Иерей Алексей

Любовь не является всепрощением. Прощается только кающемуся, бесконечное число раз. А нераскаянному намекается скорбями и лишениями, подталкиванием в нужном направлении, в узкие врата. Да и это многие не могут вместить, ропщут и все какими-то сказками о реинкарнации себя тешат... Либо предъбытии, либо постбытии. В общем, все та же песня Адама и Евы. Да, и Церковь сильно мешает вещать собственное мнение. Поэтому Ее хотят постоянно принизить, лишить благодати Духа Святаго, который в Ней живет. То есть, если называть своими именами, хулят Духа Святаго. Что не прощается ни в этой жизни, ни в будущей. После этого надеяться попасть в Царство Небесное... Но надеются. Так тоже бывает. Прелестью это называется, льстят себе безмерно. Было хоть за что... Впрочем, список мнимых добродетелей обычно быстро рисуют...

Грех на греческом языке означает промах. Покаяние как неприятие греха, подразумевает соединение с Богом, так как, если уничтожить грех, то соединишься с Богом. Не все этого хотят. Те, кому "скучна" вечность с Богом, быть вместе с Богом даже и не собираются (вне зависимости от того осознают они это или нет). К сожалению. Изгнаны Адам и Ева потому, что Господь благ и не может питать (потворствовать) злу. Человек отделился от Бога, стал сам себе голова, но голова больная (ведь он познал Добро и Зло, то есть, разделился сам в себе). Дом не может устоять, если сам в себе разделится, поэтому, через "голову" в человека вошла смерть. Как зерно, естественно, как прилог греха. А он (Адам) ее заглотил. И был обречен умереть. Рано или поздно, но обречен. Других грешников в раю не было. Нет, не только нераскаянность отделила их от Бога, но и прелесть. Познав добро и зло, человек стал видеть в себе и хорошее (сочетаясь с ним), и плохое (опять же сочетаясь с ним). При этом, закрывая глаза на нечто (не видя картины в целом), эта картина становится неадекватной. Адам свалил всю вину на Еву, Ева на змия. А сами остались "белые и пушистые". Поэтому нераскаянность - это всего-лишь следствие неприятия реального положения вещей и своей ущербности. Свою ущербность вообще мало кто может вместить, но вот в книгах святоотеческих пишут "считать себя хуже всех людей". То есть, были такие подвижники, которые это осознавали, а что важнее - принимали на себя этот Крест. С принятием на себя Креста вообще все катастрофично, ни Адам, ни Ева, да и все последующие их потомки не желают этого. Отсюда и сказки о творимом Богом зле, о неприемлемости вечных мучений, и прочая, прочая, их же несть числа. С теми, кто воспитан вне Православия, будет проще. Это известно из Жития Святых. Рекомендую к прочтению, очень душеспасительно. А вот преподобному Антонию Великому было сказано "внимай себе". Это важнее, чем интересоваться Ананией и Сапфирой. Но мне более симпатично то место в Евангелии, где Господь говорит о соблазняющих, что лучше им жернов на шею и в омут. То есть, самоубийца, которого не отпевают, которого не поминают, и за которого Церковь не молится соборно, является всего - лишь невинным шалуном по сравнению с теми, кто привносит яд соблазна. Особенно на интернет-форумах.

Ну что Вы, Людмила. Не демонизируйте людей, это недушеспасительно. Большинство людей всего-лишь "во тьме ходяше и не ведают что творят". То есть, уверены, что делают доброе дело, "на пользу" миллионам других людей. Правда, эти миллионы обычно как-то очень молчаливы, и явно, в виде петиций и прочих явных признаков волеизъявления, не говорят строго противоположное. Но даже если и скажут, то родная слепота их огульно припишет к "темным, заблуждающимся, которые во тьме ходят, и неведают, что творят", и надо, невзирая на их волеизъявление, "не оставить камня на камне", и "освободить" их, и так далее ...

Это Вы хорошо отметили - так же, как и в религии, бытийная проверка беспочвенных теорий и фантазий необходима. И именно она определяет истинность. То есть, практика первична, теория вторична. Или, как у апостола Павла: "вера без дел мертва". Мудро. "Суета сует и томление духа". Непонятно только откуда берется такая категоричность: Почему "придется"? И чем оно вообще "беспокоит"? Научные знания основываются на повторяемости результата эксперимента в определенных условиях. То есть, вещи уникальные (напрмер, воскресение Господа Иисуса Христа, или Его вознесение) вообще не могут быть предметом научного изучения. Поэтому к естественно-научному образованию надо подходить также, как и ко всему остальному - это инструмент для усиления (расширения горизонтов) разума, но он локальный, только для этого мiра. К духовным законам неприменим. Соответственно, и его применение должно быть только там, где это имеет смысл - в этой земной жизни. И строго ограниченно. К сожалению, что почитать из святоотеческого наследия в контексте научного восприятия, я не знаю.

