Иерей Алексей

Челове пребывает во мраке начиная с грехопадения Адама. Так что это старая новость. Чтобы Господь Себя явил, к Нему нужно прилепиться. Оторваться от людей и прилепиться к Богу. Это все равно нужно сделать. Потому что это первая и самая важная заповедь из всех. Ее неисполнение делает тщетным все остальное. Поэтому да, если ее не испольнить - пребываем во мраке и далее. И вечно. Тут обсуждать нечего. Цитируемая притча о том, что "вера без дел мертва", "по делам (плодам) их узнаете их", если говорить о двух сыновьях. Далее идет речь о конкретном деле - о раскаянии. И об отсутствии такового у так называемых "благополучных". Вы думаете, что сейчас что-то изменилось? Нет. Те самые благополучные, которые ходят в храмы каждое воскресение, на исповедях зачитывают "отчеты о проделанных грехах" и регулярно причащающихся - святые? Нет. В чем их "болезнь"? Если обобщить - в отсутствии покаяния. А ведь это так сказать "элита" мiрян, люди, считающиеся воцерковленными... В отличие от тех статистически "православных" 80% населения России. Да, разумеется, я неправ, и, как и во всяком обобщении, приходится откидывать то самое важное, выплескивая и младенца вместе с водой, то есть, истинно святых людей, которые все-таки есть! И мы живы, потому что они есть, и они исполняют волю Божию. А мы пока "в массовке". Не могу сказать, что мне грустно. Не могу я грустить в дни Пасхи. И мрак нагнетать плохо получается.

Действительно замечательный совет. Потому что если его исполнить искренне, то придется прочитать все. Ну а потом уже, что пришлось по душе, еще раз перечитать, так как "повторенье - мать учения". Бог в помощь.

Все проще. Человек без Бога лучше стать не может нигде - ни на Хитровке, ни на Рублевке. Поэтому, если мы собираемся тут все обобщить с точки зрения собственного своеволия, самочиния и самоуправства, то мы безнадежны. На что я и указал, как опасное хождение. То есть, указал, конечно, не я, а Апостол, а я лишь связал эти слова с цитируемым отрывком. И говорят эти мои слова (а я старался побольше понагнетать мрака, как я обычно и делаю, для сугубого акцента), что даже когда Сам Господь нам являет Свою милость и великие дела творит Святым Духом, мы даже в этом случае остаемся "при своем" самоуправстве, и не желаем (хотя и могли бы с Божией помощью) стать лучше. Ну а те, кто надеется на людей... Да, люди бывают инструментом в руках Божиих. Но в конце концов ждет разочарование. Хотя бы потому, что человек смертен. В этом-то и возможность восхождения, если ты с Богом. Потому что в противном случае, если ты привязан к окружающим людям, то максимум, который тебе "по плечу" - это стать "как все". То есть, никакой святости и Царствия Небесного. Трагедия. Разговор идет о том, что из рожденных женами (обычным человеческим способом) нет и не будет мужа (земного), более славного, чем святой пророк, предтеча и креститель Господень Иоанн. Но любой человек, который сподобится от Господа милости, и войдет в Царство Небесное, будет более славный и великий, нежели земной пророк, предтеча и креститель Иоанн. Но так как пророк, предтеча и креститель Иоанн уже вошел в Царство Небесное, то он теперь гораздо славнее, чем был в своей земной жизни. Этот отрывок еще раз акцентирует наше внимание о той тщете и никчемности земного пребывания нашего по сравнению с Царством Небесным. Только вот шансов его достичь мало. А уж если самочинием заниматься, то вообще "все плохо".

Все проще. И на современном языке звучит как "Кому много дано, с того много и спросится". В частности, за то, что уподобились свиньям, и бесценный бисер попрали своими ногами. Потому что тянет (почти сразу) на хулу на Духа Святаго, а это не прощается ни в жизни этой, ни в грядущей. Как опасно ходим...

