Olqa

Все что ли в нашей Калуге были? )) Мне немного напомнило икону "Аз есмь с вами и никтоже на вы". Она другая, но больше всех напомнило именно ее. Есть в Шамордино. Вот только что нашла (тоже в спорах каноническая неканоническая) http://otets-gennadiy.livejournal.com/120165.html

Саша, в 683 посте - на улице Варварка?))) Или она у меня всегда и везде?)))) Будущий женский монастырь и его Знаменский собор. А деревянная крыша - что-то там с англицким двором связано и с нашим купечеством?

Оля, спаси Господи! Когда в Оптину? Может будет случай постоять рядом с сестричкой, почтившей такую святыню. )) И, конечно, просим молитв всех наших братьев и сестер, у кого будет возможность приложиться в Москве и не только, у Святыни за всех оптинцев.

..."и потом, когда матушка Пахомия увидела меня ( монахиню Евстолию, в миру Евдокию Петровну Парыкину) в церкви, сказала мне: "Ты приедешь ко мне..." И много лет спустя я и вправду пришла к ней. Избушечка у нее была маленькая, тесненькая, ну да в тесноте - не в обиде, и я часто ночевала у нее, и она мне очень много рассказывала. Вот когда их освободили, у нас в Караганде было очень трудно из-за хлеба. И вот подойдет батюшка Севастиан за хлебом и стоит, и его никто не считал за священника, просто считали за старика. И когда подойдет, спросит, кто крайний, ему отвечают там: я, я...А он отойдет подальше, постоит...Очередь подходит, он идет на свое место брать хлеб, его выгоняют: ты тут не стоял, ты тут не был...И батюшка Севастиан по четыре, по пять раз занимал очередь, только чтоб достать этот кусок хлеба. Почему он отходил? А потому, что был он очень скромен, стеснителен, и ему не хотелось обидеть даже куренка. И он сказал: "Пусть люди кушают, а что останется, то мое..." Это были его слова, всегда такие. Теперь батюшка, когда получит хлебушек, придет, разрежет его на маленькие кусочки и несет всем монахиням, своим духовным чадам. А матушка Анастасия была прозорливая и говорит: "Батюшка, мы и так обжираемся, а ты голодный. Вот на, ешь! А не будешь - я все выброшу." И вот так насильно заставляла его кушать. И вот прошло сколько-то лет, и ему дали разрешение служить. Эту церковь вроде как признали, и он там стал служить. Прослужил четыре-пять лет, и его возвели в игумена, он все время потом игуменом и служил. А вот уже в шестидесятом году наш епископ Алма-Атинский благословил его в архимандрита, но он от этого был очень далек, он не хотел быть архимандритом. Когда ему митру вручили, он оденет эту митру на глаза, а сам - одни мощи живые - весь в нее войдет и говорит: "На кого я похож? Посмотрите, ну какой же я архимандрит - я сморчок!..." Вот как он называл себя всегда: "А я никакой не архимандрит, я не достоин этого звания..." Потом он уже маленько свыкся, стал носить митру и служить стал. К нему приезжали люди со всех концов земли: и с севера,и с юга, и с востока - отовсюду. Особенно которые освобожденные священники, на севере тоже их много было...Люди еще за три тысячи километров, а он уж говорит: "Старайтеся, наберите хлеба, чтобы нам людей накормить, напоить и спать уложить, чтобы люди у нас не беспокоились о том, что им покушать нечего". Вот это у него такой характер был. Он никогда никого не обидит... Он уже стал болеть...В подушки его заложили, на кровать посадили. Приедут к нему из Челябинска, со Свердловска, с Новосибирска, а мать Анастасия оберегает его, говорит: "Батюшка Севастиан больной, к нему подходить нельзя", А он уже, как будто ему ангел подсказывает, он и говорит: "Настя, что ты так смущаешь людей, никакой я не больной, давайте, заходите по два человека ко мне..." Напекут картошки, он ее запрячет под подушку - она вседа теплая - и угощает гостей печеной картошкой. Это его любимое дело было - угощать людей печеной картошкой... А счас у нас батюшка Петр, батюшки Севастиана воспитанник, он сызмала у него. Другой батюшка Александр, он его так и звал: "Сашенька..." Он и тогда уже говорил: "Вот я скоро отойду - а вы займте мое место, оденете мою шапку и будете так же принимать людей, и будете людям всем говорить, как нужно вести себя и как побыстрее дойти по терновой дорожке до Господа". Вот эта терновая дорожка всегда у него была что "надо идти по терновой дорожке до Господа, чтоб только достичь нам то, что мы не видим здесь, чтоб Господь нас там, в Царствии Небесном поселил, а я буду ваш игумен и буду вас всех пасти". Так говорил батюшка Севастиан... (Людмила Иванова (Преснова) "Россиянки. Матушка Евстолия. Монастырские дневники"( маленький отрывок))