Если говорить о геометрии, то все основано на двух аксиомах: 1) точка - бесконечно минимальное значение 2) любой геометрический объект состоит из бесконечно большого количества точек Так как это аксиомы - это основа веры всех геометров. Убери их - и геометрии не станет, так как никакие теоремы уже не будут доказываться. И так везде в науке. Есть вещи, которые принимаются на веру. Но, конечно, на основе бытийного опыта. А потом из этого, как из пальца, "высасывается" все остальное. Физика вообще очень ограничена. Многие законы принимаются для стого узких условий. Тот же закон взаимного тяготения - рассматривает два шара на расстоянии одного метра друг от друга. Вычисляется сила. А потом этот закон "внезапно" распространяют на тела любой формы и на любых расстояниях. Что неверно. Например, парашютист, прыгнувший и растопыривший в стороны руки-ноги, в определенное время перестает ускоряться (тотя закон притяжения к Земле говорит о том, что ускорение g постоянно, то есть, любое тело все время ускоряется). А все потому, что сила сопротивления воздуха создает силу, мешающую ускорению. И так постоянно. В силу своей ограниченности, человек все время что-то игнорирует. Это даже может быть верно во время проведения какого-то конкретного опыта, но в другой момент времени уже условия могут измениться, и уже игнорировать нельзя. В силу своей ограниченности, человек никогда на 100% не может адекватно оценить существующую "структуру момента", поэтому все эти научные законы носят весьма условный характер. Гораздо правильнее (во всех смыслах) сказать, что результат опыта будет "Как Бог даст". Да, в таком ответе мало практического толка, зато он безошибочен. В любой науке можно довольно просто найти эту границу "научной религии". В современной науке весьма плохо исследована тема зависимости свойств от формы. А она есть, о ней говорил еще Михайло Ломоносов. Он вообще составил такой список практических опытов, в частности, по электричеству, которые до сих пор в полном объеме не проведены и не исследованы. Так что наука - это вещь очень ограниченная и условная. То есть, в ней всегда есть условие "Если А, то Б". Часто наука не может сказать что будет, если А отсутствует, то есть "Если не А, то ...". И здесь уже науки не остается, а появляется вера. Если же фундаментально (философски) сравнить веру и знание (так как наука - это знания), то вера является абсолютным знанием (не требующим доказательств), и является единичным (цельным) значением. То есть, вера не может "умереть" частичто. Если она разрушается, то целиком. А знания условны, всегда есть какой-то уже существующий кирпичик (если), на котором, как на фундаменте, мы строим свою хибару (то). То есть, проблема всегда одна - правильно выбрать фундамент.

Про Царство Небесное читайте в Евангелии - меньший станет большим. Насколько - это умалчивается. Когда двое учеников просили Его в Царстве Своем дать места по правую и левую от Него - Он им сказал, что места распределятся так, как будет угодно Богу Отцу. То есть, по факту, обошел это место молчанием и без конкретики. А вот в земной славе все прозрачно - нет (и не будет) никого более славного, чем пророк Иоанн. Но любой из Царства Небесного более славен, чем самый славный в земной жизни пророк Иоанн. Конечно, лично у Вас может быть собственное мнение по этому вопросу, но меня интересует только Евангелие. Если очень интересует как устроено Царство Небесное - постарайтесь туда попасть. Тогда все узнаете сами. В общем, и цитируемый отрывок о том же - если мучает страсть тщеславия, ну ты хоть и больной, но двигайся в нужном направлении, истинная слава не на земле, а на Небесах. Старайся туда попасть. А там глядишь - и жизнь наладится...

Умоляется, потому что пребывание в Царствии Небесном более славно, чем на земле быть пророком Иоанном. А из земных мужей никого более славного в земном житии быть не может. И не надо путать свою собственную жизнь с пророком Иоанном, так как мы, даже если и попадем в Царствие Небесное, то вряд ли станем славнее пророка Иоанна, так как он уже там. так что слово "умоление" можно только относить к славе земной по сравнению со славой Царства Небесного. В остальных сравнениях его можно применять только к собственной персоне.