В безмолвии с собой и не может быть комфортно. Там ужасно. В безмолвии хорошо с Богом, а без Бога ужасно. В безмолвии с собой хорошо понять как ты далек от Бога. Потом необходимо принять это, то есть, реально посмотреть на вещи и сказать - да, по делам моим приемлю. Но самость не позволяет прилепиться к Богу и переложить на Него это ношу моей отчужденности. Тогда надо идти к людям. Мы ведь не поодиночке спасаемся, а Церковью, то есть, хором, все вместе. Путь у каждого свой, а спасаемся - только вместе. И надо найти сильного, и возложить на него свою ношу. Но не так, чтоб он под ней умер, под этими бременами неудобоносимыми, а просто подержал немного, пока мы рядом постоим и отдышемся, силы Бог даст дальше свой Крест нести. Потому что, приняв его, Крест свой, его надо и нести. Лучше самому. Но никто не супермен, по всякому бывает. А заодно научает и носить бремена ближних. А то мы часто и не желаем даже и пальцем пошевелить. Да еще и "красиво" окрещиваемся (уходим от Креста) - вот, мол, я все то же самое делаю, и у меня никаких проблем нет. А у тебя есть. Ты давай там ревизию у себя сделай, в общем, сам реши свои проблемы. А я тут ни при чем. Только не надо забывать, что, пользуясь поддержкой сильных, мы поиска Бога оставлять не должны. И здесь ищем, и здесь желаем. Ну а древние... И современные... Хочется ведь все в совершенстве исполнить. А как это возможно - в совершентсве, когда сам от совершенств далек? Конечно, облегчаешь себе жизнь, отдаляешься от всего, что мешает искать Бога. Со временем перестанет мешать, так как искание Бога будет сильнее и мощнее, и никакая встреча с ближним или далеким от Бога будет не в состоянии отдалить. Всему свое время.

Не достаточно хорошо. Лучше, подражая монахам в обете нестяжания. И перестав продавать свои дела Богу за мзду нетленных сокровищ, полы лучше мыть напоказ, днем, чтоб все видели, и чтоб Отец Небесный ничего за это дело не подал. Тогда будет действительно по любви к ближнему. Потому что других причин для совершения этого дела не останется. Поститься, и даже напоказ, нужно, так как того требует Церковь. Не все совершенны, и каждый со своими намерениями это делает. Но лучше делать, чем бездельничать. Вообще все злословие и внимание к чужой соринке, и игнорирование своего бревна - от нелюбви. А где любовь взять-то? В магазине не продается, на пост не обменивается. Поплачем.