Марья, все смущения надо разрешить со священником. Чего только в интернете не прочитать! В отношении причащения без исповеди недавно прочитала в интернете в Православной газете № 35 статью митрополита Саратовского и Вольского Лонгина: ..Что касается Греции – да, действительно, там люди, как правило, причащаются чаще, чем исповедуются. Но надо помнить вот о чем: в Греции просто не прерывались традиции церковной, монашеской, духовной жизни, в то время как у нас на протяжении XX века от них фактически ничего не осталось. Практически у всех верующих людей в Греции есть духовники, к которым можно прийти или позвонить в любое время дня и ночи. У многих есть духовники на Святой Горе, которые регулярно приезжают на материк, чтобы исповедовать своих духовных чад, или те сами ездят на Афон. Более того, если что-то произошло, благочестивый грек просто берет телефон, набирает номер своего духовника и рассказывает о своих духовных проблемах. То есть если человек не имеет возможности сейчас же поехать к духовнику на Исповедь, происходит нечто вроде исповедальной беседы по телефону. Таким образом, верующий человек исповедуется постоянно, регулярно в течение многих лет. В Греции очень большое количество храмов. Там нет ни одного населенного пункта без храма и без священника. В этой стране все крещены, все обучались в школе или в вузе Закону Божию, читали Священное Писание. Поэтому мы можем сколько угодно смотреть на практику церковной жизни в Греции, даже признавать ее гораздо более правильной, чем у нас, но сравнивать ее сегодня с нашей жизнью или пытаться что-то механически перенести к нам – просто невозможно, потому что мы живем в абсолютно других условиях. Двадцать лет нашего церковного возрождения, может быть, и дают нам какие-то основания для оптимизма, но сравнивать себя с греками в отношении их укорененности в традиции мы не можем и не сможем еще долго.... В Греции на самом деле все есть! ))) Вот ссылочка на статью. Прочитала ..и грекам позавидовала )) http://orthodox-news...numbers/at53225. А здесь продолжение, если кому интересно http://orthodox-news...numbers/at53233 Конечно, что имел ввиду митр.Антоний - я не знаю. А расстраиваться, на мой взгяд, не надо. Из личного опыта - да, горевала частенько - и исповедь не прочитывали, и ругали, и еще чего-то было... А теперь всем им благодарна.)) Значит, они были "не мои".

Владимир, помоги Господь! И чего Вы напугались к батюшке? Скорее всего внутреннее препятствие именно к самому полезному месту))).

Валерия, можно (и нужно) благословение взять у священника и кратко спросить, если нет своего духовника, - как благословите? Если есть особенности какие в необходимом питании - сказать о них. Я бы сказала: "Батюшка, запуталась в рыбе. Когда благословите?" Но это я знаю, у кого спрашивать бы пришлось. Как там у Вас будет? Как-то хотела на молочное послабление получить, да наш настоятель всех опередил на проповеди: " Сейчас начнете - батюшка, кефирчика бы..!" Да таким тоном сказал, что стыдно стало. И все обошлось без послаблений. Если чего не так написала - прошу простить. Чего-то рабочие деньки с переутомлением полным не прекращаются.))