Вот, кстати, пример, как надо целенаправленно идти: Пятидесятница в наше время

Все верно, Владислав, Вы сказали то же, что и я, только своими словами. Но если сделать акцент именно на исполнении заповедей, то тут все сложнее... В том смысле, что силы для любого деяния дает Господь. Даже если мы пытаемся сделать благое дело, но его результат не пойдет во благо (спасение души) тому, кому делаем добро, то и этого достаточно. И надо смиряться. А не своевольничать типа "да, может он пропьет, но я подам милостыню, потому как это правильно". Пример, конечно, притянут за ужи, но рельефен и сразу расставляет все точки над i. В нашей власти проявить волю. А дальше как Бог даст. И прошлое надо сразу оставлять в прошлом, "хоронить своих мертвецов", а жить уже здесь и сейчас. Сей час. Сию минуту. Сию секунду. Это - трезвение. Тоже дар, но нужно стремится к тому, чтобы был дарован. Ну а потом... А потом отвечать за все, что было даровано, и как было пущено в рост (на служение ближним), и сколько талантов прибавилось. Либо все зарыли, как свиньи. На сколько же глубок обет нестяжания... Насколько глубок... Почитать Евангелие, во всем положиться на Бога, а не на сутенера, и сбежать от него. Без всего. Без денег, без документов, без вещей. Никому не говоря куда уходишь и на сколько (то есть, навсегда).

Челове пребывает во мраке начиная с грехопадения Адама. Так что это старая новость. Чтобы Господь Себя явил, к Нему нужно прилепиться. Оторваться от людей и прилепиться к Богу. Это все равно нужно сделать. Потому что это первая и самая важная заповедь из всех. Ее неисполнение делает тщетным все остальное. Поэтому да, если ее не испольнить - пребываем во мраке и далее. И вечно. Тут обсуждать нечего. Цитируемая притча о том, что "вера без дел мертва", "по делам (плодам) их узнаете их", если говорить о двух сыновьях. Далее идет речь о конкретном деле - о раскаянии. И об отсутствии такового у так называемых "благополучных". Вы думаете, что сейчас что-то изменилось? Нет. Те самые благополучные, которые ходят в храмы каждое воскресение, на исповедях зачитывают "отчеты о проделанных грехах" и регулярно причащающихся - святые? Нет. В чем их "болезнь"? Если обобщить - в отсутствии покаяния. А ведь это так сказать "элита" мiрян, люди, считающиеся воцерковленными... В отличие от тех статистически "православных" 80% населения России. Да, разумеется, я неправ, и, как и во всяком обобщении, приходится откидывать то самое важное, выплескивая и младенца вместе с водой, то есть, истинно святых людей, которые все-таки есть! И мы живы, потому что они есть, и они исполняют волю Божию. А мы пока "в массовке". Не могу сказать, что мне грустно. Не могу я грустить в дни Пасхи. И мрак нагнетать плохо получается.

Действительно замечательный совет. Потому что если его исполнить искренне, то придется прочитать все. Ну а потом уже, что пришлось по душе, еще раз перечитать, так как "повторенье - мать учения". Бог в помощь.

Все проще. Человек без Бога лучше стать не может нигде - ни на Хитровке, ни на Рублевке. Поэтому, если мы собираемся тут все обобщить с точки зрения собственного своеволия, самочиния и самоуправства, то мы безнадежны. На что я и указал, как опасное хождение. То есть, указал, конечно, не я, а Апостол, а я лишь связал эти слова с цитируемым отрывком. И говорят эти мои слова (а я старался побольше понагнетать мрака, как я обычно и делаю, для сугубого акцента), что даже когда Сам Господь нам являет Свою милость и великие дела творит Святым Духом, мы даже в этом случае остаемся "при своем" самоуправстве, и не желаем (хотя и могли бы с Божией помощью) стать лучше. Ну а те, кто надеется на людей... Да, люди бывают инструментом в руках Божиих. Но в конце концов ждет разочарование. Хотя бы потому, что человек смертен. В этом-то и возможность восхождения, если ты с Богом. Потому что в противном случае, если ты привязан к окружающим людям, то максимум, который тебе "по плечу" - это стать "как все". То есть, никакой святости и Царствия Небесного. Трагедия. Разговор идет о том, что из рожденных женами (обычным человеческим способом) нет и не будет мужа (земного), более славного, чем святой пророк, предтеча и креститель Господень Иоанн. Но любой человек, который сподобится от Господа милости, и войдет в Царство Небесное, будет более славный и великий, нежели земной пророк, предтеча и креститель Иоанн. Но так как пророк, предтеча и креститель Иоанн уже вошел в Царство Небесное, то он теперь гораздо славнее, чем был в своей земной жизни. Этот отрывок еще раз акцентирует наше внимание о той тщете и никчемности земного пребывания нашего по сравнению с Царством Небесным. Только вот шансов его достичь мало. А уж если самочинием заниматься, то вообще "все плохо".