Про сугубый подвиг для любых форумчан: "Однажды я служил всенощную в нашем храме в Ильинском скиту. Когда я вышел на каждение, я увидел благообразного старого монаха, одетого очень просто, но аккуратно. Все, кто были в храме, подходили и брали у него благословение. Во время канона он зашел в алтарь и попросил выслушать его исповедь. Я согласился. И когда он начал исповедоваться, выяснилось, что он епископ, давно оставивший свое архиерейское служение и принявший постриг в великую схиму на Святой Горе. Мне захотелось еще с ним поговорить, и на следующий день я попросил его подробнее рассказать о себе. Епископ ответил: — У меня жизнь такая же, как у всех остальных. Я грешник, продолжаю грешить и пытаюсь остановиться. Тогда я его спросил: — Как получилось, что вы, епископ, оказались на Афоне? И он рассказал о себе следующее. — Я учился на богословском факультете в Афинах и был лучшим студентом на курсе. Во время выпускных церемоний меня пригласил на служение к себе Александрийский Патриарх. Довольно скоро я стал епископом, служил в этом сане много лет, часто разъезжал по миру, читал лекции в университетах, говорил речи… Однажды на меня обратил внимание Вселенский Патриарх, и я был переведён к нему. Но вскоре после этого у меня случился сердечный приступ, и меня увезли в реанимацию. В больнице, находясь между жизнью и смертью, я взмолился: “Матерь Божия, если Ты меня сейчас спасёшь, я Тебе обещаю, что поеду на Святую Гору Афон и всю оставшуюся жизнь посвящу покаянию”. Матерь Божия меня спасла, но сразу поехать на Святую Гору мне не удалось. Патриарх меня не отпускал. Наконец через три года, когда я надоел ему своими прошениями, он меня отпустил, и я поехал. О монашестве я не знал ничего. Я был толстым епископом с мягкими, нежными руками. Я носил красивые итальянские ботинки на тонкой подошве и шелковую рясу. И в таком виде в один прекрасный день я ступил на землю Афона. Я не знал, куда мне идти, и спросил совета у первых встречных монахов. Они отправили меня к старцу, жившему в Карулях, на высокой горе. Я пошел. Пока я взбирался на гору, я весь вспотел, камни прокалывали мои итальянские ботинки, и я так устал, что думал, умру по дороге. И вот наконец я дошел. Перед маленькой кельей стояла очередь из нескольких монахов. Я хотел было пробраться вперед, но меня одёрнули и заставили стать позади всех. А я был епископом и в очереди ждать не привык. Я разозлился, но решил стоять и ждать. Однако в этот вечер старец меня не принял. Не принял и на следующий день. Весь день я провел под деревом, пытался молиться, но всё, о чем я мог думать, — это то, как я обозлён на старца. Я был епископом и привык к почестям, привык считать себя важной фигурой, и мне трудно было вынести это маленькое невнимание к себе. Наконец старец меня принял. — Что тебе надо? – спросил он. — Я хочу быть монахом, — ответил я и рассказал ему, как я обещал Божией Матери стать монахом. Старец спросил: — Чем ты занимался до того, как сюда пришел? — Я епископ. Старец схватился за голову: — Боже мой! Вот так посетитель! Уходи отсюда. Я взмолился: — Я тебя прошу, помоги мне стать монахом. Он мне говорит: — Я тебе разрешу остаться в келье, но только с одним условием. — Я попытаюсь. — Нет. Ты должен сказать: “Я это сделаю, старец”, потому что если ты говоришь “я попытаюсь”, ты уже сдался. — Я это сделаю, старец. — Хорошо. Тогда вот что. Я тебе не разрешаю разговаривать ни с кем, ни со мной, ни с теми, кто ко мне приходит. Ни с кем! Только тогда, когда я тебя попрошу что-нибудь сказать, тогда ты можешь говорить. И он дал мне послушание заниматься всеми домашними делами. К старцу всегда приходили гости. Я готовил чай, мыл посуду и слушал. И всегда мне хотелось что-нибудь сказать, когда старец разговаривал с гостями. Какой-то монах приходил, рассказывал о чем-то: “Вот Григорий Палама сказал…” — но я-то точно знал, что это вовсе не Палама сказал! Я ему хотел сказать: “Что это ты такое говоришь?! Это не Палама сказал, это сказал другой святой”. Внутри меня всё кипело, и это продолжалось годами. Через какое-то время я успокоился, уже ничего не слышал, просто мыл посуду, творил свою молитву, подавал чай. Как-то утром я пришел к старцу начать свой обычный день, свое послушание, а старец мне говорит: — А вот теперь можешь говорить. Я подумал и ответил: — Мне нечего сказать. Старец мне говорит: — Родной мой, когда ты сюда пришел, тебе уже тогда нечего было сказать, но ты этого не знал. Когда ты покидал мир, ты думал, что весь мир в тебе нуждался. А сейчас посмотри, нуждается ли он в тебе по-прежнему? Да и раньше-то он в тебе не нуждался. Единственное, что нам нужно в жизни, это Бог."