Катюша, спаси Господи! Читала, что "святитель Иоанн Шанхайский, как известно, после принятия монашества не ложился в постель все сорок лет, вплоть до своей кончины, а отдыхал только сидя. Разумеется, такие подвиги, когда подвижники почти не спят, вершатся силой Святого Духа и являются благодатным даром, подобное недостижимо человеческими силами, без того, чтобы не дана была свыше благодать бдения..." ("О молитве Иисусовой" Аскетический трактат. Составлен на основе келейных записок свщ.Антония Голынского)

Только это лишь то, что НАМ хотелось бы. (( И сколько людей - столько и мнений. И одежда сама по себе не существует. Всем, мягче сказать, все равно, а может быть и нет - для чего-то одеваем мы короткое, прозрачное. Мы же не просто так одеваем - другого ничего нет. Мы же вкладываем свой смысл в свою одежду. Это я не про одевание в храм. Вообще - на улице. Скорее всего и надежду какую-то имеем с помощью такой вот одежонки чего-то там добиться. Если бы здесь было все на своих местах - в храм уж тем более имели представление как одеться. Вот хочу поделиться, если кому интересно, Толкование на 10 главу Евангелия от Марка свящисп.Василия Кинишемского. Не совсем современно, но хоть что-то на эту тему. Ссылка начинается с 9 главы, а нам нужна 10 - ниже по тексту. Хотя все Толкования можно почитать)) http://azbyka.ru/hristianstvo/bibliya/novyi_zavet/kineshemskiy5-all.shtml

Есть запись на православном портале, где отец Павел сам рассказывает предыдущий рассказ. Рассказы отца Павла за столом http://predanie.ru/a...pavel-gryzdev/# А вот еще)) Приезжали мы к отцу Павлу в Верхне-Никульское два раза в год обязательно: 24 июня на празднование в честь иконы Божией Матери «Достойно есть» и 19 ноября на День Ангела. Много нас собиралось, человек 30 или 40: и московские батюшки (отец Владимир Воробьев, отец Аркадий Шатов, отец Александр Салтыков), и тверские, и ярославские. А у батюшки проповедь была всегда на злобу дня, и всегда простыми словами. Это было всем необходимо и дорого. Ведь если батюшка начнет сыпать богословскими терминами — трансцендентность, имманентность — старухи же ничего не поймут. А он выходил на амвон: митра, может быть, кривенькая, из-под подрясника валенки починенные торчат — и говорил: — Дорогие мои старухи! Верно, Марья? А она из угла отвечает: — Верно, верно, батюшко! — Вот сидят на пенсии. Морду нажрала, как решето, — обленилася. Тебе не надо — людям надо. Спаси, Господи, праведников шоферов. Мы поедем в центр: постоять немного, дак заорем да зашипим, что не уступили место. Ух, негодные старухи! А пойдем в магазин, начнем хлеб-то выбирать да вилкой щупать: ой, этот твердый. Взять за ухо да отвести домой: пеки сама! Муки дают — лень пекти. Во как обленилися! И еще говорил в проповеди: — Один раз намедни меня пригласил Васькя потолок покрасить. «Отец Павел, пойдем потолок покрасим». Ну, что ж, Пасха на носу, надо помочь. Пришел. Открыли форточку, чтоб не угореть. Красим потолок, смотрю: чего-то неладно. Залетел воробей и под нашим носом вертится. «Васенькя!» — «Чего, батюшко?» — «Да неладно чего-то». Выглянули в окошко, а из подоконника-то гнездышко с птенчиком-то и выпало нечаянно. А воробей-то, превозмогая воробьиный страх, летит к человеку, чтобы он ему помог. Каково ему жалко птенцов-то! А вы, бабы? Почувствуете в брюхе — куда бежите? Да за это убийство — аборт-то — и вы будете отвечать перед Богом по всей строгости, и муж ваш… Вот отсюда : http://www.pravoslav...ut/070113005142

А мне хотелось повторить слова отца Олега об одежде своими словами - почитая Пресвятую Богородицу и Всех Святых. Мужчины-мужчинами. А храм-это Храм. Чего-то припоминается, что цыкнули конечно в храме когда-то. Но обиды не помню, помню страх, но такой - особенный - я пойду туда, где помянут мою маму. И я не хочу огорчить людей, которые там работают. Татиана, а Вы как относились к замечаниям? И как сейчас с мини?)) Простите, не любопытства ради. Может, кому-то сможем помочь))) С Божией помощью.

Ну да, все правильно - мы кого-то и кто-то нас. И чем Вы, дорогой брат, от нас отличаетесь? И Вам - приятного поста!