Таблица лидеров

«Я думал, что Россия - это отстой и прошлый век» Американец о переезде в Москву, крещении и русском гостеприимстве В 18 лет Мэтью понял, что хочет уехать из Америки. Для этого не было внятной причины: «Я просто не видел там свое будущее», — говорит он. Парень родом из пригорода Нью-Йорка жил и учился в США, Германии и Англии, но захотел остаться в России после того, как побывал на службе в православном храме Санкт-Петербурга. Мэтью принял крещение с именем Матфей и последние 6 лет работает переводчиком и специалистом по рекламе в московском офисе «Яндекса», прекрасно говорит по-русски, да и вообще стал своим. Кроме этого, у американца есть одно очень необычное хобби — летом он вместе с другими добровольцами проекта «Общее дело» восстанавливает деревянные храмы Севера. — Впервые я приехал в Россию, когда мне было 24 года. До этого у меня было много предубеждений насчет страны. Помню разговор с одним из моих лучших друзей в Нью-Йорке: он рассказывал о каком-то событии в России, о котором услышал из новостей, и в конце добавил, что интересно было бы там побывать. На что я очень жестко ответил, что никогда не поеду туда и вообще — это «отстой и прошлый век, где ничего нет». И вот уже 6 лет я живу здесь и понимаю, насколько сильно ошибался. Все началось с приглашения приехать в гости от моего русского друга из Санкт-Петербурга, с которым мы вместе учились в Британии. Его родные приняли меня так, как не принимал никто — даже некоторые мои родственники ко мне так хорошо не относятся. Меня водили в театры, показывали город. В один из первых дней мы с другом случайно зашли в Казанский собор во время службы. На тот момент я практически ничего не знал о православии. О нем у меня было представление, как, наверное, у большинства американцев, — что это католицизм, просто без Папы Римского. И еще иконы. Я как-то сразу понял, что иконы имеют здесь особое значение. Мы осматривались в храме как вдруг запел хор и открылись царские врата. Это было похоже на удар. Помню только, что через какое-то время мой друг поднял меня с колен и мы вышли, а мое лицо было все в слезах. Меня пронзило какое-то глубокое, необъяснимое чувство — я понял, что нужно многое изменить в своей жизни. А еще понял, что мне нужно жить в России. Было ощущение, будто кто-то мне сказал: ты дома. Фото Анастасии Козловой. Евангелие от Матфея от Матфея Осознанное желание перейти в православие у меня появилось в Киеве, куда я, как ни странно, отправился изучать русский язык — там это было сделать намного дешевле. После курсов я заходил во Владимирский собор (я тогда не понимал, что он принадлежит раскольникам), но не на службу, а просто помолиться своими словами. Я смотрел на иконы, на роспись, которую делали Васнецов и Нестеров, и меня впечатляла их невероятная глубина. Но один раз я попал в собор во время службы. Был какой-то праздник, но людей пришло совсем немного. Мне сказали, что служит сам «патриарх». Я так удивился: вроде бы патриарх, а так мало народа… Впрочем, одна из моих преподавательниц по языку мне вскоре все объяснила и посоветовала сходить в Киево-Печерскую лавру. Крестился я уже в Москве, в храме Тихвинской иконы Божией Матери в Алексеевском. Вообще, при переходе из протестантизма в православие не перекрещивают, но у меня был особый случай. Не могу сказать, что