Все проще. И на современном языке звучит как "Кому много дано, с того много и спросится". В частности, за то, что уподобились свиньям, и бесценный бисер попрали своими ногами. Потому что тянет (почти сразу) на хулу на Духа Святаго, а это не прощается ни в жизни этой, ни в грядущей. Как опасно ходим...

В безмолвии с собой и не может быть комфортно. Там ужасно. В безмолвии хорошо с Богом, а без Бога ужасно. В безмолвии с собой хорошо понять как ты далек от Бога. Потом необходимо принять это, то есть, реально посмотреть на вещи и сказать - да, по делам моим приемлю. Но самость не позволяет прилепиться к Богу и переложить на Него это ношу моей отчужденности. Тогда надо идти к людям. Мы ведь не поодиночке спасаемся, а Церковью, то есть, хором, все вместе. Путь у каждого свой, а спасаемся - только вместе. И надо найти сильного, и возложить на него свою ношу. Но не так, чтоб он под ней умер, под этими бременами неудобоносимыми, а просто подержал немного, пока мы рядом постоим и отдышемся, силы Бог даст дальше свой Крест нести. Потому что, приняв его, Крест свой, его надо и нести. Лучше самому. Но никто не супермен, по всякому бывает. А заодно научает и носить бремена ближних. А то мы часто и не желаем даже и пальцем пошевелить. Да еще и "красиво" окрещиваемся (уходим от Креста) - вот, мол, я все то же самое делаю, и у меня никаких проблем нет. А у тебя есть. Ты давай там ревизию у себя сделай, в общем, сам реши свои проблемы. А я тут ни при чем. Только не надо забывать, что, пользуясь поддержкой сильных, мы поиска Бога оставлять не должны. И здесь ищем, и здесь желаем. Ну а древние... И современные... Хочется ведь все в совершенстве исполнить. А как это возможно - в совершентсве, когда сам от совершенств далек? Конечно, облегчаешь себе жизнь, отдаляешься от всего, что мешает искать Бога. Со временем перестанет мешать, так как искание Бога будет сильнее и мощнее, и никакая встреча с ближним или далеким от Бога будет не в состоянии отдалить. Всему свое время.

Не достаточно хорошо. Лучше, подражая монахам в обете нестяжания. И перестав продавать свои дела Богу за мзду нетленных сокровищ, полы лучше мыть напоказ, днем, чтоб все видели, и чтоб Отец Небесный ничего за это дело не подал. Тогда будет действительно по любви к ближнему. Потому что других причин для совершения этого дела не останется. Поститься, и даже напоказ, нужно, так как того требует Церковь. Не все совершенны, и каждый со своими намерениями это делает. Но лучше делать, чем бездельничать. Вообще все злословие и внимание к чужой соринке, и игнорирование своего бревна - от нелюбви. А где любовь взять-то? В магазине не продается, на пост не обменивается. Поплачем.