Все внешнее, если не связано с внутренним, никакой самостоятельной ценности или значимости не имеет. В том числе и мытье подъезда по ночам. К Богу надо прилепляться. И не только постом. Чтоб Он очистил душу. Если Он душу нашу не очистит - тщетны все подвиги. Поститься надо. В определенные дни. И вкушать в эти дни определенную пищу. И все это делать надо. И не надо это подменять какими-то другими делами, типа мытья подъезда. Все хорошо, если направлено на спасение своей души и делается из любви к ближнему. Поэтому лучше сначала у ближнего спросить будет он кашу на воде или тушеную капусту. А если он мяса хочет, и оно есть, то "если имеешь что дать, то дай просящему, а не говори - приходи завтра", и "да не осуждает неядящий ядящего". И ближнему хорошо, и одновременно исполняем то, что должны.

Конфликтуют не ситуации, а мы. Почему? На этот вопрос нужно дать самостоятельный ответ. Либо конфликтные ситуации и дальше будут продолжаться. Мы не можем стать лучше без Бога. Поэтому никакие самоулучшения невозможны. Если же Вы так думаете, то Вас ждет большое разочарование. И падения неизбежны. Монах дает обет нестяжания, и Господь покрывает его своей благодатью. Если благодать будет потеряна, то вернется и искушения вещами. А подарки подвижники, достигшие святости, обычно тут же передаривают. Чтобы не нарушать обета нестяжания. Разумно и назидательно. Монахи не отвергают людей. Если Вы пытаетесь отвергать людей, то в Евангелии есть слова о том "кто говорит что любит Бога, а ближнего своего ненавидит, тот лжец". Это неверный путь, который к спасению не приведет. Устранение от мiра должно быть волей Божией. Потому что спасает Бог, а не монастырь. Приблизиться к Богу... Если еще не открыли дверь, в которую Он стучал, и Он не в нашей душе, тогда нужно выбирать проводника (духовника) игумена монастыря, и ему вверять свое спасение, а не своевольничать. В монастыре невозможно своеволие. Либо будет погибель. Это другая жизнь, и ее никак нельзя сравнивать со своевольной мiрской - все сравнения будут некорректны в какой-то мере. Мiрянин двойственен, так как при крещении дал обеты служить Богу и отречься от дел сатаны, а внешне пребывает в мiру, который во зле лежит. Монахи более целостные, они приводят внешнее в соответствие со внутренним - если внутри ушел от мiра, то ушел и внешне. Держатьсяпо дальше - это правильно, но для мiрянина достаточно держаться только внутренне подальше. Если Вам этого не хватает, то тут есть много вариантов... Но это Вы сами должны разобраться. Монастырь - это не стены, монастырь - это люди. Да, возможны варианты, но монастырь выбирают самостоятельно. Тут уж как сам выберешь. Пенять не на кого. Вопрос неверный. Само его существование говорит о том, что в монастырь Вам пока рано, как мне кажется. Но у Вас может быть иное мнение. Духовники не молчат. Но выбор, в особенности монашества - это выбор не духовника, а самого человека. Все это верно, но это про другое. Про то, как, не открыв свое сердце Богу, и не обретя его в мiру, уходят в монастырь. И тут вопрос не в непонимании реальности, а в другом - нужно ли уходить в монастырь, если еще не нашел Бога? Как часто бывает, здесь нет однозначного ответа, возможны варианты... Нет, это часть пути, потому что это не продукт, который тебе выдали со склада, как лыжи с палками, и ты побежал, а ты этот инструмент (средства) сначала должен себе создать с помощью Божией. Пока не создашь, никакого бега не будет, только поползновения младенческие. Сначала головку держать, потом садиться, потом ползать, потом ходить... До бега еще десятилетия... Если Господь сподобит.

Монастырь - это инструмент, он помогает. Спасает Господь. А для этого нужно взять свой крест и идти путем за Ним. И труд, и молитвы - это часть пути. Терпение и смирение - это часть пути. Но путь осилит идущий. А если не идти, то "Вера без дел мертва", монастырь не спасет.