моя жизнь моментально изменилась — месяца на четыре я вообще пропал из храма. Потом я все же понемногу стал ходить, исповедоваться, но делал это, как мне кажется, поверхностно. Только через три года я понял, что если крестился, то свою жизнь тоже нужно менять соответствующим образом — принять это было сложно. Вообще, с таинством Покаяния все становится намного глубже и серьезнее, но вместе с тем и тяжелее. Пришлось «ломать» себя, рассказывать и узнавать о себе правду. Фото Мэтью Кессерли. Главное – смекалка Отец Алексий, который меня крестил, руководит проектом «Общее дело», участники которого восстанавливает деревянные храмы Русского Севера. Но мне (даже смешно), понадобилось целых четыре года, чтобы решиться поехать. До этого я не был способен видеть в этом духовный смысл — думал, что это какой-то строительный проект. Но первая же поездка меня сильно изменила. Я понял, что это не мы спасаем храмы — это храмы спасают нас. Работая над восстановлением святынь, мы работаем над собственной душой. Мы бросаем всю суету, которая нам не дает сконцентрироваться на том, что важно. В прошлом году в нашей группе были 18 человек, которые в обычной жизни никогда бы не встретились: бизнес-тренер, психолог, врач, оператор НТВ, сотрудник детского хосписа, человек, который варит мыло и заплетает дреды, и я — переводчик, рекламщик. Это очень необычно. Помимо работы, мы каждый день читали Евангелие, говорили о прочитанном, организовывали наш незамысловатый быт. У меня было ощущение, что мы живем почти как в Раю — в том смысле, что не было никакой будничной суеты, хотя при этом мы много и тяжело работали. Например, нужно было таскать из озера шестиметровые доски на горку. И так целый день. Фото Анастасии Козловой. Таскаем из озера Пока мы работали, к нам почти каждый день приезжали гости. Храм находится в лесу вдали от цивилизации, но рядом Онежское озеро — популярное место для рыбалки. Вообще, в России людей можно встретить там, где ты совершенно этого не ожидаешь, — это мое личное наблюдение. Люди слышали шум работ, видели новую крышу и понимали, что тут что-то происходит. Однажды к нам приплыли на лодке и спросили, где магазин. Мы очень удивились — откуда же ему взяться в такой глуши? Рыбаки были уверены, что если возрождается храм, то рядом обязательно должен быть и магазин. А однажды нам просто привезли свежую рыбу в благодарность за то, что мы делаем. В русских меня больше всего удивило их радушие к иностранцам. Я думал, что приеду сюда, и все будут на меня «наезжать». А вышло так, что все хотят со мной общаться, при этом неважно, знают они английский или нет. Все-таки русские — это люди, которые готовы считать иностранца своим человеком. Друзья меня часто так и представляют незнакомым мне людям: «Он американец, но он свой». Это на самом деле очень приятно, потому что я действительно ощущаю себя здесь своим. Однажды со мной произошел забавный случай: в Нью-Йорке, когда я гостил у родных, ко мне подошел русскоязычный еврей и спросил: «Ты из Союза?» Он точно не мог знать, что я говорю по-русски или живу в России. Непонятно, как он сделал такие выводы по одному внешнему виду. Я ответил, что местный и родился всего в сорока минутах отсюда. Но он мне так и не поверил. Фото Мэтью Кессерли. Облака над Онегой Фото на заставке: Владимир Ештокин Автор: Кирилл Баглай