Про сугубый подвиг для любых форумчан: "Однажды я служил всенощную в нашем храме в Ильинском скиту. Когда я вышел на каждение, я увидел благообразного старого монаха, одетого очень просто, но аккуратно. Все, кто были в храме, подходили и брали у него благословение. Во время канона он зашел в алтарь и попросил выслушать его исповедь. Я согласился. И когда он начал исповедоваться, выяснилось, что он епископ, давно оставивший свое архиерейское служение и принявший постриг в великую схиму на Святой Горе. Мне захотелось еще с ним поговорить, и на следующий день я попросил его подробнее рассказать о себе. Епископ ответил: — У меня жизнь такая же, как у всех остальных. Я грешник, продолжаю грешить и пытаюсь остановиться. Тогда я его спросил: — Как получилось, что вы, епископ, оказались на Афоне? И он рассказал о себе следующее. — Я учился на богословском факультете в Афинах и был лучшим студентом на курсе. Во время выпускных церемоний меня пригласил на служение к себе Александрийский Патриарх. Довольно скоро я стал епископом, служил в этом сане много лет, часто разъезжал по миру, читал лекции в университетах, говорил речи… Однажды на меня обратил внимание Вселенский Патриарх, и я был переведён к нему. Но вскоре после этого у меня случился сердечный приступ, и меня увезли в реанимацию. В больнице, находясь между жизнью и смертью, я взмолился: “Матерь Божия, если Ты меня сейчас спасёшь, я Тебе обещаю, что поеду на Святую Гору Афон и всю оставшуюся жизнь посвящу покаянию”. Матерь Божия меня спасла, но сразу поехать на Святую Гору мне не удалось. Патриарх меня не отпускал. Наконец через три года, когда я надоел ему своими прошениями, он меня отпустил, и я поехал. О монашестве я не знал ничего. Я был толстым епископом с мягкими, нежными руками. Я носил красивые итальянские ботинки на тонкой подошве и шелковую рясу. И в таком виде в один прекрасный день я ступил на землю Афона. Я не знал, куда мне идти, и спросил совета у первых встречных монахов. Они отправили меня к старцу, жившему в Карулях, на высокой горе. Я пошел. Пока я взбирался на гору, я весь вспотел, камни прокалывали мои итальянские ботинки, и я так устал, что думал, умру по дороге. И вот наконец я дошел. Перед маленькой кельей стояла очередь из нескольких монахов. Я хотел было пробраться вперед, но меня одёрнули и заставили стать позади всех. А я был епископом и в очереди ждать не привык. Я разозлился, но решил стоять и ждать. Однако в этот вечер старец меня не принял. Не принял и на следующий день. Весь день я провел под деревом, пытался молиться, но всё, о чем я мог думать, — это то, как я обозлён на старца. Я был епископом и привык к почестям, привык считать себя важной фигурой, и мне трудно было вынести это маленькое невнимание к себе. Наконец старец меня принял. — Что тебе надо? – спросил он. — Я хочу быть монахом, — ответил я и рассказал ему, как я обещал Божией Матери стать монахом. Старец спросил: — Чем ты занимался до того, как сюда пришел? — Я епископ. Старец схватился за голову: — Боже мой! Вот так посетитель! Уходи отсюда. Я взмолился: — Я тебя прошу, помоги мне стать монахом. Он мне говорит: — Я тебе разрешу остаться в келье, но только с одним условием. — Я попытаюсь. — Нет. Ты должен сказать: “Я это сделаю, старец”, потому что если ты говоришь “я попытаюсь”, ты уже сдался. — Я это сделаю, старец. — Хорошо. Тогда вот что. Я тебе не разрешаю разговаривать ни с кем, ни со мной, ни с теми, кто ко мне приходит. Ни с кем! Только тогда, когда я тебя попрошу что-нибудь сказать, тогда ты можешь говорить. И он дал мне послушание заниматься всеми домашними делами. К старцу всегда приходили гости. Я готовил чай, мыл посуду и слушал. И всегда мне хотелось что-нибудь сказать, когда старец разговаривал с гостями. Какой-то монах приходил, рассказывал о чем-то: “Вот Григорий Палама сказал…” — но я-то точно знал, что это вовсе не Палама сказал! Я ему хотел сказать: “Что это ты такое говоришь?! Это не Палама сказал, это сказал другой святой”. Внутри меня всё кипело, и это продолжалось годами. Через какое-то время я успокоился, уже ничего не слышал, просто мыл посуду, творил свою молитву, подавал чай. Как-то утром я пришел к старцу начать свой обычный день, свое послушание, а старец мне говорит: — А вот теперь можешь говорить. Я подумал и ответил: — Мне нечего сказать. Старец мне говорит: — Родной мой, когда ты сюда пришел, тебе уже тогда нечего было сказать, но ты этого не знал. Когда ты покидал мир, ты думал, что весь мир в тебе нуждался. А сейчас посмотри, нуждается ли он в тебе по-прежнему? Да и раньше-то он в тебе не нуждался. Единственное, что нам нужно в жизни, это Бог."