Недавно приобрел Канонник издательства Московской Патриархии Русской Православной Церкви (1168 страниц, формат 84x108/16). Размер фолиантный (для его определения нужно лист 84x108 сантиметров разрубить на 16 квадратиков, то есть, получится одеяло 4x4 квадратика, итого реальный размер книги 21x27 см), да и вес соответствующий - аналойное издание. Но шрифт крупный, читать легко, так что рекомендую, для меня легкость прочтения актуальна. В нем восстановлено правило 16 земных поклонов в молитвах на сон грядущим. Кроме того, в правиле на сон грядушим всегда была молитва "Ненавидящих и обдящих...", но никогда не сообщалось, что в ней есть земные поклоны. А в чине Полунощницы в этом же Каноннике указано, что в ней совершаются 7 земных поклонов. Для меня это было новостью, ни в одном молитвослове я такого правила для молитвы "Ненавидящих и обидящих..." не видел. С учетом этого правила о поклонах, вообще связь времен и не прерывалась, и изменения молитвенного правила за последние 100 лет, можно сказать, отсутствуют.

Богу нужны сыны и дочери, а не рабы. Батюшка очень реалистично смотрит на вещи и знает, что сам он никого и ни от чего вылечить не может. Его роль - привести чадо ко Христу. "Се, толку в дверь". А уж услышит ли чадо стук - тут от милости Божией зависит. Чадо само никакое лекарство найти не может, может только обратиться ко врачу. Причем, добровольно и самостоятельно. Иначе опять исцеления ждать не приходится. О каком стыде и боли идет речь? Вы ставите людей выше Бога? Вы боитесь, что священник пристыдит? А от чего больно, от уязвленного самолюбия, которое холится и лелеится? В таком случае, это - не истинная исповедь. В истинной исповеди человек сокрушается о том, что он отпал от Бога, и совершил дела, вовсе недостойные богоподобного образа, дарованного в этой жизни, и понимает, что с таким ничтожеством вообще никакого Богообщения не может быть. И на исповедь такой человек идет исповедоваться Богу. Ему совершенно все равно какой священник присутствует при этом - молодой или старый, строгий или добрый. "По делам моим достойно приемлю". Одно только беспокоит - что недостоин исцеления, что забудутся на исповеди какие-то грехи, или прервет священник, потому что торопится, потому что много страждущих, и никого нельзя оставить без внимания. И придется смириться, и принять свой крест (присовокупление сугубого греха за неисповедованные грехи), и понести его к следующей исповеди. И боязнь упустить и потерять ту частичку благодати, которую в Святых Тайнах может быть дарована, и не расточить ее, а вместить, стать лучше, и смотреть уже на душу свою уже вооруженным взглядом, более просветленным, чем прежде. Чтобы увидеть то, что было ранее сокрыто, и оплакать собственное погибелоное состояние. А за священников я не могу говорить, да это и не нужно. Себе надо внимать. Это как в конце басни пишут морать, так в Евангелии от Иоанна, в конце, приводится история об апостоле Петре: - А как же он? - Что тебе до него? (внимай себе - это надо понять) Возьми свой крест (это надо принять) и гряди за Мной (и воплотить в делах).