Сердцем мы любим любимых близких и родных. а чужих мы любим хотя бы настолько, чтобы не осуждать их и не причинить им зла=просто потерпеть их недостатки и непохожесть на нас. Это тоже любовь...

На Родительских субботах у нас всегда батюшки читают. В Оптине тоже. После Шестопсалмия выходят к установленному в средине храма кануну и читают. ))

Мы все до единого в прелести находимся, только в разной степени. Если бы не находились, то и не грешили бы. И недуховных людей по определению тоже не бывает, мы созданы духовными, куда тут денешься-то ) Как видится, у вас изначально было неверное мнение, считали что не в прелести, а этим враг и воспользовался, чтобы вас напугать и с толку сбить, что у него и получилось. Отсюда и все дальнейшее. К психиатру я бы не торопился, просто на исповеди покаяться надо в этом неверном видении себя. И тяга к чудесам это тоже не очень здоровое увлечение. Чудес вокруг нас и так хоть отбавляй, мы их просто не видим. Немного надо успокоиться на этот счет, сосредоточиться на своих грехах, чтобы не осуждать никого, и все вернется в норму

Оля, Маргаритка! Огромное спасибо))

Хотя бы просто перестать ненавидеть других людей за то, что их грехи отличаются от твоих собственных.... Это уже большая работа... Перестать ненавидеть еретиков, наркоманов, озлобленных людей ... Самому это сделать невозможно!!! Можно только с помощью Божией. Каяться в своих грехах и просить Бога о вразумлении. И Господь вразумит. О том, что нельзя ненавидеть гомосексуалиста. Что ты знаешь про его детство? Может он кроме мамкиных теней, туши и губнушек больше ни с чем не играл... За что ты ненавидишь мальчика-наркомана? Это же чей-то сынок! Он же прямиком в ад идет.... прям живьем... а тебе его не жалко... За что ты ненавидишь человека, который впал в прелесть? Сам то не боишься в прелесть впасть? Или тебе это не грозит? Если начать распускать клубок, и дойти до самого начала начал, то дойдем до Адама. К нему все претензии? Или у меня у самого грехов множество??? А как-же другие люди? А они все любимы Богом, все до единого. Все - Божьи создания. Все Божьи дети. Нам как сказали молиться? Отче НАШ.