Все внешнее, если не связано с внутренним, никакой самостоятельной ценности или значимости не имеет. В том числе и мытье подъезда по ночам. К Богу надо прилепляться. И не только постом. Чтоб Он очистил душу. Если Он душу нашу не очистит - тщетны все подвиги. Поститься надо. В определенные дни. И вкушать в эти дни определенную пищу. И все это делать надо. И не надо это подменять какими-то другими делами, типа мытья подъезда. Все хорошо, если направлено на спасение своей души и делается из любви к ближнему. Поэтому лучше сначала у ближнего спросить будет он кашу на воде или тушеную капусту. А если он мяса хочет, и оно есть, то "если имеешь что дать, то дай просящему, а не говори - приходи завтра", и "да не осуждает неядящий ядящего". И ближнему хорошо, и одновременно исполняем то, что должны.

Конфликтуют не ситуации, а мы. Почему? На этот вопрос нужно дать самостоятельный ответ. Либо конфликтные ситуации и дальше будут продолжаться. Мы не можем стать лучше без Бога. Поэтому никакие самоулучшения невозможны. Если же Вы так думаете, то Вас ждет большое разочарование. И падения неизбежны. Монах дает обет нестяжания, и Господь покрывает его своей благодатью. Если благодать будет потеряна, то вернется и искушения вещами. А подарки подвижники, достигшие святости, обычно тут же передаривают. Чтобы не нарушать обета нестяжания. Разумно и назидательно. Монахи не отвергают людей. Если Вы пытаетесь отвергать людей, то в Евангелии есть слова о том "кто говорит что любит Бога, а ближнего своего ненавидит, тот лжец". Это неверный путь, который к спасению не приведет. Устранение от мiра должно быть волей Божией. Потому что спасает Бог, а не монастырь. Приблизиться к Богу... Если еще не открыли дверь, в которую Он стучал, и Он не в нашей душе, тогда нужно выбирать проводника (духовника) игумена монастыря, и ему вверять свое спасение, а не своевольничать. В монастыре невозможно своеволие. Либо будет погибель. Это другая жизнь, и ее никак нельзя сравнивать со своевольной мiрской - все сравнения будут некорректны в какой-то мере. Мiрянин двойственен, так как при крещении дал обеты служить Богу и отречься от дел сатаны, а внешне пребывает в мiру, который во зле лежит. Монахи более целостные, они приводят внешнее в соответствие со внутренним - если внутри ушел от мiра, то ушел и внешне. Держатьсяпо дальше - это правильно, но для мiрянина достаточно держаться только внутренне подальше. Если Вам этого не хватает, то тут есть много вариантов... Но это Вы сами должны разобраться. Монастырь - это не стены, монастырь - это люди. Да, возможны варианты, но монастырь выбирают самостоятельно. Тут уж как сам выберешь. Пенять не на кого. Вопрос неверный. Само его существование говорит о том, что в монастырь Вам пока рано, как мне кажется. Но у Вас может быть иное мнение. Духовники не молчат. Но выбор, в особенности монашества - это выбор не духовника, а самого человека. Все это верно, но это про другое. Про то, как, не открыв свое сердце Богу, и не обретя его в мiру, уходят в монастырь. И тут вопрос не в непонимании реальности, а в другом - нужно ли уходить в монастырь, если еще не нашел Бога? Как часто бывает, здесь нет однозначного ответа, возможны варианты... Нет, это часть пути, потому что это не продукт, который тебе выдали со склада, как лыжи с палками, и ты побежал, а ты этот инструмент (средства) сначала должен себе создать с помощью Божией. Пока не создашь, никакого бега не будет, только поползновения младенческие. Сначала головку держать, потом садиться, потом ползать, потом ходить... До бега еще десятилетия... Если Господь сподобит.

Монастырь - это инструмент, он помогает. Спасает Господь. А для этого нужно взять свой крест и идти путем за Ним. И труд, и молитвы - это часть пути. Терпение и смирение - это часть пути. Но путь осилит идущий. А если не идти, то "Вера без дел мертва", монастырь не спасет.