Эх... Если бы все было так просто, то все бы уже были святы.... Потому что и первый, и в особенности второй вариант является существенным улучшением человека, которое возможно только путем получения очень большой благодати, да еще и подразумевает, что получивший не расточает и не теряет ее... У святых отцов есть серьезные исследования о взаимовлиянии и причинно-следственные связи между различными страстями и грехами. Поэтому, чтобы получить даже первый плод (перестать совершать грех) должны быть, как минимум, ослаблены или также излечены и другие зависимые страсти. А это уже, можно сказать, исключительный и весьма обильный дар. Как правило, такого не бывает... Тут всю цепочку бы ослабить, чтоб хоть пореже существующие страсти мучали и приводили к падению - уже несказанная радость. В этой взаимозависимости состоит и еще одна причина бесполезности борьбы против какого-то конкретного греха, и игнорирование (или умалчивание) другого. Потому что если данный грех, против которого вооружились, питается другой страстью, которой попустительствуем, то вся борьба будет бесплодной. Это как быть "немного беременной". Тут либо борешься с грехами, либо нет. Третьего не дано. Это - про дела. А на словах бывает что угодно. Но слова часто совсем не связаны с делами. Реального видения своих дел, и адекватной их оценки. В предверии Прощенного Воскресения прошу простить меня, если я своими безапелляционными словами ввел кого-то в уныние или отчаяние (умею живописать "мрачное прошлое, тусклое настоящее и беспросветное будущее"). Или чем-либо иным.

Это хорошо, когда Господь дарует рассуждение. При отсутствии это дара приходится доверять чужому мнению. Важно помнить, что человек слаб и является существом падшим, поэтому быть всегда в 100% истинным не может. Не осуждай, но и не принимай - универсальный метод действий, когда разумения не хватает.

Что не поворачивается - это хорошо, значит, Ангел-Хранитель не позволяет вводить батюшку в соблазн. В Евангелии написано "Лучше человеку, вводящему в соблазн, камень на шею и в омут". В этом смысле, нужно радоваться. Алексей Ильич где-то в своих лекциях цитирует номоканон, где про духовников сказано, что не подобает иметь духовника моложе 40 лет, ибо до этого времени в нем... Точно цитату не помню, но смысл в том, что он подвнржен влиянию дьявола, поэтому Истине в полном объеме научить не сможет. С другой стороны. Вы сами нарушаете правила исповеди - на исповеди не рассказываются никакие детали. Детали Богу и так известны. А если Вы на исповеди не с Богом разговариваете, а с человеком, то это, вообще-то, уже и не.... Скорее всего, покаяния нет. Как любит говорить Алексей Ильич о таких разговорах - идет "доклад о совершенных грехах". Это, конечно, исповедь, но не истинная, без покаяния. Тут исцеление тоже под большим вопросом...

Вера без дел мертва. Знания не имеют самостоятельной ценности. Они являются лишь инструментом. Есть, грубо говоря, два типа инструментов. Знания "усиливают" разум, техника "усиливает" тело. Зная как нужно копать экскаватором, и имея этот самый экскаватор, можно много и быстро раскопать. Но если ты знаешь как копать экскаватором, и имеешь экскаватор, но ничего не копаешь, то, как бесплодная смоковница, останешься бесплодным. "Внимай себе" было сказано преподобному Антонию Великому. Да и в Евангелии об этом говорится на каждой странице. То есть, все полученные знания надо превращать в дела по спасению своей души. Иначе - это иллюзии, в лучшем случае. В худшем - махровая прелесть.