Константинополь отказался от всеправославного обсуждения украинской темы Константинопольский патриархат отказался выносить на всеправославный уровень украинский церковный вопрос, говорится в ответе патриарха Варфоломея на соответствующее письмо антиохийского патриарха Иоанна. Текст документа опубликован на сайте РПЦ. Ранее к созыву всеправославного совещания призвали Синод Антиохийского патриархата, митрополит Варшавы и всей Польши Савва, иерархи Сербской, Албанской и Болгарской церквей. В РПЦ также поддержали подобную идею: патриарх Кирилл разослал письмо всем предстоятелям поместных церквей, в котором указал на целесообразность общеправославного обсуждения украинского вопроса. Патриарх Варфоломей назвал подобное мероприятие бесполезным. "После того, когда четыре Православных Церкви, с церковной и богословской точки зрения без причины, отказались присутствовать в деле Вселенского Священного Собора, чему нет оправданий, и Ваша древняя Церковь была одной из них, Вселенский Патриархат имеет серьезное основание воздержаться от такого собрания", — говорится в письме константинопольского патриарха. По мнению патриарха Варфоломея, участники встречи "придут к согласию только в том, что будут несогласны друг с другом". https://ria.ru/20190301/1551492728.html Текст послания Константинопольского патриарха: http://www.pravoslavie.ru/119661.html

С Божией помощью. Только с Божией помощью. Всматриваемся внимательно в свое духовное зеркало, и говорим "Господи, как ты меня терпишь".... Искренне каемся на исповеди в своих грехах ... себялюбие, гордыня, тщеславие. А если кажется что себялюбия, гордыни и тщеславия нет... то... это только кажется...

Валя, вот встретилось, хотя может по каким-то причинам и чтецы могут читать. А канун оказывается не канун называется, а загадочным словом тетрапод. )) Примечание. Согласно распространенной практике, стихи 17-й кафизмы читаются священнослужителями. С началом пения кафизмы священник с диаконом выходят через северные и южные врата на середину храма к тетрапо́ду (панихидному столу), иерей (со свечой в руке) читает псаломские стихи, а певцы тихо поют припев: на 1-й статии – «Благословен еси, Господи...», на 2-й статии – «Спасе, спаси мя». Диакон в это время непрерывно кадит тетрапод. Некоторые тропари из сегодняшнего Канона (у нас перед каждым тропарем читали: "Упокой, Господи, души усопших раб Твоих") Отцы и праотцы, деды и прадеды, от первых и даже до последних, во благозаконии умершия и благоверии, вся помяни Спасе наш. В горе, на пути, на местех пустых житие оставльшия в вере, монахи же и бельцы, юноши и старцы, со святыми Христе всели. От печали и радости прешедшия ненадежно, верою абие пременившия житие, в благоденствии пострадавшия, или злоденствии, вся упокой Спасе наш. Яже уби мечь, и конь совосхити, град, снег и туча умноженная: яже удави плинфа, или персть посыпа, Христе Спасе наш упокой. Коегождо память умерших благочестно от века днесь творяще Господи, прилежно Ти вопием: вся упокой со святыми Твоими. От всякаго, яже приял еси, рода и рода в царех, в князех, или монашествующих православныя, Щедре, вечнаго избави мучения. Всех яже создал еси полезная ведый, имже попустил еси Господи, внезапными падежьми ненадежно умрети, избави муки всякия Боже наш. Огня присно палящаго, и от тьмы несветимыя, скрежета зубнаго, и червия безконечно мучащаго и всякаго мучения избави Спасе наш, вся верно умершия. Смерти разрешив болезни, пострадав Начальниче жизни Боже наш, усопшия от века рабы Твоя упокой. Неизглаголанными Твоими судьбами, яже убиша чаровная напоения, отравы, костная удавления, со святыми Господи упокой. Егда судити будеши всяческим, стоящим нагим и откровеным пред лицем Твоим: тогда Щедре, пощади послужившия Ти верно Боже. Последнею убо трубою вострубившу Твоему архангелу, в воскресение жизни всех, тогда Христе, рабы Твоя упокой. От века яже приял еси верныя Боже, род всякий человеческий сподоби, во веки со служащими Тебе, славити Тя. Благочестно от века преставльшихся память творяще, вопием: благословен еси во веки, Господи Боже отец наших. Внезапу благочестно умершия, и от стремнины всяческия падшия, древа, железа, всякаго камене, упокой Боже усопшия верныя. В страшное Твое пришествие Щедре, одесную овец Твоих постави, православно Ти в жизни послужившия Христе, и преставльшияся к Тебе. В лице Христе, избранных Твоих вчини Твоя рабы, вопити Тебе: благословен еси во веки, Господи Боже отец наших. От земли персть содетельствовавый, плоть Духом оживотворивый, Спасе Щедрый, яже приял еси, упокой Боже, в нестареющем животе. Идеже есть веселящихся жилище святых Твоих Господи, вся от века усопшия, в вере же и надежди радоватися сподоби. Умершия Божиим прещением, смертных громов всяких с небесе изнесенных, земли разседшейся, морю возшумевшуся, вся верныя Христе, упокой. Всякий возраст, старцы и юныя, младенцы и дети, и ссущия млеко, мужеское естество и женское, упокой Боже, яже приял еси верныя. От ядовитых угрызений умершия, от поглощения змиев, от попрания коней, и от удавления, и обешения от искренняго, верою Ти послужившия упокой. Коегождо по имени в вере умершия, от века и от рода родов, неосужденно предстати Тебе Слове, в пришествии Твоем сподоби.

