вытерпеть батюшке:     “Вот и приходят ко мне, матушка, — свидетельствует сестра Ксения Васильевна в своих записях, — и ропщут на убогого Серафима, что исполняет приказания Божией Матери. Вот, матушка, я им и раскрыл в прологе из жития-то Василия Великого, как блазнились на брата его Петра; а святитель-то Василий и показал им неправду блазнения их да силу-то Божию. И говорю: “А у моих-то девушек в церкви целый сонм ангелов и все силы небесные соприсутствуют!” Они, матушка, и отступили от меня посрамленные. Так-то вот, радость моя, недовольны на убогого Серафима; жалуются, зачем он исполняет приказания Царицы Небесной”.    Умилительнейший разговор о любви к монахиням передает старица Мария Васильевна Никашина.    “Быв замужем, еще мирскою, с мужем бывали мы у батюшки Серафима. Раз спрашивает:    — Видала ли ты Дивеево, и моих там девушек, матушка?    — Видала, — говорю, — батюшка.    — А видала ли ты пчелок, матушка? — опять спросил он.    — Как, — говорю, — не видать, видала, батюшка.     — Ну, вот, — говорит, — матушка, ведь пчелки-то все кругом матки вьются, а матка от них — никуда. Так вот точно и дивеевские мои девушки, ровно как пчелки, всегда с Божией Матерью будут.    — Ах! — воскликнула я, — как хорошо всегда так-то быть, батюшка. — Да и думаю: зачем это я замуж-то вышла?     — Нет, матушка, не думай так, что ты думаешь, — тут же на мои мысли и отвечает он. — Моим девушкам не завидуй. Нехорошо. Зачем завидовать им? Ведь и вдовам-то там хорошо же, матушка! И вдовам хорошо! Ведь и они там же будут! Анну-то пророчицу знаешь, читала? Ведь вот вдова была, а какая, матушка!    После эта раба Божия овдовела и поступила в желанный Дивеев.     Но, любя монашество, преподобный имел в виду истинных монахов и монахинь, которые принимали иночество не по чему-либо иному, как только по любви к Богу, ради спасения души своей; и притом, если иноческий путь проходится ими не внешне только, а с благими благодатными последствиями. В этом смысле замечателен случай с одним семинаристом.     “В молодости моей, — записал он впоследствии, — перед окончанием семинарского курса в 1827 году, я жил в августе месяце по приказанию старца Серафима в Саровской пустыни до трех недель. Думал о монашестве.    Однажды батюшка обратился ко мне с вопросом:    — Зачем ты хочешь идти в монахи? Вероятно, ты гнушаешься брака?    Я на это отвечал:     — О святом Таинстве брака я никогда не имел худых мыслей, а желал бы идти в монахи с тою целью, чтобы удобнее служить Господу.    После сего старец сказал:     — Благословен путь твой! Но смотри: напиши следующие слова мои не на бумаге, а на сердце: учись умной, сердечной молитве... Одна молитва внешняя недостаточна. Бог внемлет уму, а потому те монахи, кои не соединяют внешнюю молитву с внутренней, не монахи, а черные головешки! Помни, что истинная монашеская мантия есть радушное перенесение клеветы и напраслины: нет скорбей, нет и спасения”.    Впоследствии юноша постригся в монахи с именем Никона и кончил жизнь свою архимандритом Балаклавского монастыря в Крыму.     Многие просили у батюшки благословения удаляться для спасения души на святую гору Афон, но он советовал спасаться в Православной России.     — Там очень трудно, — говорил он, — невыносимо скучно... Если мы (монахи) здесь плачем, то туда идти — для стократного плача, а если мы здесь не плачем, то и думать нечего о святой обители.     Кто достойно и по воле Божией принимает монашество, тому везде открывается великая благодать. Вот как радостно говорил преподобный о постриге Елене Васильевне Мантуровой, сравнивая его в земном порядке с браком, этим наиболее торжественным и счастливым моментом человеческой жизни.    — Теперь, радость моя, — сказал ей о.Серафим, вызвав из Дивеева в пустыньку, — пора уж тебе и с Женихом обручиться.    Елена Васильевна, испуганная, зарыдала и воскликнула:    — Не хочу я замуж, батюшка!     — Ты все еще не понимаешь меня, матушка, — ответил, успокаивая ее, батюшка, — ты только скажи начальнице-то Ксении Михайловне, что о.