По милости Божией возможно. Потому что Богу возможно все. Мы в своих суемудрых умствованиях часто пытаемся ограничить всемогущество Бога. Это - типичная ошибка, но она понятна. Мы просто никак не можем оторваться от своей сущности, а сами мы очень ограничены, поэтому и любим ограничения накладывать. Да, есть общее правило, и есть частности. Но вспомнить все возможно, только при условии, что человек твердо встал на путь христианской жизни. То есть. он борется со всеми грехами, без каких-либо исключений. И Господь врачует. Помаленьку. Это можно сравнить с археологическими раскопками, когда человек хочет извлечь из грязи ценное сокровище (свою душу), погрязшую в грязи. При этом часто душа настолько слаба, что, если ее вырвать из этой грязи, она рассыпется в труху. Поэтому чистка идет не лопатой как в анекдоте "Бери больше, кидай дальше. Пока летит - отдыхаешь". А берется маленькая кисточка, и ей начинают смахивать малейшие песчинки. Только смахивают их окончательно, чтоб они опять в эту яму, в которой душа утонула, не возвращались. Если их не смывать, то до внутренних наслоений даже и не добраться, не увидеть, и не "вспомнить". Так в текущей грязи и останется кувыркаться. Да, тема выросла именно из этого факта, что курение не исповедывается. Поэтому исцеления не наступит. Естественно, это заявление является суемудрым, ограничивающим всесилие Божие. Но таково общее правило. Это не выносит приговор бесполезности самой исповеди. Тут есть много тонких моментов. Например, молитвы фарисея и мытаря. Если читать Евангелие, то там есть слова о том, что мытарь вышел более оправданным, чем фарисей. То есть, фарисей тоже в чем-то был оправдан за сам факт молитвы в храме Богу. Но исцеления даже исповеданных грехов... Опять придется оговорить, что в общем случае, но не в 100% случаев, исцеления не будет. То есть, человек снова согрешит теми же грехами. А потом, лет через 20, когда Господь все-таки стимулирует совесть и вразумит о скоротечности времени, человек вдруг заметит, что он 20 лет ходит в церковь, а ничего в нем не изменилось. Каким был, таким и остался.

Главное - чтобы чтение книг побуждало к правильным действиям в своей собственной жизни. Пытаться подогнать свою жизнь под хизнь свыятых отцов - это все равно, что смотреть сериалы по телевизору. И в том, и в другом случае витаешь в иллюзиях чужой хизни, а не своей. Пример сравнения генеральной исповеди с обычной исповедью некорректен, так как это разные исповеди и цели преследуют разные. Приравнивание необязательность генеральной исповеди и необязательность исповедовать все грехи на исповеди не является тождественной. Уже из вразумления кающегося цитировал, но приходится повторять - неисповедование всех грехов приводит к отсутствию исцеления. Это все равно как если грязь с пола, вместо того, чтобы взять тряпку и вымыть, мы отпиннываем в другую сторону, "с глаз долой". От этого чище не становится.

Он и говорит ей. Причем, постоянно. И тактично ждет, когда она начнет бороться с грехами. Об остальном лучше умолчать, как людям непричастным и ничего не понимающим во внутренней жизни священников. А о нашем личном "вразумлении" своего брата или сестры в Евангелии Господь довольно ясно выразился - надо для начала из своего глаза бревно вынуть, а потом уже заниматься чужими щепками.

На исповеди священник говорит исповедующемуся: Се чадо, Христос невидимо стоит... ...но не обинуяся рцы вся, елика соделал еси, да приимеши оставление от Господа... ...аще что скрыеши от мене, сугуб грех имаши. Внемли убо: понеже бо пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши... То есть, такая исповедь ничего не лечит, но еще и хуже делается человеку. Возможно, она никогда не вслушивалась в эти слова...

Благодарю.

Добрый день. Хотелось бы почитать Добротолюбие в переводе преподобного Паисия Величковского. А еще лучше - и приобрести, если это, конечно, не баснословная библиографическая ценность. Интересует, конечно, содержимое, а не сама вещь. То есть, электронная книга тоже интересует, если ее содержимое идентично. Поиск в интернет результатов не дал.

Нет, не тайна. Ответ ниже. Тольк не "я" разумею Истину, а мне Истина открыта. Это две большие разницы. Хотя есть и место получше, которое примерно звучит как кто знает Сына, кроме Отца. И кто знает Отца, кроме Сына, и тех, кому откроет. Пока не будет открыто Богом, это можно читать как историческую литературу, как художетсвенную, как поэтическую, как энциклопедическую,. В общем, можно читать по-разному. Но Истины не уразуметь. А вот простая установка на то, что Священное Писание - Истина, уже может в чем-то приоткрыться. Несмотря на оглашение и прочие, назовем, предварительные вразумления, человек остается без таинства Святого Крещения очень мелкой посудой, ничего в себя не вмещающей. И если я раньше мог бы сказать, что, прочитав Новый Завет, "я" могу его понять, то теперь я уже столь же категорично говорю - Новый Завет некрещеный человек воспринять в полноте Истины не может. Поэтому и надо постоянно перечитывать Священное Писание, так как, вместе с накопленной благодатию (рассматриваем вариант, когда она накапливается) и увеличивается углубление в Священное Писание. Поэтому отказ крестить ребенка, процветающий у протестантов, я нынче воспринимаю как катастрофу, прнудительное обречение ребенка оставаться невразумленным, прямым путем к гибели. Несколько сумбурно и разнопланово, прошу простить.