На всякий случай: День Ангела - это дата крещения (в этот день младенец получил от Господа Ангела-Хранителя), празднуется каждый год. Тезоименитство - дата празднования того святого, в честь которого крещен младенец. Также называется "именины", один раз в году. Другие празднования своего святого, день празднования святого с таким же именем, как и святой в честь которого крестили младенца - "малые именины". Выпишите в настенный календарь, таких дат будет много Это дни сугубой молитвы за крестника, канонов, акафистов, как будет постарше - совместных походов в храм и причастия. Ваше главное дело как крестной - сугубые молитвы за нового члена Церкви. Остальное - по желанию. ps по поводу "увлечений тьмой" сестры крестника - родители на то и поставлены, чтобы управлять детьми. Где-то они не досмотрели, не доработали,не направили, и не научились контролировать свое чадо. Это их труд и ответственность; не усилят контроль над дочерью - она их однажды "разбудит пинком". Даже не вникайте, несите то, что дал Господь, чужого все равно не осилите. Помощи Вам Божией, София.

Говорю какую. Тут же непонятным образом создаётся группа людей включая нас с Викой, готовых идти на поиски этой могилы. Дело в том, что именно в это день был 40-ой день со дня кончины Ольги Александровны Ветилевой, дочери протоиерея Александра Ветилева, одного из духовников Лидии Сергеевны, он же главный герой рассказа "Последняя заутреня". А Ольга Александровна в свою очередь автор книги с таким же названием, но уже о самой Лидии Сергееане. И отец Александр, и его 90-летняя дочь похоронены на Ваганьково. В этот день была отслужена панихида по р.Б.Ольге, молодой человек, похожий на батюшку, назовем его Петр, был на этой панихиде, это был ещё и день памяти отца Валентина, поэтому так надолго он задержался на кладбище, теперь вот слушал мою краткую информациюию о Лидии Сергеевне и удивлялся такому совпадению. Дружно встали и пошли. Маршрут там примерно всегда один. После могилы отца Валентина идем на могилу его дочери Веры, она недалеко. Здесь Вика, как волшебница, достала из сумки поминальные блины о своей бабушке, мы все охотно их разбираем, радостно жуем, поминая р.Б. Александру, благодаря Вику за нежданное подкрепление. День далеко за полдень, все усталые и проголодавшиеся. Оставшиеся блины решаем отдать Петру, но тут наша теточка перехватывает их прямо из рук Петра, протяжно возвестив, что ее мужу они вечером будут нужнееее. Вика достает большое красное яблоко и протягивает ей. Звучит громко: ой, они Успенским постом яблоки жрут! Ой, они абортов понаделали и постом яблоки жрут! Им бы вообще никогда не есть, детей поубивали, а они постом яблоки жрут! Ого! Вике это все в новость, она первый раз видит такое. Появляется желание как-нибудь увильнуть от громкой обличительницы. Но куда же на кладбище можно увильнуть?! Движемся далее. Далее полузаброшенная могилка монаха Модеста, никаких сведений больше нет о нем, но народ верит, что особо он утешает унывающих. Группа наша уменьшается до пяти человек. Далее в таком составе мы и продолжим весь наш поход. Место поиска того дня сообщил отец Сергий Матюшин, автор книги о Ваганьково. Когда-то просила его помочь с поиском. Идём в указанном направлении. Матушка периодически что-то выкрикивает, полезное и не очень. Ходим, ищем, безрезультатно. Время к 19-ти часам, кладбище скоро закроют. Идём к выходу. Но разве можно уйти и не приложится к крестам на могилах блаженных Николая и Митрофания?! Тем более, когда с нами эта матушка?! На протяжении всего пути она на местах наших остановок, в том числе на могиле протоиерея Михаила Труханова, собирает искусственные цветы и ругает принесших их. Чего-то постоянно выкрикивает. Иногда говорит. нормально и адекватно, но иногда очень странное, с кем-то беседует, кому-то грозит. Ходим уже два часа. Нам с Викой уже одинаково не хочется расставаться с этой матушкой. Откуда-то взявшееся умиление к ней и можно сказать Любовь от нее, которая никак не могла замаскироваться за ее строгим взглядом, странными словами. Глаза лучились радостью. У блаженного Николая "полечили ноги", встав на камень, предположительно бывшим его веригою. У блаженного Митрофания - позвоночник. Матушка объясняет как встать ровно и приложиться полным ростом к его кресту. Побрызгала на нас водой из вазы с цветами. )). По кладбищу уже поехали охранники на велосипедах, чтобы никто не затерялся до закрытия. Мы мелкими перебежками движемся в нужном матушке направлении. В одном месте с разных сторон дорожки две могилы священнослужителей, дореволюционное захоронение. На одной могиле крест из белого камня, на другой из черного. Матушка велит нам встать в ряд между этими могилами и внимательно, медленно прочитать молитву Отче наш. Послушно прочитали. Ещё несколько могил монахинь, настоятельниц, уже не ориентируемся, не запоминаем ничего. Ну а теперь на Иордань! Это команда матушки. Охранники у ворот нас видят, мы как партизаны мечемся то с одной стороны, то с другой, но нас не тревожат. Видимо с матушкой это бесполезно. Тут мы чего-то дрогнули. На Иордань на кладбище? Ой-ей, тут надо если что "оказать сопротивление", что там у нее на ее непостоянном уме?! Вдруг могила где с водой?! Вроде водоема никакого там нет...Мы у храма Воскресения Словущего, поклоняемся ещё одной могиле - протоиерея Валентина Парамонова, одного из настоятелей этого храма, много потрудившегося в свое время. Матушка ныряет в совсем узкий проход у храма, благо она худенькая дальше некуда. Мы тоже не застряли, хоть и опасались немного )). Несколько шагов и мы у иконы Крещения Господня. Икона огромная, на стене храма со стороны улицы. Вот вам Иордань, окунайтесь - веселится матушка. Мы прикладывается по очереди , доставая только до воды Иорданской. Радость накрывает с головой. Отходим от храма, а матушки уже нет рядом. Нигде нет. Зато охранник просит покинуть территорию. Вот такая встреча в августе 2018 года. Мы с Викой очень жалели, что не сразу стали прислушиваться к тому, что она выкрикивает, было там и по Викину душу, и по мою. Обоим хотелось бы встретиться с ней ещё раз.

Сейчас, чтобы устоять в вере многим придётся стать юродивыми в понимании сегодняшнего падшего мира.