Серафим приказал с Женихом тебе обручиться — в черненькую одежку одеваться. Ведь вот как замуж-то выйти, матушка! Ведь вот какой Жених-то, радость моя! Жених твой в отсутствии, ты не унывай, а крепись лишь и больше мужайся. Так молитвою, вечно неразлучною молитвою и приготовляй все... Три года и приготовляйся, радость моя, чтобы в три года все у тебя готово бы было. О... какая неизреченная радость-то тогда будет, матушка! Это я о пострижении тебе говорю, матушка... А как пострижешься-то, то будет у тебя в груди благодать воздыматься все более и более. А каково будет тогда! Когда Архангел Гавриил, представ пред Божией Матерью, благовестил Ей, то Она немного смутилась, но тут же сказала: “Се раба Господня: буди Мне по глаголу Твоему!” (Лк. 1:38) Вот о каком браке и Женихе я тебе толкую, матушка.     Вот с каким величайшим и блаженнейшим событием сравнил наконец о.Серафим иноческий постриг — с воплощением Самого Бога в утробе Девы... Даже сказать страшно. Но батюшка говорил с опыта.     Монашество нужно почитать и мирским людям и сердцем и делом, и таким образом хоть несколько быть сопричастником иноческой благодати через других: для этого батюшка советовал давать в монастыри милостыню или поработать самому. И наоборот, обижание монашествующих, — учил он, — строго будет наказано Господом.     Иван Семенович Мелюков, брат чудной святой угодницы Марии, о коей речь впереди, будучи к концу своей жизни монахом в Сарове, на послушании привратника, рассказывал:     “Будучи еще мирским крестьянином, я часто работал у батюшки Серафима. И много, много чудного он мне предсказал о Дивееве. И всегда говорил: “Если кто моих сирот-девушек обидит, тот велие получит от Господа наказание, а кто заступится за них и в нужде защитит и поможет, изольется на того велия милость Божия свыше. Кто даже сердцем воздохнет да пожалеет их, и того Господь наградит. И скажу тебе, батюшка, помни: “Счастлив всяк, кто у убогого Серафима в Дивееве пробудет сутки, от утра и до утра: а Матерь Божия, Царица Небесная, каждые сутки посещает Дивеево!”    А сами иночествующие за добро должны воздавать только молитвами, и даже удивительно, батюшка не велел и благодарить за дары:     — Молитесь, молитесь паче всего за творящего вам благо, — наставлял он сирот своих, — но никогда, никогда словами его (благодетеля) не благодарите, потому что без благодарности он полную и всю мзду и награду за добро свое получит; благодарением же вы за благо вам скрадываете его, лишая его большей части, заслуженной добродетелью его, награды. Кто приносил дар, приносит его не вам, а Богу: не вам его и благодарить, а да возблагодарит он сам Господа, что Господь примет его дар.    Брать же из монастыря, хотя бы для своих родных, преподобный считал великим и опасным грехом:     “Это как огонь, вносимый в дом: кому дадите, он попалит все, и дом разорится и погибнет, и род весь пропадет от этого! Свое есть — дай. А нет, то приложи больше молитвы сокрушенным сердцем”.     Но зато самое монашество, достойно проходимое, является уже великою милостью Божией не только самим иночествующим, но и всему роду их.     — По совету ли, или по власти других, или каким бы то ни было образом, пришел ты в обитель — не унывай: посещение Божие есть (то есть милость Божия). Аще соблюдеши, яже сказую тебе, спасешися сам и присные твои, о которых заботишься: «не видех, — глаголет Пророк, — праведника оставлена, ниже семене (потомства) его, просяща хлебы» (Пс.36:25). — Так учил батюшка одного послушника нового.     Но особенно сильно высказал он ту же самую мысль в беседе с родными дивной девятнадцатилетней схимницы Марфы, бывшей послушницы Марии, после смерти ее. Когда старшая сестра ее, Прасковья Семеновна Мелюкова, дивеевская монахиня, приехала к преподобному Серафиму за выдолбленным им для покойницы гробом, то батюшка, утешая ее, сказал:     — А вы не унывайте, матушка: ее душа в Царствии Небесном и близ Святыя Троицы у престола Божия. И весь род Ваш по ней спасен будет!    