Недавно приобрел Канонник издательства Московской Патриархии Русской Православной Церкви (1168 страниц, формат 84x108/16). Размер фолиантный (для его определения нужно лист 84x108 сантиметров разрубить на 16 квадратиков, то есть, получится одеяло 4x4 квадратика, итого реальный размер книги 21x27 см), да и вес соответствующий - аналойное издание. Но шрифт крупный, читать легко, так что рекомендую, для меня легкость прочтения актуальна. В нем восстановлено правило 16 земных поклонов в молитвах на сон грядущим. Кроме того, в правиле на сон грядушим всегда была молитва "Ненавидящих и обдящих...", но никогда не сообщалось, что в ней есть земные поклоны. А в чине Полунощницы в этом же Каноннике указано, что в ней совершаются 7 земных поклонов. Для меня это было новостью, ни в одном молитвослове я такого правила для молитвы "Ненавидящих и обидящих..." не видел. С учетом этого правила о поклонах, вообще связь времен и не прерывалась, и изменения молитвенного правила за последние 100 лет, можно сказать, отсутствуют.

Богу нужны сыны и дочери, а не рабы. Батюшка очень реалистично смотрит на вещи и знает, что сам он никого и ни от чего вылечить не может. Его роль - привести чадо ко Христу. "Се, толку в дверь". А уж услышит ли чадо стук - тут от милости Божией зависит. Чадо само никакое лекарство найти не может, может только обратиться ко врачу. Причем, добровольно и самостоятельно. Иначе опять исцеления ждать не приходится. О каком стыде и боли идет речь? Вы ставите людей выше Бога? Вы боитесь, что священник пристыдит? А от чего больно, от уязвленного самолюбия, которое холится и лелеится? В таком случае, это - не истинная исповедь. В истинной исповеди человек сокрушается о том, что он отпал от Бога, и совершил дела, вовсе недостойные богоподобного образа, дарованного в этой жизни, и понимает, что с таким ничтожеством вообще никакого Богообщения не может быть. И на исповедь такой человек идет исповедоваться Богу. Ему совершенно все равно какой священник присутствует при этом - молодой или старый, строгий или добрый. "По делам моим достойно приемлю". Одно только беспокоит - что недостоин исцеления, что забудутся на исповеди какие-то грехи, или прервет священник, потому что торопится, потому что много страждущих, и никого нельзя оставить без внимания. И придется смириться, и принять свой крест (присовокупление сугубого греха за неисповедованные грехи), и понести его к следующей исповеди. И боязнь упустить и потерять ту частичку благодати, которую в Святых Тайнах может быть дарована, и не расточить ее, а вместить, стать лучше, и смотреть уже на душу свою уже вооруженным взглядом, более просветленным, чем прежде. Чтобы увидеть то, что было ранее сокрыто, и оплакать собственное погибелоное состояние. А за священников я не могу говорить, да это и не нужно. Себе надо внимать. Это как в конце басни пишут морать, так в Евангелии от Иоанна, в конце, приводится история об апостоле Петре: - А как же он? - Что тебе до него? (внимай себе - это надо понять) Возьми свой крест (это надо принять) и гряди за Мной (и воплотить в делах).

Эх... Если бы все было так просто, то все бы уже были святы.... Потому что и первый, и в особенности второй вариант является существенным улучшением человека, которое возможно только путем получения очень большой благодати, да еще и подразумевает, что получивший не расточает и не теряет ее... У святых отцов есть серьезные исследования о взаимовлиянии и причинно-следственные связи между различными страстями и грехами. Поэтому, чтобы получить даже первый плод (перестать совершать грех) должны быть, как минимум, ослаблены или также излечены и другие зависимые страсти. А это уже, можно сказать, исключительный и весьма обильный дар. Как правило, такого не бывает... Тут всю цепочку бы ослабить, чтоб хоть пореже существующие страсти мучали и приводили к падению - уже несказанная радость. В этой взаимозависимости состоит и еще одна причина бесполезности борьбы против какого-то конкретного греха, и игнорирование (или умалчивание) другого. Потому что если данный грех, против которого вооружились, питается другой страстью, которой попустительствуем, то вся борьба будет бесплодной. Это как быть "немного беременной". Тут либо борешься с грехами, либо нет. Третьего не дано. Это - про дела. А на словах бывает что угодно. Но слова часто совсем не связаны с делами. Реального видения своих дел, и адекватной их оценки. В предверии Прощенного Воскресения прошу простить меня, если я своими безапелляционными словами ввел кого-то в уныние или отчаяние (умею живописать "мрачное прошлое, тусклое настоящее и беспросветное будущее"). Или чем-либо иным.

Это хорошо, когда Господь дарует рассуждение. При отсутствии это дара приходится доверять чужому мнению. Важно помнить, что человек слаб и является существом падшим, поэтому быть всегда в 100% истинным не может. Не осуждай, но и не принимай - универсальный метод действий, когда разумения не хватает.