Обожились - значит, стали похожи на Бога по своим свойствам. В упомянутом частном случае - любовью. Спасение - это достижение Царства Небесного, уготованное людям от сотворения мiра. Насколько это трудная задача Господь в Евангелии сказал, упоминая пророка Иоанна Крестителя, что нет на Земле человека, рожденного женами, большего, чем он. Но, несмотря на это, даже самый младший, достигший Царствия Небесного, будет более славного пророка. Тут вот уже итог всем нашим подвигам земным посчитан - у нас баллов меньше. При любом "раскладе". А мы все равно с собственным самомнением не можем расстаться. Печаль... В общем случае, достижение Царства Небесного решается по смерти, когда душа проходит мытарства. Она проходит их в течение 40 дней. 40 дней имеет как буквальное значение, так и иносказательное, говорящее о целосности и полноте. Это - полный путь, и его надо пройти от начала и до конца. Это как евреи, вышедшие из Египта 40 лет блуждали по пустыне. Все сгинули, ни один не вошел в землю обетованную, даже Моисей. Хотя ему и показали издалека - вот, мол, это не сказки, она существует. В общем, нашу земную жизнь можно расценить как обучение, подготовку для этого пути. Можно получить оценку 5, 4, 3, 2. Это - теоретические оценки. 5 баллов получает тот, кто движется по пути Царства Небесного, как пуля к своей цели - точно, быстро, прямолинейно. Например, монах. 2 балла получает тот, кто если и движется куда-то, то в обозримом будущем даже и не на шаг не приблизится к Царству Небесному. Например, человек, совершающий грехи и в них совершенно не раскаивающийся. А потом начинается уже не теория, а практика. Так сказать, лабораторная работа, цель которой - достигнуть Царство Небесное. И тут может быть всего две оценки - зачет, или незачет. Либо попадешь в Царство Небесное, либо нет. Хорошие оценки не гарантируют успеха в практическом экзамене. Поэтому, когда Алексей Ильич Осипов в своих лекциях цитирует преподобного Сисоя Великого, у которого на пороге смерти лицо сияло, как Солнце, а он все хотел лишь еще немного времени потратить на покаяние - это действительно достойно восхищения, насколько этот святой подвижник реалистично воспринимал всю сложность и необратимость предстоящего пути. Но и тут вариантов множество. Хотя Церковь и говорит о том, что пока человек жив - все возможно. Можно покаяться и встать на путь истинный. При этом обычно не упоминают, что можно и все потерять. Оба эти случая основываются на том, что сначала человек меняет свою жизнь, подает, растет, мечется туда-сюда, а после смерти его действия прекращаются, он уже не может ни расти, ни падать. В это время можно провести суд (предъявить обвинения), заслушать ответы, и вынести приговор (зачет-незачет). Но иногда происходит и необъяснимое. Например, оправданному разбойнику еще при его жизни объявил Господь приговор: "Ныне же будешь со Мной в Царстве Небесном". Сразу и суд, и приговор, а человек еще жив. Еще одно подтверждение того, что Богу все возможно, а человеку - ничего. Все очень сложно, и как будет в конкретном (моем) случае - заранее неизвестно. И упомянутые варианты развития событий на этом не исчерпаны, бывает и по-другому. В Священном Писании много интересного.