И брату ее, упомянутому привратнику, тогда еще крестьянину Ивану, сказал после похорон Марии:     — Вот, радость моя, какой она милости сподобилась от Господа! В Царствии Небесном у престола Божия, близ Царицы Небесной, со святыми девами предстоит! Она за весь род ваш молитвенница! Она схимонахиня Марфа, я ее постриг. Бывая в Дивееве, никогда не проходи мимо, а припадай к могилке, говоря: “Госпоже и мати наша Марфо, помяни нас у престола Божия во Царствии Небесном!”     Но, увы, не все и монашествующие спасутся. Даже из его сирот дивеевских иные не сподобятся помилования. Это было открыто ему в чудесном видении Самою Божией Матерью в 1830 году на празднике Успения.     “Небесная Царица, батюшка, — записал потом этот рассказ протоиерей Садовский, духовник Дивеевский, — Сама Царица Небесная посетила убогого Серафима. И вот, радость нам какая, батюшка! Матерь-то Божия неизъяснимою благостию покрыла убогого Серафима.    — Любимиче мой! — рекла Преблагословенная Владычица, Пречистая Дева. — Проси от Меня, чего хочеши.    — Слышишь ли, батюшка? Какую нам милость-то явила Царица Небесная!    И угодник Божий весь сам так и просветлел, так и сиял от восторга.     — А убогий-то Серафим, — продолжал батюшка, — Серафим-то убогий и умолил Матерь-то Божию о сиротах своих, батюшка! И просил, чтобы все, все в Серафимовой-то пустыни спаслись бы сироточки, батюшка! И обещала Матерь Божия убогому Серафиму сию неизреченную радость, батюшка!.. Только трем не дано: “Три погибнут”, — рекла Матерь Божия. При этом светлый лик старца затуманился... “Одна сгорит, одну мельница смелет, а третья...”, — сколько ни старался я вспомнить, — пишет о.Садовский, — никак не могу: видно, уж так надо”.     Через семь месяцев преподобному было другое явление Богородицы, самое чудное. Тогда присутствовала и сестра Евдокия Ефремовна. Ей после видения о.Серафим вспомнил и о предыдущем посещении его Божией Матерью, и рассказал следующие подробности о нем:     “Вот, матушка, — в обитель-то мою до тысячи человек соберется. И все, матушка, спасутся. Я упросил, убогий, Матерь Божию, и соизволила Царица Небесная на смиренную просьбу убогого Серафима. И кроме трех, всех обещала Милосердная Владычица спасти, всех, радость моя! — Только там, матушка, — продолжал, немного помолчав батюшка, — там-то, в будущем все разделятся на три разряда: “Сочетанные”, которые чистотою своею, непрестанными молитвами и делами своими сочетаваны Господу: “Вся жизнь и дыхание их в Боге, и вечно они с Ним будут. Избранные, которые мои дела будут делать, матушка, и со мной же и будут в обители моей. И званные, которые лишь временно будут наш хлеб только кушать, которым — темное место. Дастся им только коечка, в одних рубашечках будут, да всегда тосковать станут! Это нерадивые и ленивые, матушка, которые общее-то дело да послушание не берегут и заняты только своими делами. Куда как мрачно и тяжело будет им! Будут сидеть все, качаясь из стороны в сторону на одном месте! — И взяв меня за руку, батюшка горько заплакал.     — Послушание, матушка, послушание превыше поста и молитвы! — продолжал батюшка, — говорю тебе, ничего нет выше послушания, матушка. И ты так сказывай всем. — Затем, благословив, отпустил меня”.     Таинственные страницы из будущего мира открывает здесь преподобный, но не нашему плотскому и ограниченному уму рассуждать о сем. Только нам, монахам, нужно запомнить и о трех погибших, и о многих званых, но, увы, не избранных. Далее мы узнаем об ужасной участи двух осужденных игумений. Недаром плакал угодник Божий о нас, нерадивых. Восстави нас из этой тины, Господи. За молитвы Твоей Матери. И преподобного Серафима.    Но странно закончил эту беседу о званых батюшка, как о чужих каких:    — Нам до них дел нет, матушка, пусть до времени хлеб наш едят!     Точно отчужденные, изгнанные, Богом забытые... И вспоминается слово разбойничье: “Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем... Тайны — суды Божии...” Лучше помнить об осуждении и “судилище Христове”, как зовет Церковь.