"Великая стража". Келейные записки иеромонаха Иеронима. Однажды он [инок Паисий] пришел ко мне для исповеди и говорит: «Отче святый! Я имею большое желание сделаться мучеником, благослови пойти мне в Солунь или в Смирну замучиться за Христа, ужасно мне этого хочется, сердце мое горит день и ночь, все влечет меня положить жизнь мою за Христа». Услышав это от него, я с удивлением спросил у него: «Откуда такая странная мысль пришла к тебе? Для чего это требуется?» «Для того, - отвечал он, - что, во-первых, этим средством я могу скорее спастись, а во-вторых, буду в вечности в чине мучеников, которые в Царствии Божием более всех прославляются. Вот почему мне хочется быть мучеником». На это я говорил ему из Писания много, убеждал, что всякий христианин, тем более монах, должен быть готов в случае нужды пожертвовать жизнию своею для Бога, и в этом состоит самоотвержение христианское. Но самовольно вдаваться в искушения нам запрещено, а, напротив, заповедано нам молиться, чтобы мы не введены были в искушение. «А ты, - продолжал я, - без нужды дерзаешь на такое страшное дело. Желание твое правильное, но приводить его в исполнение на деле не богоугодно и для спасения твоего очень опасно по причине немощи нашей природы. Вспомни пример апостола Петра, да и кроме того, многие были несчастные примеры дерзнувших без призвания свыше на таковое великое дело и не выдержавших мук и отпавших от Христа. Это легко может случиться и с тобою». Но он мало убеждался моими увещаниями. После нашего разговора с ним еще более года мысль о мученичестве беспокоила его, и он сам не понимал, что влекла его к мученичеству не любовь Божия, а любовь к самому себе, чтобы прославиться и превзойти других. А это родилось у него от непонимания сущности самоотвержения. Но, когда я пригласил его, чтобы он собственным опытом в малых и даже в ничтожных делах удостоверился в трудности самоотвержения, или отсечения воли, тогда он вполне убедился, что отсечение воли своей есть истинное мучение. С этого времени Паисий действительно начал так делать, как было ему сказано. Так продолжалось более года, потом он начал ослабевать, иногда побеждался лишним сном, или питием чая более определенного, или ел более, иногда жаловался на дремоту в церкви. Дана была ему заповедь молчать за трапезою, а так как он любил говорить, потому более месяца не мог выдержать заповеди. Однажды он пришел ко мне и говорит: «Батюшка, прочие твои заповеди хотя и несовершенно, но исполняю, а одну твою заповедь, которую я считал вовсе за ничтожную, эту-то самую я нисколько не могу исполнить. Что хотите, смущаюсь, мучаюсь и ничего не могу сделать, прошу вас, увольте меня от нее». - «Какая же это заповедь столь тяжелая, что ты нисколько не можешь ее исполнить?» Он отвечал: «Вы дали мне заповедь, чтобы от кусания блох не чесаться, а ради Бога терпеть, но что я ни делал, как ни терпел, как ни мужался, не мог вытерпеть и вовсе не могу. Ведь так бывает, что как будто бес научил ее, окаянную, что долгое время на одном месте кусает и, как иглой, жалит. Терплю, терплю, да и почешу то место, после смущаюсь, совесть укоряет, что преступил заповедь. А иногда до того рассержусь на этих мучителей, что начну бранить их». Я, рассмеявшись, заметил ему, что мученики еще более терпели. «Да не от блох», - возразил Паисий. «Мне кажется, что от блох никто не вытерпит, - прибавил он, - это такие окаянные мучители, уж хоть кого доймут. Правда ваша, что опыт - верный учитель, я прежде этого не знал, потому и смеялся вашим заповедям, об исполнении которых вы часто напоминаете мне и спрашиваете меня». «Да, - сказал я ему, - я и теперь о том же спрошу тебя. А прочие заповеди почему же ты в точности не исполняешь?» «Да оттого, - отвечал он, - что я на опыте не знал еще сказанного в Евангелии: Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). Но вот и малый опыт мой показал мне, что без особой силы Божией я ничего не могу сделать доброго и мое желание мученичества не что другое было, как одно искушение или ревность не по разуму. Куда уж мне до мучеников, хоть бы в последний чин преподобных попасть, теперь о мученичестве я перестал и думать. Вижу себя немощным во всех заповедях Божиих и старческих, и меня поддерживает только одна надежда на Божию Матерь и на ваши старческие молитвы». «Этого-то и надобно было, - заключил я, - слава Богу, что Он вразумил тебя». https://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjatykh/velikaja-strazha/2_2 Это, конечно, не о юродстве, но очень близко к Вашему вопросу. Почитайте, может что-то для себя уточните и найдете полезным.

Мы, верующие, для мирян уже в какой-то мере юродивые. Допустим, когда христианин не блудит, не обманывает, не ворует, а внешние его по себе меряют, а то и осмеивают если вдруг открывается внутренний мир верующего человека. Ради Христа походите постоянно в платке, это как маленькое смирение. Тем более это благословение замужним женщинам. А юродство - это разве не прикрытие Духовных Даров от чужих глаз и похвал было?